Побег

      Свет привычно прорывался сквозь шторы, оповещая о начале нового дня. Цири сонно потянулась, стараясь не разбудить лежащего рядом мужчину. Кагыр опять остался с ней, не ушел в свою комнату, но девушке не хотелось злиться из-за этого, она, лишь улыбаясь, ради приличия покачала головой. С ним было приятно спать, его тело не давало Цири замерзнуть, грело. Кагыр обнимал ее во сне, и его объятья были успокоением после теперь уже не редких кошмаров.       Вдоволь налюбовавшись Кагыром, Цири поцеловала его в шею, улыбнувшись, когда его волосы случайно защекотали нос.       — Просыпайся, — ласково позвала Ласточка, руками залезая под одеяло, прижимаясь ближе, чтобы крепче обнять его.       Веки Кагыра, подрагивая, раскрылись. Тут же его лицо озарила улыбка. Смахнув с лица девушки волосы, он мягко поцеловал ее в лоб, отвечая на объятья.       — С добрым утром, солнышко.       Вместо слов, Цири крепче прижалась к груди Кагыра. Скоро нужно было отправляться на работу, снова, а ей так не хотелось заканчивать этот чудесный момент. Ласточка была готова лежать вот так, не вылезая, вечность. Как жаль, что у них обоих были обязанности и заботы. Как было бы хорошо без них.       На минуту Цири прикрыла глаза, убаюканная прикосновениями. Ничего кроме него ей уже месяц как стало не нужно, и она чувствовала, что то же самое желание исходило и от него. Все, что могло быть важным, резко перестало им быть, уступив место большему: любви, которой никто из них и не просил, но нуждался до боли в костях. Может быть, это было Предназначением встретиться снова?       Кагыр мягко провел рукой по белоснежным волосам. Он тоже не хотел вставать, не хотел отпускать свою Ласточку к лицемерам, поджидающих ее подле Эмгыра и готовым растерзать ее за любую ошибку, но… Нельзя. Нехотя, он приподнялся на локте, собираясь встать, отчего Цири нахмурилась.       — Куда ты?       Кагыр нежно поцеловал ее в губы. Девушка, приковавшее внимание с первой встречи до конца времен, так мило волновалась и заботилась, что сердце каждый раз радостно разрывало на части от осознания. Они как будто бы всю жизнь знали друга, были на одной волне, несмотря на возраст. С ней не было скучно, она умела заинтересовать и в конце концов просто жить полной жизнью, к сожалению, конечно, только тогда, когда на это было время. Все равно она была совершенной, и в общении, и в любви, и в ласках. Неопытная, но пленящая сама собой, от стонов до запаха. Как он жил без ее ямочек на лице, ее голоса, смеха, Кагыр не понимал.       — Пойду сделаю нам завтрак, — оторвавшись улыбнулся мужчина, все-таки встав.       — Может я? — неуверенно спросила Цири, сев. Вопрос был задан чисто ради вежливости, и, понимая это, Кагыр усмехнулся, покачав головой, и исчез из виду.       На Цири облегающее зеленое платье, по мнению отца подходящее к ее глазам. К глазам-то может быть, но вот в целом, девушка считала, что выглядело не очень. Платья, как юбки, она не любила, однако сегодня, когда отец хмуро подбирал ей подходящий наряд, девушка решила не спорить. После долгих переговоров заграницей к Эмгыру возвращался его, и по идеи и ее, ближайший партнер, поэтому тот добивался, чтобы все было идеально. Ну и ладно. Всего два часа мучений и, может быть, Кагыр снимет это гребаное платье…       К великой радости Цири, на официальном вечере, организованным в честь приезжего, мужчине надо было быть неподалеку от нее. Людей съехалось много, так что неудивительно, что Кагыра позвали сюда: лишняя охрана никому не навредит. Цири не нравилось то, что, когда ей волей-неволей можно было отдыхать, он работал, что его особо ни во что не ставили и обращались как со слугой, но пока что она ничего не могла сделать, как бы не хотелось. Иногда они переглядывались, а в особо отдаленных от других людей местах тихонько посмеивались с нелепости нарядов некоторых гостей. Цири надеялась, что это немного облегчит его тяжелую работу, правда по большей части Кагыр выполнял свои непосредственные обязанности со всей ответственностью, не позволяя надолго отвлекаться. Это немного забавляло Ласточку: он такой милый, когда серьезный.       