Прикосновение

      Люцифер грубо схватил меня за руку, дернул на себя с такой дьявольской силой, что я больно ударилась головой о деревянный корпус кровати. Хотелось бы сдержать болезненный стон, но не получилось. Зажмурила глаза, попытавшись хоть немного унять пронзившую дикую боль. У меня и так забрали все силы: из-за кошмарных событий, едких фраз и бесконечных переживаний я потеряла себя, не ощущала себя, так еще и дополнительная физическая боль выбила из реальности. Люцифер вдруг остановился, чуть сильнее сжав мое запястье.       — Ви… — словно в тумане послышался его голос, но он тут же замолк. Показалось, что даже руку протянул, чтобы проверить, все ли со мной в порядке после удара, но отчего-то застыл на месте.       Я почти лежала на полу из-за того, с какой силой он притянул меня к себе. Свободной рукой уперлась в деревянный пол: половица неприятно скрипнула. Я медленно выпрямилась и приняла сидячее положение. Перевела усталый взгляд на Люцифера, ожидая, когда он, наконец, приступит к своему обещанному наказанию за мой неудавшийся побег. Его губы дрожали так, как если бы он хотел что-то сказать, спросить, но так и не решался из-за собственной внутренней борьбы.       Алый взгляд лихорадочно метался по моему лицу, часто останавливался на месте ушиба. Но сейчас в этом родном взгляде не было ни презрения, которое я получила после выхода из темницы, ни насмешки. Вглядевшись, удалось на мгновение поймать тревогу.       Люцифер посмотрел прямо в глаза, и эта необъяснимая тревога перебралась ко мне. Только откуда у этого демона столько беспокойства, если ему так понравилось быть собачкой Чумы и беспрекословно выполнять абсолютно каждый ее приказ? Откуда могла появиться тревога у того, кто с такой пренебрежительностью мне в глаза говорил, что никогда не любил? Наверное, я медленно сходила с ума.       Не успела ничего понять, как Люцифер приковал меня наручниками к ножке кровати. Проверил, прочно ли все закреплено, и отошел на шаг назад. Склонил немного голову набок, как делал всегда, когда садился рядом со мной и слушал очередной рассказ по поводу рутины в Цитадели или несносных Непризнанных. Я отлично знала этот жест, и если раньше он грел душу, ведь я точно была уверена, что моему демону интересна каждая деталь моей жизни, то теперь боялась подобного. Боялась, что его расчетливый ум уже придумывал новые сценки болезненно-сладкого наказания.       Я специально долго не отрывалась от его глаз, хоть больше и не могла воздействовать на разум, но все еще прекрасно помнила, как он до дрожи в руках не любил пристальный взгляд. Однако Люцифер кивнул собственным мыслям, в которые явно не собирался меня посвящать, и направился к своему рабочему столу, заваленному книгами и древними свитками.       Он молчал. Впервые за столько лет знакомства он молчал и ни разу даже не попытался задеть, подшутить, кинуть колкую фразу. Даже когда все было хорошо, когда никто не подозревал о Всадниках, Люцифер разряжал обстановку своими шутками, все еще называя меня Непризнанной, только ласково и с неподдельной любовью. Теперь же пугало это молчание, что хотелось сбежать, закрыться, лишь бы не ощущать наточенные лезвия этой тишины.       Люцифер занял свое привычное место за рабочим столом. Будто ничего не произошло, он аккуратно собрал все свитки и сложил в отдельный ящик, затем расставил книги на полках длинного стеллажа, оставив лишь одну. Усевшись обратно в кожаное кресло, открыл книгу на нужной странице и вдумчиво уставился в строки.       