stars around my scars

у бомгю не должно быть сомнений в том, что он в субина влюблен. он вообще предпочитал не сомневаться в собственных мыслях и суждениях, но в последнее время так и подмывает задуматься над природой происходящего. о субине в романтическом плане он начал размышлять совсем недавно — месяца два назад? но почему-то дальше «ну какой он красивый!» не заходило. хотя он правда красивый со своими блондинистыми волосами, подтянутыми руками и хлопковыми рубашками — бомгю определенно чувствовал в животе бабочек, а в голове желание остаться вдвоем подольше. вот только целовать субина не хотелось совершенно, что-то большее — тем более. это всё выглядело даже в голове странно и комкано, неловко. чтобы бомгю занимался какими-то непотребствами с субином — убейте. и это потому что… потому что что? субин не первый парень, в которого бомгю влюблен — в школьные времена, когда ёнджун уже выпустился из универа, а бомгю доучивался последний год, к ним пришел студент-практикант. он вёл, вроде, математику и бомгю то и дело подмазывался на дополнительные, но отпустило как-то слишком легко через месяц. ёнджун тогда пожал плечами — «так бывает. человек может быть неимоверно красивым и первое время интерес правда романтический, но потом…начинаешь думать головой». бомгю присвистнул, доверяясь опыту старшего. тот, как бомгю мог заметить внимательными наблюдениями, ходил с засосами на шее и настойчивым шлейфом мужского парфюма. и он, конечно, не ревновал. ёнджун определенно заслуживал того, чтобы его любили, просто собственное понимание чувств и привязанности начали пугать. как понять, что он влюбился? этому никто, к сожалению, не учит. можно открыть книги, даже по психологии, но бомгю всё забрасывал на половине, потому что ему просто непонятно. с чего люди решили, что описанное — любовь? с родителей брать пример не хотелось совсем — мама, готовя с ним блинчики на кухне, когда бомгю приезжал в крайний раз домой, спокойно призналась, что отца уже не любит. а у них двое детей! и бомгю, наверное, не должен удивляться — воспитание в то время было другим, но ему такого насильственного прибывания с кем-то не хочется до глубины души. он же, пусть и специфический, но романтик. любовь ему нужна, а к ней, желательно, ещё и инструкция, как к шкафу или столику. . бомгю всё-таки сомневался в чувствах, подкрадывающихся неожиданно и с толикой неуверенности — они ступают на непрочный лёд в голове, но то и дело поскальзываются. это странные дела, которыми он никогда не хотел заниматься, думается бомгю, пока ёнджун под ухом шуршит упаковкой айс американо — кажется, тот старается положить кошелек в сумку, не уронив при этом кофе. в кафе они пришли лишь за ним — бомгю сегодня отказывается от любимой колы и горячей булочки с вишней, утверждая, что деньги нужно беречь. ёнджун качает головой и покупает, в тихую, конечно, привычную булочку — бомгю укоризненно зыркает на старшего, отвлекшийся на несколько минут из-за телефона, где ему написывал редактор, но благодарно принимает угощение. как он вообще может отказать вниманию ёнджуна? это слишком приятно и чуточку сладко — бомгю сладкое любит. . бомгю нужно за квартиру платить в конце месяца. вернее, им. субин, недавно переехавший в двушку бомгю, тоже подключается к равномерной оплате. бомгю просто между делом, пока субин сидел в этой самой квартире, обмолвился, что было бы неплохо с кем-то жить — книгами много не заработаешь, разными непыльными подработками вроде «отредактировать текст, написать эссе, пригласительное» тоже сыт не будешь, а потому нужно искать соседа. ёнджунов гордый нрав и желание оставаться в одиночестве после учеников, пусть почти всех любимых, играло очевидную роль в выборе не в его сторону. если бомгю не изменяет память, то старший даже сморщил нос, помешивая макароны, на это предложение. бомгю пробурчал, что больше к ёнджуну не придет. на следующий день мокрые конверсы стоят рядом с ёнджуновыми кожаными ботинками, а на крючке висит мягкая кофта черного цвета. «да ладно тебе, хён! я принес твои любимые конфеты». и кто ёнджун такой, чтобы отказываться? и это всё с субином странное, словно натянутое и немного неловкое, пусть бомгю храбрится и болтает без умолку долго — всё равно не ёнджун. . с субином они знакомы совсем немного — наверное, года три. причем без близкого и тесного общения. бомгю просто бегал к ёнджуну в школу танцев, отсиживаясь в их раздевалке до своего автобуса и таская старшему перекусы, и познакомился с субином — он пришел заниматься, устав от однотипных учебных дней, а бомгю, разглядывающий ёнджуновых учеников, сам загорелся желанием поболтать. наболтал так, что сейчас в субина, кажется, влюблен. или нет? у бомгю определенно есть проблемы с тем, как классифицировать свои чувства к людям, потому что сейчас к ёнджуну, почти старшему брату и духовной поддержке, он чувствует больше «романтических» желаний. наверное, хотеть поцеловать своего друга детства не очень адекватная отметка в списке хотелок, который бомгю, к счастью или сожалению, даже не вел? чонин смущенно пожимает плечами, когда бомгю делится переживаниями, и кидает простое «вообще, вообще, ты вырос, вышел из этого юношеского озорства — но это не значит, что и оно из тебя, а ёнджун…ты и сам всё видишь. он тот тип людей, в которых очень легко влюбиться. просто подумай, м, в направлении того, хочешь ли ты с ёнджуном отношений, а не просто поцелуя». о, и бомгю правда думает. и это совсем, кажется, не его конек, потому что он не чувствует никаких проблем с тем, чтобы с ёнджуном встречаться, потому что он красивый, умный, добрый, понимающий, никогда не обижал интересы бомгю и поддерживал с любым начинанием — перечислять можно долго. но главное, что заставило бомгю неловко уткнуться в собственную майку и закусить губу, это то, что ёнджун его в сексуальном плане привлекал так же сильно. не то чтобы бомгю думал об этом очень часто — до того вечера он не думал совсем! просто низ живота скрутило неожиданным жаром только из-за представленных образов, а не заходить в своих желаниях дальше — не получалось. всё это стыдно, глупо и чонин с такими советами должен реже открывать рот! но всё это бомгю держит в голове, понимая, что друг не виноват ни в чем. его, скорее, стоило благодарить — за раскрытые на что-то, чему название пока не давалось, глаза и за новое сексуальное желание. на ёнджуна, говоря проще. . ёнджун с бомгю дружит так давно, что пальцев не хватает на подсчет, говоря образно. двенадцать лет? семнадцать? двадцать? они с самого детства, как прилипшие, ходили друг с другом на радость родителей. бомгю помнит, что шрам на коленке, полученный из-за неудачной хвальбы великом в тринадцать лет, ёнджун обклеивал пластырями, перед этим убежав в ближайшую аптеку, а потом чуть ли не зацеловывал, лишь бы младший не плакал из-за боли и стесанной кожи. бомгю, любуясь смешно торчащими волосами ёнджуна, и правда утер слезы, продолжая тихо хлюпать. бомгю вспоминает юношество ёнджуна с нежностью, потому что даже в те времена он не забывал о своем друге детства, исправно навещая его и принося что-нибудь вкусное всей семье чхве, а бомгю без стыда делился своими писательскими потугами, которые часто касались самого ёнджуна. . — ну я виноват, что у тебя такой…такой! образ. ты был бы любимым персонажем девочек! — бомгю тушуется, обняв плюшевого длинного кота, похожего на батон, и добавляет: — и парней тоже. и бомгю, которому совсем недавно исполнилось пятнадцать, немного неловко, потому что ёнджун перед ним взрослый и почти закончивший универ, со своим кругом общения и увлечениями. словно не под стать ему самому. — это же здорово, гю! — ёнджун сверкает, разглядывая друга с улыбкой, — не каждый день я становлюсь главным героем романа. — ой, ну скажешь тоже…романа. ёнджун смеется