Эффект Бабочки

Золотая клетка прекрасна, но какой бы драгоценной ни была, навсегда останется клеткой — за годы заключения девушка осознала это лучше чем кто-либо другой. Сколько лет прошло после тех ужасных событий? Три года? Пять лет? А может, семь? Она не была уверена, но к огромному сожалению, за это время на лице не появилось ни морщинки. Впрочем, вряд ли Титана это остановило бы. Сначала она была трофеем, после рабыней, теперь дорогой игрушкой. Что дальше, замужество? "Хуже не придумать, лучше бы смерть," — чертыхнулась полукровка. Но умереть ей не давали, сколько бы она ни пыталась прекратить свою жизнь. Двенадцать перерезанных артерий, четыре повешения, самосожжение и несколько раз откушенный язык, когда её сковали по рукам и ногам, но каждый раз силой камней бесконечности она возвращалась к жизни и подверглась наказанию. Взгляд в зеркало едва не заставлял плакать. Выряженная в белую полупрозрачную ткань, которая почти ничего не скрывала от взгляда, с собранными в сложную причёску иссиня-черными волосами, за которыми были должны ухаживать две немые кри, выглядящая лучше, чем когда-либо... и абсолютно несчастная, но уставшая плакать. Господи, ну за что ей этот интерес безумца к своей скромной персоне? Они ведь даже были разных биологических видов, но он все равно упорно зачем-то старался добиться её расположения, не удовлетворившись просто телом. И черт с ним, если бы просто брал силой, как это происходило изначально — нет же, теперь ему были нужны чувства. Ему всегда было мало полученного. Она до сих пор помнила всё в мельчайших деталях. Помнила, как пошла защищать родную землю и страшную битву при Ваканде, где поддерживала свою подругу — на минуточку принцессу этого скрытого народа, с которой вместе училась и которой открыла тайну о своих способностях. Помнила как сходила с ума от боли, глядя на тех, с кем успела подружиться. Танос не жалел никого, даже малышка-Ванда, которая была потенциальной угрозой, стала безвольным телом. Он просто раздавил её голову в кулаке прямо на глазах у Алии. А после она рыдала над телом Капитана, к которому успела проникнуться за несколько недель искренним уважением и даже некоторой симпатией. И Старк, который был главной язвой, но в итоге замёрз в открытом космосе. И Сэм, ставший набором-конструктором после иномирной гранаты. И Наташа, которая не справилась с монстром и с серьёзными травмами оказалась на земле, а после просто была растоптана. Питера развеяло щелчком, но после она смогла выпросить его жизнь и ценой своего добровольного плена отправила парня обратно на землю, к Мэй, а позже вышло добавить к списку его подругу Мишель, за которую тот очень переживал в свое недолгое пребывание в Святилище II, но не более. Заплатила она за это своими гордостью, надеждой и смыслом жизни. Больше мутант не пыталась сбежать, убить своего похитителя или противиться приказам. Она стала совершенно безвольной. Первый год был самым лучшим и самым ужасным в тоже время. Может ничего бы и не было, не будь она не очень далеким потомком Смерти, но это стало решающим фактором. Её, тяжело раненую и сломленную, забрали как трофей и преподнесли в дар фиолетовому чудищу, непонятно как определив столь любопытное родство. Алия, фактически, жила тогда в клетке, её почти не кормили, поили раз в день, а после попытки убить надсмотрщика держали в цепях — чтобы не сбежала. Это были страдания физические, но тогда она ещё имела силу бороться. Она была вольна стараться сбежать, бесконечно плевалась ядом в сторону тюремщиков, убивала их десятками, но каждый раз оказывалась в той же чёртовой темной комнате без мебели и с голыми металлическими стенами. Так было пока титан не разобрался с делами и руки его дошли до трофеев. Остаток того года она провела в более лучших условиях, всячески стараясь испортить лицо и тело и боясь вызвать вожделение в свою сторону. Неудачно. Хоть это не было первым разом для землянки, но никогда ещё ей не было так больно и страшно, как в ту ужасную ночь(?), если верить ритму жизни. Она не была уверена, есть ли в космосе понятие времени