гербарий, в котором живет хо юнджин

—куда мы идем?—оглядываясь по сторонам, спросила озадаченная чэвон. —я не знаю, куда глаза глядят. куда-то да придем. а что, переживаешь, что потеряемся?—обернулась юнджин. —нет. ты же выросла тут. пока я иду за тобой, я ни о чем не беспокоюсь. —забавная ты. я себе так не верю, как ты мне. —это потому что ты чудо. четыре босые ноги перепрыгивали с одного горячего камня на другой, иногда подскальзываясь. белоснежные легкие юбки развевались на ветру, в руках были потертые кеды, а на шее черной ленточкой была завязана соломенная, спавшая с головы, мамина шляпка. на улице было невероятно жарко, однако речка отдавала такую нужную прохладу девушкам, делилась самым ценным, а они делились с ней мыслями и родинками на пятках. —потрясающе, это место — настоящее чудо!! —чудес не бывает. все в наших руках, и никакой магии на тебя сверху не свалится.—показательно закатив глаза, прочеканила юнджин. —в вот и бывают! ты же свалилась на меня с того дерева, помнишь?—хихинула чэвон, а затем подбежала к юн и с нежностью обняла ее со спины.—а теперь ты еще и в моих руках. так что мы обе правы. очаровательной чертой чэ была ее безусловная и непоколебимая доброта. она проявлялась ко всему, что есть на свете: к лазурным жучкам на тропах, людям без зонтиков, крольчатам и божьим коровкам. юнджин называла девушку восьмым чудом света, хотя и говорила, что в чудеса не верит, лгунишка. а еще, чэвон собирала летний каждогодный гербарий, чтобы в будущем пересматривать свои записи и многолетние цветы, которые будут все также прекрасно пахнуть; она верит в это всех душой. из года в год, на страничках появлялись глупые вопросы и мысли, озарявшие чэ в 4 утра, с восходом, пока на ее коленях, изредка приоткрывая глаза, мирно спала юнджин. —давай, еще прыжок! оп! и еще один, вперед! давай пройдем еще чуть-чуть, до того дерева. хорошо? —обязательно, веди меня. «я всегда за тобой, я всегда за тебя.»—появилась новая надпись на странице, рядом с изящным силуэтом. девушки выбежали на поляну: юнджин на ходу пыталась натянуть на мокрые ноги кеды, а чэвон кряхтела, завязывая на шее ленточку от непослушной шляпки и поправляла сумочку, летящую за ней, словно бы она была бежевой птичкой. в тканевой сумке с заплатками прятались самые настоящие чудеса—разноцветные леденцы, звездочные наклейки, ручки, пахнущие виноградом и главное чудо—синий гербарий с надписью «календарный цветник ким чэвон». дерево и вправду было огромное. это была гигантская волшебная сосна с огромными ветвями. пока чэвон раскладывала небольшой пикник в корнях дерева, юнджин бесилась, лазая по веткам и крича сверху на весь лес. —ты хочешь снова упасть на меня, как тогда?—кричала, подняв голову чэ. —да! спрыгнуть прямо с дерева в твои объятия! —ну и прыгай, но обещаю, в этот раз я тебя ловить не буду!! пикник был готов. точнее не пикник, а его очень дальний родственник… на большом бабушкином цветочном платке красовались печенья и термос с жасминовым чаем. юн сбегала за цветами и начала плести венки из незабудок и одуванчиков, пока чэвон рассказывала ей о своих очередных книгах про динозавров и космос, или про космических динозавров… слова летели мимо ушей. у юнджин плохо получились венки, а потому она растеребила их и вплела цветочки в блондинистые локоны и прямые черные волосы чэ. юнджин по привычке легла к своей возлюбленной на колени, чтобы заглянуть ей в глаза. коснувшись тонким пальцем курносого носика, она спросила: —чэ, а правда, что мы вместе навсегда? —конечно! до старости, до десяти котов, до цветущего сада и выцветших газет. до конца. ты только залезь ко мне в гербарий, чтобы я смогла сохранить тебя нынешнюю. хотя такое забыть сложно. чэвон вытащила из волос цвета солнца цветочек незабудки и приклеила его розовым скотчем к странице, на которой теперь жил рисунок хо юнджин. она прекрасна, словно цветок, волшебна, как самое настоящее чудо. теперь юн точно верит в магию. а чэвон ее никогда не забудет. страничка закончилась, и руки перестали записывать впечатления о прошедшем дне, переключившись на поглаживания лежащей рядом юнджин. снова взглянув в гербарий, чэвон провела пару штрихов белым карандашом по платью и, довольная, легла на талию девушки. 45 лет спустя. маленькая белая терраса, с облупившейся краской, обросшая виноградными лозами и пахнущая утренним кофе. раннее утро, восход солнца. юнджин стоит, тяжело опираясь на перила, оглядывая свой благоухающий сад и большой деревянный дом. о ее ноги трутся рыжий и черный котики, изредка довольно мяукая. юн думает о том, как она счастлива, именно в данный момент. у нее есть любящая жена, с которой они нога в ногу шагали всю жизнь, пережили много плохого и хорошего, но были крепки, словно горы. она добилась всего, чего хотела: вместе с чэвон они построили дом в лесу, завели много кошек и сейчас доживают небольшой остаток жизни в тихой радости, попивая кофе по утрам. с кухни раздался мягкий, словно девчачий голос: —милая, тебе как всегда? две ложечки сахара и молоко? я запомнила, хехе!—на террасу вышла крохотная сморщенная старушка с чашечкой кофе, книжкой в руках и с самыми добрыми глазами на свете. —давно пора было, дорогая. да. как всегда. чэвон облокотилась на перила рядом и довольно вздохнула. —смотри, что я нашла на чердаке. это тот самый гербарий, что я вела летом в 15 лет. тонкие, хрупкие пальцы юн провели по корешку. глаза заслезились, пока женщина читала заголовок. соленые капли освятили первую страницу. «вместе до конца…» чэвон взглянула на свою возлюбленную и ехидно улыбнулась. —а ведь я сдержала обещание! ну не могла она, как в юности, не подколоть юнджин. а та была этому только рада: она засмеялась, вытирая слезы. —в конце есть одна незаконченная страница. маленькая я хотела, чтобы большие мы нарисовали там нас и написали как мы друг-друга любим. на последней, состаренной уже не искусственно, а по настоящему, странице, появилось два неаккуратных рисунка разноцветными вкуснопахнущими ручками. сюда же были вклеены сухоцветы маленьких роз из сада, была сделана надпись «вы добились всего, чего хотели.» И сердечко с запахом клубники сверху.