У нас есть целая вечность...

Обычное утро. Яркое солнце освещало просторы большой квартиры, а ветерок, что проникал через приоткрытое окно, весело играл с занавесками и приятно холодильник кожу. Нежное пробуждение, лёгкий завтрак и интересные новости. Именно так проходит утро у большинства людей. А что же значит "обычное" для Олега? Обычное утро в квартире Волкова проходит муторно. Пока Серёженька мило сопит в тёплой постели, Олег умудряется переделать массу дел. Привести себя в порядок, прибраться в доме, перемыть посуду, что забыли помыть вчера и приготовить завтрак. В этот раз он решил приготовить овсянку, не смотря на то, что Серёжа её ненавидит. Витаминов и полезных веществ ему безумно не хватало, потому Волков решил добавить в кашу побольше фруктов и ягод. Может хоть так Разумовский согласиться её съесть. Обычно готовку сопровождали либо новости, либо музыка, что играли по телевизору, но в этот раз их заменил звонок телефона. Олег сначала не понял, но после всё же решил посмотреть кто это. Оказалось, что звонит никто иная, как Ева Самировна – мама. Не взять трубку равнялось к преступлению, потому палец машинально провёл вверх, отвечая на звонок. – Привет, мамуль. Что-то случилось? – положив телефон на ближележащий стакан, спросил Олег. Так было удобно мешать кашу и при этом говорить. – Привет, родной. Ничего не случилось, просто мы с папой соскучились по тебе, давно голос твой не слышали – нежный голос матери вызывал непроизвольную улыбку. И в правду, они так давно не общались. – Прости, мам. В последнее время столько дел, что постоянно забывал – перед мамой было стыдно. Он так забегался с Серёжей, что забыл о собственной семье. Но теперь всё будет по другому, ведь Разумовский уже почти привык – Как вы там? – Всё хорошо. Отец вон рыбу чистит, с рыбалки только что вернулся, а я носочки тебе вяжу. Ты там как, дорогой? – Волков усмехнулся. Носочки? Он уже пытался объяснить маме, что не маленький и в подобных подарках не нуждается, но всё бестолку. Она всё равно считает иначе. – Да как всегда. Стою завтрак готовлю, пока Серёженька спит. Скоро Шура должен приехать. Я попросил его продуктов купить – Олег сам не заметил, как случайно сболтнул лишнего. Он пока никому из родных про свою невесту не говорил, потому вызвал удивлённый вздох по ту сторону трубки. – Что это за "Серёженька" у тебя там? – В недоумении спрашивала Ева. Было слышно, как на заднем плане возится и возмущается отец, чётко прося отстать от сына. Что-ж, придётся рассказать. – Понимаешь, я хотел рассказать, когда придёт время, но видимо придётся намного раньше – Олег тяжело вздохнул и потёр переносицу – Я женюсь – На линии повисло молчание. Было слышно лишь как упал нож на заднем плане. Видимо, папа тоже слышал. Неожиданно Олегу стало страшно, как отреагируют родители. А если они его не примут? Неужели Серёжа столкнётся с семейным абьюзом? От мыслей или может из за жары, но на лбу выступила испарина. Тишину прервала Ева, весело и задорно поздравляя сыночка. – Господи, неужели мы дожили! Как же я рада, Олежик! Обязательно приезжайте, познакомишь нас хоть! – Слова матери заставили облегчённо выдохнуть. Невесту приняли, значит, можно не бояться. – Ну мам, не торопись. Это ещё с самим Серёжей согласовать нужно. Мы поговорим с ним и решим, хорошо? – Олег заметил, что каша уже закончила готовиться и потому, выключив плиту, закрыл кастрюлю крышкой. Чтобы настоялась. – Нет, Олеж. Ты к нам последний раз два месяца назад приезжал. Так не пойдёт. Ждём тебя и твою невесту сегодня вечером, ближе к пяти часам. Не опаздывайте – И вызов завершился, сопровождаясь гудками. Ну прекрасно! И как об этом сказать Серёже? Он вряд-ли оценит подобное Весь остаток времени Волков просидел в раздумьях. Он даже не заметил, как по дому стал расхаживать проснувшийся Разумовский. Из транса его вывела лишь рука, что нежно провела по коротким смоляным волосам. Приятное чувство пронзило до самого сердца, давая новые силы и открывая новые возможности. Сразу после этого, Олег стал накрывать на стол. Две глубокие тарелки овсянки, но одна была с персиком, а вторая с яблоком, оказались на столе. Рядом красовались высокие стаканы апельсинового сока, что Серёжа тоже недолюбливал. Два ломтика хлеба по бокам от тарелок и большие ложки. Со стороны выглядело очень даже симпатично. Когда Разумовский вернулся на кухню, он выглядел уже более ухожено. Аккуратная косичка