***
Гарри уже минут десять любовался утонченным профилем Драко и все не мог оторваться, до сих пор не веря в то, что Малфой — его, и он волен делать с ним все, что угодно: обнять, поцеловать и многое другое. Но всё, что он делал, так это продолжал пялиться, затаив дыхание. И все же, так продолжаться вечно не могло: мочевой пузырь гнал его по важным делам, а Гарри так не хотел будить своего парня, что додумался сползти на пол, как змейка, почти без шума, и еле дотянулся до кресла. Драко, увидев эту картину обязательно что-нибудь сказал бы, поорал, вполне заслуженно, но, славу Мерлину, он даже не шелохнулся, и Гарри со спокойной душой покатил в конец коридора, стараясь не шуметь инвалидным креслом, аккуратно крутя колёсами, сразу взяв нужные вещи, чтобы принять ванную. Это, конечно, было сложно, но не невозможно. Гарри мог потратить целый час вместо привычных двадцати минут, возясь с одеждой, с передвижением, и всё же ему хотелось делать всё самому — руки, пусть и плохо, но всё ещё слушались, и он до последнего не хотел никого обременять. Да, когда-то это время придёт. Но не сегодня. Шум струящейся воды из-под крана успокаивал. Гарри стянул с себя всю одежду и переместился в ванную: благо везде висели поручни. Всё было продумано до мелочей, словно здесь поработал специалист, и он подозревал, что Драко со своей педантичностью наверняка тут всё перестраивал по несколько раз. Никогда ещё не было такого, чтобы о Гарри так много думали: каждая мелочь этого дома было подстроена под него, хотя сам он никогда не стал бы уделять столько внимания такому. Чувство, что его любят, что о нём заботятся — переполняло до краёв — ведь это то, чего ему не хватало всю жизнь, но при этом росло и другое чувство: противное, разрывающее сердце, что на самом деле он не достоин этой любви, ведь дать что-то взамен просто не способен. — Поттер, как можно быть таким идиотом? Просто позволь быть рядом — мне ничего больше не нужно… — сказал бы Драко, услышав его размышления. — Да и вообще, какого хрена ты меня не разбудил? Хватит строить из себя великого мученика! Наверное, это было странным, что Гарри сейчас разговаривал с Драко из своей головы, хотя можно было бы действительно разбудить и поболтать вживую? Он задумчиво собрал пену в кучу, пытаясь построить какую-нибудь фигуру, продолжая тонуть в своих мыслях. — Да какого хрена ты сидишь и не отвечаешь мне?! — ворвался Драко в ванную, и Гарри моргнул, поправив очки. — Ээ… Я задумался, прости, — пристыженно ответил он, опускаясь ниже в воду. — Привет. Драко облегченно выдохнул и сел на бортик ванной, потянувшись к тёмным волосам. Гарри поддался этому прикосновению, как котёнок, требующий ласки. Ну да, ещё чуть-чуть, и он даже научится мурлыкать. — Привет, — дёрнул уголками губ Малфой, а в серых глазах промелькнул лукавый огонёк. — Как спалось? Ты так мило пускаешь слюни во сне. Надеюсь, тебе снился я? — Конечно, нет, — хмыкнул Гарри. — Твоя самовлюбленность не знает границ. Весёлый смех отразился от кафельных стен эхом. Драко ласково взял его за подбородок, приближаясь ближе, обдавая его губы обжигающим дыханием, от которого всё внутри перевернулось. Лишних мыслей больше не осталось. — Врунишка, — прошептал он и невесомо дотронулся до его губ своими. — А ты знал, что врать — нехорошо? Гарри ничего не ответил, а просто потянул Малфоя на себя, и тот с грохотом плюхнулся на него, расплескивая всю воду. — Поттер! — прорычал Драко, пытаясь собрать свои конечности в кучу, пока Гарри отфыркивался от воды и заливался смехом. — Бесишь до невозможности! — Что происходит? — ворвался Рон с палочкой наготове. Присмотревшись, он тут же развернулся и убежал, краснея прямо на ходу. Теперь они смеялись уже вдвоём, на пару, потешаясь над бедным Роном, который наверняка сейчас получил психологическую травму и жалуется Гермионе. — Ещё и ржут! — донёсся до них возмущённый вопль Уизли, и это вызвало новый приступ смеха, до такой степени, что Гарри даже дышать не мог, чувствуя, как болит живот. — Только ради этого я тебе всё прощаю, — хохотнул Малфой, вылазя из ванной. — Хватит отмокать, а то превратишься в русалку. Я их не особо люблю. — О, да, согласен, противные существа, — чуть успокоившись, произнёс Гарри. — Помочь? — Драко успел с себя всё снять и начать высушивать одежду палочкой. — Я справлюсь. — Ладно, собирайся. Мне не терпится накормить тебя кашей собственного приготовления, — он высушился и кинул на Гарри взгляд, полный беспокойства, на что тот просто закатил глаза и показал средний палец. Драко ответил ему тем же и вышел из ванной. Он правда хотел бы справится сам, хотя бы с такой мелочью как поход в ванную. И в этом нет ничего особенного, верно?***
