Личинки, писец и возбуждённый архитектор

— Я вернулся! Принимай подарки! — Кавех с улыбкой на лице вошёл в комнату к своему соседу, который читал книгу, как и всегда. Аль-Хайтам даже не повернул голову в его сторону, лишь скосил глаза на блондина, показывая, что тот ему уже явно надоел. Увидев у него в руках рюкзак, полностью чем-то набитый, писец хмыкнул: — И что ты купил на этот раз? Какие-нибудь дорогие материалы для проекта? На мои деньги? Я даже не удивлен, знаешь, — он перевернул страницу, хотя уже давно не читал и потерял место, где остановился. — Помни, я веду учёт, сколько моры ты мне должен. Кавех на эти слова тяжело вздохнул, но тут же снова радостно посмотрел на мужчину напротив. Он хотел сохранить тайну вещей в рюкзаке до подходящего момента, поэтому начал воплощать свой план в действия. Пару дней назад архитектор общался с Итэром, на которого случайно наткнулся, бредя домой. Путешественник рассказал ему об одном странном существе, обитающем в пустыне и обладающим ценными материалами. То, что даёт этот "пустынный червь", как окрестил его блондин, является важным для Аль-Хайтама, ведь "это" поможет ему стать намного сильнее. Кавех, конечно же, заинтересовался, но вы не подумайте, что в нем заиграли благие намерения помочь своему соседу, вовсе нет! Просто Итэр также объяснил, как именно надо преподнести материалы, чтобы они начали действовать. Долгое время архитектор упорно их собирал, ведь надо аж 168 штук! Личинки оказалось собирать довольно тяжело, ведь рядом вечно появлялись монстры, но обладатель дендро Глаза Бога никогда не останавливался перед трудностями, особенно зная, какой приз за это получит. И сейчас, стоя перед Аль-Хайтамом, держа в руках рюкзак, полный чертовых личинок червя, он начинал чувствовать себя полным сил и энергии, готовым свернуть горы, лишь бы у него получилось задуманное. Как бы странно это ни было, но у Кавеха был ещё один фетиш, который каждый раз всплывал в мозгу, смотря на писца Академии. Это был гребанный фетиш на лактацию. Мужчина каждый раз себе говорил, что нет, это не удивительно, просто надо посмотреть на грудь его соседа, она же огромная! А потом начинал пускать слюни на мысли о протекающих сиськах. Но после рассказа Итэра фантазия блондина ушла далеко-далеко, добавляя к этой картине ещё и материалы с существа пустыни. Почти каждую ночь Кавех яростно себе дрочил на этот образ Аль-Хайтама, что было странно, как он ещё не стёр себе член и не получил мозоли на руках. И вот, его мечта, к которой он так старательно шёл, может свершиться прямо сейчас. — Аль-Хайтам, пожалуйста, пройди со мной в нашу комнату, — архитектору было вдвойне приятно это говорить, зная о последующих событиях. И да, уже какое-то время мужчины были вместе, деля постель. Но даже в плотских утехах лицо писца Академии оставалось непроницаемым, отчего Кавеху ещё больше хотелось совершить задуманное и заставить партнёра показать свои эмоции. На это действующий мудрец хмыкнул, отложил книгу и встал. Конечно, он даже не имел представления о том, что приготовил его сосед, но знал, что вряд ли это окажется чем-то ужасным или опасным. Периодически блондин притаскивал разного рода игрушки, которые они активно использовали в сексе, если хотели разнообразия. Вскоре мужчины оказались в комнате и Кавех заставил возлюбленного лечь на кровать, чуть ли не сдирая с того штаны. Писец Академии не мог понять, к чему такая спешка, но повиновался, ведь всё равно с него вскоре снимут всю одежду. Кавех старался не сбавлять темп, всячески возбуждая партнёра, целуя его в губы, стягивая кофту секретаря, а затем спускаясь дорожкой из поцелуев всё ниже до паха, где уже стоял член, головка которого налилась кровью. Аль-Хайтам был полностью возбужден, но блондин слегка прикоснулся к крайней плоти губами и пошёл к крепким бёдрам, поднимая руки к соскам. О да, как же Кавех обожал в их сексе уделять внимание груди, покусывая и облизывая её, будто писец мог давать молоко. Но в этот раз всё было по-другому. Пару дней назад архитектору удалось добыть зелье, позволяющее наладить работу молочных желез, если у женщины не вырабатывается молоко. Он не знал, получится ли так, чтобы оно заработало в теле мужчины, но молился Архонтам. И сегодня, уходя утром за последними личинками, блондин добавил это зелье в кофе Аль-Хайтаму в надежде, что когда он придет, то мало того, что всё получится, так и молоко начнет вырабатываться. Кажется, молитвы были услышаны. Стоило сильнее начать сосать грудь, как внезапно оттуда хлынуло молоко, а из губ вечно молчаливого соседа послышался первый стон. Кавех был вне себя от радости, что всё получилось, но это было лишь начало. Он откинулся назад, желая запечатлеть картину перед ним в памяти: разгоряченный писец Академии Сумеру