Я сильнее и резче дернула рукой. Наручники издали неприятный скрежет, но моего демона это ни на секунду не смутило. Он продолжил читать, точно находился в комнате в абсолютном одиночестве, и никакая никчемная девчонка не пыталась привлечь его внимание. Неужели это и было его наказанием, или он читал подробное описание: как убить бывшего человека особенно варварским способом за пять шагов?       — Люцифер, — тихо позвала его, ведь растрачивать себя на крик не хотелось. — Люцифер…       Но Люцифер даже бровью не пошевелил, продолжив внимательно изучать, видимо, настолько увлекательное чтиво. Отодвинул немного стул, деловито закинул ногу на ногу и задумчиво потер подбородок большим пальцем. Я усмехнулась при виде этой картины. За окном убивали бессмертных лишь за неверно сказанное слово, на Земле умирали люди по повелению Чумы, мы стали друг от друга стремительно отдаляться, а он просто сидел и читал книгу.       — Это и есть твое наказание?       — Хочешь какое-то другое? — спросил расслабленно, но так и не посмотрел в мою сторону, только шумно перелистнул страницу.       — Я этого не говорила.       Его губы тронула уже отчасти привычная презрительная ухмылка, и я тяжело сглотнула. Даже таких моментов, когда я закатывала глаза от недовольства из-за его язвительных комментариев, не хватало. Тогда злилась часто, негодовала, а сейчас многое бы отдала, чтобы вернуться в то беззаботное время.       — Нет, Люцифер, правда, что ты задумал? Или тебе не положено делиться информацией со своей… зверушкой, — последнее слово сказала специально на тон громче и немного протянула, и бинго! Это дало нужную реакцию.       Люцифер сильнее сжал книгу, челюсти стиснул так, что, казалось, я даже услышала скрежет зубов. Он пытался игнорировать меня и не показывать всего того, что все еще хранилось внутри и горело непомерным адским пламенем. Он вдруг отбросил книгу и резко поднялся, уперся сжатыми кулаками в стол и грозно посмотрел на меня.       — Наказания, значит, хочешь? — его глаза загорелись, внушая дикий страх и холод. — Ты пыталась сбежать во время важного задания, за это полагаются жестокие пытки.       Он медленно обогнул стол, важно скрестил руки за спиной и хищно приблизился ко мне. Небрежно оглядел меня с головы до ног, на пару секунд задержался на наручниках. Говорил грубо, жестоко, агрессивно. Подобный рык я слышала лишь при пытках над грешными душами.       Я поджала ноги к груди, как маленький беззащитный ребенок темной ночью в своей комнате с вымышленными монстрами. Тревога снова поселилась в моей душе. Точно не такого эффекта я ожидала получить. Думала всего лишь немного разговорить Люцифера, узнать, что именно повлияло на его поведение и были ли верны мои догадки по поводу отчаяния. Но сейчас я успела сотню раз пожалеть о своем провальном плане.       Неожиданно кто-то настойчиво постучал в дверь, и мы с моим демоном тут же обернулись на источник звука. Я затаила дыхание от накатившего страха, испугавшись, что Чума чудесным образом почуяла нечто неладное в нашей с Люцифером связи. Я вытянула руку, чтобы остановить его, но Люцифер за пару широких шагов подошел к двери и, провернув ключ в замочной скважине, впустил непрошеного гостя.       Ости по-хозяйски зашла в спальню и недовольно меня оглядела, явно не ожидая увидеть прикованную Непризнанную. Я случайно встречала ее всего несколько раз за эти десять лет, но мы никогда даже не здоровались друг с другом.       — Люцифер, мне нужно повторить с тобой. Наедине.       — Мне сейчас не до этого, — он бросил обеспокоенный взгляд в мою сторону и сухо добавил: — Встретимся завтра.       — Это срочно! Ты разве не понимаешь? — от Ости исходило дикое волнение, она уже была на грани, чтобы не сорваться.       — Ости, — Люцифер шикнул и грозно сделал шаг вперед. Перья на бордовых крыльях распушились, как в знак нарастающего раздражения. — Я же сказал: поговорим завтра.       — Твоя зверушка все равно никуда не убежит, а этот разговор может спасти наши жизни!       Казалось, на Люцифера не могли подействовать никакие аргументы, чтобы наконец обсудить возможный план ответного удара. Его только выводило из себя, что кто-то посмел ослушаться приказа и настойчиво просить о разговоре. Глаза то и дело вспыхивали яркими искрами, которые могли сильно обжечь, стой ты рядом. Опустив взгляд, заметила, как он сжимал руку в кулак, таким образом выбрасывая часть накатившейся за такое короткое время агрессии.       Ости пыталась хоть как-то уговорить Люцифера пойти с ней, обсудить нечто важное, и я даже была согласна с ней. Сейчас стоило бы приложить все усилия, чтобы спасти хрупкое равновесие, спасти все три мира и выжить самим. Нужно было днем и ночью разрабатывать победный план, ведь чем дольше мы сидели без дела, тем большей силой наполнялись Всадники.       Люцифер не выдержал. Прикрикнул так, что и я испугалась его голоса и была готова выполнить все, что он только прикажет.       Ости испуганно отошла назад. Приоткрыла рот, но так ничего и не добавила. Она кинула на меня презрительный взгляд, однако в нем было что-то еще, что спрятано глубоко внутри и достать почти невозможно. У меня было слишком мало времени, чтобы уловить этот скрытый подтекст. Ости гордой походкой вышла из спальни, лишь стук каблуков эхом раздавался в коридоре.       Люцифер хлопнул дверью. Картина со стены слетела, а позолоченная рамка развалилась на части. Движимый неконтролируемыми эмоциями, он пнул несчастный холст, оставив на пейзаже некрасивый след от ботинок и дыру.       Что его вдруг так вывело из себя? Почему начал раздражаться тогда, когда можно было бы все спокойно обсудить и прийти к решению, которое наконец покажет нашу мощь?       Люцифер схватился за голову, громко прорычал, как дикий зверь в неудачном поединке. Все это время он казался таким спокойным, даже слишком спокойным, будто давно все знал наперед и был готов к смене власти, разрушениям и беспощадным убийствам. Смотрел на каждого, даже на самого ближнего своего с холодом и презрением. Однако чем больше Люцифер показывал свои истинные, пусть и агрессивные эмоции, тем меньше я сомневалась в своих догадках.       Мой демон отталкивал меня, отталкивал каждого, кого однажды смог подпустить ближе к себе, лишь с одной целью — защитить. Действуя на эмоциях, я далеко не сразу поняла его посыл. Только когда выдалась свободная минута, я смогла все обдумать в тишине, вспомнить его многочисленные взгляды, хотя сам говорил, что я стала безразлична; убийство моего отца только ради того, чтобы я не жила в еще большем отчаянии.       А еще он был движим этим самым отчаянием. За столько лет Люциферу так и не удалось мне в полной мере раскрыться, только иногда раздраженно бросал пару слов, как было тяжело будучи совсем ребенком, но не более.       — Люцифер, посмотри на меня.       Встала на колени и попыталась дотянуться рукой до его чуть дрожавшего крыла, но Люцифер неожиданно ушел в сторону огромных окон, за которыми виднелся кровавый закат. Он снова проигнорировал меня, только я почувствовала, что на этот раз ненамеренно. Взъерошил волосы, ударил себя по щекам и взвыл, точно одинокий волк.       — Люцифер…       Мне с непосильным трудом удавалось сдерживать слезы. Было больно. Слишком больно видеть его в настолько разбитом состоянии и понимать, что почти ничем не могла помочь.       — Люцифер, пожалуйста, посмотри на меня.       