Кому: Джинни
От кого: Короля Огневиски
Что ж, мой прекрасный слиток красного золота! Я влюблён в тебя с первого залпом выпитого бокала огневиски на той вечеринке в гостиной Слизерина.
И смею предположить, что ты тоже смотришь на Малфоя и Грейнджер, улыбаясь, не просто так…
Предлагаю объединиться и обсудить план сегодня в Выручай-комнате. Но должен предупредить, вынужден объявить строгий дресс-код. Войти ты сможешь исключительно в гриффиндорском галстуке.
P.S. Передай Поттеру, что я не боюсь Экспеллиармуса, так что пусть выучит парочку заклинаний посерьезнее.
Навеки твой
Король Огневиски
Джинни впивается глазами в пляшущие буквы на чертовой валентинке, считая, что Забини просто издевается над ней. Натурально. Разочарованный вдох вырывается из грудной клетки, заставляя ныть ребра. Устала? Да. Врать себе и делать вид, что невинная игра не переходит границу.
Да. Тысячу раз
да. И лучше так, чтобы Блейз этого не слышал. Его игривые провокации задевают за живое, а взгляд темно-карих глаз — блядский Империус.
Ноги сами ведут ее к нему, открывая на пути любые двери. Засов на двери Слизеринской раздевалки громко звякает, нарушая монотонный шум включенной воды.
Это проигрыш всухую. Сердце пропускает удар, под языком начинает скапливаться слюна.
Черт. Черт. Черт. Прекрати глазеть.
Она не в силах, стекая по его плечам горячими каплями, скользя по широкой спине, оседая мыльной пеной на упругих ягодницах.
Сердце стучит слишком быстро. Так, что, кажется, вот-вот остановится. Рыжая замирает, пытаясь не разорваться от собственных мыслей. Все баталии «за» и «против» давно проиграны. Истины нет, сплошные соблазны. И она слабая, до дрожи в коленях, до учащенного дыхания. Слабая. Отказать себе нет сил. Не хватило еще вчера, когда колкое замечание отдавало тягучей пульсацией внизу живота.
— Перестань подыгрывать мне, Забини.
— Значит, играй
лучше, — он снова подмигивает, глядя на нее в упор. Растягивает пухлые губы в полуулыбке. Именно так выглядит ее личный грех. Вот только каяться не хочется, она бросает беглый взгляд в сторону Гарри. Он зол, но изо всех сил пытается скрыть ревность. В голове всплывает недавний разговор о личных границах. Удобно, не правда ли? Особенно когда до белых кругов под веками хочешь трахнуть слизеринского загонщика.
Руки тянутся к завязкам на квиддичном жилете, замирая в миллиметре от кожаного шнурка.
Блейз оборачивается и, проклятье, улыбается.
— Я ждал тебя в Выручай-комнате, принцесса.
Принцесса.
Она ненавидит себя, ведь в последние месяцы это игривое прозвище стало верным предвестником оргазма. Постыдного, тайного, спрятанного на кончиках ее пальцев за чарами сокрытия под бордовыми балдахинами. Она помнит, вплоть до секунды, как это случилось впервые. Словно идешь по тонкому льду, надеясь не провалится. Наивно, но до смешного неизбежно.
Неправильно. Это все неправильно. Хуже только смотреть в зеленые глаза, отчётливо слыша: «Принцесса» чужим голосом. Знакомым низким тембром, с едва заметной хрипотцой.
— За что ты свалился на мою голову, Забини?! — Джинни почти хнычет в ответ на его тихие смешки.
Он всегда так делает. Дьявол. Два метра чистого искушения с кожей цвета темного шоколада.
— Девчонки выгнали тебя из душевой? Что ж, присоединяйся, я буду джентльменом.
Что вы знаете о соблазне? Если перед вами вполоборота не стоял обнаженный Блейз Забини? Мокрый Блейз Забини, чья кожа сияла, словно нимб, отражаясь в тусклом свете огней, в душной Слизеринской раздевалке.
Ничего. Определенно.
Джинни сглатывает, не стараясь скрыть любопытство, пока длинные пальцы проходятся по всей длине возбуждающегося члена. Она сглатывает, мечтая прикоснуться к этой стали, обтянутой бархатом. Блейз продолжает стоять под струями воды, в облаке поднимающегося в потолок пара. Он выжидает, кажется, слишком хорошо понимая девичьи терзания.
Названная невеста избранного стоит перед ним, распустив рыжие волосы. Бесстрашная, огненная нимфа, сраженная собственной совестью. Плевать, с щитом или на щите, он мечтал о ней слишком долго.
Джинни все еще колеблется, пока их взгляды говорят сами за себя. И это далеко не тихий шепот. Это — крик. Чертова сирена идущего на мель корабля.
Отсчет идет на секунды, и последние два месяца бегут перед ее глазами кадрами старой магловской пленки.
Незаметно поправленные щитки длинными ловкими пальцами. Прямо перед игрой.
Немыслимо.
Ее любимые сахарные перья, спрятанные в кармане мантии, аккуратно завернутые в его шелковый платок.
Не-мыс-ли-мо.