Присутствие Кагыра придавало девушке уверенность и капельку спокойствия, ведь десятки глаз, без сомнений, не сводили с нее пристального взора, нужно было иметь кого-то своего рядом…       Незаметно для большинства Цири выскочила на балкон, стараясь вдохнуть как можно больше свежего воздуха. Кагыр, проследовавший её, молча наблюдал, с неизменно холодным, как всегда на работе, лицом. Только Цири знала, видела в его глазах радость.       Кагыру действительно не хотелось торчать среди всех этих снобов, особенно без Ласточки, наоборот, постоять пару минут с ней было даже необходимостью. Жаль, что он не мог поцеловать ее сейчас — Цири была такая красивая сегодня.       — Как думаешь долго еще? — тихо спросил он, подходя ближе.       — Как минимум пока не приедет партнер, — устало вздохнула Цири.       Вечернее небо очаровывало. Потихоньку, а листья уже стали спадать с деревьев, завораживая своим грациозным падением. Девушка взволнованно наблюдала за этим.       — Это нормально, что он так задерживается?       — Конечно, нет! — Цири обижено поджала губы, обернувшись, — Я вообще в бешенстве из-за этого.       Кагыр мягко погладил ее, привычно успокаивая. Этот Воорхис… Цири рассказывала ему о нем и, судя по всему, тот был не самый приятный тип.       Девушка видела Морврана и его семейку пару раз. Среднестатистический мужчина, с необычайно юного возраста ставший партнером Эмгыра в ведении бизнеса. Высокий, рыжеволосый, но какой-то подозрительный и хмурый. Он пытался поговорить с ней пару раз, но особым успехом это не обвенчались. То ли она слишком невнимательно отнеслась к этому разговору, с чем Цири не согласилась бы, то ли просто он зануда. Такие как он обычно никуда не опаздывают, да и Эмгыра тоже нигде не было, получается они вместе где-то задерживались… Цири поймала себя на мысли, что дуется из-за того, что отец не позволил ей присоединиться к их, очевидно, очень важному разговору. Разве он не доверяет ей?       Увидев, как Цири напряглась, закусив губу, Кагыр нахмурился. Она слишком много на себя берет, слишком много волнуется, надо как-нибудь ее разгрузить. Может после чертового вечера она согласится на небольшое романтическое свидание в каком-нибудь скромном местечке? Хотя, наверно, Цири больше обрадуется телевизору дома, после такого стрессового мероприятия, и, в целом, он ее с радостью поддержит.       Из зала послышался шум. Цири ласково улыбнулась ему, уходя с балкона. Воорхис и Эмгыр наконец обрадовали свет своим приездом. Их быстро окружила толпа подлиз, но они также скоро выбрались из нее, пока Ласточка пригубила вином, про себя смеясь с происходящего. Они снова стали о чем-то разговаривать между собой, отчего та раздраженно закатила глаза. Зачем ее сюда было звать, если она здесь просто как декорация?       Отвернувшись, она попыталась поймать взгляд Кагыра, но тот куда-то пристально вглядывался. Иногда, будучи на работе, он полностью уходил в нее, с головой, не ослабляя свою бдительность практически никогда. Это было мило, но периодически раздражало. Цири хотелось творить глупости, быть смешной и, возможно, даже неуклюжей с ним, но Кагыр, к ее же благу, всегда напоминал, что они не одни, и на самом деле был прав. Где бы то не было, везде были любопытные глаза и уши. Это больно кололо. Почему она не может быть свободной в полной мере? Не думать о том, как это повлияет на репутацию компании, ее, ее отца? Разве она рабыня? Она — дочь известнейшего бизнесмена, а должна вести себя как минимум как истинная принцесса, что за ерунда! Она обычный человек!       Разозленная девушка обернулась и испуганно дернулась, чуть не пролив вино. Сам Воорхис неожиданно оказался возле нее. Вокруг было шумно, так что немудрено было не услышать его, однако Цири напряглась и случайно нахмурилась, выдавая свои эмоции.       — Цири, простите, я не хотел вас напугать, — его голос звучал сухо, а глаза странно блестели. Морвран попытался улыбнуться ей, но вышло не очень, девушка лишь больше почувствовала тягу сбежать.       — Никто вас здесь не боится.       Ее голос скопировал сталь Эмгыра, и, поняв это, партнер усмехнулся.       — Мы так давно с вами не виделись. Помниться, в последний раз это было года три назад, на вашем дне рождении.       Цири чуть не чертыхнулась вслух. Свои дни рождения она терпеть не могла из-за того, что они не могли пройти без внимания общественности. Никакой семейной обстановки, тепла, добра, кругом были одни незнакомцы, желающие стать ближе к ее отцу. Праздники получались одинаковыми и скучными. Мало того, что Эмгыр в это время тупо пользовался «самым особенным в его жизни днем», чтобы завладеть новыми связями и знакомствами, так и ей было совершенно не с кем провести время. Лишняя на своем же празднике. Мимолетные разговоры, такие как с Воорихсом, не могли улучшить ее день рождения, воспоминания о таких подлизах, наоборот, даже делали все хуже.       Ласточка выдохнула, сдержанно кивнув. Что ему от нее надо? Отойди уже, ради всего святого! Словно прочитав ее мысли, Морвран вежливо улыбнулся и ушел к другим гостям. Цири проводила его убийственным взглядом. Он ничего ей не сделал, но отчего-то не казался человеком, которому можно было бы доверять или хотя бы испытывать уважение.       Девушка обернулась. Кагыр наконец смотрел на нее, обеспокоенно следя за уходящим. Цири слегка покачала головой, обозначая, что все в порядке. Но так ли это?.. Поскорей бы убежать отсюда. Может, если она сейчас тихонько подойдет к отцу и попросит его об этом, он разрешит? Рисково, но, а вдруг сработает?       Цири поставила бокал на стол и начала пробираться через толпу. Надо отдать должное, Эмгыр умело следил за собой и для своего возраста выглядел достаточно молодо и презентабельно. Не разглядеть его в толпе было сложно. Он меланхолично попивал что-то из бокала, опираясь на лестницу, ведущую на крышу, и слушал кого-то.       Цири решила протиснуться к отцу вдоль толпы. Люди любезно улыбались ей, отходя в противоположную сторону, когда та вежливым кивком просила их отойти. Всего лишь нужно обойти лестницу с передней стороны и все. Ласточке почти это удалось, но на полпути дорогу преградила какая-то женщина в синей нелепой шляпке. Она усиленно что-то рассказывала ей, интенсивно махая руками и не давая вставить Цири слово. Тараторила она с непривычным акцентом, девушка не понимала ее, растерянно оглядевшись по сторонам.       Рядом с отцом волшебным образом оказался Воорхис. Как он, черт побери, так быстро появился здесь? Цири взглядом испепелила мужчин, пока они пожимали друг другу руки. Голос Эмгыра, слишком холодный, там, где она стояла, был отчетливо слышен, даже за бессмысленно говорящей женщиной.       — Что ты ей сказал?       — Ничего, — спокойно ответил Морвран, — Я лишь пытался поговорить с ней.       Цири прислушалась, не забывая кивать мадам. Смутное подозрение, что объектом их разговора является она, подкралось к ней.       — Я не думаю, что она согласиться, — заметил Воорхис.       На что согласиться? А главное — все-таки кто?       — У Цириллы не то, чтобы есть выбор. Если ваш брак необходим, он будет.       Ласточка не видела, как собеседник Эмгыра кивнул, ее руки предательски задрожали, звуки внезапно исчезли, и даже незнакомка перед ней перестала создавать мешающий подслушиванию шум. Девушка не заметила как внезапно появившийся Кагыр увел женщину прочь, что-то вежливо бубня, Ласточка бездумно смотрела в пол, ее ноги подкашивались, почти перестав держать хозяйку. Еще пару мгновений, и она бы точно упала, если бы крепкие мужские руки, несмотря на все протоколы и запреты, не взяли ее за плечи, уводя за собой на свежий воздух.       