суток. Он брал её не жестоко, но их слишком разные физиологические особенности и в первую очередь размеры приносили ей определённую долю страданий и травм. Понадобились месяцы, чтобы перестать сжиматься от боли во время половых актов, которыми себя иногда развлекал самовлюбленный и самоуверенный воитель. С тех пор условия жизни стали ещё лучше, ведь её берегли и старались сделать все, чтобы угодить хозяину, но морально это было хуже карцера и первых месяцев на корабле. Тогда и начались самоубийства, за которые наказывали жестокостью, сексуальным насилием и лишениями, а все последствия для здоровья убирались целителем-магом. Не использовать же камни бесконечности ради таких мелочей, если хватить умелого врача? Попытки прекратились вместе с угрозой уничтожить остаток населения родной планеты. Пару лет прошло относительно спокойно, если можно было так назвать тяжёлую депрессию и регулярное ощущение себя подстилкой. Десятки раз она заносила руку с чем-нибудь острым, но магия камней, которые хоть и невзлюбили своего хранителя, однако берегли его, останавливала процесс и убийство так и не состоялось. Девушка посмотрела на свою руку. Раньше она пыталась считать дни и за неимением бумаги отмечала ногтями на руке проведённые в плену недели. После нескольких воскрешений её сбило со счета, но, казалось, она тут почти пять лет. Пять лет без способностей, друзей и даже возможности выйти на улицу. Без книг, музыки, даже банального нормального собеседника. Так можно было и начать сходить с ума. И она сошла. Алия сопротивлялась, электрокинезом убив своих пленителей и прожарив их тела до хрустящей корочки на всякий случай — на неё надели ограничители, которые весьма болезненно сбивали концентрацию. Пыталась сбежать — была посажена на цепь, как дикий зверь. Боролась за свободу — сдалась, чтобы сохранить остаток своего биологического вида. А после продалась, чтобы спасти души двоих детей, с одним из которых была едва знакома. Но больше ей было и некого спасать. Он не вернул бы больше одного человека даже в обмен на послушание, а ей и вовсе удалось вытащить двоих, упирая на то, что они не смогут друг без друга. Пусть лучше хотя бы кто-то будет счастлив, если она все равно никогда не обретёт свободу. Хоть что-то хорошее, что она может сделать взаперти. Странное дело, как в заметила девушка со временем, но слово "любовь" имело необычную власть над Таносом. Он становился мягче, ненадолго забывал о своих гордыне и высокомерии, изредка даже улыбался. Тогда мутант смекнула в каком направлении действовать и начала во время посещений её камеры читать ему стихи о любви по памяти, перебирая в голове сонеты Шекспира и турецкую классику — на её родине было очень много литературы, посвящённой любви. По образованию девушка была филологом-литератором, а потому её знаний хватало на долгие часы. Она пересказывала книги, пела песни и делала все, чтобы увлечь своего тюремщика и не дать ему добраться до своего тела, но избежать близости удавалось не всегда. Иногда он приходил в гневе и успокоить его бывало сложно, иногда просто был угрюм или печален. Она не пыталась вникать в причины его настроения — какая ей разница, что на уме у психа? И ему это нравилось. Нравилось, что никто не пытается копаться у него в душе, но, пусть даже не по своей воле, протягивает руку, чтобы помочь прийти в себя. Привязанность титана к человеку росла с каждым месяцем, дойдя до того, что он захотел сделать её своей не только физически. Алия сама обрекла себя на новую пытку: теперь ему нужны были искренность, нежность в глазах и ласковые слова, но приходя и уходя он всегда видел в насыщенных фиолетовых радужках только укор, обиду и печальную, уже даже не агрессивную с некоторых пор злобу, которая с каждым днем все сильнее переходила в апатию. Он почти что страдал, видя что не может добиться ничего даже осыпая наложницу роскошью, предметами искусства, дав ей некоторую свободу раз она все равно поклялась не бежать. Он не сомневался, что клятва будет выполнена, ведь на кону жизни её друзей. Но всё казалось тщетным, потому что Алия