искренне, хватаясь за ладонь бомгю и сжимая ее, а ему остается только рассмеяться следом, услышав положительную реакцию на написанную работу. . бомгю вот исполнится совсем скоро двадцать три, а субину двадцать четыре стукнуло в декабре. ёнджун почётно носит свое «двадцать семь — это, между прочим, расцвет сил». бомгю охотно верит, но почему-то ему страшно думать о том, что он будет становиться старше. и это старше не звучит так воодушевляюще, как у ёнджуна — он звенит ключами белой ауди а4 в карманах черного приталенного пальто, а бомгю звенит мелочью, оставленной от всей налички, — на проезд должно хватить. он будет становиться старше, его чувства к людям тоже, а мир кружиться, кружиться, кружиться. совсем на бомгю внимания не обращает. или бомгю не обращает внимания на какие-то знаки судьбы? может быть, это он глупый и невнимательный? . — ты что решил субину дарить? — ёнджун протыкает пластиковую часть упаковки черной блестящей трубочкой, и смотрит на бомгю из-под длинных ресниц. выбивает его из задумчивой дымки привычным действием — хлопать ресницами так элегантно никто больше не умел. ёнджун сам по себе всегда был плавным и текучим — к двадцати годам вытянулся, научился подчеркивать свое тело, и без того красивое и точеное, одеждой, а после еще и взялся за макияж, подкрашивая лисьи глаза черным карандашом. бомгю, увидев его в таком образе в первый раз, чуть не умер — тогда, кажется, он усомнился в своей ориентации на все годы вперед. бомгю тут же тушуется, проверяя на телефоне дату. тринадцатое февраля, чтоб ему неладно. и бомгю не то чтобы был лютым поклонником приближающегося праздника — он его и праздником-то не считал, просто…субин, приходящий с работы, выглядит слишком устало, а подарки без повода бомгю сам не слишком жаловал. должен ли он потом человеку в ответ тот же жест или нет? это с каким-то подтекстом или простой дружеский подгон? вот и решил, что день святого валентина не так плох. и не столь важно, что он так же день всех влюбленных. ну бомгю же влюблен? влюблен. в субина? кажется, если верить внутреннему «да точно он! ну не мог же ты влюбиться в ёнджуна», в субина. последнее, конечно, совсем нежелательно. бомгю тихо стонет, утыкаясь носом в коричневую замшу куртки, которая за время нахождения в кафе успела высохнуть. снегопад сегодня был не таким сильным, как бомгю ожидал — ёнджунов автомобиль не дал им утонуть в непривычном наплыве резных снежинок, падающих на нежную кожу лица. ёнджун, закутавшись в клетчатый шарф по самый нос, почти летел до своей машины, схватившись за ладонь бомгю, чтобы тот не отставал. — не решил? — ёнджун в своей привычной выразительной манере приподнимает темные брови, тут же встречаясь с подтверждающим кивком. не решил. из бомгю тот ещё решальщик. посуду кое-как купил, потому что разрывался между черной и белой, а потом нашел ещё и прозрачную. ему хозяйственные магазины должны всегда дверь открывать — денег тратится на них немерено. или это только у бомгю так? субин ему с этой посудой, кстати, и помогал. приехал после работы в торговый центр, не поленился захватить какой-то лёгкий перекус, оставив его в автомобиле, а потом ещё два часа кряду ходил с бомгю между полок с кухонными принадлежностями. взяли они в итоге черного цвета — квартира бомгю не носила в себе ярких оттенков, предпочитая спокойную блеклость. темный диван, на котором никто до этого не спал — субин занял почетное место, белое постельное белье и светлый шкаф-купе в спальне. из яркого там только кружки, которые ёнджун дарит по праздникам стабильно, а ещё шарф — бомгю кутается в красно-рыжую шерсть, иногда отчётливо слыша имбирные ноты ёнджуновой туалетной воды. субин со своим переездом притащил туда много бежевого, пушистый молочный ковер в гостиную и статуэтки кошек на полки. . бомгю, опираясь спиной на стену, наблюдал за разбором субиновых вещей с интересом. тот всё хмурился и предлагал тому присоединиться, но бомгю упорно качал головой с полуулыбкой и говорил «я постою, хён». он, в общем-то, за субином наблюдал с завидной частотой — так, между делом. ничего лишнего. и ничего личного тоже. бомгю врёт примерно так же по частоте, как и смотрит, но решает умолчать о том, что залипания на субина происходят гораздо чаще. . в какой-то момент, кажется, уже в универе, он заприметил в компании яркой звёздочки ёнджуна, не вылезающей из хореографического зала, его — субина. тихий и почти всегда со смешными растрепанными волосами; с тёплыми кофтами, рукава которых подтягивались к ногтям; и со смущенной улыбкой, стоит бомгю замелькать рыжей макушкой среди толпы, стремящейся к выходу. . бомгю скучает по своему рыжему, когда смотрит в зеркало и встречается с каштаном, но ёнджун упорно твердит ему, вплетаясь пальцами в гладкие пряди, что натуральный цвет — это красиво. бомгю сам по себе красивый и такой единственный. сам ёнджун тоже вернулся в темный, покрасившись сразу после вечернего рандеву бомгю (ёнджун свои парикмахерские навыки использовал при каждой удобной возможности), и всё не мог насмотреться на отрастающую длину, которую он начал отпускать с дня рождения. бомгю ему совсем немного завидует. совсем чуть-чуть и по-дружески — ёнджун себя любит, а бомгю вот его примеру последовать не может. ни с каштаном, ни с длиной по плечи. ни с чем. ёнджун обнимает его за широкие плечи, притягивая к себе, и шепчет в шею спокойное «всему свое время, бомгю» и тихое, когда бомгю срывается на удушливый плач, цепляясь дрожащими пальцами за ткань черной водолазки, «ты молодец, гю-я. я люблю тебя». я люблю тебя. я люблю тебя. я люблю тебя. ёнджун может повторять это так долго, насколько хватит сил. потому что хочет, потому что знает, что правда, потому что ему не хватает чувств? принятия этого «я люблю тебя»? самого бомгю? . бомгю ёнджуна тоже любит. как ёнджуна можно не любить? яркую, искрящуюся звёздочку — он сделал себя сам через такой же тихий плач, задушенный в пустой репетиционной, растерзанные в кровь ладони и танцы. тягучие, как медовый сироп на пальцах, яростные и раздирающие ноги-руки в кровь, отточенные и зазубренные. ёнджун — это движение. это чувства. это свобода. и бомгю за этой падающей звездой спешит, но остановиться, подождать не просит. он ее обязательно догонит. сам. . бомгю делал себя с излишком закрытым и на публику ярким, картонным, прячась в собственных историях, и лепил совсем не то, что хотел. лепка не его конек с самого детства, хотя он обожал делать пластилиновых котов, а вот мыловарение очень даже. не зря в их с субином двушке несколько образцов разноцветного мыла, а у ёнджуна — около шести? бомгю уже не помнит точное число, но хён всегда довольно улыбался, растроганный подарком, и сжимал бомгю в крепких и теплых объятиях. бомгю, кутаясь в желанные руки, мог провести так десять минут, не отлипая от старшего и продолжая что-то шептать тому на ухо — о том, какой он сегодня красивый и как ему идут красноватые тени; о том, что он скучал по его квартире, которая отражает ёнджуна сполна; о том, что скучал по нему самому, пусть они и виделись несколько дней назад, а в какаотоке болтали пару часов назад. ёнджун, счастливый после получения подарка, упрашивал остаться на вечер, иногда ночь, попить чай и поиграться с соскучившейся скрепкой — черная кошка мягко скользит в ногах шерстяным пледом, заглядывая изумрудными глазами, и бомгю сдается, укладываясь под ёнджунов бок, пока они смотрят фильм. как ёнджуну можно не дарить подарки? тема с подарками вырывает из мыслей, а ёнджун сминает стаканчик из-под кофе с хрустящим звуком, поднимаясь со своего места. — пройдемся тогда? не можешь же ты своего любимого субина без подарка оставить. — ёнджун играет бровями, совсем как мальчишка, и бомгю бьёт его по руке несильно, просто дурачась. — а любимого тебя могу, да? потому