Подаренный кулон в виде маленького слитка золота, украшенного рубинами. Видит Мерлин, она пыталась вернуть его Забини без малого шесть раз.
Н-Е-М-Ы-С-Л-И-М-О.
— Я хочу, чтобы ты перестал, Блейз, — с нажимом, но все еще недостаточно убедительно. — У меня есть Гарри.
— Так ты поэтому здесь?
Его вальяжная походка окончательно выбивает у рыжей землю из-под ног. Блейз, не спеша, обматывает полотенце вокруг бедер. Не стесняется собственной наготы.
— Ты могла бы спокойно сказать мне об этом на следующей тренировке.
Могла бы. Безусловно. Но нет.
— Будь смелой, принцесса, я достаточно очарован твоим появлением, чтобы не осуждать принятые тобой решения. Чего ты хочешь?
Тебя.
Он смотрит в ее глаза так, будто давно знает ответ. И лучше бы он давил на нее, приставал, играл грязно. Но нет, он медлит, позволяя ей свыкнуться с эмоцией, которая так пугает разум.
— Что я скажу Гарри?
— Что больше не любишь его.
Становится слишком тихо. Мыслей так много, что ни одна из них не задерживается в голове, когда Джинни скользит по его языку. Жадно, резко, врываясь, требуя, доказывая его правоту. От контраста температуры кожи срывает крышу; его горячая и распаренная будто пропитана Амортенцией. Ее руки спускаются с крепкого пресса на пах. Замечает, как Блейз чуточку сползает по шкафчику и давит вырывающиеся стоны.
— Драко может войти…
— Не думаю.
Их взгляды и касания — чистое наваждение. Блейз хмурится, нехотя отстраняясь.
— Не думаю, что он вернётся, пока Гермиона сидит на трибуне, старательно делая вид, что ей нравится именно книга, а не его обтянутый зад, верхом на метле, — быстро добавляет ведьма.
Блейз смеется сквозь нетерпеливо возобновленный поцелуй, мысленно убеждая Салазара, что эта девчонка действительно предназначена ему судьбой. Родственная душа, соулмэйт. Да как угодно, лишь бы она продолжала покусывать его нижнюю губу, вжимаясь в него грудью. Пальцы нерешительно замирают на кромке полотенца.
— Смелее.
Джинни не уверена, чей голос слышит, Блейза или ее собственного подсознания.
В движениях Забини нет спешки, ловкие пальцы ослабляют шнуровку на ее жилете, стаскивая и отбрасывая его на пол. Джинни подобна драгоценности в руках ювелира, постепенно обнажается, раскрывая свои грани. В темно-карих глазах искреннее любование. Он бестыдно ставит ведьму на алтарь, используя поцелуи вместо молитвы.
Влажное полотенце летит в лужу из скомканного белья, позволяя Джинни немного отдышаться. Блейз подхватывает ее под ягодницы, заставляя обвить себя ногами, его пальцы жадно впиваются в мягкую плоть. Забини рычит от девичьих касаний, таких требовательных и собственнических. Не разрывая поцелуй, поддерживая Джинни одной рукой, в слепую нащупывает вентили.
Салазар явно милостив к нему, судя по идеальной температуре воды, стекающей по крепкой спине. Джинни отстраняется от его губ, подставляя лицо под теплые струи. Блейз не сдерживается, возобновляет близость, осыпает ее лицо мягкими поцелуями.
— Ты уверена? — вопрос растворяется в задиристом смехе.
— Я уже голая, Блейз.
— Я смогу одеть тебя так же быстро, не разрывая поцелуя.
Но он лжет. Никто из них не хочет останавливаться. Свидетели тому ее сдавленные стоны, от вторгающихся пальцев во влажную промежность. Блейз нарочно сгибает их, дразня, нащупав самую чувствительную точку. По внутренним стенкам сочится смазка, стекая по пальцам, смешиваясь с теплой водой.
Салазар. Член болит от напряжения, требуя разрядки, пока Джинни, запрокинув шею, извивается в его руках. Она не сдерживает стоны, Мерлин, как долго Блейз мечтал об этом. От выдержки аристократа не осталось и следа, Забини быстро опускает ее на ноги, скользкие пальцы проходятся по всей длине возбужденного члена. Джинни млеет, не отрывая глаз от блестящей головки.
— Пожалуйста.
Его не нужно просить дважды, Блейз мягко разворачивает ее к стенке душа, изящные ладони упираются в кафель. Обернувшись, Джинни дарит ему взгляд, позволяющий больше, чем он мог желать. Блейз ухмыляется, обхватывая ее бедра. Можно кончить от одного вида широких ладоней на прогнувшейся пояснице. Большие пальцы мягко надавливают на тазовые косточки, заставляя ее нагнуться еще сильнее. Блейз входит медленно, теша свое самолюбие, продолжая сладкую пытку. У него явно больше, чем у Поттера, проклятье, судя по ее болезненному стону даже больше, чем она могла в себя принять. Джинни замирает натянутой струной в его руках.
— Все… Все порядке, Блейз, продолжай.