Возможно, стоило оставаться холодной, ненавидеть его за смерть моего близкого человека, ненавидеть за все сказанные слова и едкие комментарии, ненавидеть за всю грубость и причиненную боль. Но я не могла. Не могла за одно мгновение возненавидеть того, кого всем сердцем любила. Того, кого хотела укрыть в тихом и спокойном месте, уберечь от всех невзгод, страхов, боли.       — Мать твою, отец всегда был прав! Какой из меня дьявол?! Правитель?! Да я последний демон, кто вообще хоть чего-то достоин!       Ударил по стене рядом с окном, затем еще и еще, вымещая всю боль, что успела скопиться внутри. Люцифер больше не скрывал своей энергии, а мне стало хуже от этого. Меня до макушки заполнила кислая энергетика — энергетика, не позволившая сделать хотя бы маленький глоток свежего воздуха, будто стискивала шею своими щупальцами и в то же время разрывала изнутри на части. Энергетика, полностью пропитанная отчаянием и унынием.       — Люцифер, расскажи мне все, что тебя так тревожит.       Он вдруг резко замер, рука повисла в воздухе, так и не ударив в очередной раз по стене, где уже образовались мелкие трещины. Люцифер рассмеялся. Громко и истошно рассмеялся, что хотелось закрыть уши и убежать далеко-далеко.       — Что ты хочешь услышать?!       С обезумевшим взглядом обернулся ко мне. Движимая страхом, отползла назад, но сразу же отругала себя за это. Мне нужно вновь стать ближе к моему демону, вновь показать, что несмотря ни на что, когда мы одни, когда за нами никто не следит, когда точно никто не узнает, он может довериться мне. Он может показать истинного себя хотя бы на мгновение.       Даже не глядя на меня, а уставившись в одну точку перед собой, Люцифер со всем отвращением принялся рассказывать о своем детстве, что пришлось пережить, чтобы добиться хоть немного уважения от Сатаны, хоть небольшой похвалы. Он винил себя чуть ли не в каждом грехе. Винил себя в том, что происходило сейчас.       Мне так хотелось крепко обнять его, прижать к себе и забрать все печали. Перенестись в беззаботное прошлое, где из глобальных проблем был лишь нескончаемый поток новых душ в Ад. Дернула рукой сильнее, насколько это было возможно, но железо просто впилось в запястье до ярких звезд перед глазами.       Мне необходимо было оказаться рядом с Люцифером, и единственное, что я смогла сделать — свободной рукой осторожно коснуться его ноги. Он вздрогнул, но не отошел и не отбросил мою руку. Я мягко поглаживала и кончики крыльев, что под моими пальцами становились более пушистыми, узнав привычные прикосновения. Неотрывно смотрела на моего демона, сдерживала слезы, хотя уже разболелась голова от переизбытка негативных эмоций.       — Так что, ты еще хочешь, чтобы я тебе хоть что-то рассказал?!       Люцифер присел на корточки передо мной и недовольно уставился. Ноздри раздувались. Крылья подрагивали, намереваясь раскрыться и снести все на своем пути. Он то и дело вбирал воздух сквозь стиснутые от злобы зубы.       — Мой хороший…       Понимала. Прекрасно понимала все риски подобного обращения и что будет, если Чума почует неладное и заглянет в наши головы. Но все равно продолжала ласково звать его.       — Мой любимый…       Протянула руку к суровому мужскому лицу и нежно подгладила по щетинистой щеке. Люцифер снова вздрогнул, но, как и в прошлый раз, не скинул моей руки. Я гладила по скулам, спускалась к подбородку и губам, а мой демон все больше расслаблялся.       — Отец всю мою жизнь предсказал, — добавил уже тише. — Если бы я действительно был достоин звания Сатаны, был сильным демоном не только физически, то сейчас бы подобное не творилось.       — Люцифер, прекрати себя винить. Ты ведь не хуже меня знаешь, как действует Чума и что ей нужно, так почему идешь у нее на поводу? Почему позволяешь себе жить в прошлом и в отчаянии?       