***
Кто вообще мог подумать, что Рейнольд и Пенелопа начнут встречаться? Никто не думал, что такое вообще возможно. Они ненавидели друг друга, оскорбляли и презирали. Но это было до того, как Эккарт заступился за неё, когда Эмили принесла госпоже тухлую еду. Тогда герцогиня высказала ему всё, что творилось у неё на душе, а он извинился за всё, что было между ними. Постепенно они нашли общий язык, стали настоящими братом и сестрой, а затем – сами того не ожидая – их отношения переросли в нечто большее, чем дружба или «семейные отношения». Просто в какой-то момент Рейнольд понял, что жить не может без привычной малиноволосой занозы, а Пенелопа скучала по перепалкам с ним, которые стали куда мягче и не ранили ещё сильнее. Он неосознанно ревновал, когда рядом с ней находились другие, а она неизменно приходила к нему по вечерам, чтобы поговорить. Они всё больше привязывались друг к дружке, становились всё ближе, доверяли свои секреты. А потом… – Рейнольд? – девушка поднялась на чердак и увидела там старшего брата. Он сидел, свернувшись в комочек и обнимая колени. Обычно полные эмоций глаза сейчас казались пустыми стекляшками. Точно… Сегодня ведь день пропажи Ивонн… Семья Эккартов всегда чувствовали себя особенно подавленно в этот день. Отец и Деррек запирались в своих кабинетах, работой отвлекая себя от грустных мыслей, а Рейнольд замыкался в себе ещё сильнее и часто выпадал из реальности. Юноша вздрогнул, когда на его плечи опустилось что-то мягкое. Рядом села Пенелопа. – Рей… – она не знает, как поддержать, у неё не было брата и сестры, и она не могла понять, каково сейчас было её парню. – Возможно, момент не лучший, но я… Я правда прошу прощения за то глупое желание шесть лет назад. Я не хотела ничего плохого Ивонн… Он прервал её, неожиданно взяв за руку и прижав к себе. Пенелопа недоумённо замерла, не зная, чего ожидать. Кажется, прошла маленькая вечность, когда Рейнольд хрипло произнёс: – Когда я… Когда я услышал твоё желание, я не знаю, на кого злился больше… На тебя… На отца, который быстро сдался и перестал искать её… На Деррека, который её упустил… Или на себя… Я… Мы должны были отговорить её тогда… Придумать что угодно, но не соглашаться на этот чёртов фестиваль… – Рей, если тебе- – Нет, я хочу, чтобы ты знала, – решительно прервал Эккарт. – Ивонн также манили эти фейерверки, огни, продающиеся безделушки и прочая ерунда. Отец не дал разрешения выйти, и она подбила нас сбежать. Как и сейчас, меня было легко подбить на авантюру, и я согласился… Но Деррек же мог нас остановить… – Но он не смог отказать сестре, – закончила Пенелопа. – Точно… Ночью мы втроём сбежали… Всё шло хорошо… Пока Ивонн не захотела какое-то зеркало, и я не побежал за чем-нибудь другим для неё… Там прошёл парад… А когда я вернулся… – Рейнольд сжал кулаки. – Там уже был только Деррек. Только луна освещала бледное лицо девушки. – Мы искали её всю ночь. Оббежали всё, что только могли. Нам пришлось вернуться домой и рассказать обо всём отцу. Наши рыцари обыскали почти всё, но тщетно. Ивонн мы больше не видели. Воцарилось молчание. Пенелопа неловко сжала руку брата в немой попытке поддержать. – Сейчас уже легче. Сейчас у меня есть ты, – он прижал её к себе, зарываясь лицом в её волосы. – Если ты исчезнешь… Боюсь, я уже не смогу справиться с этим. – Тебе и не придётся, – шепчет она, стараясь скрыть подступающие слезы. – Я не исчезну. Я буду с тобой. Обещаю. Герцогиня обнимает его, слыша его неровное дыхание рядом с ухом. Чувствуя, как постепенно ослабевает его дрожь, как он успокаивается. Ещё, когда она только узнала о пропаже Ивонн, она очень хотела помочь братьям, хоть как-то залечить раны от потери, но они лишь презирали и отвергали её попытки. И она перестала. А сейчас хотя бы Рейнольд подпустил её ближе к себе, позволяя увидеть его слабую сторону. И уже за это Пенелопа была ему благодарна. – Рей… – некоторые мгновения они просто смотрели друг другу в глаза, а потом их губы слились в первом, робком поцелуе. Руки девушки обняли его шею, стараясь дать всё, что только могла. Губы брата отдают горечью слёз и одновременно чем-то сладким. Она так близко к нему, что слышит, как стучит его сердце. Ладонь Рейнольда слегка давит на затылок Пенелопы, не давая ей отстраниться. Другая же на её спине, чувствуя её тепло сквозь тонкую ткань платья. Он не желал отстраняться от сестры, словно боясь, что она исчезнет, если он прервёт поцелуй хоть на секунду. Она ему нужна. «Фальшивая» герцогиня нужна ему, как грёбанный воздух, как вода, как… Неважно, просто для существования была нужна она рядом. И плевать на всех остальных. Где были эти «остальные» и особенно семья, когда ему было плохо? Замыкались в себе? Ах, им тоже было плохо? Так не им одним, твою мать! Поцелуй прервался только тогда, когда обоим было уже нечем дышать. Пенелопа испытала какое-то даже облегчение, когда увидела, что небесно-голубые глаза старшего брата перестали быть стеклянными и пустыми. В них снова загоралась та искорка жизни и нахальства. – Это был твой первый поцелуй? – поинтересовался Рейнольд. Она кивнула. – Мой тоже. – Хах, это честь для меня – забрать первый поцелуй у одного из самых популярных лордов сия Империи, – засмеялась девушка. Он также улыбнулся. – Эй, перестань дразниться! – А, то есть, тебе можно, а мне нельзя? – Я твой старший брат, и я любя! – А я твоя младшая сестрёнка и тоже любя!***
Улыбнувшись воспоминаниям, Пенелопа посмотрела на возлюбленного. В бирюзовых глазах сверкнули лукавые искры. – Да, хороший был день. Может, повторим? – Да? А по-моему, перед этим я рассказал тебе грустную историю, да и сам был не в лучшем состоянии. – Этот момент можно смело пропустить, – с улыбкой она целует Рейнольда в губы, чувствуя знакомую сладость и его горячие руки на своей талии.