* * *
Кадзуха помнит, что отношения со Скарамуччей начались как что-то незначительное, мимолётное. Всё началось с поцелуя. Кадзуха тогда сидел на мачте Алькора и смотрел на звёзды, тихо наигрывая мелодию на листке, а Скарамучча, молча и практически незаметно, поднялся в воздухе и сел рядом. Он, не обронив ни звука, слушал мелодию Кадзухи и внимательно всматривался в его лицо. Доиграв мелодию Кадзуха обернулся к нему, что-то спросил, а потом чуть не свалился с мачты от удивления. — Ты красивый, — сказал тогда Скарамучча. Тихо, будто произнося общеизвестный факт, внимательно всматриваясь в глаза Кадзухи. — Очень, — Скарамучча легко, самыми кончиками пальцев, как бы спрашивая разрешения, коснулся щеки Кадзухи и, не услышав протеста, провёл пальцами по скуле, носу, обвёл контур губ, чуть задержавшись в их уголке. — Твои враги, умирая, видят такое, — он усмехнулся. — Думаю, от твоей руки умирать не жаль, — Скарамучча склонил голову и тонко, холодно улыбнулся: — Думаю, тебе идёт кровь. — Ты носишь одежды горных отшельников, — Кадзуха всмотрелся в его глаза и чуть сощурился, — но ты не похож на того, кто ищет просветления. Скарамучча тихо рассмеялся, мотая головой: — Я не ищу просветления. — Что же тогда ты ищешь? — Скарамучча посмотрел на него исподлобья, его глаза как-то странно сверкнули в темноте и он, с хитрой усмешкой, спросил: — А ты как думаешь? — Я не читаю мысли, — Кадзуха покачал головой и тонко, прохладно ухмыльнулся. — Я тоже, — Скарамучча кивнул, а потом резко приблизился к Кадзухе и прошептал ему в губы: — но, готов спорить, что ты ищешь покоя. Жаждешь забыть, — он склонил голову на бок и Кадзуха отметил, что теперь Скарамучча выглядит как лис, играющийся с мышкой. — И я могу тебе в этом помочь. Хотя бы на одну ночь. — С чего ты взял, — Кадзуха ещё чуть приблизился к Скарамучче и теперь легко задевал его губы своими, — что я соглашусь? — Просто так, — и ухмыльнулся. Широко, нагло, самодовольно. Кадзуха бы мог стереть эту ухмылку с его лица мечом. Мог бы вызвать его на дуэль. Но Кадзуха умел признавать правоту других и потому убрал с тонких губ Скарамуччи эту усмешку поцелуем. С тех пор они часто проводили ночи вместе. Сидя друг рядом с другом на мачте, разговаривая или молча. Целуясь, делая друг другу минеты или дроча, прячась в тёмных уголках. Скарамучча ещё тогда понял, что стоны Кадзухи один из самых приятных звуков, что он слышал в своей жизни. А потом Алькор прибыл на Рито, они сошли с палубы и, не прощаясь, ни сказав друг другу ни слова, разошлись в разные стороны. Они оба думали, что всё, что между ними было ничего не значит. Они оба были уверены, что больше никогда друг друга не встретят.* * *
Хэйдзо помнит, как будучи юным, пытался выследить беглого Каэдэхару, но с треском провалился. Так что, когда по Инадзуме прошёл слушок о его возвращении, Хэйдзо решил, во что бы то ни стало, встретиться с Каэдэхарой и привлечь к расследованию особо сложного дела. Хэйдзо хотел посмотреть в глаза тому, кто перехитрил его. Увидеть насколько этот человек умён. Хэйдзо как ненормальный искал Кадзуху по всей стране, а потом, наконец отыскав его, даже не попытался подстроить всё так, будто бы их встреча была случайной. Он просто заявился в комнату Кадзухи на постоялом дворе и с ходу предложил поучаствовать в расследовании. Кадзуха тогда осмотрел его с головы до ног, вежливо, но без капли тепла, улыбнулся и кивнул. Хэйдзо решил, что не стоило приходить на закате, потому что бывший беглый самурай оказался чертовски красив. А дело, в которое Хэйдзо втянул Кадзуху оказалось гораздо сложнее и опаснее, чем он предполагал. Он понял это, когда на побережье Татарасуны на них, непонятно откуда, выскочило два отряда Фатуи. Хэдзо даже не успел понять, что произошло, как Кадзуха уже вынул меч из ножен и ринулся в бой. У него движения были отточенные, быстрые и плавные. Он сам был словно лёгкий ветерок и враги