Безумие нашего "мы"

— Your key card, good luck, — милая улыбка на лице менеджера. — Thanks, — приветливо отвечает Лиза, беря в руки карту. — Никогда не прощу маме этого, — зло зыркает на Захарову, уже смирившись с тем, что жить они будут вместе. — На номерах они видите ли сэкономили, — передразнивает мать, поднимаясь по лестнице, а бедная Кристина еле успевает за ней, неся чемоданы обеих. — Да не переживай ты так, тот случай не повторится, — усмехается, смотря себе под ноги, но через секунду врезается в опешившую девушку. Лиза смотрит на неё как-то странно. Одна эмоция сменяет другую. Сначала в глазах напротив можно увидеть замешательство, потом грусть, а затем и вовсе страх. — Ты всё ещё помнишь? Я думала, ты давно забыла, — отворачивается, и они спокойно доходят до номера. — Обычно, подобные вещи не забывают, — ставит чемоданы около входа и опирается плечом о дверной косяк, что был отделан пластиком, пристально следя за брюнеткой, которая застыла на месте, видимо, приготовившись слушать. — Хотя, действия, возможно и забудутся со временем, но вот то, что испытала душа, навсегда останется в памяти и сердце, — грустно вздыхает, проходя мимо младшей, и закрывается в ванной. Лиза стоит, не смея даже шелохнуться. Кристина вновь вернула её в тот день и оказалась совершенно права в своих словах. Андрющенко ощутила, как незажившую рану в её сердце безжалостно расковыряли, позволяя алой крови вылиться наружу. По щеке скатывается одинокая слеза, а за ней ещё несколько. Постепенно пространство заполняют всхлипы. Брюнетка мечется по коридору из стороны в сторону, пытаясь унять тревожность, пожирающую её изнутри, но выходит ужасно. Губы уже давно искусаны, а рот зажимает ладонь. Дышать становится всё труднее. Это самая настоящая паническая атака, которую Лиза не в силах контролировать. Сказанные блондинкой минут десять назад слова очень сильно ударили по итак ужасному моральному состоянию. Ей в очередной раз было напомнено о том, что она пыталась выкинуть из головы различными способами. — Сука, — единственное, что может вымолвить девушка дрожащим голосом, уже сидя на полу в прихожей. Ей совершенно всё равно, что Кристина может увидеть это состояние. Пусть смотрит. Может хоть так узнает, что Лиза мучается до сих пор. И по воле судьбы в этот же момент дверь в ванную комнату открывается с тихим скрипом. Оттуда выходит Захарова, выглядящая не лучше, чем сама Андрющенко. Грустные красные глаза говорят сами за себя. Блондинка несколько секунд стоит в оцепенении, не сводя взгляда с подруги, которая держится за голову и содрогается в беззвучных рыданиях. Из мыслей выводит лишь гром, разразивший небеса. Гроза. Тоска начинает заполнять душу с ещё большей силой, от чего Кристина, по щекам которой льются градом слёзы, глубоко обрывисто вздыхает и медленно присаживается рядом с Лизой. Та лишь поднимает на неё зарёванные глаза, затихая. Но через мгновение губа девушки вновь начинает дрожать и она заходится в новых рыданиях. Наконец-то всё, что так долго уничтожало её изнутри, выходит наружу. Девушка пытается унять звуки своей истерики, кусая рукава кофты. Кристина лишь сидит рядом, давая девушке возможность выплеснуть все накопившиеся эмоции. Глаза Захаровой закрыты, а колени крепко обхвачены руками. Сердце разрывается от всхлипов, раздающихся под боком. Захарова безумно хочет помочь своей девочке, но понимает, что является причиной всего то, что сейчас видит. Ужасно. Именно этим словом сейчас можно описать состояние обеих, большего не надо. Видеть всю боль любимого человека и не иметь возможности чем-то помочь — настолько же убийственно, как и задыхаться от слёз. Единственное, что могла бы сейчас сделать Кристина — обнять ту, что так близко и так далеко одновременно. Но до брюнетки