Что ж, колдомедики оказались совершенно бесполезны. Разводили руками, говорили, что магическое ядро действительно угасло, и их вмешательство будет не только напрасным, но и вообще опасным. Особенно на уровне мозга. Даже все приспособления, которые помогли бы Гарри с проблемой передвижения работают только от внутренней магии человека. Рон и Гермиона сдаваться всё не хотели и привели в конечном счёте шесть колдомедиков из разных мест, среди которых оказался знакомый всем мистер Бёрнс. Под конец уже не вытерпел Драко, устав слышать один и тот же вердикт — Гарри больше не маг и никогда им не станет. Ещё никому не удавалось возродить магическое ядро заново. И это было абсолютно несправедливым. Поттер спас весь этот мир от рук тёмного волшебника, пожертвовав своей жизнью, и теперь медленно угасает, а сам мир совершенно ничего не может с этим поделать. В том числе и Драко. Он был в ярости, но еле сдерживал себя, чтобы не портить настроение Гарри. Тот вообще казался отстранённым, словно это всё его не касалось. Драко понимал его. Он не понимал этот чёртов мир. — Грейнджер, Уизли, хватит уже, — усталым голосом произнёс Малфой, разминая ноги Гарри по инструкции, которую оставил ему Дадли. — Я знал, что вы те ещё безмозглые существа, но чтобы настолько тупить? Даже соплохвост понял бы эту информацию быстрее, чем вы. — Но… — Рон уже собрался спорить, но Драко остановил его жестом. — Я сказал: хватит, — тихо, но твёрдо произнёс он, продолжая делать массаж, и словил одобрительный кивок от Гарри. Какие же гриффиндорцы упертые! Если здесь нет выхода, просто нужно искать другой! Нужно искать ещё и ещё, а не тратить драгоценное время на бесполезную информацию. Раздражало. Драко погладил ноги Гарри и переложил их в сторону, закончив процедуру. Главное — не сорваться. Дошёл до ванной, вымыл руки, вернулся обратно. Напряжённая тишина висела мёртвым грузом, из-за чего даже было тяжело дышать. Гарри тем временем переместился к креслу и жестом показал на балкон. И правда — перекурить, и станет легче. — Этого стоило ожидать, верно? — прохрипел Поттер, пока Драко накидывал куртку на его плечи. Гарри жадно втянулся и выдохнул, запрокидывая голову. — Зато никаких ложных надежд. Даже если вы найдете волшебное лекарство — оно не поможет. Драко подумал о том ритуале, который тогда нашла Гермиона, с сожалением отмечая, что и там человек должен быть магом: только с помощью внутренней магии происходит заживление, если, конечно, можно так сказать. — Заткнись, — процедил Драко, выпуская дым сквозь сжатые зубы. — Я не собираюсь сдаваться просто так, и мне плевать, что ты там решил в своей пустой голове, — голос дрогнул, и он почувствовал, что и ему тоже нужно заткнуться. Драко прикрыл глаза, затягиваясь успокоительным дымом. Ссориться сейчас — тоже не вариант. Он присел на корточки, заглядывая в любимые глаза, напоминая себе, что нужно просто перетерпеть этот всплеск ярости ради того, чтобы в них было как можно меньше разочарования. — Гарри, я вполне осознаю, что надеяться на неизвестное чудо — дело такое себе, но и сидеть сложа руки я не могу, понимаешь? — Да, понимаю, — прошептал Гарри, потянувшись к его лбу, убирая волосы в стороны. — Я поступил бы точно так же. Уголки губ невольно дернулись, а внутри разлилось то самое тепло, которое может дарить только Гарри. — И кстати, у нас остались недоделанные дела, — перевёл тему Драко, выпрямляясь. — Нам всё ещё нужен магнитофон. Как насчёт прогуляться до магазина прямо сейчас? — Отличная идея! — деланно радостным голосом воскликнул Поттер. — Только чур покупаю я! Дай и мне немного повыпендриваться. — Ладно, — закатил глаза Драко, а губы сложились в привычную усмешку. — Но только сегодня. Выпендрежность — по моей части. Собрались они очень быстро, и Гарри даже не был против того, что ему помогли одеться друзья, и послушно выслушал лекцию