что ты прямо так и хочешь этого, я смотрю. — бомгю шутливо дразнится, сверкая глазами, и поднимается с нагретого стула. он не собирается оставлять ёнджуна без подарка ни в коем случае, но его реакция слишком смешная, чтобы не подразнить. ёнджун вскидывает брови, безмолвно открывая рот несколько секунд, и тут же шикает. — меня тоже нельзя оставлять без подарка! день святого валентина, бомгю! я твой главный валентин! уж извини, субин! бомгю смеётся с экспрессии старшего, качая головой, и может лишь согласиться. субин субином, а чхве ёнджун, который его с самих пелёнок нянчил насколько это вообще возможно, святое. трепетное, нежное и какое-то по-взрослому важное. оставаясь на ногах только благодаря ему, бомгю понимает, что таких, как он, больше нет. ёнджун звездой блистает на сцене, в хореографических залах перед своими учениками и тихим отблеском остаётся в его руках — настоящий, чувственный и открытый. в ёнджуне бомгю уверен на сто процентов. . — что ты хотел бы получить на его месте, хён? — бомгю интересуется между делом, когда они проходят мимо магазинов одежды, а ёнджун подозрительно подвисает у стеклянного окна. у них не было привычки часто выбираться в магазины, просто из-за отсутствия времени, и потому бомгю замечал почти каждый взгляд и действие ёнджуна. он хочет сделать ему достойный подарок в первую очередь. субин, извини, но твой конкурент — ёнджун. и если выбор стоит между ёнджуном и кем-то еще — бомгю без сомнений выбирает своего хёна. — м? бомгю наклоняет голову влево, замечая рассеянный взгляд ёнджуна, задумавшегося о своем, и быстро подходит к нему, переступая кафельное покрытие длинными ногами. — что-то понравилось? — да так. — ёнджун чешет затылок, поджимая пухлые губы. — классные свитера, не думаешь? он указывает подбородком на манекены, которые были одеты в молочный и черный свитера, похожие на что-то плюшевое и мягкое. напоминает ёнджунову скрепку, и бомгю, соскучившийся, жмурится — он давно не видел ее и не оставался у старшего дома. перестановка в собственной квартире немного мешала распределению свободного времени, и это сильно огорчает. бомгю засматривается следом за ёнджуном, но вскоре переводит задумчивый взгляд на него самого. тот стоит, надев очки в черной оправе, выделяющие его точеный профиль и нахмуренные брови ещё сильнее, и сканирует одежду за стеклом. бомгю облизывает губы беглым движением, задерживаясь на чужих, и возвращается к свитерам. очаровательный. ну что с ёнджуна ещё взять? бомгю им может любоваться долго и совсем этого не стыдится. даже не скрывает — а кто на его хёна не заглядывался? хёнджин вообще открыто приглашал на свидания, как рассказывал ёнджун, настойчиво бегая за ним на протяжении всего обучения, но продолжал получать от ворот поворот. бомгю застал его ухаживания, когда старший устроился на нынешнюю работу, а хван у дверей студии продолжал ждать. ёнджун настойчиво отказывался от красных пышных роз, чтобы потом поехать за бомгю и поймать его игривый взгляд — за спиной у того две булочки с вишней и чай, притащенный из дома. он не умел варить кофе, игнорируя его существование в целом, но под ёнджунов вкус нашел шоколадный чай. ёнджун точно влюблен в аромат какао, темного шоколада и еще в кого-то. это всегда лучше и нужнее, потому что это дом. человек, который всегда останется рядом. поможет, примет, поймет. . уголки губ приподнимаются, когда бомгю смакует вечерний июнь, сквозящий ветром под оверсайзной белой майкой, и привычно ждет ёнджуна после работы. у него в руке бутылка колы, купленная в круглосуточном рядом, а на скамейке валяется сумка через плечо. когда учебные дни утихли, успешно закрытые экзамены больше не пульсируют головной болью, а свободного времени больше — бомгю вызывается встречать ёнджуна и ездить с ним до дома. чужого, а не своего. а что ему еще делать, если он скучает по своему хёну? записки он ему писал, оставляя девушке за регистрационной стойкой вместе с булочками и бутылкой воды, сообщениями спамил каждый день, а приезжать никак не успевал. ему просто немного мало ёнджуна, а вечерний сеул и его огни, пока в машине играет любимая бомгю тейлор, перемешенная с ёнджуновыми чейзами, — волшебнейший момент, который вселенная вообще могла придумать. — хёнджин, я тебе говорю — не нужно ко мне приезжать больше. бомгю настораживается, когда слышит уставший и блеклый голос ёнджуна, вслед за которым скрипит массивная дверь здания. старший без привычной улыбки ступает по каменным ступеням, растирая бледное лицо широкими и жилистыми ладонями, а рядом с ним, бомгю уверен, тот самый хёнджин. симпатичный, спору нет, но какого хрена он клеится к хёну? к моему хёну — бомгю проглатывает это вместе с недовольством, вскакивая со скамьи и подходя к парням, сдерживая в себе желание треснуть хёнджина бутылкой колы по голове. приходится, от греха подальше, оставить её рядом с сумкой. — ёнджун-хён! оба оборачиваются на низкий голос, обладатель которого мягко подплывает и вклинивается к ёнджуну под бок совсем бесстыдно, тут же заглядывая счастливыми глазами в чужие. — ты рано. — ёнджун проверяет время на наручных черных часах, но облегченно выдыхает без задней мысли, когда бомгю подбадривающе сжимает его плечо пальцами, чувствуя напряжения. ёнджуну определенно не нравится настойчивость ухажера, примотавшегося к нему, и бомгю как никогда радуется тому, что за время учебы успел подтянуться и теперь сверху вниз смотрит на блондина, мысленно откусывая ему голову. — а ты кто вообще? — хёнджин, бессовестно сдвинутый в сторону, подает голос. он хмурится, когда смотрит на бомгю, почти полностью закрывающего ёнджуна своей фигурой, и бомгю, наверное, должен был смутиться, но это совсем не в его стиле. смущается он только из-за ёнджуна и его ласковых слов — единственное исключение из правил. бомгю думает, что может позволить себе маленькую шалость. для того, чтобы настойчивые парни не продолжали лезть к ёнджуну — бомгю всё лето решает шарахаться под окнами ёнджуновой студии, но всегда остаются экземпляры, не понимающие с первого раза. — его парень. — ёнджун выгибает брови, совсем удивленный происходящим, но из объятий бомгю не сдвигается, прильнув плечом к плечу, как кот. — то, что мой хён очень вежливый и никак не пошлет тебя, не значит, что этого не сделаю я, окей? сегодня предупреждаю, а в следующий раз так культурно изъясняться не буду. . — ты такой дурак, бомгю. ёнджун смеется, обнажая зубы, пока говорит это и бомгю на него совсем не обижается. он выглядит таким счастливым, даже несмотря на работу и неудачника-ловеласа, что остается только любоваться — ёнджуновы растрепанные волосы играются с вечерним солнцем, а ветер настойчиво лижет щеки. лисьи глаза, ловящие лицо бомгю цепким взглядом, переливаются красочными эмоциями. красивый такой. бомгю легко улыбается, чувствуя в груди необъяснимую легкость, наполняющую грудь и легкие вместо кислорода, и чувства. — зато твой, хён. — бомгю, поймавший атмосферу летнего вечера, то ли не понимает, как всё это звучит, то ли наоборот — хочет что-то сказать, но ёнджун лишь внимательно смотрит за ним, пристегиваясь на автомате. — минус один ухажер. — это ты о себе сейчас? я не люблю наглецов. — ёнджун дразнится, прикусывая кончик языка, и бомгю задушенно вздыхает, растерявшись. смотрит на старшего во все глаза, перебирая в голове весь свой словарный запас, чтобы выдать что-то достойное. — даже не надейся. если у тебя будет парень и им окажусь не я — развод и девичья фамилия, чхве ёнджун. и бомгю, конечно же, шутит, но это не мешает ёнджуновым щекам краснеть, а сердцу учащенно стучать. ну влюбится он в бомгю. мир ведь не схлопнется? по крайней мере, ёнджун очень надеется. . ёнджун задумчиво сверлит стекло и, повернув голову вполоборота, встречается с внимательным коричным взглядом. — хочешь