***
— В смысле отдать кольцо? Козлевич, безусловно, за годы дружбы с Балагановым привык к его странностям, но каждый раз Адам удивлялся всë больше и больше. — На денëк всего, прошу! Мне больше некого попросить, сам знаешь. — Ты скажи хоть зачем. — Да ты ржать будешь, — сказал Балаганов, но спустя секунду продолжил. — Погадать на суженую хочу. — Погадать? На суженую? Шур, во-первых, тебе всего двадцать четыре, ты встретишь свою женщину и без этого, во-вторых, гадание, серьëзно? — Ну Адам, прошу тебя! Для гадания нужно обручальное кольцо близкого, у которого удачный брак. У меня из близких-то только ты, а с удачным браком тем более. По взгляду Козлевича было видно, что он сомневался, но всë же ответил: — Ладно, так уж и быть… Но если Аннушка заметит это, я тебя покрывать не буду, сдам с потрохами. — Спасибо-спасибо-спасибо!!! — пролепетал Шура, внезапно начиная подпрыгивать на месте от счастья, словно ребëнок, увидевший конфету. — Завтра верну, честно-честно! — Ладно, поеду, а то жена ждëт. Удачи тебе с твоим… Процессом. — сказал Козлевич, вставая со стула и идя ко входной двери. — Привет Ане передавай!***
Перед самым сном Шура проделал нужные для ритуала действия. Кольцо в стакан убрал, воды залил, слова сказал. Вроде всë. Да, двадцатичетырëхлетний слесарь прямо сейчас гадает на суженую. Одиночество для Шуры было действительно утомительным, потому он и решился на такой «отчаянный шаг». Заснул Шура в надежде, что хотя бы это ему поможет.***
Перед Шурой открылся удивительный вид — вокруг него был безупречный обзор на горы, такой величественный и красивый; живописные леса недалеко от гор, а с другой стороны Шура увидел невероятные с точки зрения архитектуры здания и дома. Тут резко в поле зрения Балаганова попал незнакомый ему мужчина — он сидел на скамье спиной к нему. «Да ну… быть не может. Неужто он?..» Шура начал подходить к этому мужчине спокойными ровными шагами, параллельно гадая, что же будет дальше. Внезапно мужчина обернулся. Он был атлетического телосложения лет тридцати на вид, с чëрными волосами и ярко-голубыми глазами. Одет он был в белые штаны, клетчатую рубашку и тëмный пиджак. — Доброй ночи. Садитесь рядом. Были тут когда-нибудь? — голос был бархатным и достаточно низким. Шура послушался и присел рядом с незнакомцем. — Тоже практикуете осознанные сны? — Эм… Нет, не совсем. Я… — Шура замялся, но вскоре продолжил, заметно краснея. — Я на суженую гадал. — Да? — с усмешкой изумился мужчина. — В таком случае, меня зовут Остап Бендер. Ну, как же зовут вас? Назовите свою фамилию. — Бендер протянул свою руку. — Балаганов. Шура Балаганов. — произнëс парень, немного смущаясь, но отвечая на рукопожатие. Шура невольно улыбнулся. Этот Бендер казался приятным — и внешне, и по манере речи. Остап улыбнулся в ответ, что, как показалось младшему, было явление редкое, потому что до этого он явно был хмур и чем-то озадачен. — А где мы вообще сейчас? — нарушил тишину Балаганов. — Где мы? — Бендер огляделся вокруг и продолжил. — Рио-де-Жанейро. Рио-де-Жанейро — это хрустальная мечта моего детства. Переехать туда у меня нет и вряд ли будет возможность, а повидать хочется. Вот и выкручиваюсь как могу. — неожиданно разоткровенничался Остап. Шура его слушал и внимал каждому его слову. — Нравится вам? Красиво? — Да, красиво. Почему же именно этот город? — О, это долгая история. Они болтали без умолку много часов. Балаганов рассказал о себе: о том, как учился в школе, о своей работе и ежедневной рутине. Бендер тоже был откровенным: он рассказал, что ему тридцать три года — «возраст Иисуса Христа»; что он работает пиарщиком в конторе «по изготовлению рогов и копыт» (что это значит, Шура так и не понял); что Остап практикует осознанные сны уже несколько месяцев; что его, в целом, всë устраивает, лишь порой становится одиноко, ведь мыслями и мечтами поделиться толком и не с кем. — Бендер, а мы сможем встретиться… Ну, в жизни? Или это так и останется сном?.. Остап ему не ответил, а вместо этого достал откуда-то из-за спины блокнот с ручкой, после что-то написал, вырвал листочек и отдал его Шуре. На листочке был написан номер телефона. — Когда проснëтесь, попробуйте мне позвонить. Надеюсь, Вы сможете со мной связаться. Вы, Балаганов, очень мил. — Остап подмигнул и повернулся лицом к горам. — Лëд тронулся, господа присяжные заседатели!***
Шура резко подскочил на своей кровати. Он официально мог заявить, что эта ночь, пусть и была сном, но стала, пожалуй, самым лучшим моментом в его жизни. Парень оглянулся по сторонам — всë было на своих местах, но внутри Шура чувствовал, что как прежде уже не будет. Тут его взор упал на стол у кровати, где стоял стакан с кольцом Козлевича. Рядом со стаканом лежала записка. Та самая записка с номером Остапа. Шура тут же схватил еë, потянулся за телефоном и стал судорожно набирать цифры. У них впереди будет ещë много встреч, ссор, примирений, недопониманий, объятий, парных аватарок с котиками и, конечно, счастья. Ну а пока Шуру ждали гудки и ставший родным за одну ночь голос. — Рад, что ты смог до меня дозвониться, Шура.