Метод Шаста

*** Сборы в гости к Антону были похожи на облачение в военную амуницию. Арсений надел самый сучий и откровенный наряд, какой только смог найти в своем гардеробе: укороченные джинсы скинни с дырками на коленках, которые демонстрировали его щиколотки и идеально подчеркивали задницу, светло-голубая рубашка из такой тонкой ткани, что можно было рассмотреть его соски, а еще бесцветный блеск для губ и нарочито небрежная прическа. Глядя на него, хотелось то ли заобнимать и подарить всю нежность мира, то ли завалить и залюбить до звезд перед глазами. Арсений редко позволял себе подобные прикиды, считая, что сексуальным можно быть и без лишней демонстрации тела. Но Антона хотелось максимально раздразнить, вывести из равновесия, чтобы он не мог думать. Так было бы легче выведать у него информацию, а потом с громким хрустом обломать. Арсений держался за злость и обиду, трансформируя свое разочарование и боль в гнев возмездия. Так ему проще было справиться со своими чувствами. Он не доверял альфам и заранее разочаровался в них всех, считая предателями и изменщиками. Поэтому, едва узнав правду о профессии Антона, успешно додумал, как и почему тот ухаживал за ним. И теперь собирался получить неопровержимые доказательства своих умозаключений. Арсений приехал к нему с приличным опозданием, но Антон не сказал об этом ни слова. Он впустил его, улыбаясь своей раздражающей мягкой улыбкой. — Привет, — сказал Антон. — Здравствуй-здравствуй, — старательно сдерживая раздражение, отозвался Арсений. Он снял пиджак и повесил его на крючок, даже не попросив вешалку, хотя обычно заботился о своих вещах. — Ты выглядишь… сногсшибательно, — сказал Антон, рассматривая его. — Как и всегда, — с усмешкой ответил Арсений. — Что у нас на ужин? — Паста бешамель с грибами и несколько салатов. У меня после работы было не так уж много времени, поэтому я приготовил то, что можно сделать на скорую руку. После работы… эти слова здорово резанули слух, ведь Арсений знал, где был Антон и что делал. Но это позволило направить беседу в нужное русло. — А что у тебя за работа была сегодня? — спросил он, направляясь в ванну, чтобы вымыть руки. — Помогал одному другу улаживать кое-какой деликатный вопрос. — И какой же? — Прости, но это тайна моего клиента. — У него трудности с эрекцией? Мужчины же не любят эту тему и обходят ее стороной, — попытался вывести его на беседу Арсений. — Я же не врач, чтобы помогать в борьбе против импотенции, — хмыкнул Антон. — Эректильная дисфункция может быть связана с психосоматикой, а ты коуч и психолог, верно? — Я не тот психолог, который помогает с такими вещами. Мой профиль — уверенность в себе, — начал рассказывать Антон, когда Арсений вышел из ванной. — Иногда для этого меняю стиль клиента, например, мы подбираем новый гардероб или делаем прическу. Арсений рассмеялся и покачал головой: — Это становится похожим на шоу «Снимите это немедленно» или «Модный приговор». — Временами мне и такое приходится делать. — А что еще тебе приходится делать? Арсений двинулся в сторону кухни — в прошлый свой визит он успел достаточно неплохо изучить эту квартиру. — Помогаю совершенствовать речь, порой заставляю поработать над языком тела. У меня и самого есть с этим проблемы типа вечной сутулости или привычки закидывать ноги на чужой диван. А остальное зависит от самого клиента и его пожеланий. — Расскажи мне про какое-нибудь отвязное или дикое рабочее задание. С чем ты помог своему самому безумному клиенту? Арсений уселся на стул и оценил организованный романтик: на столе стильная скатерть, свечи, тарелки из модного сервиза. — Давай не будем о работе, — попросил Антон. — Я слишком вымотался, чтобы о ней думать или говорить. — Мой внутренний журналист поднимает голову. Обычно люди избегают тем, в которых им есть что скрывать. Арсений уставился на него, пока Антон принялся расставлять на