лежал перед ним с полностью вставшим членом, касающегося накачанного живота, и с набухшей грудью, из которой вытекали белые капли молока. Его сиськи точно были на размер больше, что хотелось нырнуть между них лицом или засунуть свой член. Архитектор решил всё делать по порядку, а потому упал на них, вдыхая молочный и возбуждающий запах возлюбленного, пока руки продолжали мять и играться с этой требующей внимания частью тела. Всё это время сам Аль-Хайтам не мог понять, что с ним происходит, ведь было слишком приятно, жарко и как-то вообще слишком много ощущений. А также он уже не мог продолжать контролировать себя, позволяя периодически стонать во весь голос, потираясь членом, чтобы заметили и что-нибудь сделали с его "проблемой". Но второй обладатель дендро Глаза Бога никак не реагировал, пока не вспомнил, что у него припрятано ещё кое-что. — Аль-Хайтам, ты меня слышишь? — он дождался, пока партнёр кивнет. — Тогда перевернись на живот и привстань, мы только начинаем развлекаться. Как только указанное было выполнено, Кавех налил на пальцы смазку и начал растягивать колечко мышц. Сегодня это оказалось сделать легко, ведь прошло не так много времени с их вчерашнего секса. Но мужчина решил, что растяжкой дело не кончится, ведь надо подразнить и заставить стонать громче писца Академии, а потому он проталкивал пальцы глубже, пытаясь найти то самое место. Как только это произошло, секретаря подкинуло на кровати, тогда как его член выстрелил спермой, заляпав всю постель. Аль-Хайтам не мог понять, почему всего лишь стимуляция простаты смогла довести его до оргазма, а мозг отказывался соображать, поэтому мужчина решил, что просто отдастся в руки партнеру, который за всё время ни разу не подвёл его. — Ого, а ты оказался нетерпеливым, — архитектор не был расстроен тем, что мечник кончил, ведь он заставит его кончить ещё в этот вечер. — Надеюсь, ты готов повторить это ещё несколько раз? Блондин, дождавшись кивка от соседа, пошевелив пальцами и поняв, что тот хорошо уже растянут и смазан, решил приступать наконец-то ко второй части плана. Он, продолжая ласкать одной рукой возлюбленного, открыл рюкзак и вытащил первую личинку: — Сейчас в тебя войдёт нечто, тебе понравится, я уверен. Он принялся аккуратно вставлять данный материал в Аль-Хайтама, следя за тем, чтобы тому не было неприятно или больно. "Яйцо" тут же легко вошло полностью, оказавшись внутри так, что чтобы достать, надо было очень постараться. Кавех удовлетворенно хмыкнул, беря второе. Сам же действующий мудрец не знал, что сейчас происходит. Ему было хорошо. Он чувствовал тепло и то, как что-то заполняет его, доставляя удовольствие. Он понимал, что это точно не член архитектора Сумеру, но мысли путались, не хотели думать о том, что сейчас в нем находится. Кавех не мог наглядеться партнёром, ведь тот полностью отдался в его руки, не контролируя себя, стоная в голос каждый раз, когда личинка проезжалась по простате. Он вставлял уже четвертую штуку, но всё же задумался, а влезут ли все 168 или лучше остановиться на половине? Не найдя ничего лучше, блондин решил просто периодически спрашивать Аль-Хайтама, когда остановиться. Он знал, что в случае чего писец сможет показать, что ему хватит. Тут ему пришла одна идея: — Эй, — Кавех ударил мечника по заднице, — я хочу, чтобы ты считал, сколько в тебя войдёт. Итак, скажи "пять". Для секретаря, который трудно уже соображал и мог лишь всхлипывать, стонать и буквально пускать слюни на подушку, это казалось невыполнимой задачей, но он справился: — П-пять... К-кавех, я хочу больше, аа~ах... — Ты получишь их все, не переживай, — он не удержался и вновь шлепнул по ягодице. — считай дальше. За каждую правильную цифру мужчина награждал его поглаживанием по животу, который с каждым разом округлялся всё больше. За каждый неправильный ответ блондин шлёпал по заднице, за что также получал крики. Он обнаружил у себя новый фетиш, который не знал, как назвать, но всего лишь от вида округлого живота его член готов был кончить моментально. — Ш-есть... Дес-сять... Три... А~ах, Кавех, я... Быстрее... Аа~ах, пожалуйста! Кто архитектор такой, чтобы сопротивляться таким словам? С восторгом блондин наблюдал за растягивающейся дырочкой соседа, которая уже сильно покраснела и набухла, но продолжала принимать в себя материалы. Смазки было очень много, она стекала по бёдрам писца Академии, а его соски тёрлись о постель, пачкая её молоком, которое не хотело заканчиваться. Только лишь смотря на это, обладатель дендро Глаза Бога мог кончить, а затем возбудиться снова. Вскоре они дошли до 168, до последней личинки. Аль-Хайтам настолько много раз испытывал оргазм, что Кавех сбился со счета сам, тогда когда архитектор кончил точно намного меньше, желая также войти в