медленно угасала в неволе, подобно ласточке. Как и эти птицы, сосредоточенные на полёте, в клетке она не была способна выжить. Но безумный инопланетянин её не отпускал, не воздействовал на разум камнями и терпеливо ждал. Сегодня, как и думала пленница, он пришёл снова. Без своей массивной брони, хотя судя по долгому отсутствию она была уверена что он снова начал заварушку с каким-то миром. Просто из скуки, ведь вселенная не одна и она это знали. По правде сказать, брюнетка очень ждала его прихода. Сидеть в молчании, имея возможность только рисовать, писать и заниматься рукоделием было крайне скучно, и даже ненавидя его она не могла не признать, что эти посещения скрашивали её жизнь. Она даже научилась со временем получать удовольствие деля с ним постель, как только организм немного привык, и пусть оно было исключительно физическим, но порой это тоже было важно для неё — хоть что-то из прежних развлечений оставалось доступным. Но сегодня, кажется, у обладателя грубой фиолетовой кожи были другие планы. В его руках было что-то похожее на ящик. "Снова подарки? Обычно он преподносит из более изящно, а не в металлическом контейнере." Как обычно, филолог промолчала и не поздоровалась первой, пытаясь угадать в каком настроении сегодня титан. Как бы противен он ей ни был, но ощущать боль не хотелось, тем более что умереть все равно не дадут, но, казалось, беспокоиться не о чем. — Я решил кое-что принести. Помнишь, ты рассказывала о земных достижениях и технологиях? Он тоже не здоровался, вновь принимая ее игру и не проявляя злобы на апатичное отсутствие внимания к своей персоне. Двухметровый громила поставил контейнер и снял крышку, самодовольно улыбнувшись от реакции пленницы. Та была более чем удивлена... нет, скорее, пребывала в шоке. Медленно, на подкашивающихся ногах подошла к контейнеру и села на колени, доставая слегка потрепанную книгу в кожаной обложке. Открыла титульный лист с подписью Джоан Роулинг, ради которой простояла в огромной очереди, ведь автограф хотели получить многие. — Это же... это мои книги! — Не сдержала она эмоций. — И мой плеер! И телефон! Но откуда? Она стала быстро извлекать все из ящика, словно что-то искала. Её личная библиотека куда больше, могло и не повезти, но взяв в руки сборник матерных стихов со всех частей света девушка счастливо улыбнулась, вводя в недоумение Таноса. Он не понял, почему из всего великолепия дороже ей эта нелепая книжка, но все встало на свои места когда та открылась на середине и внутри оказалась пустая полость с футляром. Здесь было спрятано что-то очень дорогое сердцу, как сразу отметил про себя захватчик. Пока что он молча стоял и наблюдал, давая девушке возможность сразу перебрать все и изучить обложки, не обижаясь на отсутствие благодарностей, ведь до сих пор добиться её улыбки ему удавалось всего несколько раз, а тут, наконец, такая бурная реакция. Внезапно она вспомнила о существовании титана, вернее о том что он все ещё стоит здесь и смотрит на неё. Поднявшись на ноги и прижимая к груди "Записки о Шерлоке Холмсе", она со слезами на глазах прошептала короткое, но очень важное для него слово: — Спасибо. Да, пусть многие книги уже знакомы до каждого слова, но зато ей есть что читать, можно обновить память о многих историях или вовсе занимать ими Таноса, ведь в голове почти не осталось нерасказанных историй, хотя в их количестве Алия далеко переплюнула Шехерезаду. — Это не всё. Найти место где ты жила оказалось сложнее чем я думал, а вот восстановить всё уже легче. Остальные книги и личные вещи будут в хранилище в соседнем помещении. Ты можешь в любой момент взять все, что надо, — благолушием от Титана несло за версту. Он наконец-то нашёл путь к расположению девушки, которая изначально нравилась именно своим неповиновением, сопротивлением его власти. Это был не первый раз, когда он делал что-то приятное для нее. Титан сам упустил момент, когда из врага и боевого трофея обычный человек стал для него личностью, которая вызывала желание. У Таноса было много женщин, он умел быть галантным и очаровательным, но с пленницей