стол еду. — У каждого своя профессиональная сторона: ты любишь выспрашивать всё, до мельчайших подробностей, а я предпочитаю не распространяться о том, что делаю, — спокойно пояснил он. — Иными словами, если мое профессиональное любопытство возьмет верх и я начну копать под твою работу, то, в целом, возражать ты не станешь, но откажешься давать комментарии? Арсений усмехнулся, потому что стоит ему выйти от Антона, как он тут же займется написанием статьи. Но ему была интересна реакция. — Хмм… — протянул тот, размышляя. — Это сложный вопрос. Мои клиенты ценят в первую очередь конфиденциальность, и ты можешь создать мне проблем. Но если отбросить профессиональную сторону вопроса, то я могу понять твое любопытство. Антон поставил на стол салаты, тарелки с пастой и бутылку откупоренного вина. В обычной ситуации Арсения бы заинтересовала его стряпня, но не сейчас. — Конфиденциальность? Но ведь коучи делают себе имя на клиентах. Отзывы, примеры кейсов с было-стало. Как ты справляешься без этого? Антон устроился напротив него, неторопливо разлил вино по бокалам и, пригубив свою порцию, внимательно вгляделся в Арсения. Наверняка его раздраконенное настроение было очевидно для наметанного глаза самого доктора Свата, но Арса это мало беспокоило. Он слишком уж погряз в своей злости и обиде. — Это что-то вроде ролевой? Ты журналист, а я тот, кого ты должен растоптать во время интервью? — полушутливо спросил Антон и соблазнительно улыбнулся. Но в глубине его глаз ощущалась настороженность. — Именно так, — протянул Арсений, издевательски расстегивая верхнюю пуговицу своей рубашки, будто поддерживая теорию про ролевую игру. Антон облизнулся и устремил взгляд на открывшуюся шею. Раньше жесткий воротничок скрывал ее, но теперь можно было разглядеть все — от основания ключиц до подбородка. Но он постарался не поддаваться искушению, чтобы сохранить здравый рассудок для этой беседы. Антон приступил к трапезе и ответил: — Я не заставляю клиентов оставлять комментарии или сниматься в роликах «до» и «после», но прошу их советовать мои услуги друзьям. — Сарафанное радио, значит. — Оно самое, — согласился Антон. — Как тебе ужин? Может, попробуешь салат «Цезарь»? — Обязательно, — пообещал Арсений, но к еде не притронулся. А вот глоток вина сделал. Эта беседа лишь сильнее его разозлила. Антон не шел на контакт и не вываливал всю правду о своей работе. Но… скорее всего, и не привирал. — У тебя все хорошо? — осторожно поинтересовался Антон. — Ты кажешься… взвинченным. Арсений усмехнулся и опустил взгляд в пол, чтобы Антон не увидел его гнев. Эта проницательность раздражала. — Просто не уверен в том, что нам делать дальше, — произнес он неопределенно. — В каком смысле? — Антон посерьезнел и отставил бокал в сторону. — Я не доверяю тебе, — ответил Арсений и посмотрел прямо на него. — Я в целом не доверяю ни одному альфе, но тебе особенно: ты темная лошадка, я не знаю, чего от тебя ждать. Признаюсь, был уверен, что ты исчезнешь после той ночи. — Но я здесь и исчезать не собираюсь, — заверил Антон, отставляя вино в сторону и протягивая Арсению руку. Тот мгновение поколебался, но вложил в нее собственную ладонь. — Может и так, но… — Арсений пожал плечами. — Ты мне нравишься, — круговыми движениями поглаживая его костяшки, сознался Антон. — Я часто думаю о тебе и никуда не собираюсь уходить. — Это всего лишь слова, — фыркнул Арсений. — Тем более из уст коуча, — в последнее слово он вложил странную, непонятную даже себе самому интонацию. — Ты хочешь реальных доказательств, — констатировал Антон. — Каких? — Расскажи правду о своей работе, — предложил тот, потому что это единственное, что его по-настоящему интересовало. Антон прищурился и взглянул ему в глаза. — Арсений, есть я и ты — это одно. А есть моя работа. У меня бывают кейсы с теми, о ком ты пишешь свои статьи, поэтому я не стану рассказывать тебе