Безумие нашего "мы"

Идёт совместный урок физкультуры среди одиннадцатых классов. Лиза, утомившаяся от парного бега, выходит в туалет покурить и попить. Она слышит позади себя приближающиеся шаги. — Если ты живая, я не удивлюсь, бегаешь, как улитка. — Зато ты, Захарова, я смотрю, прям спринтер. Жаль, что стену никакую своим ебалом не снесла, было бы славно, — отвечает, заходя в туалет и захлопывая дверь прямо перед носом старшей. — А ты только со мной разговариваешь, как быдло? — заходит следом, облокачиваясь о стену, кафель которой отдаёт холодом. Смотрит на то, как брюнетка закуривает сигарету. — Просто делаю всё для того, чтобы тебе было комфортно со мной общаться, зай, — строит щенячьи глазки. — Пить хочешь? — кидает блондинке бутылку с остатками воды, которую та успешно ловит. — Выливать жалко, животным отдавать смешно, почти нихуя не осталось, а тебе в самый раз. — Хорошо, что твоя мать этого не слышит. С ней же ты базаришь, как ангелочек, — злой оскал. — Не смей раскрывать свой рот на эту тему, — тушит сигарету о подоконник. А для Захаровой это зелёный свет. Возможность побесить Андрющенко она не упустит, поэтому, на зло ей, продолжает. — Тяжело, наверное, притворяться паинькой ради мамы, Лизок? Знала бы она, чем ты в свободное время занимаешься, — по-блядски облизывает горлышко бутылки, из которой только что жадно пила воду брюнетка. — О боже, знал бы твой отец, чем занимаешься ты, Кристин, — спрыгивает с подоконника и проходит возле девушки непозволительно близко, нарочно проводя рукой по ключицам, что полностью предоставлены взору Захаровой Блондинка лишь провожает младшую пристальным взглядом и, когда дверь захлопывается, шумно сглатывает. Опять они развели цирк. Когда же он закончится? *** Шум. Гам. Алкоголь. Гаражи, старина которых навевала грусть. Множество стеклянных бутылок на полу. Пьяные крики и возгласы обкуренных людей. Да, не в таком окружении Андрей представляет себе свою дочь. Но именно здесь Кристина сейчас, среди обычных подростков, что жаждят приключений. — Виолетт, пропиши ей по таблу за такие слова где-нибудь за нашими гаражами, — шутит Захарова, громко смеясь. — Крис, иди нахуй, — кричит Чикина из другого конца помещения, пытаясь спихнуть с себя Малышенко, которая щекочет её. Кристина лишь начинает ещё громче смеяться, сильнее сжимая в руках банку с пивом. Она переводит взгляд с друзей на часы, которые показывают уже десять вечера. Улыбка постепенно начинает исчезать. Блондинка неспешно допивает алкоголь и вальяжно поднимается с небольшого потрёпанного диванчика, который Вилка нашла когда-то на соседней мусорке. — Оль, я оставляю тебя тут за старшую, — обращается Захарова к Кравцовой, которая сидит на новеньком кресле возле стола с едой и играет в дурака с каким-то левым парнем, которого притащила с собой под предлогом того, что в параллели только хорошие мальчики. — Домой? — Оля поднимает голову, отвлекаясь от игры. — Да, отец переживать будет, если не приду к одиннадцати, — Кристина накидывает на себя кожанку. — Присмотри за этими двумя, а то натворят чего нибудь, — указывает на Виолетту и Юлю, после чего добавляет, чтобы в гараже не забыли прибраться, и выходит на улицу. Холодный ветер тут же пробирает до костей. Девушка достаёт из кармана пачку, на которой крупными буквами выведено «Chapman Red», обводит их по контору, о чём-то задумываясь. Достаёт одну сигарету и закуривает, позволяя никотину пробиться в лёгкие. С непривычки блондинка пару раз прокашливается. Она давно не курила, последний раз — в пятнадцать. Сейчас ей восемнадцать. У неё нет зависимости, просто в последнее время всё в жизни как-то серо, однотипно, настолько, что душа заполняется тоской, разъедая девушку изнутри. А с сигаретами легче. Они словно успокоение, позволяющее отстраниться от всей суеты на жалкие пару минут. Захарова смотрит вдаль стеклянными глазами. Что-то беспокоит её. Она будто чувствует себя не на своём месте. Знает, что многое должно измениться. Понимает