Спор

      Манди и Людвиг с детства дружат друг с другом и вместе учатся в одной школе. Но на последний год средней школы их распределили по разным классам. Однако это не мешало им встречаться во время перемен в коридорах, и не только. Людвиг играл на скрипке и после уроков ходил на музыкальный класс попрактиковаться, так что Манди мог навещать его после окончания своих уроков.              Оба были противоположностями друг друга. Один был тихим, но не учил уроки, а второй наоборот был буйным, но прилежным отличником. Поразительно, что они смогли найти общий язык. Каждый из них говорили о своем, но также создавали что-то общее, который был понятен только им двоим.              Как-то раз у Манди были семь уроков, и последним была алгебра. Он ни черта не понимал этот предмет. Однажды Людвиг пытался помочь ему хоть немного начать разбираться в темах и научить его решать задачи. Для троечника это было что-то за пределами не достигающими его ума, но невзирая на это, он всеми силами пытался понять этот проклятый предмет, хотя бы ради своего лучшего друга.              Наконец-то прозвенел звонок. Солнце уже начало садиться, окрашивая полупустую школу в красно-оранжевые оттенки. Манди думал, что Людвиг, наверное, уже ушел домой, но все равно решил заглянуть в музыкальный класс. Приближаясь к комнате, издалека раздавалась тихая, медленная музыка. Она становилась все громче с каждым наступлением. И вот, поглощённый музыкой, Манди подошел к двери и медленными движениями тихо открыл ее. Тут-то перед его глазами предстала довольно прекрасная картина.              На фоне заката Людвиг играл на скрипке. Глаза были закрыты, а руки изящно двигали смычок по струнам, прекрасно запомнив наизусть каждую ноту. Он покачивался в такт музыке, позволяя ей полностью себя окутать.              Манди встал как вкопанный и обворожительно слушал его. Он играл какую-то классическую композицию. Обычно ему бывает ужасно скучно и нудно, слушая классику, но сейчас, все свое представление об этом жанре музыки словно бы вмиг изменились.              Когда Людвиг закончил, Манди начал хлопать в ладони, аплодируя ему. Тот молниеносно распахнул свои голубые глаза и встретился ими с его карими глазами.              –Манди? Я думал ты не придешь.              –У меня было семь уроков, приятель, – сказал он, измученно вздыхая, – А вообще я думал, что ты уже ушел.              Людвиг пробежался взглядом по помещению, прежде чем ответить.              –Я просто хотел подождать тебя.              –Ох, извини, что заставил тебя ждать, не предупредив, – виновато опустив голову, проговорил Манди.              –Не нужно извиняться. Зато все это время я успел попрактиковать Шопена, – улыбнувшись, он кивком указал на свою скрипку. После подошел к окну и разглядывал небо, – Но, черт, я снова плохо сыграл.              –Плохо?! – возмутился австралиец, вспоминая те великолепные мелодии, застрявшие в его ушах – Да это было самое прекрасное, что мне доводилось слышать!              Голубоглазый рассмеялся и, развернувшись, обнажил свои зубы в улыбке.              –Помолчал бы ты, идиот. Ты же даже не знаешь, как должно это звучать на самом деле. А я наделал кучу ошибок, – говорил он по фактам так, что Манди заткнулся, – Но, во всяком случае, спасибо.              Сказав это, он покраснел. Людвиг в принципе легко краснеет, независимо от настроения, что заставляло Манди умиляться от такого его особенности.              Людвиг положил скрипку на подоконник и, взяв ноты, стоявшие на пюпитре, направился на шкаф. Шкаф был разделен по полкам именами знаменитых композиторов и, к несчастью, полка Шопена была на верхнем ряду, а шкаф то был высоким, почти касающимся потолка.              Встав на цыпочки, он кое-как смог положить ноты на место. Повернувшись, он увидел, как Манди дразняще и самодовольно ухмылялся и, подойдя к нему, он облокотился на полку, демонстрируя их роста; он был на голову выше него. Этот жест разозлил немца и он легонько ударил его по груди.              –Хватить так делать! Что с того, что ты меня подрос? Это не означает, что ты стал лучше. Ты остался тем же дураком!              –Не кипятись ты так. Ты все равно остаешься лучшим, – усмехнувшись, Манди похлопал его по голове. А парень еще сильнее разозлился и еще больше покраснел.              “Какой милый”, – подумал австралиец, разглядывая его красное лицо. А он в свою очередь скрестил руки на груди, нахмурив брови.              –Ну так, что нового? – сменил он тему.              –Прикинь, я смог самостоятельно решить задачу по алгебре! – засиял Манди, а Людвиг гордо улыбался.              –О, надо же! Все-таки мои наставления тебе помогли. Я рад.              Людвиг снова вернулся на то окно, по пути взяв футляр для скрипки, и клал в него свой музыкальный инструмент. В свете заката, он был таким прекрасным, что у Манди приоткрылся рот, и он ляпнул то, чего не стоило было.              –Черт, ты такой красивый. Я бы поцеловал тебя.              Мысли вслух. Он сам не понял, как произнес это и сразу же пожалел об этом. Реакция у немца была ожидаемой; тот замер и обернулся к нему с вытаращенными глазами, а лицо вновь вспыхнуло.              –Что?              –Э-э... Нет, я… То есть да, ты типа красивый и думаю каждый бы захотел тебя поце… эм… – заикаясь, оправдывался Манди. Теперь была его очередь краснеть, – Ну, ты очень красив, серьезно. У тебя такой необычный цвет глаз, а твои черты лица такие мягкие и даже губы у тебя приятно розоватого цвета. Вот поэтому я сказал, что… э-э… ну…              Он так расхвалил его внешность, что заставил Людвига засмущаться и закрыть лицо руками.              –Пожалуйста, перестань…              Манди мигом заткнулся. Посмотрев в сторону, он почесал затылок и после прошелся по волосам. Ну надо было же так оплошать! И что же на него нашло? Хотя он бы признал, что любит Людвига, но чтобы ляпнуть такое… Он готов был провалиться под землю, лишь бы поскорее скрыться.              –Мне… следует уйти, – сказал, наконец, Манди. Развернувшись, он собирался уходить, но к большому его удивлению, Людвиг остановил его.              –Постой! – крикнул он вслед австралийцу. Когда тот обернулся, Людвиг растерялся и не знал что сказать, да уж тем более после такого неловкого момента. Но вдруг, ему на мысль приходит одна довольно очень глупая идея, – А… а давай поспорим.              –На что?              –Спорим… что ты не сможешь меня поцеловать.              –Что?! – от удивления воскликнул Манди, разинув рот. Озадаченные карие глаза глядели на паренька, который надул губы и теребил пальцами.              Людвиг предложил чисто по приколу, чтобы рассеять эту атмосферу и думал, что его лучший друг не воспримет это серьезно. Но шаги, через минуту приближавшие к нему доказывали обратное. Манди шагал к нему до тех пор, пока не встал вплотную к его лицу, от чего голубоглазый закрыл рот руками. Они стояли слишком близко, что Людвиг смог ощутить реальную разницу их роста.              –С-стой! Я же просто пошутил, и тебе вовсе необязательно этого делать!              –Но все же, – он положил обе руки на его плечи и нагнулся над ним, – вдруг тебе и вправду хочется этого, то отпусти руку. А до тех пор я не сдвинусь с места, но и долго стоять не буду.              Они еще недолго стояли в таком положении. Сердце немца так громко стучало, что боялся, что его может услышать напротив стоявший парень. Они так плотно стояли друг к другу, что он мог чувствовать теплое дыхание другого. Также Людвиг отметил, что руки Манди на его плечах слегка дрожали.              Все-таки поддавшись скрытому желанию, Людвиг медленно опустил руки. Увидев знак, Манди сам не торопясь наклонился к его лицу, коснувшись его носа и Людвиг, ощутив опасную близость, зажмурил глаза, позволяя ему взять ситуацию в свои руки. И наконец, сократив оставшееся расстояние между ними, Манди поцеловал его. Он не был опытен в этом, поэтому это вышло довольно нелепо. Но его теплые губы заставляли забыться и просто отдаваться ему навстречу.              Манди не стал долго задерживаться на поцелуе и быстро отстранился. От смущения он тяжело дышал и прикрыл рот тыльной стороной ладони. Краем глаза взглянув на своего друга, он увидел, как его опущенные голубые глаза поблескивали, а его уголки рта содрогались, не мочь скрыть улыбку. А после он слегка покашлял.              –Ну, нам уже пора уходить, – сказал Манди. Людвиг слабо кивнул и развернулся, чтобы взять свой футляр. Они вместе выходили из школы, все еще молча по дороге. Когда они вышли на улицу, Манди нерешительно коснулся его руки пальцем, и Людвиг, заметив его прикосновение, сам робко прильнул к его руке и взял ее. По-прежнему они молчали, но оба понимали и без слов, что их чувства оказались взаимными.