«Дзинь»
Их история начала свой отсчёт со звона колокольчика, переливчатого и сладостного, что нежно ласкал слух и оставлял приятное послевкусие на задворках души. То были далёкие времена, когда искусная мастерица и талантливая музыкантка сошлись в бессмысленном споре. По сравнению с другими Архонтами, Гуй Чжун славилась своей ребяческой манерой поведения, чрезмерной упрямостью и любовью к спорам. Но в противовес этому у девушки имелся неподдельный интерес к изобретениям: её умелые руки, сокрытые просторными рукавами, подарили их невероятное изобилие жителям Ли Юэ. Неудивительно, что её убеждённость в собственной правоте привела к столкновению с Хранительницей облаков, чьи взгляды в корне отличались от Архонта Пыли, а творения ничуть не уступали в качестве. После вынужденного вмешательства Моракса конфликт оказался исчерпан, но лишь на короткий срок. Мастерству Гуй Чжун не было предела, если дело касалось оружия, однако когда оно дошло и до музыки, на горизонте возникла Владыка Песен и Странствий. — Ты слишком юна, чтобы понять смысл музыки, — скрестив руки на груди, свысока смотрела на свою собеседницу молодая на то время Мадам Пин, будучи оскорблённой существованием колокольчика. Между тем, как бы ей не хотелось этого признавать, его внешний облик находил своё отражение в создательнице: он был таким же утончённым и уникальным. — Как будто ты не молода и прекрасна, — сказав это на одном дыхании, Архонт Пыли надула губы и нахмурила светлые брови. Серьёзная маска в это же мгновение треснула на удивлённом лице её собеседницы: она молча стояла и хлопала пушистыми ресницами. Та никак не ожидала получить вместо язвительных комментариев в свою сторону искренний комплимент. Вся злобная аура, царившая вокруг них, растворилась в смущении.«Дзинь»
В конечном итоге их ругань дошла и до Моракса, который предложил двум девушкам выйти за рамки собственных мнений и начать совместные поиски ответа на мучавший их вопрос. Именно тогда Гуй Чжун впервые на продолжительное время покинула излюбленную долину Гуйли вместе с её жителями, чтобы последовать за своей спутницей, коей стала Владыка Песен и Странствий. — Смотря на твою любовь к людям, удивительно, что ты покинула их и отправилась вместе со мной в горы, — однажды промолвила в этом неторопливом путешествии музыкантка, поднимаясь по узкой тропинке к недосягаемой вершине. — Этот опыт будет полезен нам обеим, — оптимистичным тоном ответила ей девушка, пытаясь не отставать. На миловидном лице, несмотря на усталость, как обычно сияла лучезарная улыбка, что согревала душу в прохладный летний вечер. — К тому же, мне любопытно всё, что связано с музыкой. Особенно ты! — Как откровенно, — добродушно хмыкнув, Мадам Пин остановилась и протянула своей спутнице раскрытую ладонь, чтобы облегчить её мучения. К слову, она до сих пор не могла свыкнуться с тем, как же умело эта мастерица засыпала ее комплиментами с головы до ног. — Ты и вправду подобна открытой книге. — За это мой народ меня и любит, — лёгкий ветерок раздувал пепельные прядки волос и во все стороны колыхал шёлковое платье, когда Гуй Чжун приняла чужую ладонь, мягко касаясь огрубевшей кожи кончиками пальцев. В её серо-голубых глазах причудливо плясали янтарные огоньки уличных фонарей, вызывая ответный отклик в душе Владыки Песен и Странствий.«Дзинь»
Между тем их неторопливое путешествие проходило через каждый уголок необъятного Ли Юэ, что величественно распростёрся по границам Тейвата. Многочисленные дни и ночи, проведённые в компании друг друга, раскрывали девушек с совершенно разных сторон. Они на ментальном уровне ощущали, как с течением времени происходило слияние двух душ, непохожих между собой. Так оказалось, что Гуй Чжун продуктивнее трудилась над рисованием чертежей и изобретением техники под музыкальное сопровождение Мадам Пин. В такие мгновения та старалась не отвлекать мастерицу от любимого дела, сидя чуть поодаль от неё, и плавными движениями касалась тонких струн гуциня. Музыкантка с интересом всматривалась в аккуратные черты лица напротив, где не оставалось места для былого веселья и озорства. Наоборот оно приобретало нотки серьёзности и сосредоточенности. Свободными от мирских забот вечерами девушки предпочитали сидеть рядом друг с другом и отогреваться у пылающего костра, как бы невзначай соприкасаясь плечами. Архонт Пыли предпринимала тщетные попытки научиться играть на гуцине под строгим наблюдением Владыки