даже на секунду дотронуться сейчас кажется опасным. Она подобна хрусталю в это мгновение. Поэтому блондинка терпеливо ждёт и дожидается того момента, когда обессилившая Лиза садится напротив неё и сама тянется за объятиями, вжимаясь в худое тело и зарываясь носом в мягкие светлые волосы. — Тише, тише, — успокаивающе шепчет Захарова, как мантру, поглаживая девушку по голове и прижимая её всё сильнее к себе, слово укрывая от всего жестокого мира. В помещении со временем становится тихо. Лиза до конца успокаивается, но по-прежнему сидит в объятиях Кристины, положив голову ей на грудь и изредка вздрагивая от сквозняка. Только лишь капли дождя, безжалостно разбивающиеся о навес балкона напоминают о том, что реальность готова напасть и поглотить всё спокойствие, царящее между девушками, в любой момент. *** Андрющенко сидит на кровати, держа в руках кружку с горячим чаем, и смотрит точно в стену. После её истерики прошло уже около трёх часов, но дождь так и не прекратился. На улице полночь, гробовая тишина, нарушаемая лишь звуками природы. В комнате темно, единственный источник тусклого света — торшер около прикроватной тумбочки. — Как ты? — неожиданно раздавшийся голос, от которого брюнетка невольно дёрнулась. В дверном проёме стояла Кристина, нервно сминая пальцами длинные рукава толстовки. — Всё нормально, — говорит отрешённо, смотря в глаза. — Давай договоримся, что это останется между нами, и вообще мы про это забудем. — Ты уверена, что всё в порядке? Я никогда не видела тебя настолько потерянной, даже в тот день, — как-то взволнованно. — Тот день тоже забудь, — очень категорично. — Ты что, психологом моим личным стать собралась? Слишком добрая какая-то, — грустно усмехается, поворачивая голову в сторону большого окна. — Ты можешь хотя бы сейчас ничего не портить? Так обозлилась на меня, словно я тебя предала самым ужасным образом, хотя я вроде бы пыталась всё наладить когда-то, а ты всё шипы заостряешь, — непонимание. — Не говори ничего, просто молчи, — Лиза понимает такую реакцию Захаровой. Но она не в силах сейчас принять то, что их общение может быть другим, не таким, как было все эти годы. Раскрываться перед блондинкой очень страшно. Они никогда не говорили друг с другом на темы, касающиеся их чувств. — Ладно, как скажешь. Тогда завтра предлагаю вернуть всё на круги своя и продолжать дальше ругаться, зачем что-то менять, раз тебя всё устраивает, — язвит, ведь раздражение окутывает с головой, и уже собирается уходить в соседнюю комнату, но решает добавить. — Знаешь, прошло столько лет, а мы даже не попытались узнать друг друга с иной стороны. И сейчас самый подходящий момент из всех, которые когда-либо были. Запомни, Лиза, по глазам всегда всё видно, а особенно тем, кто хочет это видеть, — слова, за которыми послышались отдаляющиеся шаги и негромкий дверной хлопок. Пустота — всё, что чувствовала брюнетка на данный момент. *** Прошло четыре дня. Первая совместная конференция Елены и Андрея оказалась очень успешной. Они решили отметить такое удачное начало их пути в одном из ресторанов вместе с девочками, которые, к слову, украдкой кидали друг на друга лишь злобные взгляды последнее время. Они так и не поговорили, как люди. Днём девушки делают вид, что прекрасно ладят и сдружились ещё больше, чтобы не разочаровывать родителей, как и всегда, но по возвращению домой начинается кошмар. Они просто орут друг на друга, язвят. Лиза всегда надолго занимает ванную комнату, чтобы позлить Крис. Она делает всё, что ей надо, минут за пятнадцать, а потом просто сидит на коврике в телефоне. Захарова же, в свою очередь, пока брюнетка торчит в ванной, специально выливает почти всю вскипячённую воду из чайника, оставляя её только для себя. Поскольку, из-за своих выходок, эти