от Рона, что горло нужно беречь, который заматывал ему гриффиндорский шарф до самого носа. А Гермиона тем временем давала наставления Драко, говоря о том, что на улице слишком скользко, что обязательно нужно несколько раз смотреть по сторонам, чтобы не попасть под машину. — И как ты это терпишь? — воскликнул Драко, когда они оказались на улице. — Мне даже мама столько наставлений не давала перед Хогвартсом, сколько дала Грейнджер за десять минут. — У них бывает, когда они слишком волнуются, — махнул рукой Гарри. — Обычно они не такие. Снег крупными хлопьями медленно падал вниз, машины ползли, как черепахи, беспрерывно гудя, а люди — люди бежали, каждый по своим делам. Лишь они двое наслаждались всей этой атмосферой. Гарри говорил, что они обязаны купить кассеты Квин и Битлз и послушать этим вечером. Драко со всем соглашался — ему-то предложить было нечего. — Знаешь, я никогда не додумался бы купить себе магнитофон, если бы не ты. Нет, не так. Я никогда не додумался бы купить вообще что-либо себе домой, потому что… я не чувствовал, что он мой, пока ты не появился в нём. Понимаешь? У меня никогда не было настоящего дома, и… оказалось, что мой дом — это место, где находишься ты, Драко, — прошептал Гарри, запрокидывая голову, чтобы увидеть его. — Ты не поверишь, я могу сказать то же самое, — улыбнулся Драко, толкая коляску вперёд. — Да, мэнор вроде бы мой дом: это место, где я родился и вырос, прожил восемнадцать лет, но последние годы… сам понимаешь, трудно назвать домом место, где творилось всякое. Мне никогда не пришло бы в голову купить туда мебель, или сделать его уютнее. Мне не хотелось туда возвращаться. — Да, я понимаю, — вздохнул Гарри. — Я только что подумал, а каково тебе было там жить? Рядом с Волдемортом, его приближенными и видеть их зверства каждый день? — Страшно, да, — признался он, выдыхая пар изо рта. — Мне казалось, что однажды и вовсе не проснусь — мало ли что там взбредёт в голову самому сумасшедшему волшебнику магического мира. — Мне на секунду захотелось его оживить, чтобы убить ещё раз, — прорычал парень, взмахивая руками. — Поттер, не говори глупостей. Всё хорошо закончилось, — Драко остановился и присел перед ним на корточки, заглядывая в глаза. — С другой стороны… если бы не вот это всё, то я не был бы тем, кем являюсь сейчас. Я должен был пройти через это. Тем более, тут ещё нужно поспорить, кому было хуже, тебе или мне, — он горько усмехнулся. — Зато мы сейчас, как никто другой знаем, что такое настоящее счастье, верно? — Ты как всегда прав, — шепнул Гарри так тихо, что он еле уловил его слова. — Любимый. И, казалось, что влюбиться больше — уже невозможно, но Драко сделал это снова, созерцая умиротворённое лицо Гарри, который улыбался ему, и только ему, а от последнего слова сердце остановилось на секунду, лишь для того, чтобы ускорить свой ритм до невозможности. — Люблю тебя, — также тихо прошептал Драко в ответ, стремительно накрывая его губы своими. Снег всё так же шёл, люди их обходили, кидая на них странные взгляды, и в какой-то момент Драко осознал, что нужно идти дальше, заставив себя оторваться от Гарри. В итоге, когда они дошли до магазина, он почти закрывался, а мир вовсю перенастраивался на ночной режим. — Мы быстро, — пообещал Гарри продавцу, и за ними зашел ещё один посетитель. Какой-то мужчина средних лет, грузный, тучный, с неуклюжей походкой. Это был самый странный магазин, который Драко видел в своей жизни: столько непонятных вещей! Но разглядывать времени не было, и Гарри просто указывал, что им нужно взять. Что ж, посмотрит дома. Заодно научиться работать с этой штукой. — С вас двести восемьдесят два фунта и сорок восемь центов, — объявил продавец, совсем молодой парнишка, младше их, и Драко даже засомневался, может ли он здесь работать. Гарри достал из кармана кошелёк, протягивая купюры, пока Драко аккуратно складывал купленное в пакет. За ними стоял мужчина, который держал большую коробку, в руках, окидывая их нервным взглядом. До закрытия оставалось буквально пять минут. Продавец быстро дал сдачу в протянутую руку Гарри, и тот только хотел положить их в кошелёк, как его рука дрогнула, а монеты с громким звоном рассыпались по полу. — Сейчас я всё соберу, — заверил Драко, кладя пакет на колени