падали на землю один за другим. Хэйдзо тогда так залюбовался, что пропустил несколько ударов и с досадой услышал треск своих рёбер. А потом, со стороны моря, на Фатуи налетел кто-то совершенно ненормальный. Этот человек размахивал руками направо и налево, посылая тонкие лезвия из воздуха и остервенело хохотал, с размаху кроша ногами черепа Фатуи. Кажется, именно тогда, когда спокойный и точный Кадзуха и совершенно отбитый незнакомец кромсали Фатуи, Хэйдзо впервые словил настолько мощную гейскую панику. А потом, когда бой был окончен, незнакомец совершенно пьяно ухмыльнулся, подошёл к Кадзухе, провёл большим пальцем по его щеке, собирая кровь и слизал её. — Тебе и правда идёт, — у Хэйдзо тогда от этого шёпота мурашки по спине пробежали, а Кадзуха спокойно улыбнулся. — Здравствуй, Скарамучча. Хэйдзо, как истинный джентльмен, предложил (заставил) Скарамуччу присоединиться к их расследованию. Вечером того же дня, за ужином на постоялом дворе, Хэйдзо, подперев голову рукой, наблюдал за беззастенчивым флиртом Скарамуччи, его широкими ухмылками и спокойными, совершенно нейтральными ответами Кадзухи. Хэйдзо нутром чуял, что между ними двумя что-то есть. И потому ночью, когда Кадзуха уже ушёл в комнату, Хэйдзо притянул Скарамуччу к себе за ворот его одежд и поцеловал. Хэйдзо рассчитывал на то, что Скарамучча оттолкнёт его, подтвердив догадки Хэйдзо о сути его отношений с Кадзухой, но Скарамучча наоборот, пылко ответил на поцелуй, роняя Хэйдзо на пол и нависая над ним. Тогда Хэйдзо совершенно запутался. А потом как-то вышло (ни один из них не понял как), что они втроём оказались в одной постели. А потом стали жить в одном доме. Вместе делить быт, рассказывать о своих увлечениях и о том, как прошёл день. Спать в одной постели, обнимая друг друга, заниматься сексом и проводить вместе почти всё своё свободное время.* * *
Решение неожиданно предлагает Хэйдзо. Устроить Кадзухе сюрприз прямо дома, потому что в полдень четырнадцатого числа Кадзуху зачем-то вызывают на собрание Трикомиссии. Утром Хэйдзо и Скарамучча, в четыре руки, одевают Кадзуху в традиционный наряд, собирают его волосы, чуть подкрашивают глаза, вешают на пояс меч, желают удачи и отправляют на совещание. А потом сразу же, стараясь не торопиться и сделать всё правильно и аккуратно, украшают дом, готовят торт и праздничный ужин, складывают подарки на низкий столик у постели и садятся ждать. Они успевают едва-едва — не успевают они просидеть в ожидании и десяти минут, как хлопает входная дверь. Обрадованный Хэйдзо, наплевав на план, тут же подрывается с места и несётся в коридор, чтобы обнять Кадзуху. Скарамучча тяжело вздыхает, трёт переносицу, а потом встаёт и не торопясь идёт следом за Хэйдзо. Когда он выходит в коридор, то видит Кадзуху, прижимающего Хэйдзо к стене и глубоко его целующего. Хэйдзо активно отвечает на поцелуй, закидывает ногу Кадзухе на талию, прижимаясь ближе, потираясь своим пахом о его. Иногда чаша терпения Кадзухи переполнялась и тогда он либо шёл жестоко избивать деревья, либо занимался с кем-то почти безумным сексом. С появлением в его жизни Скарамуччи и Хэйдзо второй вариант всегда оказывался притягательнее первого и Кадзуха делал выбор в его пользу. Скарамучча хмыкат, опирается плечом о стену и насмешливо спрашивает: — Никого не забыли? — а потом немножко умирают под потемневшим и внимательным взглядом Кадзухи. — Разве тебя забудешь? — Кадзуха сжимает руками ягодицы Хэйдзо, тот хрипло и коротко хохочет, выгибаясь, плавно двигая бёдрами вновь потираясь своим пахом о живот Кадзухи. Хэйдзо всегда возбуждается быстрее Кадзухи и Скарамуччи. Хэйдзо всегда отзывчивее и чувствительнее в постели. И сейчас Хэйдзо изо всех сил старается спровоцировать Скарамуччу, уговорить его присоединиться. Но Кадзуха поступает действеннее: он просто подхватывает Хэйдзо под бёдра, в два быстрых шага подходит к Скарамучче и прижимает к его груди Хэйдзо. Как