двое всегда опаздывают на встречи с родителями, времени, чтобы вскипятить новую порцию воды, у Андрющенко обычно нет. Поэтому она уже не первый раз берёт кофе в ресторане при отеле. И сейчас, в очередной раз истрепав друг другу нервы, девушки сталкиваются в коридоре. Одна с чайником в руках, другая с бешеными глазами загораживает вход в ванную комнату. — Нет, Лизочка, сегодня ты сюда не попадёшь, — Захарова вцепилась мёртвой хваткой в дверную ручку. — А ты сегодня не лишишь меня кофе, — смотрит с ненавистью, подходя к своей комнате. — Вот и славно, — отвечает расслабившаяся Кристина, после чего двери, ведущие в разные помещения, одновременно закрываются с громким хлопком. С горем пополам собравшись, девушки выходят из номера, ещё раз поругавшись, уже из-за вешалок. По дороге к назначенному родителями месту они не проронили ни слова. — Мы вас заждались, — говорит Елена, замечая опоздавших. — Вы чего такие хмурые сегодня? — Да не переживай мам, не выспались просто. У меня опять бессонница началась, и Кристина пожертвовала своим драгоценным сном, чтобы не оставлять меня одну наедине со стенами, — широко улыбается Лиза, приобнимая Захарову за плечи. — Я знал, что вы подружитесь, очень рад этому, — горделиво произнёс Андрей, приглашая девушек присесть за стол. На удивление, ужин прошёл неплохо. Родители остались довольны всем и, пожелав дочерям спокойной ночи, ушли куда-то по очередным делам, заверенные девочками, что они абсолютно точно в порядке и переживать незачем. — Кошмар, — ворчит Андрющенко, отлипая от подруги. — Когда мы уже домой полетим, я не выдерживаю этот цирк, — закатывает глаза, вызывая лифт. — Как-будто он закончится после смены локации, — смеётся Кристина, заходя следом за брюнеткой в средство передвижения. — А что, нет? — с вызовом. — А что, да? — правила игры приняты. — Почему нет? — скрещивает руки на груди, облокачиваясь на зеркало. — Потому, что мы приедем обратно и снова будем собачиться, делая вид, что дружим, ведь родители будут спрашивать «А как там Кристиночка?», «А как там Лизочка?», — изображает взрослых блондинка, выходя из лифта. — " Ой, а мы завтра собираемся туда, вы идёте с нами», " Девочки, мы улетаем в Данию скоро, готовьтесь». И так по кругу, — первая заходит в номер, бегло снимая кроссовки и укладываясь на кровать Андрющенко, явно возмущённую таким действием. — Почему бы просто не сказать им, что мы не поладили? — Почему бы просто не перестать ломать комедию и наконец решить все наши с тобой разногласия? — слишком резко. Опять тишина. Кристина терпеливо ждёт реакции, понимая, что следующие два дня — это, возможно, первый и последний шанс откровенно поговорить с Лизой. Сейчас они обе наиболее эмоциональны и уязвимы. Да и терпеть всё это сил уже нет. Они увидели тайные жизни друг друга, сложили некоторые детали в голове, но полноценная картина так и не вышла. Нести тяжкое бремя в виде притворства и вечных ссор, большая часть из которых нежеланна, стало невыносимым. Захарова понимает, что теперь им всегда придётся находиться вместе, и с каждым разом это будет всё труднее. Но, видимо, переживает из-за этого только она. Ведь Лиза сейчас просто стоит и прожигает её взглядом, не говоря ни слова. Разочарованно мотнув головой, блондинка поднимается с места и направляется к выходу из комнаты, который ей резко преграждают. — Скажи, у тебя хобби такое — вводить меня в ступор своими словами? — саркастично проговаривает, прежде чем прижать девушку к стене, опираясь обеими руками по обе стороны от неё. — Если бы ты научилась разговаривать, а не просто слушать и злобно смотреть на меня, я бы мягче выражалась. Тебя просто нельзя вывести на эмоции по-другому, — скрещивает руки, с обидой пялясь на брюнетку. — Как же ты меня заебала, — неожиданно