всю абсурдность ситуации, но не может ничего сделать. Блондинка просто потерялась в этой бесконечности и свободе материи. Запуталась, и ей очень нужен был человек, который бы мог помочь ей найти то самое, что будет греть душу мрачными вечерами. Только, кажется, чтобы найти его, нужно обойти всю Землю. По щеке Захаровой скатывается одинокая слеза, которую та даже не пытается вытереть. Свои слёзы она будет прятать только тогда, когда не наедине с собой — давно так решила. Поэтому сейчас девушка размеренным шагом идёт домой по разбитой в хлам просёлочной дороге, пока её истерика начинает лишь усиливаться, а поток влаги уже добрался до шеи. — Пап, я дома, — прежде чем зайти, Кристина более-менее привела себя в порядок, дабы избежать лишних вопросов внимательного отца. А если быть точнее, отчима. Степан, родной отец блондинки, оставил её на хрупкие плечи тяжело больной матери, когда девочка только родилась. Мать Кристины, Жанна, умерла вскоре, ненамеренно оставив ребёнка на произвол судьбы. Андрей удочерил Захарову, когда той было около двух лет, и до сих пор воспитывает её в любви и достатке, в то время, как сама девушка считает его настоящим отцом, хоть и знает всю правду. — Привет, дочь, — Андрей выходит в просторный белый коридор. — Доставку недавно привезли, проходи. Сегодня паста, — устало улыбается, скрываясь в глубине большого трёхэтажного дома. Ужин проходит на удивление тихо. Видимо, сегодня все без сил. Даже Исида, обычно крутящаяся около стола грациозная чёрная кошка, лежит на подоконнике, мирно посапывая. Кристина украдкой поглядывает на Андрея, чувствуя приближение разговора. И он начинается. — Где была сегодня? — мужчина никогда не лезет в личную жизнь дочери, но всё же ему интересно. Он особо не переживает за то, в какой компании находится блондинка, ведь уверен, что с плохой она связаться точно не может. По крайней мере, у него не складываются в голове два разных образа девушки, в одном из которых она — примерная дочь, которая присутствует на всех конференциях отца, выглядит на них просто шикарно и, кроме того, демонстрирует отличные манеры и знания в области лингвистики, а в другом — схожа с гопниками из любой городской подворотни, что курят и бухают, как не в себя, где придётся. — С Олей в кино ездили, — упоминает именно её, ведь Кравцова самая адекватная и серьёзная из всей компании, и уж точно подходит на роль подруги, которую её папа без сомнений одобрит. Не то, чтобы его волнуют такие вещи, как татуировки и короткие стрижки, тут скорее дело в поведении. Андрей — человек с несколькими высшими образованиями, перспективный бизнесмен, лингвист, примерный семьянин с отличным воспитанием и просто хороший человек, постоянно находящийся в культурном обществе. Именно поэтому поведение и повадки Виолетты и Юли, ничуть не смущающие саму Кристину, могли бы вызвать негодование у мужчины. — Понравилось? — попытка наладить контакт, которого с подрастанием Захаровой становилось всё меньше. — Да, хорошая киношка, — Кристина, в общем то, и не врёт. Они с Олей сегодня действительно были в кинотеатре. Но про то, как день прошёл дальше, умолчать стоит. Снова молчание, затянувшееся на приличное время. Андрей всё не решается рассказать свежую новость, которая может показаться Крис странной. И это не скрылось от внимания девушки. — Что-то не так? Ты будто мне что-то недоговариваешь, — девушка откладывает вилку в сторону. — Слушай, — неуверенно, — я заключил партнёрство с одной женщиной. Её зовут Елена. Мы теперь будем выступать на всех конференциях вместе, а наш штат работников будет объединён. Фактически, генеральных директоров будет двое — она и я, а компания одна, просто Елена будет организовывать конференции в России, а я за границей, или будем делать всё сообща. И с тем, и с тем мне теперь тяжело справляться в одиночку, ведь востребованность нашей организации растёт, — Андрей наконец-то поднимает глаза на дочь, опасаясь реакции, но видит лишь восхищение. — Ты