на голове и самый обычный его образ: Красные, короткие шорты, что Олег подарил ему на новоселье и большая футболка, которую он явно выкрал у Шуры. Ну или может не выкрал, а выйграл, учитывая сколько они играют в приставку на раздевание или же желание. Умытое личико красиво сияло на солнце, словно фарфор, а чищеные зубки и вовсе ослепляли. В общем, Олег терял голову от любого Разумовского. – Ты чего такой задумчивый с самого утра? – прямо спросил Серёжа, заглядывая прямо в душу Волкова. – Прости, лисёнок, просто, понимаешь... – Впервые в жизни Олег не знал, что сказать. Как объяснить ситуацию так, чтобы любовь всей его жизни не обиделась? В любом случае, он чувствовал, что по голове получит однозначно – Моя семья хочет с тобой познакомиться – – Мы же с тобой договорились, что познакомимся на свадьбе. Зачем ты мучаешь себя уже решёнными вопросами? – Становилось всё страшнее. Волков четко видел, что ходит по краю и одно неверное слово и мирному утру придёт конец. Но делать было нечего, пришлось рискнуть – В том то и дело, что они ждут меня с "невестой" уже сегодня вечером... – Неожиданно, но Серёжа завис. Его глазки расширились, а беззаботная улыбка с лица пропала. На время, Волков даже успел расслабиться – То есть как это? Ты пообещал им встретиться сегодня, не узнав при этом моё мнение? – Эмоции сменяли друг друга. На смену непониманию пришла грусть, но её сразу выместила злость. В Олега тут же полетела ложка, которую он успел поймать на подлёте. – Серёж, я ничего не обещал. Мама просто поставила меня перед фактом – Злость Серёжи быстро прошла. Стало ясно, что сил у него не осталось. – Ладно, съездим мы к твоим родителям. Но что прикажешь мне делать? Они то,наверное, думают, что я от тебя голову теряю – Так они и начали завтракать, обсуждая поведение и реплики Серёжи, иногда прерываясь на возмущения из за завтрака. Вскоре приехал Шура и присоеденился за обсуждение. Но время не резиновое и Разумовский, переодевшись, уехал вместе с Сашей в институт, а Олег стал убираться и собирать всё необходимое в дорогу, ведь судя по всему, им придётся провести в гостях все выходные. *** Поездка, пусть и была быстрая, но очень напряжённая. Все пол часа езды Серёжа не мог найти себе места. Ему было постоянно холодно, он кусал свои губки и в усмерть протёр край зелёной блузки. Так-же дорога сопровождалась постоянными вопросами по типу: "А что если они догадаются?" или "Я точно смогу врать им столько времени?". Олегу было невыносимо на это смотреть, его сердце сжималось при одном только взгляде на возлюбленного. Хотелось резко вывернуть руль и ехать в обратную сторону. Домой, где уж точно Серёжа будет спокоен. Но Волкову приходилось держать себя в руках и не поддаваться секундным порывам. Жили родители Олега на окраине Мурино – посёлка под Питером, что недавно стал городом. Детство у него было весёлое и интересное. Маленький сарванец видел игрушку во всём, особенно сильно он любил спички. Он жёг всё, что только мог найти. Потом, конечно, получал по мягкому месту, но это того явно стоило. А гонять куриц? Это вообще было самой лучшей версией салочек. Задача была поймать самую лучшую на взгляд Волкова курочку и отнести её домой. Позже, тем же вечером, он за обе щеки уплетал вкусное жаркое, что очень любила делать его мама и даже не подозревал, что это та самая птичка, что он выбрал утром. Сейчас Олегу это всё кажется полным бредом и ребячеством, но подобные воспоминания приятно грели душу. Подъезжая к обычному деревянному забору, Волков не мог не заметить сходства. Пусть прошло уже двадцать лет с его детства, но дом был всё тем-же. Одноэтажный домик с аккуратной черепичной крышей и большими окнами. Внешнее оформление было сделано из половинок чищенных стволов деревьев, что выглядело очень даже эстетично. Вокруг дома были всё те же подсолнухи из которых всё юношество таскались семечки, а справа от калитки расположились обширные грядки огорода. Они были всё зелёные, как и много лет назад. С другой стороны яблочный и грушевый сад, куда постоянно посылала мама, когда хотела сделать шарлотку. Плодов пока не было, а жаль. Припарковав машину, молодожёны вышли из салона и стали делить сумки с вещами. Их было не много, всего три. Две из них были с одеждой и обувью, что была необходима Серёже, а вторая с другими предметами типом наушников, зарядки и зубных щёток. Конечно-же, Олег не доверил своей принцессе