подарок, не требующий слов

Тяжелое дыхание, вызванное то ли витающим в воздухе возбуждением, то ли иррациональным ночным страхом, становилось всё горячее, и чем яростнее Лорд целовал тонкие, лишившиеся чёрной помады губы, тем яснее становился тот факт, что они тут надолго. Или всего на мгновение? Что такое, вообще, в сущности время, когда речь идёт о нём и Большой Птице? В погружённом в темноте коридоре никто даже не шуршал колёсами коляски. Только вокруг Стервятника всегда царило такое одиночество — будто сами тени отпугивали всех, кто подходил слишком близко. Будто вожак Птиц общался с этими тенями. Лорд еле сдержал удивлённый вздох, чувствуя руку на своём бедре — так далеко они ещё не заходили. Особенно без слов. Одной тёмной ночью Стервятник просто молча прижался к его губам, пользуясь моментом, когда Дракон выпорхнул из коляски, находясь у стены, и с тех пор они ни разу не обмолвились и словечком вне палатки картежников. Он пытался просто не дышать, пока тонкие пальцы ощупывали его талию под мятой рубашкой, сохраняя и задвигая этот момент так глубоко в память, что даже всезнайка Табаки не найдет. Слишком… Особенно. Осознание пробило холодным потом, и тут же отпустило, лаская что-то маленькое, похожее на уголек, оставшееся от его души. То, что сейчас происходит — его валентинка. Не напрягайся — он не услышал этих слов, но почувствовал их, когда пальцы Стервятника больно-приятно сжали бедренную косточку слева. Лорд и не подозревал, что может чувствовать подобное, будучи… Собой. Особенно после всего, что произошло с ним до возвращения в Дом. И он выдохнул. Отдал весь свой воздух, попадая горячим потоком куда-то в область шеи Птичьего Папы. Пахло чем-то землистым и терпким, и на самом деле Лорд знал, что это было. Он неловко пробежал пальцами по плечам Стервятника, оглаживая их, не решаясь залезть под одежду, и чувствуя, что того, что он делает — достаточно. Достаточно, чтобы почувствовать неожиданный, такой редкий удивлённый вдох, а после — поцелуй, чуть мягче, чем обычно, но всё такой же дурманящий. И Лорду правда хотелось бы сказать что-то сейчас. Но он не знал, что и зачем — все слова давно витали в воздухе. Скорее всего, он так и не решится промолвить ни слова, не только сегодня, но и вообще никогда. Он будет хранить тайну своих чувств так же, как хранит её Стервятник. Хранить ли? Они будут лишь касаться друг друга, пока не настанет конец.