о них. — Не доверяешь, стало быть? — взял его на понт Арсений. — Тебе, как человеку, с которым я хочу встречаться? Доверяю. Журналисту Попову? Прости, но нет. Арс коротко хохотнул и покачал головой. Знал бы Антон, что перед ним именно журналист Попов, а не глупая омежка Арсений. — Арс, — Антон сжал в обеих руках его ладонь и впервые назвал сокращенным именем, — нравлюсь ли я тебе в достаточной степени? Готов ли ты преодолевать свой страх, хочешь ли отношений со мной? Это было так смехотворно! Антон казался внимательным, серьезным и таким заботливым, будто ему действительно было дело до Арсения. Но многим хуже то, как он сам реагировал на эти фальшивые слова и мягкие прикосновения. Арс абсолютнейший тупица! Купился на красивый подкат с рацией и повелся на моржей, а после сцены с аллергией и шикарнейшим спектаклем «я обычный Воронежский пацан» Арсений легкомысленно с ним переспал. И даже теперь, понимая, что все это фальшь и не более чем пыль в глаза, он все еще тянулся к Антону. Арс вырвал свою руку из его хватки, решив поставить точку в этом цирке. У него и так достаточно материала для статьи, а по-настоящему интересную информацию Антон едва ли ему выдаст. — Хочу ли я отношений с тобой? Полагаю, ответ ты и сам знаешь, — нахально сказал он, вскидывая брови. Антон состроил такую скорбную мордашку, что ему можно было вручить оскара за нее. — То есть… мы даже не попытаемся? — спросил он так разбито, что сердце Арсения на пару секунд замерло в груди. — Антон, давай снимем маски, мне надоело притворяться. — О чем ты? — будто ничего не понимая, спросил тот. — Ты — доктор Сват, я — журналист. Мы отлично использовали друг друга в личных целях и, полагаю, можем пожать руки. Это сотрудничество вышло легендарным. Лицо Антона комично вытянулось, похоже, он совсем не ожидал подобной подставы. — Моя работа не имеет никакого отношения к личной жизни. — И ты, разумеется, не используешь свои навыки для соблазнения омежек, — едко добавил Арсений. — Использую, — не стал отпираться Антон. — Потому что хочу добиться расположения понравившегося мне человека. — Что и требовалось доказать, — с победным выражением лица сказал Арсений. — Но это все еще не имеет прямого отношения к моей работе, — чуть раздраженно продолжил Антон. — Ты мне нравишься и я был искренен, если же мои чувства не взаимны… — он замолчал и выжидательно уставился на Арсения. — Ты даже сейчас пытаешься играть в благородство и прикидываешься, что тебе не насрать? — спросил Арс с недоброй усмешкой. — Не лень же. — Я не прикидываюсь! — повысил голос Антон. — И я ухаживал за тобой потому, что ты меня зацепил. — К чему распинаться, Шаст? Мы оба знаем, что ты хищник. Добиться, соблазнить, насладиться победой и красиво уйти. Разве ты не так действуешь? Антон смотрел на него и молчал, понимая — Арсений абсолютно прав. Он всегда действовал именно по этой схеме: встречался до определенного момента, а потом уходил, прикрываясь тем, что не готов переходить на новый уровень. Вот только… он не был уверен, что с Арсением все пошло бы по накатанной, ведь тот ежедневно ломал ожидания. — Я хотел бы быть с тобой, — сказал Антон, прекрасно зная, что услышит в ответ. — Увы, это чувство не взаимно, — ответил Арсений. — Хочешь добавить какой-нибудь комментарий? Не в качестве моего экс-бойфренда, если наш кратковременный союз вообще можно назвать отношениями, а для публикации? — Мне нечего сказать журналисту Попову. Антон говорил буднично и смотрел прямо ему в глаза, но Арсений видел в них отблеск той же боли и негодования, которые испытавал сам. И это… радовало. Дарило некое ощущение отмщенности. — Тогда не смею тебя больше задерживать, — Арсений гордо поднялся с места, демонстративно застегивая пуговицу на рубашке. — Хорошего вечера и… — он с сарказмом ухмыльнулся, осматривая стол с приготовленным Антоном ужином, — приятного аппетита. — Спасибо, — сказал