Представь

I       Представь на мгновение, что ты не можешь двинуться с места.       Не из-за страха. А из-за того, что металл твоих наручных часов сплавляется с каркасом твоего кресла. Из-за того, что ручка кресла, изогнувшись, не дает тебе встать. Из-за того, что человек, переступивший порог, в ответ на твое: «Кто здесь?» рычит, обнажает острые белоснежные зубы в демонической ухмылке. Из-за того, что детектив молниеносно выхватывает пистолет и стреляет ему в голову. Мозги пачкают стену рядом с тобой.       В этом полицейском участке должно быть спокойно. Возможно, горит ночник. И ты, положив ноги на стол, читаешь журнал или газету, пока местные пьянчужки коротают время в камерах. Ты хороший сержант и добрый человек. Ключи вы держите подальше от них, но хорошему гостю на ночь можно и кофе приготовить. Иногда случаются звонки из диспетчерской или коллеги просят поменяться.       А вот лужи крови на полу быть не должно. Как и новичка, пришпиленного к двери собственным значком. Металла, распоровшего кожу и впившегося ему в горло. Края значка чернеют от сворачивающейся крови. Не должно быть человека, свернувшегося калачиком в камере. И шурупов от скамьи, пронзающих его плоть, вонзающихся под ногти. Он кричит от боли, но они медленно, безжалостно проникают все глубже под аккомпанемент воплей. Не должно быть высокого мужчины, прячущего ухмылку. Он протягивает руку и заставляет отвертку царапать тебе кожу. − Почему… как… как, блядь, ты это делаешь? – шепчешь ты, на шее выступает холодный пот, ты смотришь безумным взором на отвертку, что скользит по твоей руке.       А он смеется. − Потому, что такие люди, как ты, сержант, этого заслуживают, − со смешком отвечает он.       А следом пронзительная, разрывающая вспышка раскаленной боли. Отвертка пробивает твою руку, пригвоздив к стулу, к горлу подступает желчь. Ты не можешь смотреть и закрываешь глаза, лишь бы не видеть этого кошмара.       Он недоволен. − Тебе ведь должно хватить смелости увидеть? – он берет тебя за горло, сминает пальцами щеки и разворачивает к себе.       Ты невольно отстраняешься. Он полон презрения. − Что ж, если ты не хочешь смотреть даже на то, что находится перед тобой, − тянет он, и отвертка высвобождается с тошнотворным звуком и уколом боли, будто огненный шип, − то я вообще не понимаю, зачем тебе… они.       Представь, что ты открываешь глаза против своей воли, ведь кроме них ты чувствуешь только боль. Представь, что последнее, что ты видишь перед пронзительным воем в мыслях, – это острое лезвие отвертки, направленное прямо в глаза, и отблеск лампы на зубах мужчины.       Представь, что лезвие пронзает, выкалывает глаза, по лицу струится кровь, а единственное, что ты слышишь – это смех.       Представь все металлические предметы в твоем доме. И представь, что этот человек способен сделать с их помощью.       Представь всевозможные способы умереть и постарайся спать без кошмаров.       О да. Представь. II       Представь, что твоя мать на самом деле вовсе не твоя мать.       Ты сидишь за кухонным столом, и она готовит тебе ужин. Она что-то ворчит, ты споришь, она вздыхает: «Милая», будто ты ведешь себя как ребенок. Что-то говорит о твоих парнях. По вечерам ты усаживаешься и пересматриваешь какие-то вовсе не смешные шоу. А иногда, когда тебе плохо или ты устала, она все равно укладывает тебя спать и целует перед сном, даже когда ты возражаешь, что уже слишком взрослая.       Ты рассказываешь ей все. Она – твое защитное одеяло. От неё пахнет домом, жасмином и теплым молоком.       Однажды ночью она возвращается домой и говорит, что попала в автомобильную катастрофу. Ты в ужасе обнимаешь её и шепчешь, что не хочешь её потерять.       Представь ее зубастую улыбку, пока ты не видишь ее лицо.       Несколько дней спустя вы сидите на диване, едите пастуший пирог и смотрите телевикторину.       Представь, что женщина, которая сидит рядом, – не твоя мать.       Её кожа идет волнами. Ты замечаешь это, лишь когда она вскрикивает. Ты разворачиваешься, она шепчет: «Милая, я…» Раздается треск, будто рвется старая бумага, и на её груди появляется дыра. Дыра становится все шире. Она кричит. − Мама? – вскрикиваешь ты и трясешь её за плечи. Тебе все страшнее. – Мама!       Крик превращается в бульканье, изо рта идет кровь. − М-мил…       Она не может вымолвить ни слова и падает обратно на диван, её тело выгибается дугой, она пытается дышать, захлебываясь кровью. Не теряя времени даром, ты бежишь в коридор и окровавленными пальцами набираешь 911. − Здравствуйте, ради бога, пожалуйста, − начинаешь ты и тут же осекаешься.       