Песен и Странствий. Но музыкальный инструмент до последнего не поддавался чужим рукам, оставаясь верным лишь своей владелице. — Все-таки у меня и правда нет таланта, — грустно вздохнула девушка, изнурённая этими занятиями. — Только и могу, что создавать закономерность из простых звуков — никак не полноценные мелодии, — в её руках из ниоткуда появился тот самый колокольчик, от которого избавиться не позволила собственная совесть. — Думаю, дело совсем не в этом, — покачала головой её спутница, откладывая в сторону гуцинь. — Тебе стоит попробовать сыграть эту мелодию на своём инструменте, а не на моём, — она с крайней осторожностью положила руки поверх чужих, держащих колокольчик, чтобы после взять его за рукоятку и наиграть знакомые ноты. Нежная и звонкая мелодия, доносившаяся до их ушей, приятно обволакивала девушек и дарила умиротворение. — Вот так. Ну, как тебе звучание? — Это просто изумительно! — восторженно воскликнула Гуй Чжун, повернувшись к ней лицом, но в тоже самое мгновение отпрянув назад, когда их лица оказались непозволительно близко. На щеках вспыхнул предательский румянец, и она смущённо прижала колокольчик к своей груди, откуда грозилось выпрыгнуть сердце. — Спасибо тебе. Я и не думала, что моё творение способно на такое. «Милая, — стремительно пронеслось в мыслях у растерявшийся от происходящего Мадам Пин, которая всеми силами пыталась держать себя в руках. С того самого момента в её памяти отпечатался приятный цветочный аромат глазурных лилий, исходивший от девушки. — Кажется, я знаю, какое место следует посетить следующим».«Дзинь»
Деревня Цинцэ славилась своими великолепными пейзажами и красивыми закатами наравне с размашистыми цветочными полями. Шумы живописных водопадов, движения стремительных рек и растущие повсюду бамбуковые деревья, каких не сыскать во всём Ли Юэ. В этом месте всегда пахло весной в независимости от времени года. — Ого, да тут целое поле из глазурных лилий! — кружилась вокруг себя Архонт Пыли, поднимая голубые лепестки цветков на воздух, тем самым усиливая их запах. Они мгновенно уносились порывами тёплого ветра прямиком к небесам, чтобы слиться с ними воедино. — Как тебе удалось отыскать это дивное место? — Поверь мне, я за всё время своих странствий повидала и не таких красот. — Как будто мы с тобою в море, где не видно границы между небом и землёй! — девушка резвилась, словно маленький ребёнок, когда стремительно проносилась около своей спутницы, бегая туда и обратно, пока не свалилась от усталости прямо на цветы. Но её баловство не знало границ: она каталась из стороны в сторону на мягкой подушке из бутонов и травы, громко хохоча. А затем, когда силы оказались на исходе, предпочла немного вздремнуть, убаюкиваясь звуками природы. — Это одно из моих секретных мест, о которых никто не знал до сегодняшнего дня, — скромно уселась рядом с ней Мадам Пин, попутно оторвав одну глазурную лилию. За её спиною скрывался сюрприз, который она успела незаметно подготовить во время дневного сна мастерицы.— Ты стала моим исключением во всём, — её изящные пальцы ловким движением заправили цветок за чужое ухо. — Ох, непривычно такое слышать от тебя, — занервничала в это мгновение девушка, пряча смущённый взгляд в стороне. — Это тебе моя благодарность за путешествие, Гуй Чжун, — она впервые произнесла за столь долгое время имя своей спутницы и вручила в качестве подарка скромный букет из любимых цветов. На вечно собранном лице, наконец, расцвела искренняя улыбка. — Владыка! Нет, Пин, — пыталась собраться с мыслями Архонт Пыли, всматриваясь в глубокие глаза напротив. Её волосы были растрёпаны во все стороны, а платье до неузнаваемости скомканным и мятым. Но, несмотря на неопрятность, она выглядела весьма уютно и мило, вызывая трепет в чужом сердце. — У меня для тебя тоже есть подарок, — пара незатейливых манипуляций, и в её руках оказался сплетённый цветочный венок. — У тебя золотые руки, ты знаешь об этом? — восхищённо произнесла Владыка Песен и Странствий, позволяя собеседнице положить на свою макушку глазурные лилии. Нежно-голубой оттенок был под стать её традиционному одеянию, дополняя образ бродячей музыкантки. — Когда ты успела его сплести? — Когда ты уходила за букетом, конечно же! «Шустрая однако, — подумала про себя девушка и издала тихий смешок, за которым скрывалось неподдельное счастье повстречать на своём тернистом пути такую яркую звезду. — Интересно, она хоть догадывается о значении этих цветов?»«Дзинь»
