Moth to a flame

Прошло всего пять минут, с того момента, как врач Зейна наложил ему повязки. Всего пять минут. Сейчас мы с Гарри Стайлом стоим по разные стороны свадебной арки. Остальные парни сидят на втором ряду, за родителями невесты и жениха. Буквально несколько мгновений назад, я видела парня, истекающего кровью. Сейчас этот же парень, полный сил и энергии, стоит рядом с нами, ожидая ту самую. В моей голове до сих пор не может уложится то, что я видела. Отгоняя все навязчивые мысли, возвращаюсь обратно в реальность. Нельзя думать о чём-то кроме свадьбы сейчас. Даже если это что-то - тайны, которые скрывает почти муж моей лучшей подруги. Все из тех, кто был в кабинете Зейна несколько минут назад, сейчас ведут себя так, будто ничего не произошло. Зейн стоит у алтаря, покачиваясь из стороны в сторону, переживая, но явно не от того, что его ранили меньше часа назад. Найл и Луи перешёптываются, громко смеясь и попивая шампанское. Женщина, сидящая сзади них мягко попросила быть тише, на что к ней повернулся Лиам и извинился. Улыбаясь наблюдаю, как Лиам буквально заменяет родителей этим взрослым детям. Кстати, их родители сидят где то на задних рядах, но сам факт того, что они здесь, весьма меня поразил. Видимо, их дети и правда очень близкие друзья. А последний из их пятёрки стоит в трёх метрах от меня, со стороны жениха. Его волосы небрежно раскиданы по плечам. Пытаясь хотя бы как-то упорядочить их, он перекидывает их стороны в сторону, что заставляет меня ещё больше улыбнутся. Сегодня я даже не заметила то, во что он одет. На нём красуется горчичный шёлковый костюм с плетеным принтом, а под ним чёрная рубашка. Не самый обычный вариант костюма для свадьбы. Его лицо не выражает никаких эмоций, если не считать постоянно нахмуренных бровей. Повернув голову, фокусируюсь на виде перед собой: Голубой океан переливается. Какая-же все-таки хорошая идея была, сделать свадьбу прямо в поместье. Здесь у Зейна и комнат как в отеле, и океан, и огромная территория. Рядом с аркой стоит рояль. Специально приглашенный музыкант начинает играть, а это значит, что все начинается. К алтарю следует маленькая девочка с цветами, одетая в белое платьице. Это родная сестра Зейна. Девочка кидает цветы в стороны. Чуть сзади девочки идет мальчик, который несет подушечку с кольцами. Следом за ними, ступая прямо на дорожку, усыпанную цветами, идет невеста, все присутствующие встают со своих мест. Джиджи выглядит очень счастливой. Она идёт в сопровождении своего отца, крепко держа его за руку. Её поход к алтарю сопровождается красивой музыкой. Перевожу своё внимание на Зейна. Теперь он вполне спокойно стоит на месте, не делая резких движений. Подойдя к алтарю, Джиджи легонько касается руки возлюбленного. Я будто в сказке. Даже не верится, что это все по настоящему. Зейн Малик с простреленной рукой стоит так, будто этого никогда и не было. Ловлю мягкий взгляд Джиджи. Ласково кивнув ей, даю понять, что всё хорошо, улыбаюсь. Священник произносит речь, а жених и невеста обязуются хранить верность и быть хорошими супругами. После они обмениваются кольцами, надевая их на пальцы левых рук. Пока Джиджи и Зейн закрепляют свои клятвы нежным поцелуем, чувствую, как уголки моих глазах становятся влажными. Не сдерживая эмоций, плачу, аплодируя. После того, как священник отошел в сторону, обнимаю подругу, целуя в щёку. Поток моих слёз значительно увеличивается, пока я держу её в своей крепкой хватке. Мой макияж, вероятнее всего, скоро сотрётся, оставив после себя яркие следы косметики. Мне стоит отлучится, пока я не залила здесь всё своими крокодильими слезами, и сама не стала на него похожа. Обменявшись впечатлением, я покинула подругу, позволяя, наконец, обняться ей со своими родителями, подругами и родственниками. Уже перестаю умилятся красоте церемонии, идя в сторону лестницы, но слезы не останавливаются. Моё дыхание постепенно начинает сбиваться, когда я прохожу половину лестницы. Под конец её прохождения, я поняла, что это не просто отдышка. Моё сердцебиение сразу