Представь, что над телефоном висит зеркало. Ты ловишь в нем собственный затравленный взгляд. И видишь за спиной мать – вся в крови, она встает. Она кладет руку тебе на плечо. Представь тяжесть её ладони, её кровь, пятнающую свитер. Представь запах смерти в каждой капле. Представь, что тебе никогда не очиститься. − Мама? – хрипло зовешь ты.       Ты видишь, как её лицо непостижимым образом искажается и словно раскрывается. Она запрокидывает голову, и тебе удается разглядеть голубую чешую и застывшие яркие желтые глаза. Она улыбается тебе. − О, милая, − тихо говорит она, во рту у нее мелькает змеиный язык, − твоя мама уже несколько дней мертва.       Представь холодный ужас, пробирающий до костей, когда ты осознаешь, что это она обнимала тебя, она укрывала тебя одеялом по ночам. Представь, как синяя ладонь закрывает тебе рот, заглушая твой крик. Представь, что пытаешься сопротивляться, но это бесполезно.       Представь всех, кем могло бы быть это существо.       (В последнее время твой отец ведет себя немного странно, да?).       Представь, что она может быть кем угодно и чем угодно. Представь, что она прямо сейчас у тебя дома.       Потому, что так оно и есть.       О боже. Ты только представь. III       Представь, что мальчику, который тебя ненавидит, не нужно оружие, чтобы убивать.       Представь, что ты руководишь тюремным отделением, предназначенным для психопатов и садистов, которые получают удовольствие от убийств. Мальчик, которого они приводят, выглядит совсем ребенком, ему место в колонии для несовершеннолетних, но парень, который его конвоирует, настаивает, чтобы ты отвел его прямиком в одиночку. Представь, что он пристально смотрит на тебя, и тьма в его взгляде тебя пугает. Тогда-то ты и понимаешь, что твоя мягкосердечность неуместна, ведь он желает тебе смерти.       Ты еще раз перепроверяешь, чтобы он ничего не протащил контрабандой, заставляешь раздеться и обыскиваешь. А когда ты случайно касаешься его, снимая перчатки, то чувствуешь, какая горячая у него кожа, как она пылает от ярости. Ты выдаешь ему новую одежду и ведешь по коридору.       Представь хотя бы на миг – он закован в кандалы, ты отвлекаешься на другого заключенного по дороге в прогулочный двор, в библиотеку или к священнику. И, едва повернувшись спиной, ты чувствуешь, как яркий свет слепит глаза. Чувствуешь запах гари, слышишь крик. А когда ты поворачиваешься, заключенный у тебя на глазах распадается на части и пылает. Ты тянешься за пистолетом, но слишком поздно. Кулак бьет тебя по затылку, и ты падаешь на землю.       Представь, что вокруг огонь. Полыхает, лижет твое тело, ползет по разорванному трупу заключенного, его рука откинута, мертвые пальцы касаются твоего лица. Представь, что разбрызгиватели срабатывают слишком поздно, и пламя уже бушует в коридоре.       Слышны крики людей. Металлические прутья их камер становятся обжигающе горячими. Ты понимаешь, что они умирают. Мокрая одежда липнет к твоей коже.       Представь, что у мальчика, который тебя ненавидит, огонь в глазах.       Представь, как огненное колесо терзает тебя, пронзает насквозь, разрывает и пожирает. Представь, что ты все еще жив, что можешь лишь кричать от боли.       Представь мальчика-оружие, представь, что он подходит к твоей двери. Представь, как по коридору проносится луч света, а мир вокруг сгорает.       Подумай, как можно было спрятаться.       Представь это, дитя, и хорошего тебе вечера. IV       Представь, что не можешь доверять даже собственным мыслям.       Представь, как в баре ты знакомишься с привлекательным мужчиной. У него мальчишеское лицо и глубокие голубые глаза. Он привлекает тебя словечками о мутации и твоих красивых волосах. И ты обнаруживаешь, что идешь по зимнему снегу, счастливо опираясь на его руку. Представь, что это все, чего ты когда-либо хотела. Представь, что он приглашает тебя на чашечку кофе.       Представь, что ты краснеешь и говоришь, что тебе придется отказаться, но… Ты проводишь языком по зубам, смотришь на него сквозь густые черные ресницы и спрашиваешь – не хочет ли он как-нибудь поужинать?       В этот миг прекрасные голубые глаза застывают и становятся холодны, как снег.       Представь, как вдруг ослабевает желание уехать. Ты вся горишь, ты безумно хочешь подняться наверх. − Пожалуйста, − выдыхаешь ты, дрожа от желания. Ты сойдешь с ума, если он тебя не возьмет. Он притворяется, будто не понимает, но смеется. Ты умоляешь, срываешь с него рубашку трясущимися руками и сквозь слезы просишь отвести тебя наверх.       В конце концов, криво улыбаясь, он соглашается.       