— Высокие горы и текущие воды, — неустанно любила повторять Хранительница Облаков, чтобы в лишний раз посмущать молодых девушек. Это были совместные вечера за общим столом, когда Моракс в своей привычной манере скрывал добродушную улыбку за бокалом османтусового вина. — Прошу, будь вежливее к нашим гостьям, — мягко останавливал пьяный лепет Гео Архонт, пытаясь переключить внимание Адепта исключительно на свою персону. — Они не часто бывают в этих краях. Мне многого стоило, чтобы пригласить их. — Думаю, что вы правы, — не могла не согласиться с ней Мадам Пин, понимая, что она давным-давно раскрыла свои истинные чувства, которые ей приходилось тщательно скрывать ото всех продолжительное время. Она усмехнулась и прикрыла веки, ощущая на себе пронзительный взгляд той самой, кто пленил её одинокое холодное сердце. — Кажется, мне нужно учиться, учиться и еще раз учиться, чтобы понимать суть ваших разговоров, — скучающе вздохнула Гуй Чжун, когда упёрлась локтями о каменный стол, чтобы удержать свою светлую голову. В её голосе проскальзывали нотки обиды — ей не нравилось быть непросвещённой, особенно в вещах, напрямую связанных с культурой Ли Юэ. — Пожалуй, оставлю старших и прогуляюсь. — Погоди, я с тобой, — встала из-за общего стола Владыка Песен и Странствий, когда почувствовала со стороны своей напарницы смену настроения. Хранительница облаков переглянулась с Рекс Ляписом, заинтересованно наблюдая за их диалогом со стороны. Девушки выглядели неловкими, но такими очаровательными под влиянием первых чувств, именуемых любовью. — Думаю, я немного перепила. Мне стоит проветриться, — отмазка звучала так себе, но удачно сработала, ведь Архонт Пыли слепо верила ей, как самой себе. Они скрылись из поля зрения друзей, прогуливаясь сначала по тропинкам горы Аоцзан, а затем и по берегу живописного озера с кристально-чистой водой, в котором отражались два силуэта, следующих друг за другом. Повсюду летали крошечные светлячки, освещающие путь не хуже уличных фонарей, и щебетали ночные птицы. Где-то вдалеке виднелась долина Гуйли, купающаяся в причудливых, ярких огоньках. — Скучаешь? — первой решила заговорить музыкантка, тем самым прерывая затянувшееся молчание. Она встала на одном уровне со своей собеседницей и подобно ей устремила свой взор куда-то далеко. Но не на землю, а на ночное небо, которые оказалось усыпано мириадами прекрасных звёзд. — Не передать словами насколько, — ответила ей напарница, обняв себя руками, закрываясь то ли от прохладного ветра, то ли от ноющего чувства тоски в груди. — Но я не жалею ни капли, что решилась на путешествие с тобой. — Что ж, приятно слышать, — кивнула головой в знак признательности Мадам Пин. — Луна сегодня красивая, правда? — Это точно, — охотно согласилась с ней Гуй Чжун, когда наравне с бледноликой луной, выглядывающей из-за густых облаков, фейерверками начали расцветать пышные цветы. «У меня достаточно времени, чтобы признаться», — уверяла себя девушка, находясь на расстоянии вытянутой руки к дорогому её сердцу человеку, вдоволь наслаждаясь этим праздничным вечером.«Дзинь»
Добродушное лицо и хрупкий стан Гуй Чжун превратились в каменную статую, что застыла на веки вечные. Поза, в которой ей не посчастливилось оказаться, выглядела душераздирающей. Свернувшись калачиком и держась обеими руками за голову, по ее щекам текли горькие слёзы, застывшие в несколько жалких мгновений. Архонт Пыли не хотела умирать. Не в это время и не таким образом. Без возможности попрощаться с тем человеком, которого искренне любила всем сердцем. Единственной памятью, оставшейся от девушки, оказался её любимый колокольчик, который неведомым образом смог остаться невредимым. С того самого момента Мадам Пин поклялась во что бы то ни стало сохранить реликвию у себя: единственное сокровище, которым она так дорожила, оказалось разбитым вдребезги. Ей казалось, что вместе с возлюбленной окаменела и она сама. В горле застрял немой крик, на щеках высохли соленые дорожки из слез, а в груди затесалось бесконечное чувство пустоты.«Зачем мне теперь красота, если я без тебя — сирота?»
Их история начала свой отсчёт со звона колокольчика, переливчатого и сладостного, что нежно ласкал слух и оставлял приятное послевкусие на задворках души. То были далёкие времена, когда искусная мастерица и талантливая музыкантка сошлись в бессмысленном споре, продолжавшемся вплоть до начала войны Архонтов.