зайти? — бомгю кивает головой на дверь магазина, и ёнджун неловко пожимает плечами. конечно, хочет. очень. . — иди уже! — бомгю затаскивают в кабинку, упираясь сильными ладонями в спину, запахивая синюю шторку посильнее. ёнджун, под внимательными глазами бомгю, остаётся вместе с ним, протягивая молочный свитер на вешалке. не выходит, посчитав, что смысла в этом нет — ну что он не видел? они с бомгю дружат с пеленок. — ты возьмешь черный? — интересуется бомгю, стягивая с себя бежевую толстовку и оставаясь только в тонкой майке, обтягивающей торс. ёнджун скользит по его подтянутой фигуре взглядом, задерживаясь на предплечьях, обвитых венами, и неловко передергивает плечами. когда он только успел стать таким…типажом ёнджуна? высокий, со стройной фигурой, спрятанной мешковатыми вещами, и карими глазами, в которых мешается любимая ёнджуном корица. признавать это стыдно, но что поделать? ёнджун скорее умрет, если соврет о том, что бомгю ему совсем не нравится. нравится. в этом и проблема. — да, наверное? хочешь парные вещи со мной? — что за глупые вопросы, хён? — бомгю хмурится, выхватив из его теплых ладоней свитер, соприкоснувшись пальцами на пару секунд, и продолжает. — я всегда за то, чтобы у нас были парные вещи. мне нравится. и тебе идёт черный. последнее бомгю произносит, отвернувшись спиной к старшему, и он совсем не хочет наблюдать за ёнджуном в зеркальной поверхности, но делает именно это, не отдавая отчета собственным действиям. ёнджун засовывает узловатые пальцы в карманы пальто, закусив нижнюю губу, и хмыкает. бомгю очень хотелось бы знать, о чем тот думает, но вся смелость уходит, стоит взглядам пересечься в зеркале. ёнджун, бомгю хочется верить собственным ощущениям, почти начал раздевать его глазами. или ему не хочется? голова начинает работать с натяжкой, не переваривая тяжесть ёнджунова взгляда. ёнджун задумчиво подтягивает один уголок губ вверх, неосознанно улыбаясь, и разглядывает свои уличные ботинки. пора бы их почистить уже. — а тебе идёт всё. — эй! если мы говорим об этом так, то тебе тоже всё идёт. это неоспоримый факт, разве нет? бомгю поворачивается обратно, уже в светлом свитере, и приподнимает брови, надеясь, что ёнджун не будет с ним спорить. — если только для тебя. ёнджун получает слабый шлепок по плечу и заливается смехом, утягивая бомгю в извиняющиеся объятия. . — с подарком субину вообще не идет… бомгю усаживается на скамейку в торговом центре, обнимая пакет с одеждой, которую он взял себе и ёнджуну, отвлеченному на серьги, и чувствует плюхнувшееся рядом тело. — что он хотел бы получить? ты не спрашивал? — ёнджун длинными пальцами возится с застежкой на старых серьгах, чтобы надеть новые, купленные бомгю как «дополнительный подарок моему главному валентину», но из-за мороза и отсутствия перчаток руки слушаются плохо, теряя всю ловкость. бомгю подсаживается ближе без задней мысли, аккуратно забирая коробочку с украшениями. — у него всё уже есть. я понятия не имею, что он хотел бы. думал над ароматизированной свечой, но их у него десять! десять, карл! пальцы прикасаются к мочке ёнджунова уха, начинающего краснеть из-за минимального расстояния, и бомгю довольно улыбается, ощущая себя счастливым. то, как старший реагирует на его близость и прикосновения к чувствительным ушам, — очаровательно. ёнджун милаш — бомгю почти выпаливает это вслух, но решает сосредоточиться на смене сережек. полупрозрачная рыбка кои стукается о шею ёнджуна, и бомгю снова возвращается в реальный мир, беря в руки вторую. — тогда зайдем с другой стороны. ты вообще хочешь ему что-то дарить? бомгю щелкает застежкой, поправляет серьгу, пальцами погладив мочку, и неуверенно переводит взгляд на замолчавшего ёнджуна. у него по рукам бегут мурашки, и остается только радоваться длинным рукавам пальто, за которыми этого не видно. — честно? — старший кивает, не разрывая зрительного контакта. — у меня иногда есть ощущение, что мне субин даже не нравится. словно…знаешь, я как будто влюблен в другого человека. ёнджун недоуменно вскидывает брови, закусывает губу и скользит по бомгю непонимающим взглядом. последние два месяца младший всё болтал про субина — про привычки, про то, как ему идет черный, а еще про фруктовые духи. это подходило под его вкус — субин встает поздно, примерно в то же время, что и бомгю; черный был основным цветом в гардеробе бомгю, который разбавляли в основном ёнджуновы вещи, стащенные во время ночевок; бомгю любит фрукты и сладости. it's a match. они созданы друг для друга. ёнджун на подробные пересказы кивает, иногда что-то вставляет и пытается помочь — прямо как настоящий друг. но мир схлопывается еще тогда, два года назад, а ёнджун так надеялся на помилование. не видать ему своей головы целой и невредимой. . бомгю шагает к машине ёнджуна, стараясь высмотреть белую красавицу раньше него, плетущегося сзади. старший устал, несмотря на то, что сегодня был неофициальный выходной — понедельник, который он себе устроил, но пробегать весь день по магазинам нужно еще уметь. ёнджун, кажется, раньше умел и даже любил, но сегодняшний день был каким-то кислым. наверное, из-за постоянного напоминания о том, что бомгю всё это начал ради подарка субину, главному валентину бомгю. его они так и не нашли, зато успели зайти за продуктами, побродили по рядам больше часа, потому что ёнджун не привык ходить без списка, а бомгю всё продолжал читать составы на упаковках. бомгю схватил миндальное печенье, колу и несколько сырков, чтобы потом настойчиво трындеть о том, что ему очень хочется в ёнджунову квартиру. аргументы: первый. ты готовишь вкусно и быстро, а я хочу есть. второй. я соскучился по скрепке. третий. ёнджун-хён, ну хватит молчать! ты тоже меня любишь, я знаю. и ёнджун его, конечно, любит. в корзину ложатся говядина, лапша и несколько упаковок разных специй. — вон она! — бомгю оборачивается на ёнджуна, хватая из его рук пакеты, и бежит к полупустой части парковки. к десяти часам вечера около магазинов не так людно, как обычно. — лучше бы ключи взял, дурак, — бурчит ёнджун, поспешив за вскочившим бомгю. . зевок слышится на весь салон автомобиля, и бомгю неловко прижимает ладонь ко рту, быстро зыркнув на растерянного ёнджуна. — даже не говори мне о том, что хочешь спать. они негласно решили, что в одиннадцать, как приедут, пойдут готовить еду, но бомгю, начавший зевать, начинает рушить их план своим сбоем боевого настроя. глаза прикрываются, налитые усталостью и готовые к встрече с широкой кроватью ёнджуна. бомгю снова быстро зевает, отвернувшись к окну, за которым мелькают многоэтажки, и узнает район — они скоро подъедут к ёнджуновой квартире, а время без двадцати одиннадцать. рядом виднеется детская площадка, на которой бомгю гонялся с хаски казухи — подруги субина, пока они ждали ёнджуна для летней поездки к морю. — я тогда помолчу, ладно? — бомгю! — ёнджун шлепает его по бедру, обтянутому черной джинсой, несильно щипнув кожу, и бомгю хватает его ладонь своей, не давая убрать. из-под каштановой челки посматривает на реакцию старшего, после возвращая чужую ладонь обратно, прижимая к коже ближе, и оставляет в таком положении. бедро, к которому прижата теплая ёнджунова ладонь, по которой ползут нити вен, гипнотизирует внимание бомгю, совсем не упрощая ситуацию. он сам себя заводит в могилу. а ёнджун его заводит в целом. ужасно, просто ужасно. бомгю стоит провалиться под землю и не вылезать из нее ближайшие несколько часов, пока дикое сердце не успокоится. но язык работает быстрее мозга, а потому — не злись, хён, лучше погрей меня. у тебя в машине совсем печка барахлит. у меня в голове барахлит! из-за тебя, гю, ёнджун почти говорит это, мучительно желая приложиться головой к рулю, но вовремя прикусывает щеку изнутри, предпочитая молча выполнить просьбу. такая