для обеих обхватывает лицо Кристины ладонями, напористо целуя. Лиза жадно сминает губы блондинки, которая активно отвечает на столь желанный поцелуй. Одна рука Андрющенко плавно скользит вниз, перехватывая чужие запястья и поднимая их над головой Захаровой, а вторая зарывается в её светлые волосы. — У тебя биполярка? — тяжело дыша, отстраняется Кристина, заглядывая в янтарные глаза, которые сейчас кажутся по-особенному красивыми. — Отпусти мои руки. — Уверена? — томно шепчет Лиза в самое ухо, слегка прикусывая нежную кожу угла нижней челюсти. — Пока ты не ответишь мне на хоть что-нибудь, о чём я тебя спрашивала, хуй тебе, а не я, — хитро смотрит на подругу, с трудом высвобождаясь из крепкой хватки, отходя к подоконнику. Смотреть на раздражённую от этого действия Лизу сейчас очень забавно. — Ладно, — глубоко вздыхает брюнетка, разворачиваясь к девушке. Она собирается с мыслями несколько секунд, понимая, что от того, что сейчас вылетит из её уст, зависит очень многое. — Хочешь решить наши проблемы? Окей, — облокачивается на стену, складывая руки за спиной. — Что ты хочешь услышать от меня? Что я люблю тебя, пиздец как, хотя всё время до настоящего момента пыталась убить в себе все чувства? Может, хочешь послушать длинные истории о том, как после каждой нашей стычки я понимала, что это наш с тобой максимум в общении, и смирялась с тем, что большего не будет, довольствуясь такой хуйнёй, как колкости? А ещё, знаешь, фигня такая, — наигранно задумчивый вид, — я виню себя до сих пор в том, что ушла тогда из актового зала, а потом вела себя, будто ничего не было. Только вот делала я это потому, что всё, я же ушла. Зачем возвращаться туда, откуда сбежала, оставив после себя только разруху? Ты же тогда очень трудно это пережила. Я помню, ты ходила мрачная вся, грубила даже Виолетте. — Я ждала тебя, дура, — смотрит на Андрющенко влажными от подступающих слёз глазами, прикусывая щёку изнутри. — Ждала, потому что любила. А ты даже не соизволила подойти ко мне и нормально поговорить, просто начала игнорировать. Даже Виолетта, которая пыталась выведать из тебя хотя бы какую-то информацию по моей просьбе, вернулась в итоге ни с чем. Спасибо за разбитое сердце, — обиду в голосе не почувствовал бы только идиот. — Ты злишься на меня, капец как, — с ноткой сожаления говорит Лиза, начиная двигаться в сторону блондинки. — Да ты что блять, откуда знаешь? — опять язвит, чувствуя на своей талии сильные руки, которые прижимаю её к чужому телу. — Прости меня, — горько молвит брюнетка, крепко обнимая подругу, уложив свою голову ей на плечо. — Не только ты виновата, но, если это извинения за трусливый побег, они принимаются, — спокойно отвечает Захарова спустя минуту молчания, обнимая девушку в ответ. Девушки стоят так ещё долго в полной тишине, наслаждаясь моментом. За эти годы было упущено очень многое, и осознание этого накрывало с головой. — Ты вообще догадывалась, что нравишься мне? — резко нарушает звенящую тишину брюнетка, заглядывая в голубые глаза. — Сложный вопрос, — Кристина и вправду задумывается над ним. — У меня из-за нашего стиля общения складывалось такое ощущение иногда, что мы рассорившаяся пара, — смешок. — А вообще, это было почти нереально понять, если честно. Но ответ на тот поцелуй я посчитала взаимностью, не знаю, было это таковым, или нет, но всё же. — Было, просто я тогда решила, что между нами уже огромная пропасть и нет смысла бороться за то, что уже было утеряно однажды. — А сейчас есть смысл? — спрашивает спокойно, а в глазах волнение и надежда. — Да, у тебя определённо талант по задаванию вопросов, которые переворачивают жизнь с ног до головы, — по-доброму улыбается. — Есть, да и тогда был, просто мы сглупили, — накручивает на пальцы локон светлых