тяжести, от чего снова получил пару оскорблений и толчок в плечо. Но при всём при этом Разумовский всё равно старался держаться рядом с Волковым, чтобы тот его если-что защитил. Миленько... На пороге уже встречали миниатюрная женщина со смуглой кожей и масивной тёмной косой, а так-же крупный блондин, приобнимающий девушку за плечо. Стоило ребятам войти на территорию, как на Олега быстро кинулись с объятиями. Мать висела на его шее, постоянно целуя в щёчки, а отец лишь поглаживал сына по голове. Серёжа чувствовал себя очень некомфортно в этой компании. Он часто ощущал себя третим лишним, но сейчас это чувство было очень отчётливым. Особенно резко вдруг вспомнилась покойная мама. Её нежный взор и объятия, что заставляли младенца смеяться, сейчас были похоронены на Питерском кладбище глубоко в земле. Он скучал. Словами не передать, как же он сильно скучал. Но погрузится во вселенскую печаль ему не дала знакомая тёплая рука, что легла на талию и стала нежно её поглаживать. Пришло время знакомится.... – Мама, Папа, познакомтесь – это моя невеста Серёжа. Он из очень влиятельного рода и безумно умён. Мы с ним идеальная пара! – утверждал Олег, прижимая к себе хрупкое тельце. Почему-то в его руках было так спокойно и приятно, что не хотелось вылезать. – Здравствуйте..! – застенчиво поприветствовал Серёжа, прячась за рукой своего мужа. Ему было страшно и неловко с ними разговаривать. Незнакомцы всё-же – Очень приятно познакомиться, Серёжа! Я Волкова Ева Самировна – мама, а это Волков Давид Алексеевич – папа – Представилась женщина и ласково улыбнулась собеседнику. Не понятно почему, но у Разумовского появилось не очень хорошее предчувствие. – И мне тоже очень приятно познакомиться – выдавил из себя с запинками Серёжа, всем своим видом показывая Олегу, что ему не комфортно. Но он, к сожалению, не понимал. – А чего мы на пороге стоим? Айда в дом, мы уже и стол накрыли! – Давид задорно похлопал сына и жену по плечу, после чего прошёл внутрь дома, а за ним последовали и все остальные. Разумовскому пришлось войти, только ради приличия Гостинная совмещённая с кухней была вполне обычная, можно даже сказать, немного в деревенском стиле. Полосатые жёлтые обои, обычный линолеум и красивый, узорчатый потолок. Кухонный гарнитур коричневого цвета и большая белая вытяжка притягивали взгляд. Вроде ничего такого, но в душу западает сильно. Как-то по домашнему что-ли? Везде всякие баночки, закруточки и овощи, от вида которых Серёже становилось плохо. Больше всего привлекал внимания обеденный стол. Он был большой и овальный, застеленный клетчатой зеленоватой скатертью. Сколько же было там блюд, кажется, больше ста. Вперемешку стояли русские и татарские блюда, вид которых немного устрашал. Взять хотя-бы черепки рыбы, лежащие на тарелке как украшение. Очень жуткое зрелище. Все быстро расселись по местам и начали наливать алкоголь. Разумовский строго настрого запретил себе сегодня пить, мало-ли что он мог натворить. Пока по хрустальным бокалам разливалось вино, в обычный стакан Серёжи налили яблочный сок домашнего производства. Он был кислый и вообще не особо вкусный, но жаловаться Разумовский себе не позволил. Родители произнесли очень трогательный тост для Олега и страшный для Серёжи, после чего все приступили к еде. Еда, которую ел Волков младший была очень специфическая для бедного Омеги. Странная большая сосиска, как позже выяснилось, она называется Тутырма, очень жирный и наваристый суп из баранины, под названием Шурпа и вареники с горохом. Серёжу уговорили попробовать всего по чуть-чуть, но от первых же кусочков становилось плохо. Всё таки он сторонник азиатской кухни, а не Татарской. Всему этому креативу, Разумовский предпочёл селёдку под шубой и шарлотку. Они были не только вкусными, а что самое главное – привычными. Конечно же ни одно застолье не обходится без болтовни. Сразу же, спустя пять минут молчания, на молодожён посыпались вопросы. Отвечать на них, конечно-же, заставили Серёжу – А как вы познакомились? – спросила Ева, накладывая сыну и мужу ещё немного мяса и вареников. Вопрос поставил в тупик сразу. Сказать правду было нельзя, значит надо импровизировать. – Мы познакомились в цветочном магазине. Я покупал цветы на могилку матери и не знал какой букет выбрать. Рядом оказался Олежик, который случайно оказался рядом одетый почти как консультант. Я перепутал и попросил его помочь. Так и познакомились – Рассказал Серёжа свою встречу с Алтаном. Было очень непривычно рассказывать эту историю кому-то помимо Вадима, да ещё и менять действующих лиц. – Ого, какая красивая встреча – Восхитился Давид – А как вы начали встречаться? – Ну.. Мы.. – растерялся Разумовский, но быстро придумал историю полную любви – Мы общались длительное время и когда в очередной раз мы выбрались на пикник на побережье, он сказал, что я самый лучший на свете и предложил встречаться. Я ответил согласием – немного дрогнувшим голосом сказал он. В глубине души Серёжа этого и хотел, но гордость не позволяла ничего подобного. – Надо же! Какой ты у нас романтик! – Обратилась матушка к сыну. Тот немного засмущался, не понятно из за чего, и отвёл взгляд. Выглядел он как ребёнок получивший похвалу, честное слово. – Да ладно тебе, мам. Ради такой жены я на всё готов! – тяжёлая рука упала на хрупкое плечо и нежно погладила, вводя в краску уже Серёжу. Его безумно смущала эта ситуация, а когда его ещё и так трогают.. – Ладно, ладно! Я поняла что у вас любовь и очень за вас рада! – Ева Самировна лучезарно улыбнулась и начала спокойно спрашивать Волкова младшего по поводу бизнеса и жизни. Давид тоже переключился на семейный разговор, абсолютно игнорируя свою "невестку". Грех было не воспользоваться такой ситуацией. Серёжа стал притворяться что вот-вот заснёт, демонстративно зевал и клал голову спутнику на плечо. Сначала никто не замечал подобных жестов, но вскоре Олег понял что к чему и отнёс свою любовь на руках в спальню. В ней-то Разумовский уже мог расслабиться и спокойно отдохнуть. Так он думал. Оказалось, что в доме просто ужасный Интернет. Телефон даже "Е" ловил с трудом, что уж говорить про "4G" и "5G". Сопоставить информацию было легко. Получается, что он застрял в одном доме с Волковыми, да ещё и без Интернета. А это означает, что он не сможет работать. От этого стало очень грустно и досадно, но вскоре усталость взяла своё и Серый уснул. *** Проснуться с петухами было чем-то новым. Хлопчатобумажные ткани постельного белья никогда не сравнятся с шёлком у них дома, а мягкие подушки, как облачки, создавали неприятные ощущения в шее. Олега рядом тоже не оказалось, хоть что-то радовало. По привычке Серёжа встал и направился в душ, но после вспомнил где он находится и душ отменился автоматически. Ну тогда переодевание! Давид ещё вчера занёс все сумки, потому выходить из комнаты не пришлось. Выбор пал на обычную домашнюю футболку, предварительно стыриную у Вадима и на шортики, что подарил ему Олег. Волосы он впервые в жизни решил не укладывать, а просто расчесать и заплести в низкий хвост. Максимально не привычно, но круто! В коридоре не пахло едой, что тоже немного удивляло. Разумовский успел привыкнуть просыпаться и есть горячую, вкусную пищу, а тут ничего. На кухне не оказалось еды вообще, потому пришлось искать по всем нычкам, что он делал за час до отъезда. Но и там ничего не нашлось, видимо, Волков всё вытащил с самого начала. Гандон... Неожиданно на кухню зашла Ева Самировна и окинула свою "невестку" оценивающим взглядом. По её лицу было видно, что ей не очень то и нравится, как выглядит Серёжа, но женщина решила просто промолчать и сесть за стол. Разговор первым решил начать Разумовский, перед этим пересилив самого себя – Доброе утро – тихо сказал он, поворачиваясь к собеседнице лицом. Та даже не обратила на него внимания, а просто продолжила изучать, что же поменялось на кухне. Подобный жест сильно задел Серёжину гордость – Серёжа, а тебе не кажется, что здесь чего-то не хватает? – Резко спросила Волкова. Взгляд её холодных чёрных глаз очень сильно пугал, вызывая у собеседника табун мурашек. – Не знаю. А разве что-то пропало? – не понял Разумовский и тоже стал оглядывать кухню. Вроде-бы всё на месте, да и он не успел пока ничего взять. Ева лишь тяжело вздохнула и положила руку себе на лицо. – Я про завтрак, идиот! Или ты и дома моего сына воздухом кормишь? – Оскорбление сильно задело Серёжу. Уж Чего-чего, а получить выговор с самого утра он не был готов. – Извините, а вы на всех на второй день знакомства с оскорблениями накидываетесь? Или я один такой особенный? – Внутренние бесы начинали постепенно гневаться, заставляя своего хозяина подстроиться под ситуацию. Он встал в деловую позу и сделал недовольное лицо. Глаза около зрачка начали немного желтить. Это у Разумовских семейное. – Это не оскорбление, а замечание. Я