чувства
16 февраля 2023 г. в 17:24
Примечания:
притяного чтения!!
Ваня не хотел признавать свою влюблённость в Вову долгое время, просто-напросто не желал. Отрицание — первая стадия, а у него этих первых стадий уже было миллион.
Ваня не хотел думать, что по-настоящему испытывает какие-либо чувства к Братишкину, ведь это же так глупо, влюбиться в него. Он не ответит взаимностью, потому что в шутку говорит о том, что он гей. Он не ответит на чувства, сразу же пошлёт куда подальше, и скажет, чтобы Ваня больше не ошивался около него.
Ему таких жертв не надо, он и так страдает по нему, когда не видит, поэтому просто молчать самое оптимальное решение. Вова ничего не узнает, и он просто будет в своих чувствах плавать дальше. И ничего страшного, даже если он утонет в них. Ему не привыкать чувствовать себя ничтожным, когда он так жертвует ради любви, которой никогда между ними и не было.
Находясь рядом с ним долгое время, ему лишь хотелось, чтобы никто не смог увидеть его любви к парню. Чтобы никто не смог понять, то что Ваня влюблён до хруста рёбер, до искр в глазах, до самой долгой смерти.
Он был влюблен в Вову, так сильно, что это не сравниться ни с чем. Он просто любил его, как никого другого, и это было слишком больно. Но парень знал на что шёл, нужно было вырвать эти бабочки вместе с сердцем раньше, но это не помогло.
Ваня не смог избавиться от этих душераздирающих чувств, которые гложат его уже второй год, и от этого так хочется убиться, чтобы просто не чувствовать эту ужасную любовь.
Видеть Вову, находиться с ним рядом, смеяться с его гейский шуток, и типичного лапанья — всё это было убийственно. Ведь хотелось так всегда, по-настоящему, а не в шутку, которую потом Вову сам и осуждал.
Это было обидным, но и одновременно чем-то больно-сладким: когда Вова так взабвенно касался Вани, было слишком плохо-хорошо, чтобы думать о чем-то.
Да, это неправильно для них обоих, но ничего нельзя сделать с этим сердцем, которое только и бьётся рядом с этим придурком, который этого не замечает. Нет, не обидно. Да, больно. Он уже привыкает так жить, с разбитым сердцем под ребрами, и менять уж точно ничего не будет.
Вновь встречаясь на очередной фотоссесии, Ваня смотрит лишь на парня, почти что не сводя глаз. Все незаметные прикосновения были очень приятными, и разжигали в Ване лишь новые, неправильные чувства.
Фотоссесия будто длилась вечность, парням уже по скорее хотелось домой, но Диана не была довольна результатом. Всё же, сжалившись над измученными парнями, она разрешила немного отдохнуть, чему парни были несказанно рады.
— Наконец-то, блять! Я заебался, честно, — выразив свою усталось, сказал Вова и сел на диван, на котором сразу же раслегся.
Ваня сразу же обратил на этот возглас внимание, и аккуратно присел рядом, смотря на расслабленное лицо Вовы, который понемногу засыпал. Он был красив, его аккуратные черты лица всегда привлекали Ваню. Характер, который немного был агрессивным с нотками грубости, тоже нравился.
Ему нравилось смотреть на такого парня, который, когда злился, выглядел слишком горячо, непристойные фантазии в голове появлялись всегда самыми первыми. Как Вова прижимал его где-то у стены, при этом сжимал тонкую талию, смотря таким же агрессивно-грубым взглядом. А потом немного грубо целовал, до крови, сразу же зализывая.
Задумывшись, Ваня не замечает, что всё это время его рука находилась на лице Вовы, а сам парень уже не дремлет, а с недоумением смотрит на Ваню, который вообще не замечает его взгляд.
Резко сев, Братишкин всё же смог пробудить парня от приятным фантазий. Дернувшись, Ваня со страхом посмотрел на Вову и немного сжался, потому что не знал, как на такое отреагирует сам Вова.
— Вань, ты чё? Не понял немного твоих действий, — во взгляде не было гнева, лишь недоумение.
— Извини, я задумался походу, — с лёгкой дрожью отвечает Ваня, и отводит глаза от Вовы.
— В следующий раз смотри куда ручки кладешь, Вань, окей? — получив лишь кивок, Вова услышав, что их зовут, пошел к Диане.
Ваня всё ещё сидел в шоковом состоянии, понимая, что всё это заходит за границы. Надо попытаться отпустить эти никому ненужные чувства, и хотя бы не палиться. Эти чувства нужны лишь ему, и они, как бы странно это не звучало, абсолютно неправильные.