Qu`est-ce que c`est?!

      Они были теми, кого в простонародии с давних времён зовут "сталкерами". Люди, больно часто идущие на риск. Лазить по заброшенным зданиям в поисках неизвестно чего задание столько же увлекательное, сколько и опасное. С момента аварии на ЧАЭС прошло не так много времени. Всего каких-то 15 лет. Конечно, основная масса радиации уже исчезла, но окружение всё ещё представляло собой опасность. У Припяти была какая-то своя особая эстетика. Обхаживая вдвоём заброшки, находя брошенные игрушки, мебель и прочее, следы когда-то бурлившей здесь жизни, нарушители закона ощущали даже смутную ностальгию. Это чувство было малообъяснимым, в конце концов, лишь детство одного из них проходило в месте, подобном этому. Второй же своё детство не помнил вовсе. Даже смутных "вспышек" в виде картинок из детского возраста просто не было. Словно в один момент он появился просто из ниоткуда.       Звук хождения по битому стеклу слегка выводит из мыслей стоящего рядом с окном, от которого осталась лишь рама, Француза и он, будто нехотя, оборачивается на звук, встречаясь взглядом с давним напарником. Сердце на секунду пропускает удар - кажется, в грудной клетке на пару секунд даже что-то забурлило. Уже привычное чувство при виде Терентия, казалось, просто дружеская радость. В конце концов, это место опасно, так что видеть того здоровым действительно должно быть хоть сколько-то радостно. Руки опираются на полуразрушенный, шатающийся подоконник, который, не выдержав даже того, что на него слегка опёрлись, с громким звуком ломается, падая на пол и заставляя Француза, что, внезапно даже для себя, потерял всякую бдительность от странного чувства, слегка отшатнуться в сторону, дабы кусок подоконника не отдавил ему ноги. На это напарник издаёт тихий, но отнюдь не злобный смешок, деликатно прикрывая рот массивной рукой, что заставляет брюнета лишь хмыкнуть и свести брови к переносице, правда, всё же ненадолго. Лишь до того момента, пока седой не коснётся его плеча, передавая спокойствие, которое и так было наиболее присуще им обоим. От этого жеста что-то дрогало в грудной клетке обоих, но вырываться на свободу "этому" было строго запрещено, хотя, казалось, оба понимали, что чувствуют, но отвергали это как только могли, разумеется, ни слова не говоря друг другу.       - Я видел нечто странное в одной из квартир, хочешь взглянуть? - мужчина поправляет старомодный монокль, наконец озвучивая, похоже, цель своего прихода сюда. Кивок со стороны брюнета не заставляет себя ждать и они, скрестив руки за спиной в схожей позе, отправляются к оговоренному месту. Этим местом оказывается потрёпанная, с ржавчиной во многих местах ванная комната. Несмотря на заброшенность, на деле, она мало чем отличается от ванной какой-нибудь коммуналки в центре Петербурга. Это приводит Француза в смутное недоумение. Что ж тут такого странного? Однако, пройдя дальше, можно было заметить в ванне пятна крови, да ещё и, судя по цвету и консистенции, очень даже свежие. Естественно, думать, что они одни тут шатаются, было бы довольно глупо, однако, откуда свежая кровь? Первым в голову приходило убийство либо самоубийство, хотя разумнее было подумать о том, что кто-то банально напоролся на один из штырей, которые торчат тут повсюду из стен и пола. Они и сами могли бы попасть в такую ситуацию, если бы были менее аккуратны. Однако, кровавого следа ни к ванне, ни от неё не было, словно кто-то пришёл сюда лишь чтобы разлить кровь и уйти. И в чём тогда смысл?       - Выглядит правда странно. Намекаешь на то, что нам может что-то угрожать? - задаёт логичный вопрос Француз, приставляя пальцы к подбородку, на первый взгляд, спокойно, однако, общее напряжение его тела хорошо было заметно для взгляда Терентия...