волос, заставляя блондинку обратить на это внимание. — Лиз.. — Нет, ничего не говори, — смотрит прямо в душу, прежде чем нежно прикоснуться к чужим губам. Этот поцелуй совсем не похож на прежние. Он позволяет теплу разлиться по телам девушек. Сердца обеих сейчас были готовы выпрыгнуть из груди, а бабочки, умершие два года назад, вновь ожили, запорхав своими лёгкими крыльями. Казалось, именно ради этого мгновения обе продолжали жить и не терять надежду, запрятанную на самую дальнюю полку подсознания. Ради того счастья, которое они испытывали сейчас, можно было вытерпеть, что угодно. Лиза аккуратно делает шаги в сторону кровати, придерживая блондинку за талию, не разрывая поцелуй. Они обе мягко падают на большую кровать, и младшая нависает сверху. — Почему я снизу блять? — неожиданно прерывает такой драгоценный момент Кристина, упираясь руками в плечи подруги. — Ты серьёзно? — хлопает глазами Андрющенко, еле сдерживая смех. — Ну нихуя себе, конечно да, — обвивает чужую шею руками. — Вообще-то я всегда думала, что сверху буду именно я. — Ты что, представляла, как мы трахаемся? — голова брюнетки скоро лопнет от количества шокирующей информации. — А ты типа нет? — усмехается. — Всё, можешь не отвечать на мой вопрос, — не хочет больше ничего слушать, поэтому резко припадает губами к тонкой шее, ощущая, как девушка приподнимает голову, предоставляя больше места для поцелуев. Лиза изредка покусывает белоснежную кожу, следом зализывая укусы. Постепенно она спускается к ключицам, слыша томные вздохи, которые придают ей ещё большей уверенности. Оставляя несколько багровых отметин, брюнетка решает не терять время и без всякого зазрения совести стягивает кофту с Захаровой, откидывая её куда-то в угол комнаты. — Эй, поаккуратнее, я вообще-то стирала её недавно, — возмущённым тоном. — Да замолчи ты уже, — опять целует девушку в губы, ощущая, как чужие шаловливые руки тянутся и за её верхней одеждой в попытках избавиться от неё. — Нет, дорогая, сейчас главная я. — А нахуй сходить не хочешь? — всё-таки пробирается одной ладонью под толстовку, начиная оглаживать рёбра, от чего у Лизы перехватывает дух. — Пиздец, — единственное, что она успевает сказать перед тем, как оказывается снизу. — Вот теперь всё на своих местах. — Да, всё, кроме твоей совести, — обхватывает чужие предплечья, предвкушая что-то интересное. И оно следует. Кристина пробирается под топик, зажимая между пальцами сосок и оттягивая его. Из уст Андрющенко вырывается сладкий стон, который старшая пытается заглушить поцелуем, на этот раз страстным. Языки девушек сталкиваются впервые за все предыдущие разы, и обе готовы провалиться сквозь землю от этих ощущений. Захарова целует жадно, с напором, активно изучая рот девушки. Соответствующие звуки заполняют комнату. Девушки отстраняются друг от друга лишь из-за нехватки воздуха, и их губы соединяет еле заметная нить слюны. — Ты ахуенно целуешься, — восторженно выпаливает Лиза, теперь уже полностью отдаваясь чужим рукам. — Я ещё много чего делаю ахуенно, — ухмылка на лице. — Кошмар, — щёки краснеют сами собой. — Лиза, ты пошлая, я про готовку и пение, — уже не может сдержать смеха, продолжая блуждать своими руками по телу, медленно спускаясь вниз. — Ещё хоть слово, и я тебе не дам, — строго смотрит на девушку. — Молчу, — издав последний смешок, Кристина возвращается к своему занятию, стягивая с брюнетки спортивные штаны. Её глаза загораются от красоты фигуры, которую она теперь может наблюдать перед собой во всей красе. Захарова плано оглаживает внутреннюю часть чужого бедра, притягивая девушку к себе всё ближе. Лиза от всех ощущений, что испытывает в этот момент, закрывает глаза, закусывая губу. Её грудная клетка тяжело вздымается. А блондинка не медлит, резко надавливая