Переход

Иллюзион оказался в самом деле прекрасен. Удивительней, чем он когда-либо мог себе представить. Иллюзион был волшебным, в самом лучшем, наивном, искреннем смысле слова. Лес дышал спокойствием, кристальные ветви деревьев слегка позванивали на ветру, на листьях блестели капли росы. А запах!.. Воздух в Иллюзионе оказался настолько прозрачным и свежим, казалось, что его можно вдыхать бесконечно. И время - время здесь как будто не двигалось, даже ночь не сменяла день, все вокруг застыло в мягком, нежном сумраке. Словно здесь всегда рассвет. Рыбий Глаз гулял по кристальному лесу, не чувствуя ни голода, ни жажды, ему было достаточно одного здешнего воздуха и рассеянных солнечных лучей. Он не знал, сколько прошло времени, и, честно говоря, вовсе не хотел знать. В Иллюзионе было хорошо. По-настоящему спокойно. А видит бог, именно покой нужен был сейчас Рыбьему Глазу сильнее всего. Под сенью этого леса он мог закрыть глаза, не вспоминая о прошлом. Мягкая трава ласкала босые ступни, едва слышный перезвон успокаивал душу. Душа. Теперь у него была душа. И, боже, если бы он знал раньше, как сильно она может болеть - кто знает, может, и не захотел бы всего этого? На самом деле, конечно, захотел бы. Но он до сих пор вспоминал иногда обжигающую боль в каждой клеточке тела и один краткий миг забвения перед тем, как очнулся в Иллюзионе. И все чаще он думал о том, что будет, когда ему придется выйти отсюда. О том, не будет ли новая боль хуже прежней. Но ветер звенел в кристальных ветвях, воздух сладко пах утренней росой, и Рыбий Глаз каждый раз успокаивался - не сейчас. Это будет еще не сейчас. Гелиос навещал его реже, чем хотелось бы, но чаще, чем, как Рыбьему Глазу казалось, он того заслуживал. Смотреть Гелиосу в глаза до сих пор было мучительно стыдно, и это чувство - стыд - было настолько новым для Рыбьего Глаза, что словно жгло его изнутри, танцевало болью на кончиках пальцев. Пальцы у него теперь были светлые, гладкие - ни зеленоватых чешуек, ни когтей. Гладкие пальцы, короткие ногти, короткая, едва заметная шерсть у запястья и дальше, на предплечье. Почему-то к шерсти привыкнуть было сложнее всего - Рыбий Глаз знал, что у людей она есть, не только на голове, но и по всему телу, но испытать это на себе было... странно. Гелиос в ответ на его замешательство улыбался едва заметно и совсем не обидно. - На то, чтобы привыкнуть, всегда нужно время, - сказал он как-то, и Рыбий Глаз был, в общем-то, согласен. Вот только никто не говорил ему, что еще нужно, кроме времени. Как заставить себя не вздрагивать каждый раз, глядя на собственные ладони. Как сделать так, чтобы новое тело стало домом, а не просто оболочкой не по размеру. И самое главное - как удержать в груди это огромное, крылатое, истекающее болью? Гелиоса Рыбий Глаз никогда не спрашивал, они просто бродили по лесу, без цели, бездумно и беспечно, и за это он был Гелиосу по-настоящему благодарен. И все же иногда хотелось - спросить. "Я помню, как дышал жабрами, что если я забуду о том, что теперь в человеческом теле, и снова попытаюсь?" "Я помню, как мучил людей, как пропитывал их болью от макушки до пяток, как справиться с тем, что теперь эта боль плещется во мне?" "Я помню, что был монстром снаружи, но кто научит меня перестать быть монстром внутри?" Он так и не задал ни один из этих вопросов, но однажды Гелиос взял его за гладкие человеческие руки, заглянул прямо в глаза и сказал: - Главное - не останавливайся, продолжай идти вперед. У тебя теперь есть прекрасная мечта, но только ты один можешь воплотить ее в жизнь. Иногда Рыбьему Глазу казалось, что для Гелиоса он насквозь прозрачный, как мелкий чистый водоем, - до самого дна. Тигриный Глаз и Ястребиный Глаз уже покинули Иллюзион, и иногда Рыбий Глаз по ним скучал. Им превращение далось гораздо, гораздо проще, и от этого было больно и едко внутри, но вместе с тем он испытывал странное облегчение. Он хотел бы, чтобы они были сейчас рядом, но не хотел, чтобы их затапливала та же боль, те же мучительные сомнения. Сострадание. Это чувство тоже было для него пугающе новым. - Они осваиваются на Земле, - сказал ему как-то Гелиос. - С ними все в порядке. И добавил, улыбнувшись своей странно завораживающей короткой улыбкой: - Нет ничего страшного в том, чтобы беспокоиться за своих друзей. Друзья. Это слово тоже было новым, от него болезненно тянуло в груди, под ребрами, и моргать приходилось часто-часто. Иногда Рыбьему Глазу хотелось, чтобы Гелиос был его другом, и он прятал это желание как можно глубже внутри