все было куда сложнее. Она ненавидела его так же искренне, как огонь не терпит воду и это было естественно. Но начитанность, живой ум и сила воли черноволосой даже его заворожили. Алия не пыталась быть единственной и незаменимой, но принесла себя в жертву ради другого человека и осталась "добровольно". Она была настоящей находкой, сборником легенд и историй, умным собеседником и превосходным тактиком. А ещё научила его паре интересных земных игр вроде шахмат, аналог которых был на родной планете титана. Хрупкое тело вызывало вожделение, пытливый ум интерес, а милое личико связывалось с эстетическим удовольствием. Титаны были очень похожи на людей, разве что физиология отличалась большей силой, скоростью и выносливостью. Он бы тоже был похож на людей, если бы не девиантный ген. Несколько часов они вместе разбирали все это бумажное великолепие, что он принёс. Девушка кратко рассказывала о чем в той или иной книге, не раскрывая важные и ключевые моменты, но некоторые все же были ей не прочитаны ранее. Показывала фотографии с телефона, который заряжала с помощью своих способностей, где преимущественно была одна или в компании странно одетых людей. — Это косплееры, — пояснила на редкость дружелюбная брюнетка. — Я была частью этой группы, мы переодевались в разных персонажей и участвовали в культурных мероприятиях. Популярное развлечение и способ показать свои навыки рукоделия на моей родине, костюмы мы шли сами. — На Титане была традиция переодеваться в Древних, первых потомков Вечных. Ежегодный праздник сопровождался шествием в костюмах и магическим огнём. — Кивнул Танос, показывая что не считает это развлечение чем-то детским. — Но одежда на тебе удивляет. Это выглядит... непривычно. — Это персонаж игры про подземный мир. Мы все здесь одеты как они, эти фотографии с театральной постановки. Сюжет игры очень любопытный, я как-нибудь расскажу его. Здесь я одета как главный антигерой, Азриэль Дримур. Рядом со мной паучиха Маффет, робот Метатон Экс и главный антагонист, Чара. — Она показала на переодетых людей, у одного из которых был комплект дополнительных конечностей. — К сожалению, вся команда погибла ещё задолго до войны. Мы попали в большую аварию во время поездки, я выжила благодаря регенерации. Выжила ещё девочка, которая на этой фотографии в зелёной кофте, но она получила синдром выжившего и оборвала свою жизнь. — Все рано или поздно умирают. Ты тоже несколько раз добровольно убивала себя, если помнишь, — не приминул сказать титан. — Помню, конечно. Но я предпочитала смерть плену, потому что тогда у меня ещё была гордость. Больше её нет. Я даже больше не хочу возвращаться на землю, потому что все равно меня там никто не ждёт. Это был первый раз, когда она говорила о чем-то настолько личном. — Совсем никто? — Удивился Танос. Если так, почему она не попросила кого-то воскресить для неё или найти компаньонку? Он бы не отказал в этом своей любимице. — Родителям я была не нужна с самого детства, когда они разбежались, да и сама к ним не тянулась. Они наверное и сейчас живы, но я знаю что из отношение ко мне не изменилось. Команда, с которой я сражалась на войне мертва и воскрешению из-за всей опасности не подлежит, жених предал, друзей толком никогда не было. — Она скрестила руки под грудью в защитном жесте. — Годы в одиночестве дают много времени на размышления, и пару лет назад я поняла, что лучше бы действительно умерла, потому что единственный, кому я нужна — монстр, уничтоживший все что было мне дорого. На удивление в голосе не было ненависти или даже разочарования, просто сухая констатация факта. В ней действительно больше не осталось былой ярости и неприязни, более того — за совместно проведённое время она не мало слушала историй своего тюремщика и узнала о его жизни больше чем кто либо. Причинно-следственная связь, мотивы, поступки. Знала, что он страдал отдав свою дочь взамен на камень, пусть та и была приёмной, что ему было жаль убитых, даже если те были помехой, но он упорно шёл к цели, чтобы создать лучший, как он думал, мир. Она не поняла и не простила за