большим пальцем на клитор девушки через нижнее бельё, получая в ответ на свои действия протяжный громкий стон. — Воу, потише, кис, — усмехается блондинка, не прекращая свои ласки. — Я тебе врежу скоро, — еле выговорив слова, отвечает Андрющенко. — Посмотрела бы я на тебя в таком же положении, уверена, что не пиздела бы так много, — жадно глотая воздух. — Да, не пиздела бы, и тебе тоже не советую, — загадочным тоном. В следующую секунду трусы, которые так мешали планам блондинки, оказываются где-то в углу рядом с кофтой. Захарова, облизнув два пальца, медленно вводит их в брюнетку, дразня. — Блять, ты издеваешься, Кристин? — Андрющенко сама подаётся тазом вперёд, сгорая от нетерпения. — Да, проверяю твою выдержку, — ни слова больше, блондинка просто проводит языком по влагалищу, аккуратно оттягивая зубами клитор и посасывая его, не забывая ускорять движение пальцев, сгибая и разгибая их внутри. Брюнетка сильно выгибается в спине, зажимая себе рот одной рукой и сминая простынь другой. Захарова не останавливается ни на секунду, сжимая чужое бедро всё крепче, оставляя на нём красные следы от пальцев. Спустя несколько минут продолжительных ласк, чувствуя, что девушка уже на пике, Кристина вынимает пальцы, показательно слизывая с них естественную смазку. От такого вида Лизу буквально бросает в дрожь, которую в ту же секунду перебивают новые ощущения. Блондинка входит своим юрким языком во влагалище, начиная изучать его стенки досконально. Андрющенко уже не может в полной мере сдержать своих стонов, ведь сделать это кажется невозможным. Она кладёт руку на голову Захаровой, прижимая голову девушки ближе в попытке усилить наслаждение. Через пару минут всё пространство разрезает громкий стон, отдалённо похожий на крик. Старшая, не торопясь, встаёт, довольно облизываясь, и залезает на кровать, вновь нависая над брюнеткой с хитрой ухмылкой. — Это было великолепно, — приводя дыхание в норму, подаёт голос Лиза, обвивая чужую шею руками. — Согласна, повторим потом как-нибудь там, где тебе не придётся сдерживать свои стоны, — убирает с лица растрёпанную чёлку. — О нет, в следующий раз кричать от оргазма будешь ты, — азарт в глазах. — Ну-ну, посмотрим, — принимает правила ещё одной игры, после чего замолкает на пару секунд, задумываясь о чём-то. — И как мы теперь? — Не хочу показаться жуткой собственницей, но теперь ты у меня в плену, Захарова. — Это чё, мне теперь со всякими разными бабами в школьных туалетах ебаться нельзя? — наигранная разочарованность. — Получается, что да. Я ещё в детстве решила, что никогда своей будущей девушке измену не прощу, — говорит в шутку, но счастье у обеих от этих слов бьёт ключом. — Жаль, что я не твоя девушка, — вздыхает, пропуская через пальцы тёмные локоны. — Ты точно когда-нибудь останешься без глаза, — легонько пихает девушку в плечо, от чего обе смеются. — Вот скажи, Лиз, почему мы просто не могли сейчас предложить друг другу встречаться? Зачем мы всегда такие комедии разыгрываем, как кончи какие-то блять? — ложится рядом с девушкой, прикрывая её пледом, аккуратно лежащем до этого на подушках. — Ну, наверное, в этом всё безумие нашего «мы», — придвигается ближе к блондинке. — Да, кстати, мы — пара, звучит, как абсурд. — Я клянусь, оба твои глаза отлично впишутся в мою коллекцию фонарей, — резко принимает сидячее положение, с угрозой смотря на подругу. — А если серьёзно, то ты права, непривычно, но так круто. Я будто жила всю жизнь ради того, чтобы услышать эти слова, — встаёт с кровати, начиная собирать свои вещи. — А я будто всю жизнь жила, чтобы их сказать. Мы нашли друг друга, милая особа, давайте знакомиться, — в ту же секунду в Кристину летит её кофта. — Кстати, ты будешь давать носить мне свои толстовки? — Офигела? У тебя своих