"Это ничего не меняет"

Хэйтем дышал хрипло и тяжело. Схватке, которой скоро настанет конец, не полагалось быть такой сложной. Но теперь он как мог крепко прижимал к стене старого деревянного дома свою цель. Коннора. Человека, ради поимки которого пришлось разорить целую деревню, который доставил столько проблем и практически в одиночку лишил эту страну шансов выйти из конфликта не ввязываясь в войну. Он смотрел в глаза юнцу, натянувшему на голову капюшон и считавшему себя героем, который может творить историю. Наивному индейцу, вышедшему из леса и решившему вершить своё собственное правосудие. Раненому и выбившемуся из сил ассасину. Он смотрел в глаза своему... Слова, прозвучавшие несколько мгновений назад, были подобны выстрелу, прогремевшему над ухом. Сердце пропустило несколько ударов, а в голове неприятно загудело, но Хэйтем не разжал хватки, наоборот, вжал ассасина в стену ещё сильнее. Только рука, занесённая для финального удара, слегка дрогнула. - Что ты сказал? - Назвал тебя отцом. Ты... не знал? Хэйтем сглотнул и призвал всю свою рациональную часть сознания к размышлению. Индеец, около двадцати лет, явно светлее, чем его соплеменники. И глаза почему-то кажутся такими знакомыми... На лице Хэйтема не дрогнул ни один мускул. Он слишком долго практиковался в том, чтобы скрывать эмоции. Не знал. Конечно же не знал. А если бы знал, что бы это изменило? Хэйтем не хотел признаваться себе в этом, но почему-то ему казалось, что всё, абсолютно всё было бы по-другому. Не находя другого выхода эмоциям, Хэйтем оскалился. Глаза Коннора потемнели. Не от страха, нет. От нескрываемой ненависти и кипящей внутри него ярости. Конечно же, мальчишка решил, что Хэйтем обо всём знал и именно поэтому пришёл за ним сюда, в деревню, в его новый дом, чтобы спалить всё дотла и снова отнять самое дорогое. Неожиданно Хэйтем почувствовал себя невероятно уставшим и жестоко обманутым. Если бы только узнать раньше, хотя бы на пару часов. - Это ничего не меняет, - сдавленно произнёс Коннор, и Хэйтем чуть-чуть, лишь самую малость ослабил давление на его горло. Сказанное не было вопросом. Хэйтем мысленно выругался, стараясь привести себя в чувство. Поздно испытывать родительские чувства и быть сентиментальным. Не с клинком, приставленным к горлу собственного... И всё-таки Хэйтем колебался. Он не должен был, но справиться с собой вдруг стало неожиданно сложно. Это было нелогично, крайне иррационально, опасно и попросту глупо - держать раненого врага у себя в руках и отпустить его из-за каких-то там дурацких эмоций. На кону судьба целой страны, история всего человечества. Может быть, принять решение было бы проще, если бы Коннор зажмурился и Хэйтем не видел упрямства и решительности в его глазах, карих и напоминающих ему о... Поздно испытывать отеческие чувства. Хэйтем стиснул зубы... ...И ослабил хватку, не освобождая Коннора, но давая ему шанс вырваться. Лишь один маленький шанс. - Ты прав, это ничего не меняет. Хэйтем приготовился к контратаке. Скорее всего, Коннор попробует вывернуться из захвата, почувствовав слабину, а потом... Он не успел закончить мысль, когда его оглушило вновь. В ушах зазвенело, в воздухе повис запах пороха. Коннор, не успевший даже шевельнуться, дёрнулся, а потом его голова поникла и он обмяк. На этот раз выстрел был настоящим. - Кажется, я вовремя. Хэйтем повернулся на голос, куда более резко, чем следовало. Чарльз Ли, стоявший в дверном проходе, убирал пистолет в кобуру. Долгое мгновение Хэйтем собирался с душевными силами, чтобы отреагировать так, как должен был, а не как ему хотелось. - Я бы и сам справился, Чарльз. Он сделал шаг назад, позволяя телу Коннора сползти вниз по стене. Он отвел взгляд в сторону и попытался убедить себя в том, что чуть не совершил огромную ошибку. Всё равно было слишком поздно. Не после того, как он разрушил дом Коннора и убил дорогих ему людей. Старый наивный сентиментальный дурак. *** Хэйтем задумчиво смотрел на взвивающиеся в воздух столбы тёмного дыма от горящих деревенских домов, которыми была занята почти вся долина внизу, и старался не обращать внимания на треск огня в особняке за спиной. Надо же, как быстро может вспыхнуть дом из сухих досок, если уронить на пол масляную лампу. Ли, подошедший к Хэйтему, не старался быть незаметным. - Ты знал, Чарльз? - О чём? Хэйтем повёл плечом, не увидев на лице Ли ни капли понимания, а потом покачал головой. - Не важно. - Не такой уж и грозный этот ассасин, а? - Чарльз усмехнулся в усы, а потом склонил голову к плечу. - Одного только не пойму, почему вы не оставили его внутри? Хотите повесить тело у всех на виду? Или?.. Хэйтем лишь слегка приподнял бровь. - То, чего я хочу, значения не имеет. Тебе надо вернуться в Нью-Йорк. Дела не ждут. Чарльз не стал испытывать судьбу и спрашивать о чём-то ещё. Он отошёл на добрых пятьдесят шагов, когда Хэйтем окликнул его. - Но прежде найди мне лопату. Ли замер, но, вновь благоразумно придержав вопрос при себе, кивнул и оставил Хэйтема наедине с его мыслями. Да, то, чего он хотел, определённо не имело никакого значения. Но хоть что-то для своего... сына он сделать обязан.