— Смешная, — теплые губы касаются ее шеи. — Разве можно, держа в руках красное золото, относиться к нему как к меди?
Джинни благодарит себя за сдержанные слезы. Чертов Забини идеален. Она чувствует себя грязной, падшей, недостойной и резко подается назад, насаживаясь на член до упора. Болезненный всхлип рвет лёгкие.
— Накажи меня, Блейз, — бедра успевают вбиться в него еще несколько раз. — Я заслужила. Сделай это. Скажи, что поступаю неправильно.
Забини чертов маньяк, раз ее агония заводит его так сильно. Если грань и существовала, то сейчас она растворилась в громких шлепках мокрых тел. Блейз последний раз остервенело врезается в нее, сдавив одной рукой горло, прижимая дрожащую спину к своей груди. Оргазм накрыл быстро, лишая ориентации, заставляя прижаться подбородком к рыжей макушке в попытке выровнять дыхание.
Дрожь в ее плечах не уходит, Блейз обеспокоенно заглядывает в любимое лицо.
— Проклятье, принцесса, ты что, плачешь? — мгновение спустя он подхватывает ее на руки и уносит в сторону деревянных скамеек, укачивая в собственных объятиях. На его коленях она кажется хрупкой фарфоровой куклой с россыпью рыжих веснушек. Последнее, чего он хотел, — ее слез. — Я сделал тебе больно, Джин? Я переборщил?
Видя его искреннее смятение, слезы из глаз начинают литься все сильнее. Джинни подается вперед, пряча взгляд в выемке его ключиц.
— Нет, Блейз, нет.
— Тогда в чем дело, принцесса? Я думал, это игра, ты так… — чувствует слезы на груди. — Черт. Я идиот.
— Тебе противно, да? — ее губы дрожат от резкой смены температуры, холодные капли стекают по спине, оставляя мерзкие ледяные дорожки. — Я ведь изменила ему. Я.
Блейз молча качает головой. Призывает пару сухих полотенец, закутывает ее как маленького ребенка.
— Ты не изменила ему, — острый подбородок поддевают длинные пальцы, заставляя их взгляды встретится. Блейз оставляет нежный поцелуй на одной из веснушек. — Ты от него ушла, принцесса, — поцелуи, которые он дарит, легче шелка и мягче бархата. С каждым касанием расслабление Джинни все ощутимее. Блейз углубляет поцелуй, поглаживая ее спину сквозь махровую ткань.
— Ты моя, принцесса, Ты сделала выбор.
Ведьма едва заметно кивает, пока их лбы прижаты к друг другу.
Блейз удивлённо выгибает бровь, когда ее ягодицы начинают медленно скользить по его бедрам.
— Прости, я не знаю, что на меня нашло, — нужно быть полным кретином, чтобы принять ее тон «сожалеющим». — Я так и не кончила, а ты обещал быть джентльменом…
Смена в ее настроении удивительна, но кто он такой, чтобы спорить с леди?
Рыжие локоны намотаны на кулак, заставляя ее голову откинуться назад. Несколько мокрых поцелуев вперемешку с укусами фантомным жаром остаются на ее шее.
— Еще, пожалуйста.
— Теперь я действительно накажу тебя, леди, — Блейз прикусывает возбужденный сосок. — Плакать можно только от того, что ты устала кончать на моем члене, принцесса, — его пальцы мягко растирают пульсирующий клитор, с каждым кругом усиливая нажатие.
Джинни откликается стоном на каждое касание, вдавливаясь в его ладонь.
— Войди в меня, пожалуйста.
— Нет, принцесса. — Блейз останавливается каждый раз, когда чувствует, что она приближается к разрядке.
— Хотя бы пальцами, Блейз, пожалуйста.
— Будь послушной девочкой, малышка, и потерпи, — не скрывая удовольствия в голосе от ее просьб, вновь усиливает трение. Вязкая смазка из ее лона стекает по мужскому бедру, и его каменный стояк снова упирается в живот.
***
— Ты никогда не просила меня
так, — претензия в голосе Драко заставляет Грейнджер закатить глаза.
— Мы не должны были слышать ничего из
этого! — резкий толчок в ребра заставляет Малфоя выругаться, демонстративно отвернувшись. Но секунду спустя ошарашенные серые глаза смотрят на Гермиону в упор.
— Там Поттер!
— Что?! — они оба оборачиваются в сторону трибун. Гарри широким шагом направляется в сторону мужской раздевалки. — Хорошо, что мы оказались здесь. Нужно их предупредить, — карие глаза бегают в панике, ища лучший способ
прервать подругу.
— Хорошо было бы, если бы мы были на их месте, — бурча себе под нос, Малфой подошёл ближе к окну, — Блейз! — Драко скривил губы, услышав в ответ лишь усиливающиеся стоны рыжей. — БЛЕЙЗ, МАТЬ ТВОЮ! Сюда идет Поттер! — выдержав небольшую паузу: — И если ты все же собираешься драться, следует начать одеваться прямо сейчас.
***
Спустя пару часов, лёжа в больничном крыле напротив такого же избитого Гриффиндорца, Блейз с гордостью осознает.
Оно того стоило.