тактильность младшего не была привычной — обычно ёнджун был тем, кто проявляет желание прикоснуться, но сегодня их привычная рутина переворачивается. ёнджун совсем не против, просто это смущает. его мозг принимает действия бомгю двойственными сигналами. почти противоречивыми — ёнджун в играх «угадай, что я чувствую к тебе на самом деле» участвовать совсем не хочет, наученный опытом. . — и совсем я на тебя не злюсь, чего надумываешь? — ёнджун кидает взгляд на довольного бомгю, откинувшегося на спинку кресла и прикрывшего глаза. тени ресниц острыми линиями ложатся на лицо, залезая на несколько родинок под глазом, и ёнджун вздыхает, вернув внимание на дорогу. бомгю всегда такой красивый, но, когда его лицо расслаблено и не занято лишними переживаниями — особенно. тейлор на фоне поет о том, что больше не хочет смотреть ни на что другое, раз увидела его — просто потому что не сможет отвести взгляд, не хочет думать ни о чем другом, раз подумала о нем, и ёнджун как-то неловко гладит чужое бедро, так и не решившись убрать ладонь. — это был отвлекающий маневр. не буду же я в наглую тебя просить, э, подержать свою руку на моем бедре? — бомгю, приоткрывший один глаз, сжимает его ладонь сильнее, совсем не ожидая того, что ёнджун скользнет по его пальцам собственными, переплетая их в теплой хватке. у бомгю в животе скручивается непонятный узел, спирающий дыхание и отдающий громким сердцебиением в глотке, и он утыкается носом в запотевшее стекло, буркнув тихое «обалдеть просто». ёнджун с ним полностью согласен — обалдеть просто. . — бомгю, ну ты реально? — ёнджун стаскивает ботинки, поставив их на обувной стеллаж под вешалкой с верхней одеждой, и недовольно зыркает на младшего, уже опирающегося на стенку и держащего ластящуюся скрепку в объятиях. бомгю успел раздеться, отнести пакеты с одеждой в комнату старшего, поставив их рядом со шкафом, и ухватить кошку, спокойно спящую на заправленной кровати. та, к удивлению ёнджуна, против совсем не была, продолжая мурчать и лезть к лицу младшего. — нет, нереально. — бомгю отшучивается, тут же встреченный легким ударом, почти прилетевшим по макушке, но он даже не дергается, зная, что ёнджун просто дурачится. — может быть, завтра приготовим? после работы? я даже могу остаться у тебя днем и начать готовить! отпразднуем день святого валентина, все дела… ёнджун устало трет переносицу, свободной рукой хватая оставшийся пакет, и уносит его на кухню, промолчав на такое заявление. ну а что ему сказать? здорово, бомгю, а это будет что-то значить, или ты решил, что раз с субином не идет, то твой верный хён станет хорошей заменой? или о, ну знаешь, я так-то в тебя совсем чуть-чуть влюблен и мне хочется ясности. всё это звучит как идиотская сцена в фильме, но, к ёнджунову счастью, он и не актер. артистизм, присущий ему, как танцору, требовал изящной драмы и щепотки трагедии. ёнджун от себя требовал взрослости и серьезности. не в его стиле расстраиваться из-за четырнадцатого февраля и того, что кто-то — облюбовавший его кошку — влюблен не в него. — хён, ну так что? — канючит бомгю сзади, продолжая одновременно с этим сюсюкаться с кошкой. — давай ляжем спать, как в душ сходим? — да ляжем, ляжем, успокойся, — бурчит из другой комнаты ёнджун, раскладывая еду в холодильнике долгие несколько минут. ему нужно рассредоточить мысли, спустить их с поводка, который носил имя бомгю. думается, что святой валентин дышит ему уже в затылок, опаляя шею теплым дыханием, и он совсем не о празднике. бомгю, отпустивший скрепку, побежавшую обратно спать, скользит цепкими пальцами на ёнджунову талию, устроив подбородок на плавном изгибе плеча. господи, когда ёнджун успел провиниться и почему бомгю приспичило быть таким нежным и тактильным именно сегодня? — чего? — ёнджун ставит бутылку молока, оставшуюся последней в пакете, и закрывает холодильник, не решаясь обернуться на притихшего парня, продолжающего держать его в своих объятиях. бомгю качает головой, глубоко дыша, и сползает лбом на плечо, — я просто соскучился, хён. — ёнджун уже хочет открыть рот, но бомгю его перебивает, словно почувствовав, что старший скажет. — и даже не говори, что мы весь день провели вместе. не знаю, я словно о другом немного… типа, не дружеское «соскучился». ёнджун подвисает мгновенно, стоит прозвучать «не дружеское», потому что становится совсем уж непонятно и плохо. что бомгю имеет в виду? он не чувствует, что они близки, как раньше? он хочет чего-то романтического? у ёнджуна столько вопросов мечется в голове, путаясь на языке в буквах, и ему остается только схватиться за сильные предплечья молчащего бомгю, находя в них опору. — …ты о чем сейчас, боюсь спросить? — всё же выдавливает ёнджун, всем телом чувствуя смену настроения в комнате. тусклая кухонная лампочка освещает комнату вяло, а холодильник под ухом гудит, но это совсем не мешает мыслями возвращаться только к словам младшего и его телу. бомгю что-то бубнит, скользнув по животу ёнджуна плавным движением, ухватившись за кожаный ремень, и медленно отстраняется. ёнджун тяжело сглатывает, чувствуя давление. — забей, хён, не обращай внимания. я сам не понял, что сморозил, — ёнджун успевает только обернуться, когда макушка бомгю забегает в спальню старшего, звуча приглушенным вскриком, — я первый в душ, окей? — окей, — сипит ёнджун, оперевшись на холодильник и пытаясь собрать в голове происходящее в одну кучу. чудеса — других слов в голове нет. . когда ёнджун вываливается из душа, накинув на себя широкую светлую майку и затянув черные штаны на бедрах шнурками потуже, а волосы промокнув полотенцем, оставив их в небольшом мокром беспорядке — бомгю уже валяется в кровати, переодетый в домашнее, и листает ленту тик тока. скрепка находится черным куском хвоста на подоконнике, прикрытым плотными ночными шторами. — кто мне утверждал, что хочет спать, а? — ёнджун шикает это на ухо сосредоточенного бомгю вместе с горячим воздухом, из-за чего тот почти подлетает от страха, — прости, гю, прости. старший опирается на кровать коленом, проминая матрас под собой, начиная гладить бомгю по голове, правда не ожидая такого исхода своей шалости. бомгю не двигается несколько секунд, продолжая приходить в себя. — господи, я чуть не сдох сейчас, — выдыхает бомгю, схватившись за сердце и сжав тонкую ткань черной майки пальцами, — никаких тебе тик токов с подписью «мы» после такого, так и знай. ёнджун выпрямляется и с театральным недовольством зыркает на него, тут же вернувшегося в расслабленное и амебное состояние, развалившегося под пледом, и лишь качает головой, вновь проходясь по черным отросшим волосам полотенцем. — сколько сейчас времени? — интересуется старший, поглядывая на полусонного парня в собственной постели. бомгю отвлекается от видео, сообщая, что сейчас уже половина двенадцатого, — ляжем сейчас или будем ждать двенадцати, чтобы подарить валентинки? я для тебя купил подарок, между прочим. бомгю смущенно складывает губы уточкой, настойчиво игнорируя заинтересованный ёнджунов взгляд, — давай ляжем? на работу встанешь и толкнешь меня, чтобы обменяться…валентинками. бомгю почему-то выглядит совсем уж раскрасневшимся, словно оставаясь в атмосфере, царившей на кухне, и ёнджун легко соглашается, чтобы лишний раз не смущать младшего. . — гю-я, — ёнджун обещал себе, что не будет теребить младшего, когда они выключат свет и лягут спать, но почему-то выполнять обещания, данные себе, оказывается еще сложнее. он думает о том, сказал ли бомгю субину, что останется здесь, в ёнджуновой квартире, и какая на это могла бы последовать реакция. «жаль, что ты не ночуешь дома», «я приготовил романтический ужин, приезжай» и еще куча разнообразных вариантов, которые подкидывает тревожность, в которые ёнджун даже не хочет углубляться. даже если субин устроил романтический