не виновата, что невеста моего сына такой тугодум! – "Да что она о себе возомнила!?" - пронеслось в голове у Серёжи. От накатившей злости бледное личико превратилось в алое, словно помидор на утреннем солнце. Хотелось со всей силы сжать кулаки, желательно на женском горле. Что-что, а оскорблять себя он не позволит. – Что вы себе позволяете? Я не припомню, чтобы мы с вами переходили на более близкие стадии отношей, после малых знакомых – Кровь кипела. Если бы не понятие того, что это мама мужчины, который в буквальном смысле сейчас его содержит, он бы уже психанул и кинул бы в Еву нож. – Понимаешь, Серёженька, ты мне с самого начала не понравился. Ты не выглядишь, как идеальная пара для моего сына. Ему нужна хозяйственная, умная, ответственная и любящая жена. Я же вижу, что это явно не про тебя – Волкова приторно сладко, с толикой сарказма, пролепетала очередной яд в сторону Серёжи. Она видимо не понимает, что играет с огнём. – Да откуда вам знать, что для него нужно? Ему что, пять лет, что вы за него решаете? Он сам разберётся кого любить и уж точно без вашей помощи – Съязвил Разумовский. Ему изрядно надоела эта беседа. – Ну, раз уж ты у нас такой идеальный, что Олежа в тебя влюбился, то докажи мне это. И под конец дня я подумаю, извиниться перед тобой или гнать куда подальше – на стальной и властный голос Серёжа уже не реагировал. Он сам не пальцем деланный и раз уж от него требуется только поделать домашние дела, взамен на спокойную жизнь, то он готов. – Хорошо. Я согласен – Конечно, в глубине души пищала мышка неуверенности, пытающаяся докричаться и донести правду, что у хозяина ничего не получится, но её в один момент задушил благородный ворон самоуверенности и лицемерия. – Молодец. Олег и Давид сейчас на охоте, потому у тебя есть время до вечера. Ты должен как минимум приготовить им вкусный ужин, прибраться в доме и затопить им баню. Причём убраться с пылесосом, мытьём полов и протиранием пыли – список задач был понятен, потому Серёжа быстро решил к ним приступить, чтобы не тратить время зря, перед этим позавтракав. Азарт разыгрался в венах порцией адреналина, вызывая огромное количество энергии. Начать решили с пыли. Взяв мокрую тряпочку, Разумовский стал лазить по всем плоским поверхностям и стерать с них кучу пыли. Устать он умудрился ещё на первой комнате, так как полочек, шкафов, столов и тумбочек было очень много. Также весь процесс снабжался постоянными замечаниями Евы и ворчанием Серёжи. Под конец первого задания Омега уже валился с ног. Вторым заданием выбрали пылесос. Разумовский не был приспособлен к домашней рутине, так как с детства вокруг него крутились няньки и слуги. Как же тяжело ему было делать что-то самому. Пропылесосить весь дом оказалось безумно сложно. Он постоянно путался в кнопках, случайно чуть не засосал упавшее полотенце и волосы Волковой. Опять же, за каждую ошибку слышались оскорбления и выговоры, но Серёжа старался не обращать на них внимания. Третим стала влажная уборка полов. Оказалось, что в доме нет швабры, что вызвало безумное разочарование. Мыть пришлось руками, да ещё и безумно старой и вонючей тряпкой. Спина разболелась уже спустя пару минут нахождения в подобной "поломоечной" позе. За всю уборку Серёжа умудрился споткнулся о ведро и вылить на себя всю воду, случайно подскользнуться и даже упасть на Еву Самировну, за что опять же получал по шапке. Предпоследним стала готовка. Тут то и возникла проблема, ведь готовить Разумовский не умел вообще. За него всегда это делали повара и Олег, ну иногда Вадик передавал на пробу через Алтана. А тут приходится готовить самому. От одного только вида продуктов было не по себе. Как же он в этот момент соскучился по своему жениху. В голове пролетали мысли о том, что впредь Разумовский будет ценить труд Олега по дому и сам будет иногда ему помогать. Пример на своей шкуре показал, что домашние дела – это очень трудно, что уж говорить о том, когда делаешь это каждый день. Ева Самировна, после всего, что сегодня сотворил Серёжа, только и могла, что закатить глаза и устало потереть заболевшие вески. Смотреть на мучения "недо-жены" её сына было невыносимо, потому было принято решение немного помочь. Женские руки быстро почистили лук и картошку, а также поставили на плиту сковородку. Ева всем своим видом излучала недовольство и всемирную ненависть, вымещая эмоции на куске огромного мяса. Серёже оставалось только