можно в такой ситуации отказаться? Скарамучча тоже берёт Хэйдзо под бёдра, разводит его ноги шире, прижимает его собой ближе к Кадзухе и целует. Целует Кадзуху, прямо над плечом Хэйдзо, пока тот довольно наблюдает за ними и шумно дышит. После поцелуя Скарамучча тянется и кусает сгиб шеи Кадзухи, почти до крови, вырывая из него довольный стон, а потом так же, в то же место, кусает Хэйдзо. Кадзуха выцеловывает другую сторону шеи Хэйдзо, изредка легко покусывая, пока Скарамучча, практически вгрызается в нежную кожу. Хэйдзо стонет, одной рукой цепляется за волосы Кадзухи, второй — за шею Скарамучии и тянет, тянет их ближе к себе. А потом Кадзуха резко делает шаг назад, Скарамучча понимает его с полуслова и ставит Хэйдзо на ноги, обвивая руками его талию, прижимая к себе, глубоко целуя, пока Кадзуха встаёт на колени и стягивает с Хэйдзо штаны. Хэйдзо громко стонет в губы Скарамуччи, когда чувствует губы Кадзухи на головке своего члена, пытается толкнуться вперёд, глубже, но Скарамучча удерживает его за талию и Хэйдзо послушно замирает, неотрывно глядя в глаза Кадзухе. А Кадзуха проводит губами от головки до основания, потом лижет языком, втягивает в рот яйцо, немного играясь с ним языком и выпускает. Он проводит языком от основания до головки, аккуратно обхватывает её губами, лижет, посасывает, толкаясь языком в уретру и Хэйдзо дрожит, стонет, хочет толкнуться, хочет притянуть Кадзуху за волосы, хочет, но не может. Скарамучча медленно, аккуратно, целует и кусает его шею, крепко удерживая руками за талию, не давая упасть и толкнуться. Кадзуха тем временем берёт чуть глубже, Скарамучча не может отвести взгляда от того, как выпирает его щёка от члена Хэйдзо, как по подбородку стекает слюна, как Кадзуха смотрит ему, не Хэйдзо, в глаза. Кадзуха полностью выпускает член изо рта, лижет головку, придерживая член рукой, а потом прикрывает глаза, одним движением заглатывает член до конца, упираясь носом в лобок Хэйдзо, но всё ещё глядя в глаза Скарамуччи и сглатывает. Хэйдзо откидывает голову назад, мажет губами по щеке Скарамуччи, прося поцеловать и Скарамучча целует, удерживая зрительный контакт с Кадзухой. А потом Скарамучча шепчет на ухо Хэйдзо, просит открыть глаза, укладывает свою ладонь на макушку Кадзухи, чуть сжимая его волосы, перемещая вторую на живот Хэйдзо и Хэйдзо послушно смотрит. Теперь Кадзуха смотрит ему в глаза. Снова сглатывает, плотнее обхватывая член губами и цепляется руками за бёдра Хэйдзо. Когда Кадзуха хочет отстраниться, чтобы перевести дух, Скарамучча крепче сжимает его волосы и не даёт этого сделать. Кадзуха закатывает глаза от нехватки воздуха, сжимает и царапает бёдра Хэйдзо, сглатывает слюну, шумно дышит носом, но больше отстраниться не пытается, молча глядя в глаза Хэйдзо. Хэйдзо сдавленно ругается, запрокидывает голову назад, круговыми движениями потирается задницей о пах Скарамуччи, задыхается от возбуждения, а потом разочарованно стонет, когда Скарамучча наконец-то тянет Кадзуху назад. Он выпускает член изо рта с хлюпанием, облизывая припухшие губы, глядя из-под ресниц. — Засранец, — выходит хрипло и у Скарамуччи с Хэйдзо от этого голоса внутри что-то сжимается. Но Скарамучча ничего не говорит в ответ. Вместо этого он пальцами собирает слюну с подбородка Кадзухи, проталкивает ему в рот два пальца, заставляя заглотить их до костяшек, пару раз толкается в рот Кадзухи, а потом вынимает и легко толкает бёдрами Хэйдзо, прося прогнуться. Хэйдзо протяжно стонет, когда Скарамучча проталкивает в него один палец, тут же начиная активно двигать им внутри, растягивая и расслабляя, пока Кадзуха, вновь повинуясь руке Скарамуччи, заглатывает член Хэйдзо до конца. Хэйдзо вертит бёдрами, стараясь посильнее насадиться на палец и поглубже толкнуться в горло Кадзухи, но Скарамучча тянет за волосы и Кадзуха отстраняется. В тот момент когда Кадзуха выпускает член Хэйдзо изо рта, Скарамучча