Шепчет ветер Ярнвида

       Ярнвид оказался не совсем гостеприимным. Это было чуть ли не самое теплое место во всех Девяти мирах, и, естественно, все разные твари будут обитать здесь. Хищники за плотью, хищники за душами… Даже здесь, в уютном уголке, придется держать ухо востро. После смерти Фей…нигде Атрей не мог найти спокойного и безопасного места. Из-за последних событий он отдалился от отца, который заботился о нем. Иногда чересчур.        А иногда Кратос был просто старым дураком. Атрей уже не ребенок — он может защитить себя и отца, но тот не верил в последнее. Ох, если бы Кратос знал, что погибнет от рук Тора! И если именно его сын ничего не сделает, никак не помешает этому — между прочим отец говорил, что они хозяева своей судьбы! — то погибнет не только он, но и умрет часть души Атрея. Мальчик сжал ткань под собой, стискивая зубы и чувствуя, как йотунский гнев бежит по венам и туманил разум. Закрыв глаза, парень вдыхал теплый, свежий воздух Ярнвида: ярость утихала, но подкравшиеся мысли о пророчестве вновь дразнили её. — Атрей. — Нежный девичий голос позвал его. Словно сам ветер этих мест позвал его. А может и звезды.        Он открыл глаза и посмотрел на настоящего обладателя голоса — юная девушка, его ровесница, спутница в этом теплом, но холодном для гостей рае. Ангрбода. Её темные глаза выжидательно смотрели на него, в них он мог увидеть ожидание. До этого она передала ему камень, в которой должна быть душа его матери (и почему он тогда не догадался!) и в который он мог вложить дух отца. Хотя бы так проститься. Атрей посмотрел на небо, из-за терзавших вопросов выдавая: — Не знаю. — Он тяжело выдохнул, оторвал взгляд от темного холста с серебряными каплями. — Я не верю, что мы — просто история с известным финалом.        И, к сожалению, они такими были. Все предопределено с самого начала — даже его рождение. В каком-то числе парень себя ощущал преданным матерью: она всё знала, расписала им путь от начала и до конца. Только об этом они не знали, пока та не умерла…        В бурном вихре мыслей он почувствовал легкое прикосновение к своей ладони. Это движение вырвало из размышлений, и Атрей взглянул на Ангрбоду. Она была такой же теплой, как и Ярнвид: понимающий взгляд черных глаз, омут, отражающий её душу. Дева, предназначенная спутница Локи, ставшая ещё одной крупицей в его Истории. В истории, в которой они — заложники. — А что будет с тобой?        Вопрос, конечно, проще некуда и откровенно глупый: судьба свела её с ним, как и было суждено, а потом…и что потом?        Ангрбода отвела взгляд, устремив его на небо: вечное, прекрасное — легла на лежанку, в смятении то отрываясь от небес, то вновь глядя туда. На момент она прикрыла глаза и ответила с невыносимой горечью: — Не знаю. — Её глаза заблестели от слез. — Как я уже говорила: с твоим уходом моя роль завершится.        Атрей слушал, коря тем временем себя за наитупейший вопрос (но как он ему был необходим!). Он снова встретился с ней взглядом, и вновь почувствовал огонь в крови. Только не от ярости, о, нет. Честно, он сам не понимал, почему это происходит. У девушки легко приподнялись уголки губ, и она полудразнящим тоном сказала: — Так что можешь не спешить.        В ответ Атрей хотел сказать: «А куда мне собственно спешить?» — но лучше было промолчать. Так, чтобы не портить интересную, уютную атмосферу.        Парень продолжал смотреть на неё, и уже нутром чувствовал, что надо все-таки что-то сказать. Утешить, приободрить, дать надежду… — Думаю, она завершится, когда ты захочешь. — Первое, что пришло в голову, сказал юноша, улыбнувшись ей.        Вскоре и мимолетная улыбка растянулась на красивых губах, и она была как искра для его молодой крови. Атрей опустил взгляд, будто пытался посмотреть на своё бешено колотящееся сердце, прежде чем медленно поднять на Ангрбоду. К его глубокому сожалению, уголки её губ опустились, и она серьёзно смотрела на него, отчасти походя на его отца. — Что ты предпримешь? — Её голос пробирал до самой души, вызывая нервную дрожь в нем.        Парень отчаянно выдохнул и лег рядом с девушкой. Не глядя на нее, он пожал плечами и ответил: — Без понятия.        Он беспокойно теребил камень в руках, а перед глазами навязчиво мелькало пророчество, отчего волшебные чувства сменились печалью. — Но я не допущу, чтобы отец погиб. — Нахмурившись, но затем расслабив мимику, он с силой проговорил. — Мне нужно вернуться домой.        Атрей снова чувствовал этот нежный, тоскливый взгляд. Ангрбода тихо ответила: — Ладно.        Она смотрела еще несколько секунд, пока парень неожиданно не произнес: — Хах. Здесь звезды другие. — Нет. Ты другой.        Эти слова расцвели в его груди, распространяя от сердца дурманящее чувство довольства и счастья. Юноша повернул голову к девушке, ощущая всё по максимуму: яркие звезды блекли, свет был размытым и огонь не был так теплым по сравнению с ней. Долгий взгляд не остался не замеченным, и дева повернулась к нему. Что-то двигало им, что-то заставляло пододвинуться к ней ближе, оказавшись плечом к плечу. Сжав драгоценный камень в одной руке, другой он накрыл её ладонь, и неотрывно смотрел в темный омут — в такой дурманящий, желанный. Атрей лишь на секунду оторвал взор, прежде чем поднять его вновь и с надеждой, с уверенностью спросить: — Мы точно ещё увидимся?        Красивая полная улыбка вновь появилась на её лице, и на одном томном выдохе ответила: — Конечно.        Атрей оторвался от взгляда, глядя на всегда быстро убегающую улыбку. Непослушные пальцы переплелись с другими, и те взаимно стремились в эту связь. По едва заметным движениям ему показалось, что Ангрбода пододвинулась ближе, чуть наклонив лицо к нему. Ещё одна капля, пошатнувшая относительно спокойное состояние, выпустившая на свободу ту бурю, что шептал ветер Ярнвида.        Парень приблизился, оказавшись совсем близко к лицу, и остановился от затуманивающих сомнений. Мягкая ладонь накрыла его щеку, разогнав тот рой мыслей, и коснулся губами до других. Все предыдущие ощущения были не такими сильными по сравнению с этим. Каждый покалывание, каждое прикосновение было преумножено и разгоняло кровь, который разносил это пьянящее чувство к сердцу, и от него — по всему телу. Он крепче сжал ладонь, и также поступила она. Словно они были едины все это время, будто судьба свела их вместе не только для его Истории.        Небо с миллиардом чистейших в мирах алмазов покрывало их от всего чуждого, свет огня отгонял тьму подальше от них, а сцепленные ладони еще юных великанов — от горестей и страданий, ненужных в этот по-настоящему удивительный момент.