Не прощай, а до свидания, Уэнсдей

      Как правило, любой социум Уэнсдей раздражает, но общение с Ксавье Торпом вызывает смешанные чувства. Когда расследование приводит к его обвинению, кажется, что теперь в отношении к нему наступит определенность. Поставится жирная точка.       Но это оказывается всего лишь запятая.       Она не собиралась задерживаться и подниматься к нему по лестнице.       Но поднимается, а теперь стоит и смотрит на черную коробку в руках. Теряет драгоценное время, но не двигается с места.       Ксавье переминается с ноги на ногу, ожидая реакции на подарок.       Но что сказать?       Уэнсдей закрывает коробку, сильно подозревая, что больше ее не откроет, и поднимает на него взгляд, отчего приходится высоко запрокинуть голову. В большинстве случаев ее раздражает, когда собеседник сильно выше, — а с ее ростом случается это часто, — но с Ксавье такого чувства нет.       Когда их взгляды встречаются, она понимает, что он очень хочет еще что-то сказать, но так и не решается.       — Говори быстрей, — подгоняет его Аддамс, гадая, почему все еще не развернулась и не ушла. — Мой день сегодня расписан по минутам. Если слишком долго здесь задержусь, то брат останется без изощрённой мучительной пытки в честь моего приезда на каникулы. И тогда мы оба расстроимся по этому поводу.       Ксавье рассеянно запускает пальцы в копну волос, откидывая с лица непослушную прядь. Уэнсдей отводит взгляд, поймав себя на тошнотворно-отвратительной мысли, что засматривается на этот жест.       — Я хотел… — Ксавье снова делает паузу, и ее терпение заканчивается.       — Так, все, время вышло. Прощай, Ксавье. Напишешь в смс, когда сформулируешь мысль. Возможно, я даже включу телефон и прочту. Но это не точно.       Уэнсдей разворачивается, чтобы уйти, как вдруг слышит вслед:       — Ты вернешься в следующем семестре? — с надеждой выкрикивает он. Реакции не следует. — Да? Нет? Наверное?       Возможно, и не вернется. Но сказать об этом по каким-то неведомым причинам сейчас не поворачивается язык. Это на нее не похоже. Еще ни одна из многочисленных школ не оставила чувства привязанности и сожалений об уходе, и Невермор не исключение. Ну почти.       Как это не удивительно, ей практически здесь понравилось. А еще остались неоконченные дела.       Уэнсдей резко вырывается из раздумий и останавливается, уже успев спустится на несколько ступенек, когда слышит:       — Отец хочет перевести меня в другую школу. Он наслышан о всей этой шумихе с Хайдом. Паникует, короче. Настаивает, чтобы я ушел.       Пауза.       — Желаю удачи в новой школе, — не оборачиваясь сухо отвечает она, стараясь игнорировать то, что отчего-то на мгновение замирает сердце.       Ну, пусть уходит. Ему там будет безопаснее.       Впрочем, ей все равно. Ну почти.       — Стой! — Ксавье догоняет ее в два широких шага длинных ног, и несмело касается плеча. Теплое прикосновение его пальцев посылает в сердце короткий острый импульс. Она чувствует… трепет? Да нет, бред какой-то. Он обходит ее и встает напротив. Находясь ниже на две ступеньки, он почти одного роста с ней, а его лицо на уровне ее глаз. На этот раз в его взгляде куда больше решительности, чем пару минут назад. — Я думал… Не знаю, что я думал, но захотел спросить, стоит ли соглашаться? Что ты думаешь об этом?       Что она об этом думает? Ничего.       — О чем ты? — Уэнсдей озадачено приподнимает бровь, искренне не понимая, к чему он ведет.       — Я… — Ксавье снова делает длинные паузы в попытке сформулировать мысль и, наконец, выпаливает: — Вернешься ли ты в школу? Будешь ли рада видеть меня здесь?       Выражение ее лица остается бесстрастным. О боже, Ксавье и его сентиментальные порывы. Только не сейчас. Не после всего, что произошло. Уэнсдей категорически не хочется анализировать то, с чего он взял, что она кого-то будет рада видеть. Как выяснилось, он к ней неравнодушен, а она… после Тайлера даже мельком думать о симпатиях к парням перестала. Это оказалось провальной идеей. Это не для нее.       — Я жду только своих похорон. Жаль только, не смогу на них присутствовать. Но у меня есть планы на генеральную репетицию, — совершенно искренне размышляет Уэнсдей, пытаясь и не солгать, и отойти от темы. На лице Ксавье сменяются эмоции с надежды на разочарование. Его взгляд тускнеет, а плечи опускаются.       — Действительно, чего я еще ожидал, — сконфуженно отвечает он и разводит руками. — Наверное, каждый раз я надеюсь услышать что-то искреннее, а не очередную бесчувственную речь.       — Я искренна с тобой, — приподнимает бровь Аддамс. — Я говорю, что думаю. То, что это не оправдывает твои ожидания, не моя вина.       — Не поспоришь, — кисло отвечает Ксавье.       — Ладно, — решает все же спросить она. Возможно, разговор закончится быстрее, если дать то, чего он хочет. — Ты примешь предложение отца?       Ксавье поднимает на нее взгляд и его лицо чуть светлеет.       — А что? — интересуется он, и в уголках губ появляется легкая улыбка. — Ты не ответила на мои вопросы, я тоже воздержусь.       — Как знаешь, — прищуривается она. — Видимо диалога все же не выйдет.       Оказывается, когда твои вопросы игнорируют, это неприятно. Не стоило интересоваться. Да и теперь она опаздывает просто критически сильно.       — Ну, пока. Был рад с тобой познакомиться… и пообщаться. Если еще увидимся, буду рад. — Ксавье задерживает на ней долгий взгляд. Он делает неопределенный жест, очень похожий на порыв обнять ее, но останавливает себя и протягивает руку. На долю секунды в ее груди зарождается чувство, похожее на сожаление. Вдруг она видит его в последний раз?       — Прощай, — коротко кивает она, и подает ему руку.       И тут ее голова запрокидывается, в ушах появляется уже знакомый глухой звон, а земля уходит из-под ног.       В сознании одна за другой начинают сменяться картинки, но на этот раз достаточно быстро, по несколько коротких временных периодов.       Она в своей комнате, Энид чертит на большом листе что-то вроде плана. Над ней склоняется Аякс, задумчиво потирая подбородок. Вещь ходит по бумаге туда-сюда и активно жестикулирует, давая советы.       — Уэнсдей, как думаешь, с какой стороны нам заходить? Если пойдем с главного входа, быстрее и эффективнее, но внезапно точно не выйдет, — советуется Энид.       — Внезапно не выйдет в любом случае, — отвечает Уэнсдей, стоя с другой стороны листа. — Он уже будет нас ждать. Поэтому прятаться нет смысла. Или мы убьем его сегодня, или он нас.       Картинка меняется.       Полумрак, коридор Невермора. Напротив нее стоит Ксавье.       Очень близко.       Его руки лежат на ее талии.       — Что ты делаешь?! — К своему стыду даже со стороны слышно, как ее голос дрожит от волнения.       Ксавье наклоняется над ней, упирается рукой в стену над ее головой и переводит взгляд на ее губы. Но больше не двигается. Его руки удерживают ее за талию, но не сильно, при желании она может освободиться и уйти. Но не делает этого.       — Не смей, — тихо, но настойчиво говорит ему Уэнсдей, предугадывая его действия. Даже наблюдая со стороны очевидно, что он вот-вот ее поцелует.       — А если посмею? — низким голосом отвечает Торп.       У наблюдающей за этим Уэнсдей неожиданно вспыхивают щеки. Как хорошо, что никто не видит.       — Я тебе это не позволю. Немедленно отпусти меня. Или я сделаю тебе больно.       Но ее голос звучит слабо и не особо убедительно.       Кончики губ Ксавье ползут вверх, во взгляде появляется решимость. Он наклоняется, нежно обхватывает ладонью ее лицо и целует. Аккуратно, но настойчиво.       Уэнсдей не успевает посмотреть свою реакцию на это — видение исчезает.       Очевидно, она дала ему пощечину. А еще вероятнее, заломила руки или ударила в пах. Другого не может быть.       Картинка тут же сменяется. И тут у Уэнсдей распахиваются от неожиданности глаза, а в жилах застывает кровь.       — Беги!!! — На этот раз они в темном, уже знакомом ей лесу, а голос снова принадлежит Ксавье. Он лежит на земле, по виску течет кровь. — Спасайся, я задержу его. Пожалуйста, уходи Уэнсдей!       Со всей скоростью на Ксавье летит Хайд. За несколько метров стоит она, и стреляет в монстра стрелами, но тот лишь рычит, ловко уворачивается и свирепеет все больше. Уэнсдей выпускает последнюю стрелу, попадает монстру в плечо, но слишком поздно — он набрасывается на лежащего парня и начинает рвать его с бешеной силой. Ксавье из последних сил откатывается в сторону, и выставляет держащий в руках нож как раз в тот момент, когда Хайд кидается на него сверху и он насаживается на оружие грудиной. Он рычит от боли, его глаза наливаются кровью, а на лице Ксавье играет победоносная улыбка. Но через секунду Хайд падает прямо на него всем своим весом.       