партнёра и залить всё своей спермой, будучи уверенным, что в желудке партнёра ещё осталось немного места. — Давай, дорогой, ты сможешь принять последнюю! — Я... Аах... Не смогу... Нет, я лопну, К-кавех, пожалуйста! Я не смогу, аа~ах!! Несмотря на мольбы, блондин засунул 168-ю в писца Академии, тут же начиная усиленно гладить его растянувшийся живот, который низко свисал, почти касаясь мокрой от спермы и других жидкостей постели. Это настолько завело обладателя дендро Глаза Бога, что он сразу вошёл в него своим членом, исполняя задуманное. Рукой, поддерживающей набитый живот, Кавех чувствовал, как тот округляется ещё больше из-за его семени. После этого ноги и руки больше не могли удержать действующего мудреца, поэтому он упал на постель, сильно дрожа и всхлипывая. Архитектор лег рядом, не вынимая член из партнёра, зная, что тогда все труды вытекут из дырочки. Мужчина притянул как можно ближе к себе разгоряченного и оттраханного Аль-Хайтама, обнимая со спины так, чтобы обе руки обязательно покоились на животе, который буквально был переполнен так, будто он был на 5 или 6 месяце беременности. Пальцы рисовали непонятные узоры на вздувшейся коже, пока губы снова целовали каждый дюйм шеи, а затем, приподнявшись, впились в чужие губы. Кавех не мог остановиться и без конца гладил и трогал партнёра, не забывая другой рукой также теребить соски, которые давно были набухшими и мокрыми от молока. — К-кавех, п-прекрати, пожалуйста, мне уже неприятно, — к Аль-Хайтаму постепенно возвращался разум вместе с осознанием того, что поглаживание груди не приносит больше приятного, а лишь наоборот раздражает, ведь она начала болеть. — Ох, да, конечно, прости, хорошо, — архитектор тут же переместил руку на живот. — Так нормально? — Да, спасибо. Возлюбленные мгновенно уснули, слишком уставшие из-за секса.

***

Следующий день встретил Аль-Хайтама неприятными ощущениями засохшей спермы на коже, ноющей грудью и странной тяжестью в животе. Он вздохнул, размышляя, что как же мог забыть помыться после секса, да ещё и Кавех его не погнал, которого также раздражает грязь после бурной ночи. Мужчина открыл глаза, с трудом потянулся и увидел, что его грудь была явно больше, чем раньше, а его живот был сильно раздут, будто он забеременел. Он начал судорожно вспоминать, что вчера произошло, что могло вообще привести к такому состоянию, как вдруг его нежно поцеловали в шею, произнеся тихое "доброе утро", а затем чужая рука начала наглаживать вздувшуюся часть тела. — Кавех, а теперь напомни мне, почему я в таком виде? Пальцы на животе тут же остановились, а их хозяин резко повернул к себе действующего мудреца Академии и глубоко поцеловал, будто извиняясь за содеянное: — Прости-прости, дорогой, я всё скажу, но давай в начале сходим вместе в душ и я приготовлю нам завтрак? — блондин улыбнулся, явно наслаждаясь нынешней ситуацией и не чувствуя ни капли стыда. Для того чтобы подняться, Кавеху пришлось помогать своему соседу, ведь тот с трудом мог подняться из-за смены центра тяжести. Член архитектора чудом решил, что такой нуждающийся Аль-Хайтам — отличная мысль для возбуждения, а потому его хозяину пришлось постараться успокоиться и скрыть вставшую часть тела, ведь он знал, что партнёр, который уже стоял, поддерживая живот обеими руками, уж точно такому не обрадуется. Как только они сели завтракать, Кавех принялся сбивчиво рассказывать про Итэра и личинки червя. Его возлюбленный внимательно всё выслушал, но даже представить не мог, что его соседу вообще в голову не только пришла такая мысль, но и возбудила. Он понял, что как только материал усвоится в его теле, то придется позволять архитектору наполнять его, но только в качестве награды за о-о-очень хорошее дело. — Но я понять не могу, почему у меня ещё болит грудь? — Ах, это, ну... — Кавех замялся, не зная, как бы объяснить так, чтобы ему всё ещё позволяли жить в этом доме. — Понимаешь... Твои сиськи, они такие большие... Я всегда мечтал, чтобы в них было молоко... Поэтому... Блять, я проще покажу! В этот момент он хватает свою чашку с недопитым кофе, наклоняется к ничего не понимающему Аль-Хайтаму, задирает его кофту и начинает мять его грудь до того момента, пока не брызнуло молоко. Действующий мудрец в это время сильно простонал, находясь в шоке от произойденного и накативших ощущений. — Вот, видишь? Кстати, спасибо за молоко, всегда мечтал так сделать, — архитектор довольно отпил из кружки, наслаждаясь вкусом, который он чувствовал лишь в мечтах. Как только Аль-Хайтам пришёл в себя, всё осознал до конца, то пообещал себе, что жёстко выебет своего соседа, применяя различные БДСМ-техники, но пока он мучился с болью в спине и груди, прося Кавеха помочь подняться из-за огромного живота, который всячески мешал его жизни.