Громче молчания

Для мира вы можете быть одним человеком, но для одного человека вы целый мир. Осень. Тëплая и ласковая. Лëгкий сентябрьский ветерок бережно ласкает золотые кроны с центральном парке Сакраменто. Лучи солнца играют в небольших облачках, плавно проплывающих по голубому небу. Пара-тройка листьев каждые несколько минут в беспорядке срываются с извилистых веток. Комфортно и спокойно. Казалось бы, сидящий на деревянной акриловой скамейке, человек идеально вписывается в красочную картинку. Статный блондин, в элегантном тëмно-сером костюме и дорогих светло-коричневых туфлях. Но содержание отпугивало. Энергия, волнами исходившая от мужчины, пугала, заставляя нерадивого прохожего проходя мимо волнительно отводить взгляд. Тяжесть окутывала каждого, кто проходит мимо, чувство безысходности, цеплялось щупальцами и тащилось за бедным прохожим ещё метров тридцать, пока он случайно не отвлекался на летящую в небе быстролëтную птицу или на лучи солнца, ласкающие лицо. Вернëмся к сидящему человеку, светло-голубые глаза мужчины были затуманены, казалось он просто заснул с открытыми глазами, но предательская венка, рьяно бьющаяся на шее, выдавала мужчину в костюме с потрохами. Статичность и замкнутость. Пауза, замершая на экране жизни вот уже шестой год. Картинка замылилась, большинство вещей потеряло всякий смысл, отошло на периферию сознания. Почти всë, кроме одной единственной цели. Всë, кроме мантры повторяемой изо для в день. Обещание мести. Уничтожающая любые побочные мысли жажда крови. Но под поверхностью клубилось что-то ещё, непонятное, волнительное, а от этого безумно страшное. Подул резкий ветер, несвойственный идеальной картинке, привнеся в воздух аромат сирени и терпкие нотки грейпфрута. Патрик заторможенно повернул голову, первым делом замечая густые каштановые волосы и строгий чëрный костюм. Тишина. Агент тяжело опустился по левую сторону, вздохнул и принялся молча разглядывать высокие кроны деревьев, несмело шевелящиеся под осенним ветром. Но атмосфера безвременья уже была нарушена. Джейну больше не удавалось влить свой поток мыслей в водоворот. Шаловливые мысли раз за разом возвращались в реальность, к Лисбон. Она его билет на свободу, шанс освобождения. Знал ли он это? Понимал ли всю глубину катастрофы? Ответ - да. Патрик хотел тонуть, стремился опуститься на самое дно, но что-то держало, тянуло со всех сил на поверхность, за границу тяжëлых вод. Вверх. Странное ощущение. Состояние невесомости почти у самой поверхности воды, подтолкнуть вверх ещё чуть-чуть, и всё спасен, благодарен и счастлив. Зелëные глаза, напоминающие утренние рассветы, сладкое пробуждение и всеобъемлющее счастье. Глубокие и понимающие, Джейн мог очень долго рассуждать о переливах в радужке её глаз, о маленьких точечках охрового цвета совсем близко со зрачками. Выразительные черты лица, каштановые волосы, удивительная фигура, плавная походка. Внутри же она была ещё прекраснее. Чистая душа шла в колоссальном контрасте с его собственной. Светлые мотивы, образцово-правильный взгляд на простые истины, чувственность, осмысленность. Стальной характер, железная воля и величайшее терпение. Кто, если не она могла вытерпеть его бесконечные выходки? Он был для неё слишком плох. Обуза. Посмешище с поломанной жизнью, бесконечно питающийся яичницой и чаем. Она несбыточная мечта. Возможность искупить свои грехи. Глубоко внутри Патрик понимал, что если представиться выбор, он выберет её, пренебрежëт своей шестилетней игрой и попытается сделать Терезу счастливой. Но это всё мысли. Где же слова, произнесëнные вслух? Второй человек, сидящий на скамейке также всë понимал к тому же уже очень давно. И осознание потери времени день ото дня становилось всё сильнее. Чувства душили, раз за разом выплëскивпясь через край, наровя опрокинуть не только Джейна, но и саму