Уэнсдей кричит, бросает лук и бежит к ним, вырывает из сапога припрятанный нож и набрасывается сверху на Хайда, но тот уже без сознания. Она пытается стащить его с Ксавье, но удается лишь чуть сдвинуть огромную тушу. Монстр начинает превращаться снова в Тайлера, тело становится меньше и взору открывается лицо Торпа и его безжизненный потухший взгляд, устремленный в темное небо. Они оба мертвы.       Темнота.       Уэнсдей резко приходит в себя. Ксавье придерживает ее за талию, в его глазах стоит страх.       Она резко сжимает пальцами его запястья, жадно вглядывается в лицо. Только спустя несколько мгновений усилием воли удается понять, что видение ушло. Он жив. С ним все в порядке.       — Ты как? — Ксавье выглядит очень взволнованным. Он медленно отпускает ее, но стоит очень близко, готовый в любой момент ее подхватить, если случится новый приступ. — На тебе лица нет, ты такая бледная.       — Я всегда такая, — бормочет она, на самом деле действительно чувствуя себя не лучшим образом.       — Что ты видела? — спрашивает Торп.       — События, которые могут скоро произойти. Не очень отдаленные, не очень приятные. И странные, — описывает вкратце она все происходящее. — Тебе стоит согласится на предложение отца. Тут тебя ждет опасность. Смертельная.       Ксавье хмурится.       — Что такого было в этих видениях? Расскажи подробнее, прошу.       Вероятно, ему стоит знать. Но не все, сцену в ночном Неверморе точно стоит опустить.       — Хайд. Он убил тебя.       Ксавье бледнеет, погружается в раздумья на пару мгновений, а потом уточняет:       — Это один из вариантов событий? Не обязательно, что так будет, если я останусь?       — Не обязательно, — кивает Уэнсдей. Но весьма вероятно. Я видела… это очень отчетливо.       — А ты? — Ксавье хмурится и внимательно всматривается в ее лицо.       — Что я?       — Ты собираешься остаться?       — Да. — Ответ вылетает из нее быстрее, чем она тщательно его обдумывает. Это уже очевидно. — Мне нужно разобраться с этим ублюдком раз и на всегда.       Эмоции — не ее конек, но испытанное чувство после предполагаемой смерти Ксавье в видении ей не понравилось. Это было похоже… на отчаянье. На скорбь. Сложно признаться самой себе, но его смерть станет для нее ударом. Но ему это знать необязательно. Самое главное сейчас — устранить опасность. Тогда, при отсутствии угроз, можно вновь вернуться в привычное русло равнодушного отстранения от окружающих.       — Я не оставлю тебя здесь одну, — серьезно отвечает Торп. — Если ты решила бороться с этим монстром, то я тоже. К тому же Тайлер мне никогда не нравился.       — Нет, — тоном, не терпящим возражений, заявляет Уэнсдэй. — Это исключено. Тебя ждет смерть.       — Но кто защитит тебя, если я уеду? И ты думаешь, я спокойно смогу жить, зная, что тебе угрожает опасность?       — Я не нуждаюсь в твоей защите, — раздраженно огрызается Уэнсдей. Видя, как Ксавье оскорбленно поджимает губы, чуть убавляет пыл: — Не в чьей, в общем-то.       — Знаю, — устало соглашается он. — И все же, я хочу помочь.       — Мне придется беспокоиться еще о том, чтобы с тобой ничего не случилось, это будет меня отвлекать, — отвечает она. И только после того, как выпаливает эти слова понимает, как это звучит.       Но уже поздно, на лице Ксавье появляется довольная кривая усмешка.       — Беспокоишься обо мне?       — Ничего подобного, — бубнит она себе под нос. Вот это конфуз. Надумает еще себе всяких глупостей.       — Думаю, я точно останусь, — заключает он.       — Как знаешь, — неопределенно дергает плечами Уэнсдей. — И спасибо, я опоздала домой. Прощай, Ксавье.       — Не прощай, а до свидания, Уэнсдей. — На его лице все еще играет довольная ухмылка.       Прищуриваясь, она одаряет уже уничижительным взглядом, разворачивается, взмахивая косичками, и идет прочь. Теперь уже точно ее никто не остановит.       — Даже не думай, что я не вернусь, — кричит ей вслед Ксавье, широко улыбаясь. — Ты от меня так просто не избавишься!       Уэнсдей тяжело это признавать, но почему-то чувствует облегчение от этих слов. Но ничем это не выдает, продолжая с прямой спиной и высоко поднятой головой быстрым шагом идти все дальше.       Из-за каких-то сомнительных соображений этот странный парень решает остаться, подвергнуть себя опасности.       Что ж, его дело.       Но она постарается изменить мрачное будущее из видений, чего бы ей этого не стоило.