совсем совершенное, не прониклась этими идеями, но постепенно злость просто выгорела, оставляя пустоту. Или нечто иное, что было совсем непонятно фиолетовоглазой, но она на этом старалась не сосредотачиваться. Уж слишком противоестественны эти эмоции. С того памятного дня с книгами прошли недели. Девушка полностью ушла в мир литературы, наверстывая упущенное за пять лет, бесконечно что-то писала и зарисовывала, часто даже игнорируя приёмы пищи — совсем как в далёкие и прекрасные студенческие годы. Танос заходил несколько раз, но видя очень увлеченную игрушку не желал её отвлекать — у них впереди много времени, пусть пока наслаждается. После знаменательного разговора их взаимоотношения пошли на улучшения, Алия начала оживать. Она охотнее шла на контакт, с удовольствием читала ему и объясняла устройство игровых компьютеров, рассказывала о великих людях прошлого своей планеты. Казалось, она знала всех: философов, художников, писателей, учёных, общественных деятелей и даже рассказала о кинематографе. Не сказать чтобы другие народы не достигли технического прогресса, скорее даже они обогнали Мидгард, но развлекать себя подобным мало кто додумался, отдавая предпочтение театру. Поняв, что он двигается в верном направлении, титан стал устраивать небольшие прогулки в живописные уголки вселенной. Обычно это были небольшие планеты с красивой экосистемой или удивительным видом на созвездия. Проблем с существованием даже в открытом космосе у брюнетки не возникло — камни были способны не только разрушать, но и созидать, и даже давать силу. Разве сложно было для него было позаботиться о жизни и здоровье возлюбленной? Прогулки оживили её ещё больше, тем более что завоеватель благоразумно не приводил девушку на завоеванные земли, избегал мест с военным положением или сложным режимом. Особенно ярко им запомнился поход в любимый многими кри театр, спецефекты в которым не уступили кинематографу — он успел изучить вопрос и даже увидел пару шедевров, хоть и не понял их смысла из-за разницы менталитетов. Медленно и верно все налаживалось. А после настал день, когда она сама проявила инициативу к физическому контакту. Пускай она просто взяла его за руку во время обмена воспоминаниями, но это имело для обоих большое значение. Отношения были тонкой работой, ростком, которому понадобились долгие месяцы чтобы взойти, но прогресс стоил затраченного времени. Несколько необычное понимание, образовавшееся за это время, стало фундаментом, а закрепило его общение на тяжёлые, но важные темы. Это было противоречивые для Алии. Титан все ещё оставался убийцей, пленителем и главным несчастьем в жизни мутанта, но не то она действительно сошла с ума, либо просто стала единственной, кто знал всё от самых истоков, однако со временем без него становилось тоскливо. Он больше не был единственным кроме двух немых служанок, с кем она могла взаимодействовать — девушка имела право свободно перемещаться по космическом кораблю и планете, где с некоторых пор жил её хозяин — он почти всегда брал её с собой, если куда-то собирался чтобы навести порядки в обществе. Она нашла общий язык с некоторыми его приемными детьми и даже с парочкой родных, как оказалось, были и такие, но все разных рас. Что и говорить, он долго искал способ усилить гены титанов, что не очень её радовало на самом деле. Может к счастью, а может и к сожалению, но человек не мог иметь общее потомство с носителем девиантного гена, по крайней мере пока что беременности не наблюдалось. Девушка получила больше свободы, даже несколько раз самостоятельно посетила Землю. Через несколько лет все окончательно наладилось. Апатичность сменилась своеобразной, порой слегка токсичной нежностью, но взаимный интерес все не проходил, хотя девушка уходила в Мидгард и тосковала по родине. Понявший, что в неволе птицы умирают, воитель даже скрипя сердце был готов запереть свои желания и планы надежды и отпустить пленницу, даже сам прямо ей сказал, что она свободна и он даст ей возможность вернуться домой.... ...но возникла небольшая заминка. Ей больше не хотелось уходить.