все закинуть на сковороду и начать приготовления картошки с мясом. Но даже тут не обошлось без казусов. Разумовский из за невнимательности пересолил блюдо и чуть его не сжёг. Терпение у Волковой кончилось и она начала пуще прежнего бранить свою "невестку": – Нет, ну это издевательство какое-то! Ты хоть что-нибудь в этой жизни умеешь, кроме как строить глазки влиятельным бизнесменам? Да как тебя такого Олег вообще полюбил? Ты же ничего не можешь сделать сам, постоянно появляются трудности! Да тебя одного оставить нельзя, ты весь дом спалишь! Да Олежа разведётся с тобой сразу после свадьбы – Ева всё не унималась. У неё накопилось много всего, что она хотела высказать, но главной целью было пристыдить и морально унизить – Я всё ему расскажу, когда он приедет с отцом. Он сразу поймёт, с каким отродьем он решил связать свою жизнь. А ведь Омега ещё! Тебя вообще мать ничему не учила? – Слова Волковой задели до самой души. Они резали сердце сильнее, чем самый острый нож в мире, вызывая нестерпимую боль. На веснушчатое личике перестала играть ненависть, заменяясь на некий страх и обиду. Воспоминания о маме и лучших годах его жизни всплывали в голове, как будто это было вчера. И тот самый случай, после которого вся жизнь перевернулась вверх дном тоже... *** Перед глазами вновь появилась та самая спальня и читающая в кровати мамочка. Вновь тот тусклый свет, та самая книга о воспитании детей и та самая белая сорочка, в которой она спала только по праздникам. А ведь в тот день и в правду было Рождество... Вновь трещащий камин и висящие сверху носки для подарков. Серёжа снова маленький и глупый, тихо наблюдающий за любимой мамой из шкафа, чтобы ночью незаметно положить ей подарок в носок на камине. Кто же мог подумать, что всё кончится не так радужно, как хотелось бы. Мария не дожила до утра... Буквально через пару минут в комнату вошла женщина, что раньше не разу не попадалась маленькому Серёженьке. Нежный голос обратился к ней по имени "Анжела", именно так и звали незнакомку. Женщины мило поболтали, а после случилось то, чего не ожидали Разумовские. Анжела накинулась на Марию и начала душить её. Душить так, что было слышно, как она тихо сипит и не может произнести ни единого слова. Через пару мгновений Разумовская задохнулась от рук собственной, как позже выяснилось, подруги. Убийца была не глупой и вместо того, чтобы бросить труп на месте преступлений и сбежать, взяла лежащий на столе фруктовый нож и вспорола только что умершей горло. Делала она это через полотенце, отчего следов на орудии убийства не сталось. В завершении, она вложила нож в руку Марии и скрылась за дверью, насвистывая под нос что-то Весёлое. Но Серёже сидящему в шкафу в этот момент было вообще не весело. Маленькое тело трясло. Трясло так, что казалось, будто у него случился приступ. Глаза расширились и в них постепенно стали появляться слёзы, что через время обильно текли по веснушчатым щекам. Разум был пуст, память проигрывала сцену убийства снова и снова, вызывая холодный пот на спине. Детская психика была уничтожена, а рассудок потерян навеки. Не смотря на ватные ножки и ручки, ничего не осозновающий Серёжа вышел из своего убежища и встал напротив матери, смотря на труп стекляными глазами. Огромных усилий стоило Разумовскому жалобно заорать и упасть на колени рядом с кроватью. Он потерял маму. Единственного человека, что был с ним всегда. Сердце болезненно ныло и будто рвалось на множество мелких кусков. На звук прибежали проснувшиеся взрослые и то что они увидели повергло их в шок. Среди них был отец и та самая женщина, но вид у них был... Довольный? Пара выглядела так, словно им было вообще плевать на то, что произошло. В целом это так и было. Они одни из первых покинули комнату со словами о том, что им очень жаль. Стало ясно, они работали сообща. Но Серёжа всё равно не мог понять, за что они так с ней? Неужели мама была не такая уж и святая, как о ней думали все в доме? Нет, это был полный бред. Разумеется ребёнка увели и поставили к нему психиатора, что каждый день помогал Серёже вернуть рассудок. На полное излечение ушло полтора года. За это время у мальчишки пропали кошмары и он смог спокойно и без заиканий разговаривать. Но единственное, что врач не смог убрать – ненависть к отцу. Разумовский младший всей душой возненавидел своего папу Виктора и его новую девушку Анжелу. Он даже пытался убить их в порывах гнева, но