тот и действительно принялся есть пасту. Он сидел за столом и слушал, как Арсений возится, обуваясь и надевая пиджак. Но с места не сдвинулся до тех пор, пока не услышал щелчок закрываемой двери. Только после этого Антон отодвинул тарелку и сделал несколько глотков вина. Паста будто застряла где-то в глотке, рядом с его чувствами и эмоциями. Антон жил полумерой, чтобы больше не испытывать боли, чтобы ситуация с Ирой не повторилась больше никогда. А в итоге… его все равно ранили слова Арсения. Он действительно привязался к нему, он думал только о нем, он строил планы на будущее. Были ли его чувства следствием уязвленной гордости или же последствием легкой влюбленности — Антон не знал и старался ничего не анализировать. Он выключил свет и побрел в спальню, желая рухнуть на кровать и отдохнуть. Ему давно не было так паршиво, как после расставания с Арсением. *** Арс летел домой, окрыленный ощущением собственной победы. В нем клокотало целое множество эмоций, и ему не терпелось поскорее выплеснуть все их на бумагу, чтобы статья взорвала интернет. Материал по Лагутенко был уже почти закончен, оставалось лишь внести последние правки и добавить снимок их с Макаром поцелуя. А вот материал про доктора Свата предстояло написать с нуля. По задумке обе сенсации должны выйти в одном выпуске — завтра же с утра. И первый материал будет ссылаться на второй. Его ждала бессонная ночь, но адреналин и упоение от собственного выигрыша будоражили. Поэтому он спешил домой, готовый сразить всех одним-единственным выстрелом. *** Уставший и замученный Стас держался исключительно на кофе и огромном объеме работы. Их статьи вызвали самый настоящий фурор! Даже измена Туркменова так не растиражировалась, как новые работы Арсения. Причем основную полемику вызвал не роман Лагутенко с юристом по налогам Ильей Макаровым, а новость о докторе Свате. В первую очередь всех заинтересовала свадьба Равдина и Соколовской, отношения которых сложились благодаря теневой работе профессионального коуча. Публика поделились на враждующие лагеря: часть поддерживала методы охмурения омег, другие же выступали против, считая их аморальными. Но по итогу появилась еще одна прослойка читателей, защищавших идеи и принципы доктора Свата. В своей статье Арсений обвинял его в использовании пикап-методов, чтобы затаскивать несчастных омег в постель, но некоторые из бывших клиентов Антона Шастуна начали высказываться в его поддержку. Он помогал им построить серьезные и долгие отношения, а не краткосрочные романы и интрижки на одну ночь. Даже Соколовская записала видео, где призналась, что переспала с Равдиным в день знакомства и что супруг нанял Шастуна исключительно ради помощи в матримониальных планах. После всех этих заявлений Стас пожалел, что выпустил текст. Арсений уверял, что их отношения с Антоном Шастуном изначально были фейковыми и все было организовано ради сбора материала для статьи. Теперь же все выглядело так, будто обиженная омега мстила своему бывшему, поливая его грязью. Конечного результата Арсений добился, но Стас ревностно оберегал репутацию «Дым машины», поэтому не хотел распускать лживые слухи. Он поручил Гороху разузнать подробнее про дела доктора Свата, а в идеале разжиться парочкой правдивых кейсов с итогами его работы. *** Утром у Макара случился инсульт жопы, когда он увидел статью про них с Ильей. Мало того, что его выставили алчным охотником за большим приданым, так еще Шаста приплели, сравнив его с Сатаной. Руки так и чесались вломить тому журналюге, который это написал! А ведь Илья предупредил, что после того фото на крыше о них выпустят репортаж. Макар пытался нагнать тех мерзавцев, которые нарушили их уединение, но они скрылись в поджидающем их автомобиле. Он даже номера сфоткал, но Илья заверил, что это бесполезно. Вообще после такого горячего свидания расходиться было чертовски