сказал за границей? — радостно пропищала Кристина. — Ты всё-таки получил разрешение на участие в конференциях не только в России? Я так рада за тебя, — девушка подбегает к отцу, крепко обнимая его. — Не хочу прерывать такой момент, но можно попросить тебя кое о чём? — мужчина значительно расслабился после столь положительной реакции. — Конечно. — У этой Елены есть дочка. Ей через пару дней исполняется восемнадцать, поэтому нас пригласили на небольшой фуршет. Как я понял, девочка не особо контактная и праздники не любит, поэтому это будет больше мероприятие для нас с Еленой и некоторых наших спонсоров, помощников и прочих шишек, ну ты понимаешь, — Кристина кивает. — Так что девочку только пару раз поздравят, и вы будете знакомиться оставшийся вечер. Елена тоже берёт свою дочь с собой везде, мужа у неё нет, они вдвоём. Я думаю, вы будете видеться на каждой конференции, поэтому стоит подружиться. Из рассказов мне стало понятно, что она очень воспитанная, начитанная, спокойная. В общем, сможете друг у друга чему-нибудь поучиться. С такими людьми всегда приятно иметь дело, — Андрей потрепал дочь по волосам и ушёл минут через десять, пожелав спокойной ночи. Теперь Кристина сидит на кухне одна в полном смятении. С одной стороны волнительно, а с другой как-то всё равно. Просто не хочется разочаровывать отца. Он так много для неё сделал и делает до сих пор. Именно из-за этого Захарова изо дня в день надевает на себя при нём маску интеллигентной личности, хотя глубоко в душе предпочитает тусовки в поросшем в некоторых местах мхом гараже, общение с пьяной Виолеттой, которая начинает резко всех любить и так искренне извиняться за то, в чём даже не виновата, игры с импульсивной Юлей и её знакомыми-гопниками в волейбол, откровенные беседы в барах с Олей по всяким пустякам, тревожащим душу. Она предпочитает живость и простоту, которую видит в подругах всегда. Ей легче с этим, ей легче с ними. Без них она, кажется, окончательно потеряется в этой жизни. ** — Лиз, ты помнишь про сегодняшний вечер? Не задерживайся надолго у своих друзей, — с небольшим презрением кидает Елена дочери, спешно обуваясь. В отличие от отца Крис, женщина знает о друзьях Андрющенко, которые кажутся ей не очень подходящими, но не догадывается, чем именно занимаются подростки в свободное время. — Конечно, мам. Всё будет в лучшем виде. Я опять выряжусь так, будто меня интересует всё, что будет происходить, чтобы тебе не пришлось краснеть, — с ноткой сарказма произносит девушка, невесомо целуя мать в щёку. Её она любила. Очень. Поэтому и терпела все эти скучные мероприятия. — Спасибо тебе, что понимаешь всю важность, — женщина в спешке надевает шарф. — С меня три шоколадки. Пока, дочур, — Елена быстро дотрагивается до руки брюнетки в прощальном жесте, выходит из дома и садится в недавно побывавшую на автомойке чёрную машину. Елена гордится своей дочкой. Хорошая успеваемость, книги читает часто, в филармонии ходит, в театры, библиотеки. По крайней мере, она так думает. Конечно, друзей можно было получше найти, ведь эти выглядят, по её мнению, как-то непонятно, помято, матом иногда ругаются, она слышала пару раз, до самой ночи гуляют и Лизу за собой тянут. Мишель, Рони, Ангелина. Матери они не очень нравятся. И Андрющенко знает об этом. Но, честно, ей всё равно. Она нашла своих людей. А Елена в свою очередь, стиснув зубы, принимает решение дочери, успокаивая себя тем, что скорее всего, вид трёх девушек не так уж и важен, и по будням, когда Лиза уходит вечером, возвращаясь под ночь, все четверо просто занимаются чем-нибудь полезным. Об этом женщине говорила и сама брюнетка, списывая своё отсутствие на загруженность по учёбе и отработку материала с девочками. Елена со временем поверила в это, ведь на правду эти слова были похожи, успеваемость повысилась. Только, если эти речи насквозь не пропитаны ложью, почему же Андрющенко прямо сейчас звонит Рони, договариваясь об очередной встрече на заброшке около школы?