его вовремя останавливали. С тех пор Серёжа никогда не мог простить свою семью, а о маме вспоминал только в хорошем ключе. Часто ездил к ней на могилу и разговаривал с надгробием часами. Он рассказывал ей всё, начиная от семейных проблем и заканчивая взаимоотношениями с одногрупниками. На могиле Разумовский плакал. Плакал часто и долго, выпуская все эмоции наружу. Потеря матери до сих пор отдавала в сердце ноющей болью, но уже меньше, чем в первые дни. Спустя года и вовсе почти сошла на нет, но добрая память осталась навеки. *** Серёжа молчал. На его небесных глазах появились слёзы, а тело начало немного трясти. Он собрали все силы, что у него остались, чтобы не расплакаться и с серьёзным видом начал изливать душу: – Да что вы вообще понимаете?! Какая вам разница, чему меня учила мать, будто это что-то меняет! Вам самим не стыдно? Вы весь день гоняете меня, как дворнягу ссаной тряпкой, говоря, что я не достаточно идеальный для вашего сына! Так и скажите, что вам в семье такие сволочи не нужны! Ну, чего вы ждёте!? – Всё таки эмоции взяли верх и у Разумовского началась истерика. Слёзы лились по щекам без перерыва, а тело слабело с каждым сказанным словом. Казалось, ещё чуть-чуть и он упадёт без чувств. Всю ситуацию разрядили пришедшие Альфы. Они вошли в дом ровно на середине речи Серёжи. Олег сразу же скинув с себя верхнюю одежду рванул на кухню. Давид сделал то же самое. Первое, что они увидели – это плачущий Омега, что еле держится на ногах, а второе – злую мать, что вся покраснела от злости. Даже думать не надо, чтобы догадаться к кому из омег кинется Олег. Как только большие и родный ладони накрыли трясущиеся плечи, то истерика усилилась. Разумовский повернулся и крепко обняв Волкова младшего, стал заливать чужую футболку слезами. У Олега от всей этой картины сердце сжалось. Хотелось спрятать от всего мира и утешить, чтобы больше никогда не слышать этих горьких всхлипов. Он Лаского обнял свою любовь и стал шептать ему на ушко успокаивающие словечки. К сожалению, даже тёплые слова не могли заглушить эмоциональный взрыв Серёжи. На смену сочувствия и ласки, к Олегу пришла злость, а после и гнев. Он обязан был знать, что мать делала с его золотцем весь день, чтобы сейчас он так жалобно скулил и ревел, даже не брезгуя объятиями – Мама, я требую объяснений! Что случилось, пока нас с отцом не было? – Голос звучал на удивление очень строго, даже слишком строго. Всем своим видом Олег пытался показать, что очень недоволен увиденным, даже если это адресованное родной матери. Та же сильно напугалась, услышав столь грозный тон от своего сына – Олеж, ты не подумай! Мы спокойно беседовали, а он взял и истерику закатил! Ну разве нужен он тебе такой? – Ева даже сейчас не унималась, продолжая свои наставления. Но одного сурового взгляда сына хватило, чтобы она замолчала. – Я ещё раз спрашиваю. Что, чёрт возьми, случилось!? – Рявкнул Олег, но быстро спохватился и сбавил громкость, чувствуя, как сжался его Омега. – Мы готовили ужин, а этот криворукий чуть его не спалил. Я стала его отчитывать за это, а он в слёзы! Я что, виновата, что твоя невеста такая нюня? И вообще, не повышай голос на мать! – Волкова сама уже перешла на повышенные тона, вставая напротив сына с гордым видом. – А ты ему родитель, чтобы отчитывать за каждую мелочь? – только Олег хотел начать ругаться, как почувствовал лёгкое расслабление в руках и то, что тело Серёжи перестало дрожать. Видимо успокаивается. Эта мысль не могла не вызвать у Волкова улыбку – Сиди здесь, я сейчас приду. Серёженьке надо отдохнуть, а то намучался он с тобой – улыбка всё же озарила лицо и он, ничего не стесняясь, взял свою омегу на руки и унёс в спальню. В комнате Олег положил Серёжу на кровать и взглянул в его глаза. Такие чистые, нежные, обиженные... Волков не смог удержаться и поцеловал Разумовского в уголок глаза, слизывая попутно слёзы. Распухшее от истерики лицо было всё так же прекрасно, как и всегда, а хрупкое тело, необычно податливым. Тихо всхлипывающий Серёжа вызывал столько жалости и умиления, что Олег решил немного полежать рядом и успокоить его как следует. Устроившись рядом и прижав к себе, Волков шёпотом начал: – Сладкий, всё позади. Я рядом и уже завтра мы уедем отсюда. Не плачь, любимый – ласковые слова успокаивали и внушали Разумовскому защищённость. Он прижимался к широкой груди и старался прийти в себя, шепча невнятный бред. Но кое