дохуя. — Ну это же мои. Во-первых, твои просто ахуенные. Во-вторых, хочу, чтобы все видели твои вещи на мне. — О-о-о, понятно. Теперь ещё стоит посмотреть, кто из нас настоящая собственница, потому что в своей кандидатуре я начинаю сомневаться, — смешок. — У тебя желания тринадцатилетнего подростка с шалящими гормонами. — Да иди ты нахуй, — обиженно надувает губы. — Смотри не лопни, иначе я плакать буду, — подходит к девушке, целуя её в лоб. — Я шучу, бери в моём шкафу всё, что тебе нравится. Но не думай, что я не буду шариться в твоём, — уходит в ванную, оставляя Захарову наедине с самой собой, и через пару секунд слышит победные возгласы радующейся блондинки. Тёплая улыбка сама по себе расцветает на лице. *** — Привет, старушка, — радостно вопит Мишель по ту сторону экрана. — Вы чего нам не позвонили ни разу? — в кадре появляется Виолетта, сразу накидывающаяся на Гаджиеву с объятиями, целуя ту в щёку несколько раз. — Признайся, труп Кристины закапывала с местными гопниками? — Рони, на спине которой, словно ребёнок, восседает Чикина. — Да, именно. Вот сижу, праздную победу над ней, — отвечает Лиза, параллельно прислушиваясь к звукам на кухне. — И как тебе ощущения? Небось облегчение сразу такое. Ну ничего, ты теперь будешь самая главная здесь, когда вернёшься, — махает рукой Ангелина. Андрющенко сидит на кровати, подперев голову рукой и, с теплотой смотря на экран, мысленно подмечает, что в школе всё-таки появилась та самая группа по спасению мира, которую не разрушит ничего, даже время. — А если серьёзно, как вы там ладите? — Оля, стоящая рядом с Новосёловой. — Да нормально, уже не так много ссоримся, жизнь вынудила углы сгладить, — спокойно, будто и не пиздит вовсе, но раздавшийся голос выдаёт её с потрохами. — Зай, ты чай или кофе будешь? — в комнату заглядывает Захарова. И в этот момент Лиза готова просто испариться. — Блять, Кристина, сука, ты себе даже не представляешь, на какую порцию пиздюлей сейчас нарвалась, — угрожающе повышает тон голоса брюнетка, а блондинка только сейчас замечает возле неё ноутбук, на экране которого красуются шесть пар изумлённых глаз. — Да я откуда знала, что тебя приспичит о жизни с нашими попиздеть? — уворачивается от подушки. — Поняла, делаю тебе зелёный с ромашкой, истеричка, — показывает язык и убегает на кухню, оставляя Лизу один на один с неловкостью. — А вы там со сглаживанием углов не перестарались? — первая отмирает Малышенко. — Ага, да, а у вас всё остро, как я погляжу, — намекает на Мишель, засосы на шее которой до этого момента игнорировала. — Это другое, — Виолетта только сильнее сжимает Гаджиеву в объятиях. — Схуяли? — С рояли, — показывает шатенка кулак. — Как вы вообще блять? Сука, Лиза, как так вышло? — продолжает недоумевать Малышенко, припоминая последнюю масштабную ссору двух девушек, после которой и началось самое мясо. — Мы просто поговорили. Знаешь, Виолетт, ты была права тогда, ну, два года назад. Она и вправду очень искренняя. Глупо было ей не верить. — Так, тихо. Я сейчас заплачу. Всё отключаемся, а то ты начнёшь тут. Короче, сопли не разводить, посуду не бить, кровать во время секса не ломать, бай, малышки, — шатенка прерывает звонок, не давая Андрющенко, возмущённой последними словами, сказать что-то поперёк. Правда, совсем скоро всякое раздражение пропадает, оставляя после себя лишь позитивный след, и Лиза невольно улыбается. В этот момент Кристина кричит что-то с кухни в своей шутливой манере, заставляя сердце брюнетки радоваться. На душе легко, а хорошее настроение дополняет неожиданно выглянувшее утром солнце. Лишь счастье сейчас царит и в просторном отеле, и в старом гараже, хранящем в себе множество воспоминаний, заполняя собой души каждого из тех, чьё имя хоть раз упоминалось в этой истории.