Ты заставишь меня улыбнуться

      С тихим лязгом закрыв железные решётчатые ворота, мужчина кивнул своим спутницам. Девушки переглянулись и зашагали вперёд, Валера двинулся рядом, постоянно оглядываясь и сжимая в руках пистолет так, что вены даже в сумраке чётко выступали на сильных руках.       Ника шла чуть впереди, будто бы желая показать всем вокруг своё превосходство. «Дрянная девчонка.» — думал в такие моменты Сычëв. Она была по-особенному важна для него, хоть рядом с ним и шла Катя — та самая журналистка, называвшаяся его девушкой. — Сейчас затаримся по-быстрому, и обратно, — оглядывая местность, произнёс Валера, — Поняли? Фадеева усмехнулась своим мыслям и зашла в супермаркет: — Поняли, не тупые.       Катя переводила взгляд с одного на другую. Тихо вздохнув, брюнетка сообщила, что пойдёт в отдел электроники за батарейками.       Ника пошла в противоположную ей сторону, шагая вдоль стеллажей с продуктами и закидывая некоторые в тележку. Дойдя до отдела мягких игрушек, светловолосая замедлила шаг, неспеша рассматривая милых и иногда смешных копий животных. Покрутив одну из них в руках, Фадеева вернула игрушку на полку. Сзади послышались тихие шаги. — Мне кажется, эта неплохая, — тёплое дыхание обожгло щеку байкерши. Перед еë глазами появился заяц с длинными ушами и смешными розовыми щёчками.       Невзначай коснувшись кончиком носа жёсткой щетины на его подбородке, Ника развернулась к приятелю. — Чего журналистку свою оставил? — выгнув бровь, поинтересовалась хриплым голосом. Валера улыбнулся кончиком рта. — Я не собачка бегать всегда следом. Пожав плечами, она стала рассматривать остальные полки.       А чуть позже Валера всё-таки закинул обе игрушки в тележку для покупок. Когда фигурка Ники скрылась за многочисленным поворотом супермаркета. POV Ника       Взяв всë необходимое, я шла туда, где последний раз видела Валеру. Выйдя из-за поворота, я нашла его рядом с Катей. — Можно выдвигаться.       Я кивнула, следуя за ним. В руках его было несколько пакетов, в одном из которых я заметила кое-что знакомое. Подавив улыбку, я вспомнила, как он протягивал мне игрушку. Хотя взял он даже ту, которую я сама держала в руках.

***

      Вечером, в своей комнате я чистила пистолет, медленно и бережно разбирая и прочищая каждую деталь оружия. Иногда мимо приоткрытой двери мелькал силуэт Ската, то и дело норовившего вновь зайти в мою комнату.       Раздался тихий стук. — Скат, если это ты, то я уже всë сказала. Не нужно маячить туда сюда, — раздражённо щёлкнув предохранителем, я резко обернулась, сидя на кровати.       На пороге стоял Валера. — Мне тоже лучше уйти? — усмехнувшись, поинтересовался мужчина. — Тебе я рада больше, — улыбнулась я, отложив пистолет на тумбочку.       Я поднялась с кровати, ловя каждое его неторопливое движение в мою сторону. Мне казалось, что прошла вечность, прежде чем я почувствовала сильные руки на своём теле, сжимающие мою талию. Стало нечем дышать. Я скользнула руками по рельефной груди, скрытой чёрной футболкой, пахнувшей сырым воздухом, одеколоном и потом. Это не отталкивало, лишь наоборот. За время здесь мы научились приспосабливаться к любым условиям. Цель была только одна — выжить.       Валера сжимал одной рукой мою шею, вынуждая прижаться лбом к его лбу. Его глаза почернели, совсем как у мураний, что мечтают сожрать или превратить в себе подобного любого на их пути. Но его глаза такие лишь от напряжения и желания, гуляющего по венам. Он смотрел таким взглядом лишь на меня.       Потянувшись к его губам, я прильнула к ним, будто бы это ручеёк, и на всей земле больше не осталось ни капли воды. Валера целовал так же, жадно сжимая моё тело в своих медвежьих объятиях, будто боясь, что это вот-вот закончится. — А как же твоя журналистка? — тяжело дыша, произнесла я, отстранившись, но всë же крепко сжимая ткань его футболки в руках. Боялась, что он уйдёт, если я спрошу о ней.       А он понимал меня. Накрыл своей большой ладонью мою руку, мягко расцепляя кулак. — Разве это имеет сейчас значение? Я кивнула, глядя на него снизу вверх, судорожно пытаясь найти в его глазах ответы на мои вопросы.       По-доброму усмехнувшись, Сычёв прижал меня к себе, скользнув губами у виска, и наклонился к уху. — У меня никогда не было «моей» журналистки, Ник.       Его тихий голос заставил меня улыбнуться.       Своеобразное признание в чувствах. Мне нравится.       Пара секунд — и на моих улыбающихся губах вновь ощущаются его грубые поцелуи.