Лисбон. Самой далëкой и тëмной частичкой души Тереза понимала, что все её даже предполагаемые попытки, всевозможные модели поведения, которые побудят раскрытие чувств к Джейну ничего сейчас не изменят. Сам Патрик не изменится, не переключится по щелчку. Слишком глубоко пробралось в его тело и душу разъедающее чувство отмщения. Лисбон боялась быть непринятой, будучи глубоко в душе ранимой и робкой, она бы не выдержала отторжения своих чувств со стороны Патрика. Разумеется, консультант не стал бы над ней насмехаться или прямо отвергать её. Должно быть, он бы просто проигнорировал её признание, сделал бы вид, что ничего не услышал, а потом планомерно начал бы отдаляться. И тогда бы она точно потеряла его. Тереза позволила себе побыть малодушной, ей не нравилась перспектива их отделения друг от друга. Проще было, видеть его каждый день и медленно сгорать. Видеть его обворожительный фасад, на который покупались почти все. Его лучезарную улыбку, свободные движения, клоунские манеры и светло-голубые глаза, смотрящие на неё всякий раз, как представлялась возможность, таящие нечто большее, чем просто дружескую привязанность. Полный бред, который Лисбон хочет выдать за реальность. Если немного отойти от темы и вспомнить о команде, то Лисбон улизнула от них под предлогом патрулирования города, хотя, всем включая саму Терезу было очевидно, что старший агент и руководитель отдела тяжких преступлений не должна заниматься такой мелочëвкой. Брюнетка провела в машине больше двух часов безотрывно следя за неподвижно сидящей фигурой, иногда прерываясь и поглядывая на книгу, оставленную Чо в её машине. Кстати о Чо, Лисбон, по какой-то причине, казалось что агент знает о её чувствах в отношении Джейна. Но почему агент молчал было загадкой. Бывало, дождливыми вечерами под покровом ночи они собирались в баре в двух улицах от центрального парка, обсуждая насущные проблемы. Как ни странно, Кимбалл оказаля идеальным слушателем и не менее прекрасным рассказчиком. За одним стаканом алкоголя следовал другой, затем третий, а задушевный разговор продолжал литься рекой. А на следующий день, ранним утром они встречались в участке не словом друг с другом не обмолвившись о вчерашней посиделке. Но вот уже как пятый раз Чо отменял их вечерние встречи в баре, будто пытаясь избежать неприятного разговора. А поскольку, они не обсуждали на работе эту тему, у Лисбон не было шанса спросить агента о постоянных отменах встреч. Агент размышляла об этом краем сознания, пока ехала к парку, который так облюбовал Джейн. Всегда на одном и том же месте, в одно и то же время, несколько раз в неделю. Они приходи в центральный парк с какой-то больной регулярностью, каждый раз в промежутке друг от друга примерно в два часа. Молчание, повисшее грозовой тучей, внутренняя борьба, каждый раз проигранная, но с каким-то мазохистким чувством начинаемая снова. Кто же решится первым? Кто подарит покой обеим душам? Кто осмелится побороть страх, победить самого себя? Молчание. Раз за разом, днëм за днëм. Скоро полетит ещё больше золотых листьев с непослушных крон, совсем скоро иссякнет терпение и остатки последних сил. Пока Джейн не перевернëт своë представление о самом себе, пока Лисбон не наберëтся смелости озвучить свои чувства, у них нет ни единого шанса. Взрослые люди, ведущие себя как дети. Но у них обоих есть одно нелепое оправдание, им обоим страшно. Очень страшно. Неужели страх сильнее? Неужели такое низкое чувство может победить любовь? Сегодня, да. Она ничего не сказала и он ничего не сказал. Лисбон, также молча вставая со скамейке, пообещала себе, что больше никогда на придëт в этот парк. Джейн, изо всех сил отводя глаза и не провожая её пронзительным взглядом, дал себе обещание никогда больше не появляться вблизи центрального парка. Их разговор случится не сегодня, а может быть даже никогда.