ужин — бомгю всё еще обнимает ёнджуна со спины, а не его, и вопросительно мычит именно в ёнджунову шею, запуская легкую дрожь в теле. — ты субину сказал, что остаешься у меня? вдруг он приготовил что-то…романтическое. — ёнджун неловко прокашливается, ощущая себя последним дураком из-за таких вопросов. — приготовил, — бурчит бомгю, теснее прижимаясь к ёнджуну, и у того почти коротит сердце — то ли из-за ответа бомгю, то ли из-за расстояния, которого между ними просто нет. — он, вроде, казуху пригласил к нам. по крайней мере, час назад это было именно так. так…ёнджун напрягает извилины, вспоминая, кем субину приходится казуха — подруга, тоже ходила к ёнджуну на танцы, правда совсем недолго, но никаких романтических чувств он между ними не замечал. со стороны субина точно, потому что тот вообще не был ярким в плане выражения эмоций — тяжело понять, что творится в его голове. — ты не расстроен? — ёнджун осторожничает, ожидая непонятно чего. ему совсем не хочется, чтобы бомгю было грустно из-за казухи и субина, но, с другой стороны, — а что ему нужно услышать? I was enchanted to meet you, спетую на ухо низким голосом бомгю, который то и дело затормаживал поступление воздуха в голову? точно нет. было бы слишком хорошо. из хорошего в жизни ёнджуна — машина, съемная квартирка, скрепка и, пожалуй, танцевальная студия. — а с чего должен? — бомгю приподнимается на локте, наблюдая за тем, как прикрывает глаза ёнджун. милый. со своими распущенными волосами, завившимися из-за хвоста на макушке, трепещущими длинными ресницами и родинками на шее, которые бомгю научился различать даже в темноте, как самый опытный астроном созвездия. — ладно, глупый вопрос задал, но я о том, что…ну, наверное, я правда влюблен не в субина, — бомгю поправляет себя сам, сглотнув, и ёнджуновы пальцы неловко цепляются друг за друга, — хён, ты чего нервничаешь? ёнджун затихает, пойманный с поличным, и приоткрывает глаза, повернувшись на спину и оказавшись между бомгю, нависающим над ним, и краем кровати. кажется, что он сегодня просто задохнется от происходящего между ними. — знаешь ли, уже начинаю путаться в твоих романтических интересах. ёнджун язвит совсем вяло, потому что коричные глаза бомгю сверкают ярче звезд, а улыбка на его губах мягкая и такая притягательная, по-юношески очаровательная. может быть, вселенная сегодня сжалится и даст ёнджуну хотя бы дышать? у него нет сил и желания терпеть маленькую прихоть, которая звучит как поцелуй с бомгю. — кажется, я сейчас смотрю на свой главный романтический интерес, — бездумно ляпает бомгю, завороженный старшим под собой, дыхание которого чувствуется через раз, — не знаешь его случаем? вселенная ёнджуна всё же не жалеет, окуная в вязкую сладость с головой, и ему совсем не хочется вылезать и рыпаться. какой толк, если он сам пару минут назад пожелал поцеловать такого бомгю? расслабленного, привычно шутливого и какого-то по-новому горячего. — у тебя рот всегда фильтрует только такие фразы, или четырнадцатое февраля особенный день? — мой рот может кое-что еще, если тебе интересно. о боги. это точно ёнджунов бомгю, которого он знает? потому что всё это совсем не похоже на него, словно парня подменили щелчком пальцев, оставляя огненную катастрофу, которой ёнджун без сомнения готов отдать сердце. словно оно до этого не принадлежало бомгю. — либо прекращай, потому что такие шутки разобьют мне сердце, либо скажи без загадок, — ёнджун приподнимается, почти сталкиваясь носом с бомгю, зачарованно наблюдающим за ним, и опирается на локти, чувствуя себя заведомо проигравшим. с такими жуликами, как бомгю, вообще не стоит играть. ни в какие игры, потому что призом, хочет тот или нет, остается неизменно бьющееся и качающее кровь — ёнджуново сердце. — думаю, что ты без шуток нравишься мне, хён. — бомгю кладет свободную ладонь на ёнджунову горящую щеку, привлекая расфокусированное внимание старшего, — you know, I was enchanted to meet you, просто рефлексировать пришлось долго. и ёнджун уже уверен, что над ним издевается кто-то свыше, потому что такие совпадения случаются только в фильмах, книжках или фанфиках, но это реальная жизнь и реальный бомгю шепчет ему это, чаруя своим английским лишь сильнее. голова идет кругом, допуская мысли только о бомгю, бомгю, бомгю. можно с ума сойти. — цитирование тейлор обязательный пункт в признании? — отшучивается ёнджун, ощущая себя непробиваемо глупым и обыгранным. верить в то, что ему признался бомгю, его друг детства, милый младшенький и парень, который без труда представлялся его возлюбленным, чтобы отвести непонятных типов, совсем не получалось. ёнджун готов признать свою неготовность, трусость, скрытую за неловким сарказмом, и страх, что всё это одна большая и нелепая шутка. — хён, ну ты заладил, — вздыхает бомгю, поудобнее уложив ладонь на его лице, и гладит кожу большим пальцем, — я же знаю, что ты не дурак. или на тебя я так влияю? бомгю игриво сверкает глазами, подаваясь вперед, чтобы мазнуть губами по ёнджуновой мочке, на которой так и висит рыбка кои, подаренная днем, и встретить расширившиеся зрачки глаз старшего, смотрящего на него с ощутимым желанием. — пользуешься тем, что знаешь слабые места? — пользуюсь тем, что нравлюсь тебе, — мурчит бомгю, прикасаясь поцелуями-бабочками к ушной раковине, указательным пальцем ловко убрав мешающуюся темную прядь. — нравлюсь же? ёнджун молчит несколько секунд, поджав губы, решаясь и враждуя с самим собой, выдыхая вместе с теплым воздухом неловкое, — нравишься, конечно. как ты вообще можешь не нравиться? бомгю смущенно вытягивает губы уточкой, утыкаясь носом в ёнджуново плечо, теряя весь свой пыл. искреннего признания старшего, сказанного через внутреннюю борьбу, достаточно для того, чтобы всё внутреннее спокойствие взбушевалось вихрем прорастающих чувств. — я влюблен в тебя, кажется, больше двух лет, бомгю. представляешь? в любого тебя — в хмурого, радостного, расстроенного, смущенного, — ёнджун вплетает пальцы в каштан волос, слушая неровное сердцебиение облокотившегося на него бомгю, продолжая, потому что если он замолчит — ничего больше не скажет точно, — и даже сейчас в тебя влюблен. ты очаровательный. — играешь не по правилам, хён, — бурчит бомгю, прикасаясь горячими губами к оголенному плечу, пока его пряди не сжимают у корней мягким движением, отвлекая от оказываемой ласки. — а сам-то? — насмешливо фыркает ёнджун, зависая на облизнувшемся бомгю, — не будь таким горячим, бомгю. меня удивляют твои метаморфозы. — ты еще можешь выговаривать такие слова? — лукаво смеется бомгю, специально понижая тон, потому что на ёнджуна это работает без перебоев. — хочу, чтобы ты мог произносить только мое имя и… ёнджун тут же прерывает его, быстро прикрыв чужой рот ладонью, чтобы не услышать того, к чему точно окажется не готов, — давай без…пошлостей. — бомгю комично выгибает брови, быстро хлопая ресницами, — и не смотри на меня так! хорошего понемногу. отняв руку от рта бомгю, ёнджун неловко передергивает плечами, поправив съехавшую майку, и наблюдает за расплывающимся в довольной улыбке парне, — ну ты чего? — в жизни не подумал бы, что ты, хён, такой принципиальный, — сквозь легкие смешки булькает бомгю, протирая глаза от невидимых слез, пока ёнджун закатывает глаза, посильнее сжав чужие волосы в своей хватке, — ладно-ладно! но говоря серьезно…будешь моим парнем? я уверен, что всё не будет так гладко, как хочется, потому что ты невероятно красивый, умный и добрый, а это притягивает всех в радиусе тысячи метров, но и я парень не промах. ёнджун качает головой, утягивая бомгю в объятия, и шепчет куда-то в ключицы, не пытаясь подавить улыбку, — правда ведь не промах… «если твоим парнем буду не я — развод и девичья фамилия, чхве ёнджун», да? настоял на своем всё-таки. — так что? — куда я от тебя