Представь, что ты оказываешься в его квартире в одном белье. Ты паникуешь, оглядываешься по сторонам, прикрываешься руками, чтобы сохранить хоть какое-то достоинство. Мужчина приближается и бесцеремонно проводит пальцами по твоим обнаженным плечам. − Встань передо мной на колени, − шепчет он тебе в шею. − Я… Я не хочу…       Колени подгибаются, и ты падаешь на холодный каменный пол его кухни. Он смеется сквозь зубы, его смех похож на шипение.       Подобная поцелую мысль проносится у тебя в голове – ты хочешь взять в рот его член, руки сами тянутся к его ширинке. Ты мечтательно улыбаешься ему, он улыбается в ответ, сует пальцы тебе в рот и смотрит, как ты их вылизываешь. Он запускает пальцы в твои липкие волосы.       Представь, что ты приходишь в себя всего один раз, в ужасе. Ты прижата к стене и чувствуешь его глубоко внутри. Ты пытаешься сопротивляться, он грубо впивается тебе в губы и выдыхает: − Ты этого хочешь, подруга.       Ты вдруг замираешь, отвечаешь на его поцелуй и подаешься бедрами навстречу. Представь, что позже ты поднимаешься наверх в одной ночнушке. Избитая, в синяках, по ногам течет. Тебе тепло, и ты срываешь с себя скудную одежду, потея от этой ослепительной жары.       Когда ты открываешь дверь на крышу, в лицо летит снег, а по ногам бегут мурашки.       Ты этого не замечаешь. Позади, вновь одетый в пальто и шарф, мужчина с интересом наблюдает за тобой, приподняв бровь.       Ты делаешь шаг наверх.       Под тобой раскачивается и мерцает в темноте целый город. Ты вдруг чувствуешь головокружение и усталость. Вокруг падает снег. С отчетливой ясностью понимаешь, зачем пришла. Я хочу умереть, думаешь, ты. Это кажется до абсурда простым. Ты почти смеешься. Ты делаешь шаг вперед и падаешь, как камень. Это похоже на возвращение домой.       Представь, как приходишь в себя на полпути вниз. Ты видишь, как земля приближается, готовая поглотить тебя. Ты кричишь, паникуешь, размахиваешь руками и ногами. Ты падаешь на землю, и твои мозги разлетаются по тротуару.       Представь, как мужчина в пальто наблюдает, как ты падаешь с крыши. Любой, кто это видит, тут же забывает, едва отвернется. Представь, что любой, кто тебя знает, тут же забудет о твоем существовании.       Представь теперь, что каждую ночь ты идешь к этому мужчине с улыбкой на устах. А каждое утро просыпаешься с синяками и не можешь объяснить, откуда они взялись.       Да, милая. О да.       Ты только представь. V       Представь, что крик мальчика, которого ты привел домой, чтобы познакомить с родителями, выбивает оконные стекла, у тебя кружится голова, а твой отец падает на колени и испускает свой последний вздох. А мальчик пожимает плечами и оставляет тебя плакать. Такое случается.       Представь, что мальчик, над которым ты издевался в школе, со сверхчеловеческой скоростью гонится за тобой, хватает тебя и с силой, которую в жизни не заподозришь в столь тщедушном теле, вколачивает твою голову в землю. Тебе и за тысячу лет от него не сбежать.       Представь, что стриптизерша, которой ты заплатил за приватный танец, смеется над тобой, тащит тебя за кулисы, а потом плюет тебе в глаза кислотой и, расправив крылья, вытаскивает тебя из окна. Ты приходишь в себя лишь на мгновение, чтобы увидеть, как она бросает тебя в океан, с тех пор ты дышишь водой.       Представь их в своей жизни. Представь, как они её разрушают.       Потому что именно это они и сделают. VI       Твое разыгравшееся воображение, должно быть, уже берет над тобой верх, мой друг.       Найди минутку и представь людей, с которыми ты работаешь. Представь своих соседей. Представь своих учителей. Представь своих ближайших друзей, которым ты готов доверить собственную жизнь. Представь самых близких людей.       Представь людей, которые сейчас в твоем доме.       А теперь представь, как они у тебя на глазах трансформируются, превращаясь в монстров. С самого твоего рождения ваше общение было для них игрой. И они улыбаются сквозь брызги крови на лицах. Представь, как они смеются. Представь, как они искажают саму твою суть, как вырывают твое сердце из груди, просто чтобы почувствовать себя живыми.       Представь, мой друг, и бойся их. Наблюдай за ними, но не жди, что они оступятся. Они уже много лет так живут, ты лишь одна из их многочисленных жертв. Не обращайся ни к кому за помощью, ведь… эй, откуда бы тебе знать, что они реальны? Не давай им понять, что ты знаешь. Боже, представь, что будет, если ты проболтаешься.       Просто реши, куда бежать, когда они себя проявят. И молись, чтобы это место располагалось достаточно далеко. Молись, чтобы тебе никогда не пришлось бежать. Молись, чтобы тебе хватило времени и рассудка, чтобы закричать.       И еще одно. Приятных снов, мой друг.