проталкивает в него второй палец, сгибая, толкаясь в простату и Хэйдзо вскрикивает, дрожит и жмурится от удовольствия. Скарамучча толкается в Хэйдзо пальцами, второй рукой задаёт ритм Кадзухе — быстрый и резкий, заглатывать до конца и выпускать изо рта целиком. Хэйдзо скулит, стонет, цепляется за плечи Кадзухи, хаотично толкается бёдрами вперёд и назад, стараясь и сильнее насадиться на пальцы Скарамуччи и глубже толкнуться в глотку Кадзухи, но, в какой-то момент бросает это дело, прогибается посильнее и просто наслаждается тем, как до одури хорошо ему делают. Когда Хэйдзо близок к тому, чтобы кончить, Скарамучча начинает жёстче двигать пальцами внутри Хэйдзо, а Кадзуха снова берет до конца и замирает, выпуская член изо рта в последний момент, позволяя Хэйдзо кончить себе на лицо. Хэйдзо расслабляется в руках Скарамуччи и тот аккуратно сажает его на пол, облокачивая спиной о стену. Хэйдзо открывает глаза, хитро ухмыляется и одним взглядом спрашивает «Что дальше?». Скарамучча ничего не говорит, он просто сжимает подбородок Кадзухи пальцами, притягивает к себе и широко лижет его щёку, слизывая сперму Хэйдзо и глубоко целуя. Кадзуха подползает ближе, садится на Скармуччу верхом, оттягивает его за волосы и наконец-то кусает его шею, тут же зализывая, зацеловывая. Они быстро, почти судорожно, раздевают друг друга, а потом Кадзуха валит Скарамуччу навзничь, потирается своим членом о его и кусает ключицу. Скарамучча стонет, выгибается, пытается оттянуть Кадзуху за волосы, но он только спускается ниже — кусает грудь, обхватывает губами сосок, чуть прикусывая и его, кусает в районе рёбер, а потом проводит ладонью по бедру и Скарамучча тут же разводит ноги, скрещивая их у Кадзухи на талии. Кадзуха мягко усмехается, обхватывает его ногу под коленом, поднимает, тянет к себе, целует внутреннюю сторону бедра, а потом жёстко кусает. Другую ногу Скарамуччи берёт Хэйдзо, так же отводя её в сторону, так, что Скарамучча лежит почти в шпагате, а потом льёт смазку ему на живот и член, собирая её пальцами, смазывая между ягодиц, сразу проталкивая палец внутрь Скарамуччи. Скарамучча выгибается, сам сжимает свой сосок пальцами, а потом удивлённо смотрит вниз и понимает: Кадзуха и Хэйдзо растягивают его по очереди. Первый — неспешно, смакуя и растягивая удовольствие, а второй — быстро и нетерпеливо. Скарамучча выгибается и стонет ещё громче, понимая, что его ждёт. Когда в него проходит два пальца, Скарамучча на первые несколько мгновений теряет себя, потому что ощущать пальцы Кадзухи и Хэйдзо в себе по очереди это одно, но вот вместе… Скарамучча не смог бы описать это ощущение даже если бы ему за это заплатили миллиард моры. Движения настолько разные, что Скарамучча, стараясь почувствовать больше и того и другого, просто извивается на полу. Потом Хэйдзо добавляет ещё один палец, затем Кадзуха проталкивает свой второй, а в общей сложности — четвёртый палец, после пятый и шестой, и Хэйдзо с Кадзухой наверняка бы постарались дойти и до восьмого или десятого, но Скарамучча начал на них ругаться, хрипло умоляя наконец-то трахнуть его. Тогда Кадзуха протягивает Скарамучче руки, помогая сесть, обнимая его. И Скарамучча целует Кадзуху, жадно задыхаясь, тут же насаживаясь на его член, печально скуля от того, как свободно ему оказывается внутри. Сзади пристраивается Хэйдзо, Скарамучча приподнимается, выгибается, расслабляясь, целуя Кадзуху и блаженно хрипит, чувствуя внутри себя второй член, стараясь насадиться поглубже и на него. Когда Хэйдзо входит в него до конца, Скарамучча закрывает глаза, глубоко дышит, надавливая ладонью себе на живот, чуть покачиваясь вперёд и назад. А потом оборачивается и спрашивает: — Ну и? — Хэйдзо лишь широко улыбается, а Кадзуха, нежно заправляя прядь волос Скарамуччи за ухо, хрипло шепчет: — Либо попроси нас как следует… — Либо справляйся сам, — игриво заканчивает Хэйдзо. Скарамучча досадливо рычит. Больше