что, всё же удалось распознать и даже состоялся диалог – Ты точно не бросишь меня из за того, что я такой плохой?.. – бубнил Омега, опуская глазки на мокрое пятно ткани напротив. Со стороны собеседника послышался тёплый и тихий смех, вызывающий табун мурашек на подрагивающем теле. – Конечно нет, дорогой. Как я могу бросить свою любимую омегу, м? Да и к тому же, ты самый прекрасный человек, которого я когда либо знал – Серёжа раскраснелся как помидорка и спрятал личико в сильной груди, надеясь, что Олег не видел. А он видел... – Правда? Даже если я не умею готовить и убираться? – Цепкие ручки схватились за край футболки и требовательно его тянул в ожидании ответа. А ответ не заставил себя долго ждать –Конечно правда. Я буду тебя любить даже если ты не умеешь такие мелочи - приятных слов хватило, чтобы со стороны Серёжи послышалось довольное сопение. Уши Волкова уловили еле слышное "Спасибо", после чего Разумовский задрзадремал. Поцеловав на последок свою прелесть в лобик, Олег ушёл к семье, тихо закрыв дверь. На кухне сидели оба родителя и пили чай. Один только их вид злил Волкова младшего и заставлял держать себя в руках. Как только он устроился рядом с отцом на табуретку, мать решилась подать голос – Олег, ты уж прости, что так вышло. Но ты пойми, не твой он человек! Тебе хозяйственный нужен, ответственный, ну хотя-бы любящий! А это что? Избалованный наглец! Ты вообще слышал, как он со мной, с матерью своего будущего мужа, разговаривает? Беги от него пока не поздно! У меня у подружки есть дочь, хорошенькая, что просто загляденье! А главное умница какая! Всё по дому делает, взрослых уважает, молоденькая, да и тобой пару раз интересовалась. Давай я вам встречу устрою? Дава.. – слушать дальше Олег отказался. Он громко ударил по столу, заставляя Еву замолчать и внимательно слушать – Значит так, мама. Я люблю Серёжу и никакие дочки твоих подруг мне не нужны! Да, он ничего не умеет. Да, любит поскандалить. Но он настоящий. Он не боится сказать нет, умеет ценить себя и уважает мнение других. Он искренний и готов на всё ради любви. А ты сегодня перешла всё границы! Мне уже тридцать четыре года, я сам разберусь на ком женится! А ваша задача, молча смирится с этим и благословить наш брак и наших будущих детей. Всё ясно!? – Оба родителя несмело кивнули – Вот и хорошо. Завтра я жду от тебя, мама, чистосердечное извинение перед Серёжей. Завтра в обед мы уезжаем, так что не задерживайся – и Волков младший ушёл, оставив родителей в глубоких мыслях *** На утро Разумовский был как новенький. Выспавшийся и очень весёлый от того, что на всю спальню витал запах его любимых блинчиков. Быстро встав с кровати и надев уже ставший домашним образ, он направился на кухню. Какого же было его счастье, увидев там Олега, что под весёлую детскую песенку, что играла по телевизору, жарил завтрак. Не удержавшись, Серёжа обнял Альфу со спины и прошептал ему на ушко: – Доброе утро, Волч – Волков засмеялся и закинув последний блин в стопку, предварительно выключив плиту, повернулся и обнял рыжика, целуя его в веснушчатые нос. С губ сорвалось такое душевное и трепетное: – И тебе доброго утра, Лисёнок – Им не нужно сейчас ничего в этом мире. Всё что сейчас необходимо – это объятия и блины. Именно так прошёл их завтрак. Она оба уселись за стол и прижимаясь друг к другу, стали поедать сладкие кружочки. Иногда они кормили друг друга, после чего весело смеялись и вытирали замазанные сгущёнкой рты. Завершил завтрак чай. Крепкий Эрл Грей обжигал нёбо и горло, даря незабываемое тепло в перемешку с объятиями. Они готовы были просидеть так вечность, но к сожалению, всю идиллию испортила Ева Самировна. Она пришла и попросила извинений у Разумовского, а тот в свою очередь у неё. Так и помирились две враждующие омеги, радуя своих Альф. Сразу после этого парочка пошла собираться в дорогу, а родители складывали им закрутки и домашние продукты. По итогу домой они поехали с полным багажником всяких солений, варений и огромным количеством овощей. По приезду домой, Серёжа и Олег решили поиграть в приставку. Разумеется на желание. Но к несчастью, телефон Разумовского неожиданно зазвонил. Это оказался Дагбаев. Выяснилось, что Серёжа не звонил уже целые выходные и Алтан беспокоился. Так и продолжили они играть, под рассказ о противных Волковых и угрозах гладиолуса их всех порешать. Казалось бы, а ведь всё началось с такой маленькой проблемы...