Цири почувствовала ветер на своих щеках и, моргнув, сняв пелену с глаз, осознала, что оказалась на улице рядом с черным ходом. Перед ней на корточках обеспокоенно сидел Кагыр, он нервно всматривался в ее побледневшее лицо, протягивая бутылку с водой, которую Цири слабо оттолкнула. В глазах вдруг защипало, и девушка опустилась к мужчине, утыкаясь носом в его плечо, позволяя себе тихо заплакать. Как он мог? Как Эмгыр мог так ее предать? Буквально подложить под другого свою дочь. Что он за зверь, раз способен на такое? Вот к чему это все волнение было, да? Это платье? Чтобы выставить ее в более выгодном свете? Как он мог спокойно смотреть ей в глаза? Неужели Эмгыр правда думал, что она просто выйдет замуж за случайного мужчину и примет это как данность? Что за средневековье он устроил? Цири думала, что он считает ее равной, а оказывается «у нее не то, чтобы есть выбор».       Думая об этом, слезы стали чаще скатываться с глаз, сопровождаемые громкими всхлипами. Кагыр растерянно гладил Ласточку по голове, не понимая, что произошло и что ему делать. Она не плакала при нем никогда, и, кажется, от каждой упавшей на землю слезинки его сердце больно сжималось.       — Цири, — тихо позвал мужчина, — что случилось? Ты так побледнела там, я подумал тебе плохо, — девушка не дернулась, — Цири?       Ласточка оторвалась от Кагыра. Ее глаза успели покраснеть и, пытаясь утереть слезы, она встала. Вторя ей, мужчина сделал тоже самое, ласково стирая с ее щек остатки. Он снова позвал ее, отчего Цири всхлипнула, наконец ответив.       — Я замуж выхожу!       Слезы снова полились из ее глаз, она закрыла лицо руками. По коже Кагыра пробежал холодный пот, кажется, земля ушла из-под его ног.       — Как? — заикаясь, переспросил он.       Цири не ответила, только рыдая припала к ниму. Рефлекторно, подрагивающими руками, Кагыр обнял ее, пытаясь успокоить, однако успокоительное стало необходимо и ему.              В голове не укладывалось. В смысле Цири выходит замуж? Конечно, Кагыр догадывался, что Эмгыр рассуждает сам собой о подобном, но он не думал, что это окажется таким ударом для него и что ее отец вообще действительно пойдет на такое. Это же низко! Подло.       О том, чтобы Ласточка вышла за него, Кагыр не смел и мечтать, но тайная надежда все-таки терзала его душу изо дня в день. Они же любят друг друга. По крайне мере он в ней души не чает и хочет верить, что она тоже. Разве нелюбящий человек будет притворяться, что рад другому, улыбаться, смеяться, в конце концов жить в одной комнате… Зная Цири, она бы точно сказала все прямо, тем более ему. Но сейчас тот, в ком он посмел усомниться, доверчиво плакал ему в рубашку. Что он за кретин!       Кагыр укроет, не даст в обиду алчному отцу и «жениху», кто бы он не был. Злость душила Кагыра только от одной мысли о нем.       Мужчина накинул на Цири свой пиджак, снова стирая с ее щек слезы. Никогда этого больше не повториться, никогда она больше не будет плакать, тем более из-за таких людей как те, что остались там, в зале.       Его небольших связей хватит для того, чтобы успешно сбежать из страны куда подальше, туда, где власть Эмгыра не достанет их, туда где они смогут скрыться. Если она захочет. Что-то подсказывало, что он зря в этом сомневается.       Цири соберет вещи также стремительно, как убегала от Кагыра пять лет назад. Может, конечно, опять же не очень успешно, что-то из дорогих сердцу принадлежностей затеряется и больше никогда не найдется, но из-за этого она точно не заплачет.       Когда свобода ценной маячит перед глазами, стоит ли вообще плакать, кроме как от радости? Наконец-то они будут вместе и ничего не посмеет им помешать. Уж точно не Эмгыр, уж точно не какие-то пугающие силуэты. Только ветер, добрые знакомые и чувства, не сгораемые со временем.       Однажды очередным счастливым утром, вдоволь насытившись горячим дыханием, запахом и друг другом, прогуливавшись по новому городу, кто-то из них увидит листовку: «Разыскивается за убийство, дезертирство, воровство и подделку документов»       На мгновение паника разгорится в сердце читавшего, фотография прикрепленная к тексту врежется в память, но крепко держащая рука, не заметив, или сделав вид, уведет прочь от надвигающегося ужаса с теплой, ласковой, любящей улыбкой.