себя, надеясь, что хотя бы его Гелиос не разглядит. Потому что быть его другом было бы для Рыбьего Глаза невыносимо стыдно - и потрясающе хорошо. Потому что когда-то он хотел поймать Гелиоса, лишить его крыльев. От этого теперь грудь тоже наполнялась болью. Рыбьему Глазу казалось, что больно теперь так часто и так много, что когда-нибудь он этого не выдержит. Особенно - вдали от Иллюзиона, с его чистым воздухом и недвижимым покоем. Гелиос брал его за руку, снова улыбался коротко - и становилось гораздо хуже, но немного легче. А на Земле Гелиоса, должно быть, не будет. Рыбий Глаз знал, что Гелиос - не человек, но думал, что никого более человечного, должно быть, не видел ни в одной из своих полутора жизней. У Гелиоса была светлая кожа, мягкая, даже мягче, чем собственная кожа Рыбьего Глаза теперь. И мягкие волосы. И по-настоящему искренняя улыбка. Иногда, когда никого не было рядом, Рыбий Глаз садился у берега ручья и, пристально вглядываясь в своей отражение, старался собрать столь же искреннюю, человеческую улыбку на собственном лице. Ничего не выходило, конечно. А потом как-то, когда они гуляли по лесу, Гелиос легко, мимоходом коснулся его щеки, у самых губ, и сказал: - Не стоит так стараться. Твоя собственная улыбка тоже прекрасна. И Рыбьему Глазу показалось, что он вспыхнул на месте, только почему-то не рассыпался в пепел. Гелиос умел это - говорить то, что хотелось услышать. И каждый раз, когда он касался Рыбьего глаза, тому казалось, что кожа там, где он коснулся, стала чуть более настоящей. Живой. Его, Рыбьего Глаза, кожей, а не просто временным костюмом. Иногда, совсем редко, он всем сердцем хотел, чтобы в его прекрасной мечте был Гелиос. И еще реже он себе в этом признавался. Воздух Иллюзиона дышал тишиной и безвременьем, и порой Рыбий Глаз на самом деле хотел остаться здесь навечно. Он боялся того, что, когда он выйдет отсюда, каждая клеточка его тела снова наполнится болью, и на этот раз не будет рядом никого, кто смог бы ее облегчить. Было бы так просто остаться в Иллюзионе, бродить меж кристальных деревьев, купаться в прозрачных чистых ручьях, отдыхать на мягкой траве. Но время не стояло на месте, как бы ни хотелось обратно. И что-то внутри Рыбьего глаза, мятущееся, истерзанное и больное, рвалось навстречу этому времени. Главное - продолжать идти вперед, у него ушло время на то, чтобы понять эти слова Гелиоса. У ступеней храма Рыбий Глаз остановился, нерешительно переступая с ноги на ногу. Страшно было так, как никогда раньше, ни в этой, новой жизни, ни в прошлой. Все тело ныло, как будто предвкушая грядущую боль. Гелиос вышел ему навстречу, как всегда улыбаясь, но в его улыбке Рыбий Глаз с удивлением разглядел печаль. - Время, - сказал Гелиос негромко. Рыбий Глаз кивнул и оглянулся назад. Лес вокруг храма оставался спокойным и неизменным, разве что ветер звенел ветвями деревьев чуть печальней, чем обычно. Иллюзион прощался с ним и оставался здесь - вечной тихой гаванью для тех, кому она будет нужна. Рыбий глаз опустил взгляд на свои руки, рассматривая пальцы пристально, как будто видел их впервые. Они все еще выглядели странно, как будто перчатки, а не его собственные руки. Глубоко вдохнув, Рыбий Глаз снова поднял глаза и шагнул вперед, навстречу Гелиосу. Тот широко взмахнул рукой, и арка входа в храм подернулась дымкой, за которой с трудом, но можно было разглядеть зелень деревьев и очертания домов. Рыбий Глаз снова сделал вдох, словно стараясь надышаться напоследок здешним сладким воздухом. - Ты мог бы остаться здесь, - произнес Гелиос негромко, и едва заметно запнулся. - Никто тебя не осудит. Рыбий Глаз кивнул: - Я знаю. И улыбнулся - неловко, но по-настоящему. В Иллюзионе ему было хорошо. По-настоящему спокойно. Иллюзион был прекрасен. Его лес дышал спокойствием, кристальные ветви деревьев слегка позванивали на ветру, на листьях блестели капли росы, а воздух, казалось, можно было вдыхать бесконечно. И именно поэтому - все существо Рыбьего Глаза отозвалось болью на эту мысль - ему нужно было уйти отсюда. Чтобы не нарушить это волшебное спокойствие тысячей своих вопросов, переживаний, проблем. Чтобы идти вперед. Рыбий Глаз не знал, сможет ли когда-нибудь по-настоящему стать человеком, сживется ли когда-нибудь с этой болью, с новой частью себя, беспокойной и ранимой, со своей человеческой мечтой. Он просто не мог не попробовать. Когда он шагнул через порог на Землю, навстречу новой жизни, узкая прохладная рука легко задела его по плечу и тихий голос донесся в спину: - Твоя мечта тоже крылата.