Гарри. — Простите. — Ничего… — только хотел было ответить парнишка, как его грубо перебили. — Таким калекам не место в обществе. Не можешь держать вещи — нечего вообще появляться здесь, выродок, — пробурчал мужчина противным, скрипучим голосом. — Меня так-то такси ждёт. — Какого хрена?.. — опешил Драко на секунду и тут же бросил мелочь, выпрямляясь. — Какое право ты имеешь вот так высказываться?! — Драко… — Разве я не прав? — оскалился мужчина, обнажая сероватые зубы, среди которых был один золотой. — Эти уроды только отравляют жизнь нормальных людей своим существованием: на их содержание идут мои налоги, работать они не могут. Лучше бы сразу подохли. Каждое слово вбивалось, как острый нож, проходилось по сознанию Драко, и тот самый неистовый гнев, который он так тщательно прятал, разгорелся с невероятной скоростью в его груди. Кончики пальцев дрогнули, ещё секунда — и он просто взорвёт этого гнусного мерзавца, не оставив мокрого места. — Малфой, успокойся! — крикнул Гарри, дергая на себя. — Не смей! — Заткнись, Поттер! Он должен ответить за свои слова! — процедил он, ощущая, как задыхается от слепой ярости. — И что ты сделаешь, сопляк? — тот явно входил во вкус, вовсю потешаясь. — Малфой, пошли! — безапелляционно заявил Поттер, прищурившись. — Простите за неудобство, мы уже уходим. Драко почти ничего не слышал, кроме сумасшедшей пульсации в голове. Его буквально разрывало от эмоций, и он дрожащими руками взялся за ручки кресла, сжимая до побеления костяшек, делая шаг вперёд. Шаги давались с трудом, но он заставлял себя идти вперед, стараясь глубоко дышать. Обратная дорога пролетела, как один миг, и едва они дошли до дома и скрылись за дверью, он сорвался. — Надо было его по стенке размазать! — проорал Драко, взвинчено бросаясь из стороны в сторону, не зная, за что взяться. — Какого хрена мы ушли так просто?! — Что произошло? — в прихожую влетела Гермиона. — Драко, пойми, мы ничего не доказали бы, лишь обеспечили себе ещё больше проблем! — взмахнул руками Гарри, кидая пакет на пол. — Такие люди были и будут всегда, мы не можем заткнуть всех подряд! — Но именно этого блядского ублюдка я поджарил бы, в назидание другим! — процедил он в ответ. — Таких «ублюдков» в моей жизни было достаточно, чтобы обращать на них вни… — Поттер закусил губу, понимая, что ляпнул, а Драко застыл на месте, догоняя смысл слов. Одним из таких «ублюдков» был он сам. — Парни, успокойтесь и расскажите в чем дело?! — во весь голос прокричал Рон, но ему никто не ответил. — Я не это имел ввиду, ты же знаешь, — Гарри подкатил к Драко, но тот лишь отступил назад, сглатывая жалящий комок. Разумеется. Это же святой Поттер. — Да, конечно, ты не это имел ввиду, — нарочито спокойным голосом произнёс он. — Ты слишком слеп, чтобы видеть, кого ты вообще к себе подпустил, Поттер! Я — циничный ублюдок, который достоин лишь гнить в земле за все свои мерзкие поступки. Тогда почему ты страдаешь, а не я?! Почему болезнь выбрала тебя?! Самого светлого человека на земле, который готов простить миру всё это гребаное дерьмо?! Ты, блять, не заслужил этого! Ты не заслужил всех тех слов, которые вылетели из поганого рта того морального урода, пойми же ты наконец! Блять, блять, блять! Он больше не мог здесь находиться — слишком тесно, слишком мало воздуха. И Драко не понял, как вновь оказался на улице, дрожащими пальцами стягивая с себя удушающий шарф, бросая его на землю. Ноги сами несли его куда-то вперёд, вперёд, лишь бы не видеть в любимых глазах ту самую боль, которую он только что причинил. А ведь обещал себе, что будет стараться. Но даже не смог выполнить такую мелочь! Высокие здания нависали над ним, словно грозили упасть в любую секунду, и весь Лондон казался маленькой клеткой, в которой он был заперт. Он не слышал ни единого звука, который издавал ночной мир, продолжая бежать, куда-нибудь туда, где будет больше воздуха. Ветер жестоко бил его по щекам, будто давал пощечины, чтобы тот пришёл в себя, а на губах едва чувствовался соленый привкус слез, которые так давно просились наружу. Он не переставал проклинать себя, Поттера, эту жизнь, а сердце никак не унималось, разбиваясь вдребезги от каждой мысли, которая заполоняла голову. И почему, когда счастье так близко, жизнь снова окунает его в болото безысходности?