разгадать знак бесконечность

На Титане было мерзко, пыльно и до ужаса страшно. Стражи Галактики и Мстители в лице Тони Старка (не считая Питера Паркера, он в Мстительском детском саду) выясняли отношения громко и раздражающе, психованность Звездного Лорда не давала сосредоточиться вовсе. Стивен осуждающе вздохнул и, развернувшись на пятках, побрёл подальше от этого гомона. Для использования камня Времени нужна концентрация. Стрендж ненавидел гул множества голосов еще со времен работы в больнице, но если на болтливых молодых медсестёр можно было просто прикрикнуть, то с кучей обозлённых супергероев так не выйдет. Найдя уединённое местечко неподалёку, Верховный Маг сел по-турецки, постарался расслабиться всем телом и, открыв глаз Агамотто, уверенно сделал почти не трясущимися руками несколько движений. Ладони окутал зелёный свет и Стивен закрыл глаза. Первая несколько сотен вариантов были похожи друг на друга как две капли воды — Танос в разной последовательности разрывал их на части прямо на этой несчастной планетке, расправлялся с оставшимися Мстителями, оказывающими сопротивление, и получал все Камни Бесконечности. Менялись только порядок их смерти и отсылки Квилла на давно забытые фильмы. На 624-м варианте Стрэндж был шокирован происходящим до глубины души. Всё шло так же, как в остальных случаях, но Танос не убил Старка взамен на… камень Времени. Стивен не мог поверить в это, нахмурился недоверчиво, но продолжил смотреть. Остальные камни он всё же собрал, щёлкнул своей стимпанковской перчаткой и половина всего живого распалась на частицы. На Титане осталось трое — он сам, Тони Старк и эта синяя инопланетянка (маг напрочь забыл её имя (даже не старался запомнить, если честно)). Они кое-как завели корабль и начался мучительный путь на Землю. В один прекрасный (ужасный) день, когда Тони наскучило рыться в инопланетных проводах и микросхемах, а Стрендж наконец вышел из астрального измерения, они пересеклись в импровизированной гостиной — одиноком столе, за которым они с Небулой играли в мини-футбол. — Как дела, чародей? Ты ни разу не спускался поесть, чем ты там питаешься? Ментальной связью со Вселенной? — Старк устало уселся на железную трубу, роняя сцепленными в замок руки на колени. Маг закатил глаза и, помявшись, присел рядом. — Воздухом и силой духа. — Занимательно. Я всё хотел спросить, ты же вроде порталы открывать умеешь, почему сейчас не наколдуешь? Или у тебя злая колдунья забрала магию, и чуть что — ты превратишься в морскую пену? Стивен поджал губы, недовольно свёл брови к переносице. Ладно, раз уж Тони был в состоянии шутить, то всё нормально. — Когда этот межгалактический баклажан кинул меня, с руки слетело кольцо и раскололось. Без него портал не откроется, я, уж поверьте, пытался. Старк горестно вздохнул, потирая шею, и решил сменить тему с неприятной на ужасную. — Зачем ты отдал ему камень? — Чтоб тебя, очевидно, не порвали на части? — Стрэндж саркастично поднял бровь и корпусом повернулся к супергерою. Вопрос глупый, но ответ будет еще глупее. — Помнится, кто-то говорил, что если будет выбор между мной и камнем — камень останется при тебе. — Я не знаю, почему так сделал. Предчувствие, приступ сентиментальности, хронический идиотизм — считай как хочешь. Тони подскочил на ноги, резко заходясь в приступе ярости. — Что, черт возьми, значит «я не знаю»?! Ты же должен быть умнее всех нас! И мне, например, очевидно ясно, что если выбирать между половиной Вселенной и моей персоной, выбор должен пасть на первый вариант! Это просто идиотизм какой-то. — Я просто был уверен, что ты не должен умереть. Это было истиной для меня. Или ты думаешь, что Верховный Маг Земли отдал Камень Бесконечности из-за мимолётного мановения души? — Стивен поднялся тоже, возвышаясь над Старком и грозно склоняясь над ним. Вдруг взгляд мужчины напротив потяжелел, ноздри расширились и задышал он часто. Тони стремительно встал на цыпочки и врезался губами ровно в губы мага, яростно сминая их, схватился одной рукой за шею, а второй за предплечье. Стрэндж был ошарашен — и тот, что из этого варианта, и тот, что наблюдает за ними. Но первый всё же наклонился