начало учащаться, когда это чувство окружило меня, становилось только хуже. Мои руки начали ощущать покалывание и онемение, мои легкие ощущали недостачу воздуха в этот момент. Пока я пыталась дойти до коридора, ведущего в гардеробную, дышать становилось все труднее. Я спешила по длинному коридору, мои руки горели, а в груди чувствовалось, как будто кто-то ударил меня. Моя рука упала на затылок, слегка потерев его, когда я пытался нормально дышать. Коридор казался таким длинным, пока я отчаянно добиралась до нужной комнаты, чтобы подправить тушь. Надвигается паническая атака. Я вошла и закрыла дверь спиной, когда тут же началась гипервентиляция, как будто я только что пробежала марафон. Задыхаясь, я почувствовала легкое головокружение, холодный пот покрыл моё тело, когда я дважды столкнулась затылком с твердой поверхностью. В сознании вновь стали всплывать воспоминания: солнечное утро, звук бьющегося стекла, пока я пыталась быть ближе к сиденью, как я бежала по этому бесконечному полю, видя, как он убивает одного из тех мужчин, как охранник стреляет в спину второго, и как быстро его алая кровь стекает по белоснежной рубашке. Моя грудь была напряжена в результате пульсирующего сердцебиения, которое чувствовало необходимость встряхнуть грудную клетку. Мой разум ощущал беспокойство. К тому, что беспокоит меня последние три месяца, прибавились свежие воспоминания: Парни заносят перемотанного Зейна, бросают его на кровать. Его рубашка испачкана кровью, как и порванный пиджак. Фраза «Работа такая» и то, как Зейн и остальные спокойно вели себя после этого. Ну и третим толчком стали совсем новые кадры: Джиджи надевает обручальное кольцо, улыбаясь. Мои руки отскакивали от разных частей тела, пока я ходила взад-вперед, забыв, что мне нужно было, они просто не могут остановится. Хватаясь за бедра, пересекая живот, сжимая юбку, дергая затылок, они не переставали двигаться. В конце концов я начала нырять в ящики тумб под большим зеркалом, опустошая их в надежде, что мне станет легче. Отыскав тюбик туши для ресниц, падаю на пол на колени, хватая ртом воздух в этот момент, когда уши чувствовали, что они горят. Я чувствую удушье в этой огромной комнате. Часто дышав, не перестаю думать об открытых пространствах. Жар до сих пор не отпускает меня, подбрасывая новую порцию дров в печь. Хочется кричать, так сильно, чтобы сорвать голос. В дверях появилась кудрявая копна волос. - Хейл... - не заканчивает свою фразу кудрявый, найдя меня трясущуюся у стены. Только не это. Не хватало, чтобы кто-то меня в этом состоянии видел. - Так, поднимайся, - говорит Стайлс, быстро подходя ко мне, сразу среагировав. Резко мотаю головой, пытаясь поймать такой нужный глоток воздуха. Он берёт меня за руки, поднимая с прохладного пола, который хоть как-то помогал мне. Меня вновь бросает в жар, когда он подхватывает моё тело на руки. - Хватит, - пытаюсь остановить его, еле выговаривая это слово, пока он выходит из комнаты, неся меня. - Постарайся издавать меньше звуков, если хочешь, чтоб тебя никто не видел. Пронеся меня через запасной выход, благодаря которому, парни некоторое время назад пронесли хозяина поместья в его кабинет, Гарри Стайлс посадил моё тело в дорогую машину без крыши. На свежем воздухе я стала чувствовать себя чуть-чуть легче, глубоко дыша. Но мне всё ещё было ужасно жарко, ладони были мокрыми, а дыхание сбито. - Ты ч... - хочу договорить, но из-за тряски моя челюсть просто не способна нормально функционировать. Запустив двигатель, он сделал музыку погромче. Проговорив что-то, что я не смогла разобрать, он принялся за управление. Вот так просто я покину свадьбу лучшей подруги. Впереди ещё столько всего... было бы. Я так мечтала увидеть их свадебный танец, вывезти вместо официанта этот огромный свадебный торт, который мы с подругой выбирали всё время подготовки, подарить свой подарок, успеть пообщаться и познакомиться с каждым присутствующим, но вместо этого я на кабриолете улетаю с лучшим другом жениха, прибывая в приступе панической атаки. Хотя бы не одна.