денусь, дурак? мне нужна молодая и горячая кровь, чтобы подпитывать свою красоту! — фырчит ёнджун, заливаясь смехом из-за резкого молчания, которым ознаменовалась перезагрузка в мозге бомгю. — ты жук, хён! — бомгю опрокидывает его на кровать, нависая сверху, и всё не может сдержать улыбки, любуясь сощуренными полумесяцами глаз, закушенной в порыве чувств губой и игриво вскинутыми бровями, — но ты, получается, считаешь меня горячим? — ты слышишь только то, что хочешь, — парирует ёнджун, обнимая шею бомгю ладонями, и притягивает к себе ближе, — будешь целовать или хочешь, чтобы я сегодня доминировал? бомгю задумчиво облизывает губы, но легко отмахивается, шепча куда-то в мягкие ёнджуновы, ожидающе приоткрытые, — в следующий раз сделаешь со мной всё, что душе угодно, но не сейчас. и целует, ощущая себя определенно одним из самых счастливых людей, потому что ёнджуновы губы сладкие, как и ожидалось, а ещё неимоверно шелковые и притягательные. он гладит затылок ладонями, зарываясь в каштановые волосы с желанием притянуть еще ближе, и бомгю охотно поддается ему, чувствуя в груди тянущую шоколадом влюбленность. — я люблю тебя, гю-я, — шепчет ёнджун, выглядя при этом так чувственно и обнаженно, что дыхание перехватывает на недолгое мгновение и бомгю видит перед глазами множество звезд из-за одного лишь ёнджуна, — безумно тебя люблю. голос сипит, словно простуженный, и ёнджун неловко посмеивается, не замечая взгляда, которым на него сморит бомгю. главная звезда, за которой он так следовал, всё же дождалась его. . — хён, — бомгю тянет гласную, устроив подбородок на плече ёнджуна, ещё сонный и едва разомкнувший глаза, — может, ну её? — работу? — уточняет ёнджун, пытаясь дотянуться до кожаной сумки, валяющейся рядом с кроватью. в его плечо кивают, клюнув голую кожу сухими губами, — сейчас у меня ты будешь «ну его», гю-я. кто всю ночь не давал мне спать? ёнджун метает стрелки, словно возвращаясь в свои юношеские годы, пусть они и закончились, кажется, достаточно лет назад. бомгю рядом цветущий, обнятый блеклым солнечным светом из окна и пахнущий собой — ёнджуну слышится даже запах собственной туалетной воды, смешанный с цитрусовым парфюмом парня, и вести себя несерьезно кажется совсем не страшно. потому что с ним бомгю, а бомгю никогда не делает больно — только изредка и тем, что наступает на ёнджуновы ноги, стоит им прикоснуться к танцам вновь. — ты сам говорил, что можешь болтать со мной вечность! — бодреет парень, щипая ёнджунов пресс, и старший шикает, прижимаясь к голой груди, тут же заключенный в крепкие объятия. ёнджун благодарит вчерашнего себя, который поставил будильник за час до выхода, хотя обычно всё успевается за тридцать минут. сегодня всё свободное время занимает растрепанный на манер воробья бомгю. — не щипайся! я же не соврал, — защищается ёнджун и кладет на кровать небольшой бумажный конверт, на него положив молочную шоколадку, — я обещал тебе небольшой презент. он и правда небольшой, но мне показалось, что тебе понравится. бомгю, слушая смущенную ёнджунову речь, выпускает его из объятий, начиная аккуратно открывать конверт, чтобы ничего не помять и не порвать. он чувствует пальцами какую-то рельефную часть, но представляет с трудом, что может приготовить ему старший. в ванной комнате шумит вода, куда ушел ёнджун, чтобы заняться утренними процедурами, и ему сейчас определенно дурно из-за количества мыслей. подарок кажется глупым, слова на валентинке, изображением на которой были плюшевый медвежонок и пушистый лис (пришлось напрягать тёна с этим артом, получая многозначительное «я понял для кого, можешь не объяснять»), еще более слащавые и мальчишеские, а всё утро скомканное и мятое. в плане, да, ёнджун чувствует себя счастливым из-за того, что они начали встречаться, но всё это так резко и неожиданно — сегодня даже снег не идет, продолжая круговорот странностей в природе. вытаскивая изо рта зубную щетку, сполоснув ее, ёнджун умывается и смотрит на отражение в зеркале. — ёнджун-хён! — ревёт бомгю из комнаты, не давая старшему начать рефлексировать на насущные темы, — ты мне срочно нужен! я умру, если не поцелую тебя прямо сейчас! ёнджун определенно уверен, что в этой фразе лишь часть шутки, потому что бомгю эмоциональный и честный — тревога утихает, недовольно махнув хвостом, и оставляет на его голову чувства более приятные. — что еще за «люби себя так, как люблю тебя я. бесповоротно, нежно и искренне»? ты хотел, чтобы я плакал? так бы и написал тут! потому что я уже плачу! и сережки с мишками… . словесный потоп продолжается до того времени, пока ёнджун не приходит в комнату, тут же стиснутый в объятиях, граничащих с легкой болью и желанием из них не вылезать. влага на щеках бомгю блестит, застревая на подбородке хрупкими каплями, и ёнджун считает его самым красивым человеком в этом мире. даже если он плачет. даже если его глаза красные и опухшие. даже если губы дрожат, сжатые в тонкую линию. — понравилось? — шепчет ёнджун, цепляясь узловатыми пальцами за серьгу в форме сердца, из которого вылезает медвежонок с крыльями, которые бомгю уже успел нацепить, — подумал, что тебе должно подойти. — понравилось, — бомгю отвечает задушенным шепотом, хлюпая носом, и клюет ёнджуна в щеку смазанным поцелуем, — но твои слова в валентинке, хён… ты мне очень нравишься, знаешь? и это не «я люблю тебя», потому что бомгю не может любить ёнджуна романтически, сразу перестраиваясь с дружеской волны, которая была на протяжении всех этих лет, но ёнджуна совсем не расстраивает форма сказанного. кажется, принятия его собственных чувств со стороны младшего уже достаточно для трепещущего тепла в груди, и жаловаться смысла нет. он нравится бомгю — первый кирпич положен, а остальные подтянутся следом. если нет — ёнджун будет медленно, но верно перекладывать их сам. — знаю, гю-я, знаю, — мягко шелестит ёнджун, погладив мокрые щеки большими пальцами, и трепетно целует его, прижимаясь ближе. . — ты такой сладкий, ёнджун-хён, — бомгю продолжает нашептывать разные комплименты, прижимаясь в объятиях со спины, и ёнджуну по-настоящему дурно. прошла неделя с дня, как они начали встречаться, провалявшись в постели до самого утра, так и не сомкнув глаз. вставать по будильнику, отлепляя от себя цепкие руки бомгю, обвивающие подтянутый торс, не хотелось совсем, но работу никто не отменяет из-за того, что личная жизнь налаживается. сама личная жизнь, кажется, была довольна меньше всех. и оставалась она таковой еще на протяжении пары дней, продолжая зависать в однушке старшего, пока субин не написал многозначительное «когда ждать дома?». ёнджун тогда, сидящий на диване, почему-то напрягся, не поддерживая легкости со стороны бомгю. на вопрос «сегодня домой поедешь?» тот отмахнулся, обвивая рукой талию ёнджуна, и пробормотал на ухо что-то вроде «ему стоит выветрить духи казухи из квартиры для начала». что там происходило — ёнджун не знал, оставаясь в неведении. — бомгю… — ёнджун почти натурально стонет в отчаянии, отвлеченный от ужина в который раз за неделю, но отлипнуть младшего не просит, понимая, что такая настойчивость со стороны бомгю ему даже нравится. то, как мягкие подушечки скользят шелком по коже живота, юркнув под майку еще в моменте, когда ёнджун не успел возразить. открыл рот, схватившись за кухонный стол, и закрыл, закусив губу — бомгю целует мочку, едва ощутимо прикусив. пусть это и стыдно — ёнджун давно не чувствовал на себе чужих рук, последние два года уберегая себя от лишних страданий одной яркой влюбленностью, — но приятно. особенно из-за того, что это именно бомгю, а не кто-то другой, чьи прикосновения, он уверен, казались бы не такими правильными и горячими. хёнджину он упорно на протяжении нескольких лет отказывал, а бомгю, облюбовавшему его квартиру и самого ёнджуна в