Люцифер опустил глаза и устало пожал плечами. Он начал ластиться ко мне, как игривый котенок, который не видел хозяйку весь день. Упал на колени и поднял голову к потолку, будто собрался молиться.       Мне было больно смотреть на него такого разбитого, потерянного, сломленного. Даже после смерти отца, потери тысячи бойцов своей армии Люцифер выглядел куда лучше и бодрее, чем сейчас. Он больше не походил на того демона с бурлящей кровью, которого я знала. Теперь он словно вернулся в прошлое — в свое детство, когда отец ежедневно наказывал розгами, и никто не мог помочь. Снова тот маленький беззащитный мальчик, которого ломало на части.       — Люцифер, умоляю, не вини себя во всех бедах. Ты не мог знать, что нагрянут Всадники и начнут играть по своим правилам.       — Вики, я должен был предугадать, что в столице, в Аду, на Небесах не просто так случался один переполох за другим. Что напряжение — это знак судного дня.       — Чем больше ты живешь в отчаянии, тем больше сил даешь Чуме, — говорила ласково, без агрессии или грубых замечаний. Необходимо сейчас достучаться до той части его темной души, в которой все еще осталось немного света.       — Знаю… знаю, моя Непризнанная, знаю. Но я будто сам себе не принадлежу.       Люцифер перевел на меня потухший алый взгляд и посмотрел с такой надеждой, точно я могла в секунду изменить ситуацию. Но единственное, на что я была способна — прикоснуться подушечками пальцев к его губам, очерчивая их изящный контур, приобнять ладонью за шею, большим пальцев поглаживая линию нижней челюсти. Все, на что я была способна — прикасаться, показывая таким образом поддержку, показывая, что он не один.       — Я даже тебя не смог спасти! О каком величии вообще стоит говорить? — еле слышно задался вопросом, и показалось, будто в уголках глаз блеснули непролитые слезы.       — Меня бы никто не смог спасти.       — И я должен держать тебя здесь в наручниках, потому что иначе нельзя!       — Но ты и наказать мог иначе. Наказать так, что живой бы из твоей спальни я не вышла, однако не сделал этого.       — Я никогда не причиню тебе боли. Намеренно. Никогда, — он перешел на шепот, немного приблизившись ко мне. — Я буду говорить грязные слова, но знай, эти слова — ложь. Я буду грубо обращаться с тобой, но знай, я ненавижу себя за каждую грубость по отношению к тебе. Я буду высмеивать тебя и называть по-всякому, но знай, ты единственная, кем я поистине дорожу.       — Думаешь, я еще не поняла этого? — не смогла сдержать улыбки, ведь теперь моя теория полностью подтвердилась. Пусть и своеобразно, пусть через боль и слезы, но Люцифер по-прежнему защищал меня от всего зла. — Может, сил у меня больше и нет, я снова пустой сосуд, но мозги остались-то.       — Люблю, — только одними губами признался Люцифер.       Он отстегнул наручники, откинул их на кровать и уселся рядом. Пересадил меня к себе на колени, головой прижался к груди. Я поцеловала его в макушку и мягко провела пальцами сквозь густые смоляные волосы. Почувствовала, как мой демон улыбнулся, ведь любимые привычки все еще остались при нем.       Люцифер прикоснулся к основанию моих крыльев, из-за чего по телу пробежал дрожь.       — Тише-тише, — поспешил успокоить, прижав к себе чуть крепче.       Я взяла его лицо в свои ладони и обратила все внимание на себя. Люцифер наконец за столь долгое мучительное время искренне улыбнулся. И в этот момент словила себя на мысли, что именно этой чертовски милой улыбки так сильно не хватало. Улыбнулась в ответ и чмокнула в нос. Ладонями гладила щеки, и только сейчас заметила, что Люцифер словно постарел за эти месяцы. Появилось больше морщинок, круги под глазами стали отчетливее, да и легкая щетина сменилась на более густую и чуть длинную.       — Мне так не хватает твоих прикосновений. Мне не хватает тебя.       Люцифер прикрыл устало веки и замурчал в моих объятиях. Я не переставала гладить его по лицу, по волосам, переходила на плечи, слегка их сжимая, чтобы снять хоть каплю напряжения. Поглаживала спину и величественные крылья, перья которых тянулись ко мне. Я поиграла кончиком носа с его, на что получила еле слышимый, но такой бархатный смех.       — Не хочу, чтобы это заканчивалось, — честно призналась я. — Хочу как раньше просыпаться с тобой, разбирать завалы в Цитадели и сбегать на Землю в выходные.       — Не знаю, вернемся ли мы когда-нибудь к этому.       И стало так трудно дышать после его слов. Мой демон, что до этого был уверен в завтрашнем дне, уверен в своих силах и своем могуществе, сейчас со скопившимися в уголках глаз слезами говорил о неверии в светлое будущее.       — Позже мне придется подделать тебе воспоминания, чтобы Чума ничего не нашла.       Люцифер оставил долгий поцелуй на ключице, поднялся к шее и поцеловал так нежно, что мурашки пробежали по всему телу, а тепло неожиданно ярко вспыхнуло в груди.       Не было смысла упрашивать Люцифера оставить все так, как есть, чтобы навсегда запечатлеть в памяти этот сладкий момент. Он против моей воли ворвется в сознание, перероет все и нарисует картину, будто я действительно прожила одно из жестоких в своем бессмертии наказаний.       — Давай еще хотя бы пару минут так посидим. Я не хочу тебя отпускать.       Ладонями сильнее сжала его плечи, глазами быстро бегала по всему демоническому образу, хоть и понимала, что не вспомню и секунды из этого диалога, из этих теплых и до боли крепких объятий. Люцифер тихо и по-доброму рассмеялся, стиснув мою талию до писка. Чуть дрожащими пальцами провела по густым бровям, очертила глубокую морщинку на лбу, которая появилась из-за долгой хмурости. Дотронулась до слегка колючих щек, провела по ушам, на что получила совсем тихий, но такой блаженный стон. Коснулась пухлых родных губ. Люцифер невесомо поцеловал подушечки пальцев, не сводя с меня опечаленного взгляда.       — Твои прикосновения — настоящее исцеление. Не думал никогда за все эти тысячи лет, что можно настолько сильно скучать лишь по касаниям.       — Молчи, прошу, молчи… — зарылась носом в темные волосы и сжала челюсти, что послышался тихий скрежет. Пыталась сдержать горькие слезы, но не получилось. Несколько соленых капель все же упали. Понимала, что через считанные мгновения ничего не вспомню, как и не вспомню того, с какой неподдельной любовью Люцифер смотрел на меня, но ничего не могла с собой поделать.       — Ты у меня девочка умная, Вики, и, даже несмотря на поддельные воспоминания, не поверишь моим лживым словам.       Люцифер поцеловал в кончик носа и прислонил горячие ладони к вискам. Сосредоточил свой взгляд на моих глазах, но тут же прервал зрительный контакт. Не сдержался. Не сдержался и прикоснулся к моим губам, мягко и трепетно их сминая, как в последний… прощальный раз. Я не успела ничего сделать, как он проник в мое сознание и принялся все перестраивать.       Резко появилась головная боль, от которой жутко начало тошнить. Я сжала его руки, пыталась скинуть со своей головы, но Люцифер только сильнее меня удерживал. Перед глазами все плыло, двоилось. Я стискивала зубы, чтобы не закричать и не привлечь к нам чужого внимания. Последнее, что увидела, прежде чем отключилась в его руках, как Люцифер прижал меня к себе и поцеловал в лоб.       В кромешной тьме я вдруг услышала родной голос: «Ты единственная, кем я поистине дорожу». И это единственное, что оставил Люцифер на долгую разлуку.