обидно, но Илья соврал, что у него дела. Макар, конечно, не мастак определять ложь, но даже ему показалось очевидным, что тот решил скрыться. А теперь еще и статья с таким содержанием… Он здорово переживал, что Илья мог принять это за чистую монету. И если бы между ними все было четко определено! Но Макар ждал окончательного решения и теперь… теперь Илья пропишет его во френдзоне, если вообще согласится продолжить общение с Макаром. Еще и Шаст не брал трубку. Макар записал ему с десяток голосовых, в которых были все стадии принятия, а завершалась его мини-истерика готовностью действовать. Однако Шаст не перезванивал, поэтому Макар собрался и вышел на улицу. Он был готов по первому сигналу поехать, куда ему велят. Если же Шаст не объявится, то придется решать проблемы самому. И мысленно Макар уже определился с планом действий: он поедет к Илье, чтобы рассказать правду и извиниться. К счастью, Шаст набрал его, когда Макар бесцельно бродил по улицам, направляясь куда-то в центр. — Привет! — заорал он в трубку. — Ты видел статьи? Че делать? Че сказать Илье? — Да ничего, — ответил тот устало. — В смысле ничего?! Он же тогда не узнает, что это глупые репортерские бредни! Что я не хочу просто затащить его в кровать или заполучить его деньги. — Человеку, вроде Лагутенко, трудно доказать, что ты не верблюд. Особенно после того, как ему изменил жених. — Я поэтому и спрашиваю, че делать! Шаст, помоги! Тот горько усмехнулся и сказал: — Я даже себе помочь не могу, Макар. — В смысле? — не понял тот. — Да забей. И на мои слова, и на отношения с Лагутенко. От шока Макар даже застыл на месте, разинув рот. — Ты с ума сошел, Шаст? Я люблю его! — А толку? На одной любви далеко не уедешь, а вечно вылезать из кожи вон ради отношений… это все лишняя трата сил. Итог один хрен одинаковый. Макар нахмурился, пытаясь понять, что происходит с Шастом. — Ты со своим поссорился, что ли? — предположил тот. — Он никогда не был моим. И уже не будет. — Я-а-асно, — протянул Макар. — Братан, мы прорвемся! Это все желчная херь от какого-то репортеришки! Начистим ему рыло и приложим все силы, чтобы наши омеги нас простили. Мы справимся, Шаст! Антон издал горький смешок. — Иногда завидую твоему оптимизму и вере в лучшее. — Шаст, ты же понимаешь, что если у них есть к нам чувства, то никакая статья ничего не испортит! И если раньше я был уверен, что с Ильей у нас без шансов, то теперь все изменилось! Благодаря тебе, брат! Мы вчера даже поцеловались! — Я видел фото, — хмыкнул Антон. — Вот! А до того, как ты помог, — мне такие успехи не светили бы от слова совсем! Так что собери нюни и вруби свою гениальную голову! Давай встретимся и решим, как вернуть наших любимых! — Я не любил его. Он мне просто нравился. — Ага, щас! — отмахнулся Макар. — Ты так безбожно тупил и залипал, а теперь депрессуешь из-за обычного «нравился». — Ты усложняешь мои чувства, — не согласился Антон. — Но… в чем-то ты прав: если бы у меня был шанс, то я бы не отступил, как делал это обычно. Мне действительно хотелось дойти до конца и посмотреть, что у нас получится. — Это и называется влюбленностью, дурик, — ласково сказал Макар. — Выползай давай из своей бэт-пещеры, давай встретимся и все обмозгуем. Посоветуешь мне, как быть с Ильей. Шаст долго молчал, после чего сказал: — Слишком поздно, Макар, мы все похерили. — Я отказываюсь сдаваться! — возразил тот. — Тогда могу лишь пожелать удачи. Бывай, брат. И он повесил трубку. — Шаст?! — прокричал Макар, но в ответ услышал только тишину. — Шаст! Шаст! Шаст! — продолжил звать он, но никто ему так и не ответил. Макар, злобно пыхтя, засунул смартфон в карман, а потом увидел лоток с газетами: самые разные издания, самые разные заголовки, но снимок везде один — целующиеся Макар с Ильей. — Суки! — прорычал он, после чего принялся громить газетный киоск, вымещая на нем всю свою злость и разочарование.