целом, нет. как такое явление называется — ёнджун думать не хотел, потому что в результате он определенно окажется глупым влюбленным, а это он знает и без этого. выводом всего оказывается то, что он просто ждал бомгю, словно по канонам романтических книг. ёнджун такие читал редко, предпочитая удариться в психологию или что-то из классики, но, если истории, связанные с любовью, были написаны бомгю — конечно, он свободен и готов почитать. двойные стандарты касаются всего, если речь идет о бомгю. — внимательно тебя слушаю, хён, — бомгю шелестит на ухо низко, приглушая голос почти до шепота, и по телу ёнджуна вновь проходит сладкая дрожь. им крутят, как хотят, а он и не против. — если ты продолжишь всё это… — широкая ладонь ложится на низ живота, играясь с резинкой домашних штанов, и ёнджун скомканно продолжает, — мы останемся без ужина. бомгю облегченно фыркает прямо в кожу шеи, мазнув по ней мягкими губами, и выдает бессовестное: — не переживай, я расщедрюсь и закажу нам еду сегодня. давай проведем время… вместе, хён. знаешь, я столько всего хотел бы сделать с тобой. и ёнджун успел изучить и приглядеться к этому тону — бомгю совсем не об обыденных вещах, как завтрак утром и вечерний просмотр тик тока под пледом, когда глаза слипаются, но расставаться совсем не хочется. бомгю о том, что — ты такой милый, хён, когда смущен. тебе неловко из-за того, что я хочу тебя? — бомгю устраивает одну руку под резинкой штанов ёнджуна, кончиками пальцев поглаживая тонкую кожу, а другой вытягивает из его рук легкий нож, отложив на стол, — скажи мне. ёнджуну неловко настолько, что он не может заставить свой язык двигаться — затылок обжигает дыханием, смешанным со смешком-выдохом. бомгю бессовестно издевается над ним и мучает тем, что ничего не делает, ожидая ответа на свои слова. и его игры, начинающиеся всегда одинаково, ёнджуна доводят до дрожи из раза в раз. бомгю то ли создан для того, чтобы быть идеальным любовником, то ли просто умело давит на все чувствительные точки старшего. ёнджуну думается, что все бывшие парни упали бы от смеха, увидев обычно властного и холодного ёнджуна таким — он прикусывает губу, прикрыв глаза, и выдает короткое, чувствуя движение чужих рук на своем животе: — нет, мне не неловко. — почему ты тогда так неразговорчив, хён? — интересуется бомгю, уводя одну ладонь вверх по торсу, скользя плавно и уверенно, словно занимается обыденными вещами. пальцы тягуче проходятся по грудной клетке, выбивая из ёнджуна тяжелый выдох, — нравится, что болтаю я? нравится, черт возьми, — ёнджун не думал, что не затыкающийся рот бомгю будет его возбуждать. и, судя по всему, не только его, потому что бомгю тянет ёнджуна к себе ближе, прижимая вплотную, шепчет какую-то ерунду из арсенала песен чейзов, и ёнджун чувствует, что чужое желание теперь не только в словах — штаны в области паха ненавязчиво натягиваются. . ёнджуна несильно толкают на кровать, усаживая на ее край, и насмешливо фыркают сверху. из кухни они выходили, вцепившись друг в друга — бомгю между поцелуями продолжал говорить бессвязный бред, касающийся красоты ёнджуна и его голоса, просящего продолжать, а ёнджун пытался подстраиваться под бешеный ритм бомгю. последней каплей для старшего, кажется, становится брошенное совершенно пошло «займем мой рот чем-нибудь другим? твоим членом, например». и бомгю удовлетворённо мычит следом, чувствуя крепкую хватку старшего на своей кисти — его тянут на бедра, припечатывая к собственным, и целуют. бомгю не чувствует себя странно и как-то неправильно, когда ёнджуновы губы обхватывают его, прикусывая в чувственном желании, потому что хён делает всё так, что это ощущается всегда правильно. его легкая грубость и обещание, что «да, конечно, я определенно заткну тебя сегодня, чхве бомгю» с рычащим шепотом на имени — заводят только сильнее. бомгю помнит своих парней и девушек, но эмоции, которые сейчас вытекают из него вместе с тихими и прерывистыми выдохами-вдохами, пока ёнджун ловко расстегивает пуговицы домашней рубашки, свободной рукой прижимая бедра бомгю к своим, — не могут быть сравнимы с тем, что испытывалось когда-то из-за глупого желания попробовать. с ёнджуном бомгю не просто «пробует» — он, скорее, купается в темной части их чувств, зная, что ёнджун не причинит ему боли и не сделает ничего плохого, если бомгю не попросит. бомгю очень хочется попросить. — хён, — бомгю откидывает голову назад, закрывая глаза веером ресниц, и дышит через раз, собирая слова в предложения с удивительной четкостью, — сделай уже что-нибудь. ёнджун вытягивает последнюю пуговицу из петлицы, прижимаясь красными губами к острому кадыку и целуя его, пока бомгю под ним дрожит, вцепившись длинными пальцами в плечи, — что, я нашел твое чувствительное место, гю-я? — ёнджун довольно шелестит это в кожу шеи, которая покрывается мурашками, стоит ему прикусить место под кадыком. они никогда не заходили так далеко, предпочитая останавливаться по просьбе ёнджуна — не хотелось торопиться. так ёнджун говорил, стоило бомгю юркнуть вниз, держа руки на упругих бедрах старшего, но в голове сидел другой страх. липкий и грязный, стыдный и мерзкий. ёнджун не знал, что ему вообще делать. не хотелось, наверное, в один момент понять, что он бомгю не возбуждает и они просто ошиблись. ёнджун в том, что позволил узнать эту сторону себя, а бомгю, что признался старшему в том, чего не было. врать умели оба, отлично играя различные роли на публику, но их отношения совсем не то, где ёнджун хотел бы укрывать и прятать. — ёнджун-хён, не переживай, я тебя прошу, — тянет бомгю, обхватывая его шею ладонями и наклоняясь ближе для поцелуя, — ты неимоверно горячий, и я пиздецки возбужден из-за того, что ты хочешь меня в ответ. просто будь собой — я уж, так и быть, подстроюсь под твои кинки. и насмешливое разрешение со стороны бомгю, сказанное перед глубоким поцелуем, загорается зеленым светом для ёнджуна. . — нет, хён, позволять тебе быть сверху… — бомгю устало качает головой, словно всё еще находится под ёнджуном и его крепкими руками, сжимающими талию до красных пятен. старший рядом, уткнувшийся в подушку с тихими смешками, неловко нащупывает ладонь бомгю, переплетая их пальцы. — тебе было плохо? бомгю смотрит на него, как на дурака, насколько ёнджун вообще может разглядеть из-под длинной челки, и фырчит исчерпывающее, — мне было слишком хорошо. я просто перестану вылезать из твоей квартиры. — ты и без этого неделю дома не был! — возмущается ёнджун, приподнимаясь на локтях и становясь на одном уровне с насмешливо улыбающимся бомгю, — имей совесть, чхве бомгю. я просто не буду заниматься с тобой сексом, чтобы ты уехал от меня. — да ну-у-у? — бомгю растягивает гласную, нависая над ёнджуном, пока тот непроизвольно разглядывает чужие ключицы, по которым ползут красные пятна. сам бомгю кусал его у пупка, вцепляясь зубами так, что проявились следы, быстро оставившие от себя лишь напоминание в виде порозовевшей кожи — ёнджун не может соврать, что ему не понравилось, — а кто же тебе будет поставлять горячую кровь, чтобы ты оставался красивым и молодым? ёнджун усмехается, цепляя большим пальцем подбородок податливого бомгю, смотрящего на него с отражением звезд в коричных глазах, — даже не знаю…придется умереть страшным и старым, потому что я не собираюсь искать кого-то еще. — ты такой жук, чхве ёнджун, — бомгю с улыбкой посмеивается, щуря один глаз, — придется тебе терпеть мое присутствие в квартире. — ладно уж, справлюсь как-нибудь, — ёнджун припечатывает это целомудренным поцелуем, обнимая бомгю за шею и утягивая на себя под счастливый смех. ёнджун простит ему еще неделю в своей квартире, слушая наброски для новой книги, пока готовится ужин, и уж точно не откажется от того, чтобы бомгю ему, наконец, помог с готовкой, а не отвлечением от нее.