ниже, обхватил лицо мужчины ладонями и двинулся вперёд, напирая. Прошло неприлично много времени до того, как они оторвались друг от друга. У Старка забегали глаза, было видно, что он мечтал сбежать, но Стивен еле слышно сказал: — Больше так не делай, на этом чертовом корабле не зубной пасты — у нас нечищенные зубы. — И это единственная причина так больше не делать, доктор? — Да. И Стивен-наблюдатель видел еще десятки их поцелуев. До того, как в их разваливающийся корабль влетел астероид. Из следующих, трудно поверить, четырнадцати миллионов вариантов будущего, минимум в половине они тоже были вместе, или что-то в этом роде. В каких-то они даже долетали до Земли с помощью странной космо-женщины, но долго жить совместно не удавалось — приходили остатки Мстителей и затягивали Старка на «реванш» с Таносом, они просто не сживались или кто-то из них двоих трагически погибал на задании. Но они всё равно жили вместе, целовались, тревожно обнимались ночами, тёплыми руками сгоняя остатки кошмаров. В нескольких вариантах даже брали очаровательную девочку из приюта, Морган, и Стивену было трудно расставаться с будущим с ней. Но всё было не то, это были не победные варианты. Стрендж по началу ужасно злился и не понимал возможных-будущих-себя. Что он раз за разом находил в напыщенном индюке Старке? Но с каждой реальностью он понимал. Понимал, когда видел, как он заботливо и с усмешкой укрывал заснувшего Стивена в кресле, когда видел, как Тони, ненавидящий какао всей своей душой, готовил его по вечерам для мага, когда видел, как нежно он обнимал и как искренне плакал в плечо. Тони Старка, настоящего Тони Старка, было невозможно не любить. Стивен мечтал, что в победном варианте они тоже будут вместе. Четырнадцать миллионов шестьсот двадцать пятый вариант. В нём они так и остались сомнительными знакомыми — такие варианты Стрэндж, если честно, хотел бы пропускать. События закружились быстро, и тут он видит возвращение всех «щёлкнутых» и Тони на последних мгновениях жизни. Дыхание перехватило, и Стивен как завороженный наблюдал за тем, как закрываются его глаза. На сердце вдруг стало тяжело — кажется, «Тони Старк и Стивен Стрендж вместе» и «спасение Вселенной» — несовместимые понятия. Он бы так хотел посмотреть ещё миллионы вариантов, стремясь найти лучший, но понимал — сейчас счет пойдет на секунды. Если он хоть немного задержится сейчас, то утеряет и это победное развитие событий. Это похоже на шутку — всего один из четырнадцати миллионов. Стрэндж с глухой болью в сердце вырвался из оков заклинания, ощущая на своих предплечиях руки Старка — мозолистые и тёплые, так он себе их и представлял, когда смотрел за миллионами их совместных жизней. Он неохотно открыл глаза и уставился на человека, которого теперь знал лучше всех на свете. Он знал, как тяжело ему бывает заснуть, как он жалеет о ссоре со Стивом, как скучает по отцу и даже как в 10 лет он ухаживал за бездомным котёнком. А вот он не знает о Стивене ничего и относится раздражающе-насмешливо. Было горестно и тоскливо — маг бы отдал многое, лишь бы нашелся вариант остаться со Старком и спасти Вселенную одновременно. Но, видимо, это была насмешка судьбы над и так лишённой особой радости жизни Стрэнджа. Что, посмотрел миллионы вариантов вашей любовной истории, влюбился сам и теперь не можешь смотреть на губы мужчины рядом с собой? Круто, а теперь ты исчезнешь на пять лет, а как только вернёшься — понаблюдаешь за его смертью. Удачи! Старательно не смотря в глаза Тони, он объяснил, что знает победный вариант. До жути хотелось зажать его где-нибудь за валуном, касаясь губами и руками везде, куда сможет дотянуться, но это означало бы смерть половины Вселенной. Стивен был готов променять половину Вселенной на Старка, но знал, что это неправильно. Всё, что ему оставалось — игнорируя ноющее сердце, делать вид, что испытывает к мужчине прежнее снисхождение и раздражение и ждать конца. Может, после смерти он перенесётся туда, где всё сложилось для них удачно? Как же иронично вышло — он видел четырнадцать миллионов шестьсот двадцать пять вариантов будущего, и в миллионах они были вместе. Но только не в победном.