умолять он не будет. Сегодня и так уже наумолялся на неделю вперёд, так что он опирается ладонями о плечи Кадзухи, приподнимается и резко опускается вниз, вскрикивая, запрокидывая голову назад, вновь теряясь в удовольствии. Скарамучча пробует ещё несколько раз, постепенно ускоряясь, вовсю скача на членах Кадзухи и Хэйдзо, задыхаясь от возбуждения и желания кончить, а потом вновь насаживается до упора, понимая, что всё-таки придётся просить. Ноги уже дрожат и почти не держат, внутри всё распирает, растягивается, обхватывает члены и от этого ощущения у Скарамуччи каждый раз голова кружится. Он заглядывает в глаза Кадзухи, целует его, кусая губы, яростно, почти отчаянно, потом спускается мелкими поцелуями от уголка губ до плеча, затем откидывается спиной на грудь Хэйдзо, запускает руку ему в волосы, целует под челюстью, кусает, ставит засос, медленно подбирается к губам, глядя из-под ресниц, всё это время плавно двигая бёдрами взад-вперёд. Кадзуха сжимает его бёдра, наклоняется вперёд, шепчет: — Проси, — и целует Хэйдзо. Скарамучча разочарованно стонет, тянется ладонью к своему члену, уже почти обхватывает его пальцами, как Хэйдзо перехватывает его руку и укладывает Кадзухе на плечо. — Проси, — шепчет прямо в ухо и Скарамучча снова разочарованно стонет, а потом вновь начинает двигаться сам. В конце концов он останавливается, обречённо опускает голову, водит бёдрами по кругу, а потом прогибается, откидывая голову назад и шёпотом, задыхаясь, на грани стона: — Пожалуйста, — Кадзуха резко вдыхает, Хэйдзо стонет, крепче сжимая ладони на его бёдрах, — хочу кончить, — и этого хватает. Кадзуха и Хэйдзо как-то умудряются встать, удерживая Скарамуччу на руках и начинают толкаться. Каждый в своём ритме. Скарамучча скрещивает ноги у Кадзухи на талии, цепляется руками за его плечи, спиной опираясь на грудь Хэйдзо и стонет, стонет, потому что то, как толкается Кадзуха — входя по самые яйца, выходя почти целиком, оставляя внутри только головку, а потом, с секундной задержкой, обратно — идеал. Потому что то, как толкается Хэйдзо — быстро, резко, немного грубо — страсть. Потому что они всегда попадают по простате, потому что они целуют, потому что Хэйдзо держит руку у него на горле и чуть сжимает, потому что Кадзуха кусает его шею и Скарамучча теряется в этих ощущениях, отдаваясь им целиком, ненадолго теряя связь с с реальностью, а потом крупно содрогается, гортанно стонет, расцарапывает плечи Кадзухи и кончает, сжимая члены внутри себя, пачкая спермой свой и Кадзухи живот и грудь. Потому что Хэйдзо не прекращает толкаться, а Кадзуха ускоряется, теперь двигаясь с ним почти в одном темпе. И кончают они почти одновременно, глубоко внутри Скарамуччи и он чувствует, как сперма течёт у него по бёдрам. А потом хрипло смеётся и мотает головой. — Ужин остыл. Хэйдзо тыкается носом ему за ухо, мягко целует и тихо отвечает: — Разогреем. А Кадзуха недоумённо моргает, склоняет голову на бок и спрашивает: — Ужин? Скарамучча тянет его к себе, неспешно, аккуратно целует, после уступая место Хэйдзо и поясняет: — Праздничный ужин в честь дня влюблённых. Кадзуха что-то мычит в поцелуй, а потом кивает: — Можно разогреть, — затем улыбается мягко-мягко и нежно так, что сердце щемит, и шепчет: — Спасибо за сюрприз. Вас тоже с днём всех влюблённых. — Отлично, — Скарамучча наигранно хмурится и ворчит, — а теперь несите меня в душ и не забудьте вымыть из меня всё, что вы там оставили, — Хэйдзо радостно подхватывает Скарамуччу на руки и несётся в сторону ванны, пока тот возмущается: — Я сказал вымыть меня, а не трахнуть ещё раз! Кадзуха лишь смеётся, качает головой и идёт следом. Скарамучче всё ещё не совсем ясен смысл дня всех влюблённых. Но пока он нужен Кадзухе и Хэйдзо, он будет стараться изо всех сил, чтобы они улыбались и были счастливы. Он каждый день для них превратит в праздник. Даже если придётся научиться готовить все блюда мира.