Мальчик-стрекоза

Жизнь Патрика подчинялась простым правилам. В основном, правилам, которые установили другие, — взрослые, законники и прочий сброд, не понимающий, в чем соль жизни — но были и его собственные. Например, он каждый день проверял свои тайники с насекомыми и мелкими зверюшками, избавлялся от тех, кто уже не трепыхался, и снова оставлял свои тайные места в покое. Несколько раз в неделю Патрик охотился — это была самая важная часть его личного расписания и самая увлекательная. Хокстеттер любил выслеживать дичь — в этом была львиная доля удовольствия. А потом наступало время отдыха. Иной раз Патрик даже слишком увлекался отдыхом, — ему нравилось проводить время с друзьями, ездить на машине, раздавать пинки малявкам, торчать в аркадном зале — но неизменно возвращался к расписанию. Сегодня ему было не до охоты — Патрик собирался стрелять по мишеням на ферме у Генри. Они всю неделю собирали бутылки и банки по всей округе и прятали их в сарае, чтобы устроить соревнование по стрельбе. Бауэрс-старший не должен был появляться до утра понедельника — это полностью развязывало им руки для любых развлечений. Поэтому следовало проверить тайник в школьном дворе, купить пару ящиков пива, и можно было ехать. Генри всегда катал их с ветерком. Стоило Патрику войти во двор, как он чуть не ослеп от ярости. В последний раз он злился так сильно, когда мама подняла крышку мусорного бака, и мухи, которых он тринадцать дней выращивал из опарышей на дне, разлетелись в разные стороны. Нет... Сейчас он злился даже сильнее. Патрик жалел, что потерял мух, но ему было в сущности плевать, что его тупая мамаша разворотила мусорный бак. Сейчас же какой-то мелкий сопляк в очках держал в руках его драгоценную коробочку. Очевидно, уже пустую. Его коробочку. Его. Коробочку. Убийство! Вот о чем думал Патрик, медленно приближаясь к очкастому пацану. Он немного напоминал стрекозу. Вообще-то Патрику нравились стрекозы, за ними всегда было особенно интересно наблюдать, но если бы стрекоза уничтожила его коллекцию насекомых, Хокстеттер тут же оборвал бы ей крылышки. Именно этим он собирался заняться сейчас — заставить стрекозу пожалеть, что она не улетела со школьного двора до его прихода. – Слава богу, – выдохнул мальчик-стрекоза, замечая его. – Я уж думал, это тупая горилла Хокстеттер! Чуть богу душу не отдал... Слушай, приятель, будь другом — постой на стреме, пока этот конченный не пришел. Я случайно своротил его тайник с жуками, и они разбежались, – пацан беспомощно встряхнул руками. Несколько насекомых, что сидели в коробке не первый день, уже потеряли былую резвость, потому сумели убежать не дальше липких ладоней этого засранца. – Мне нужно собрать хоть что-то, а то говорят, у него нюх, как у ищейки... Меня, кстати, Ричи зовут. Ричи Тозиер! Ну это так, чтобы ты знал, что написать на моем могильном камне, если этот сумасшедший меня вдруг вычислит... Ты чего так смотришь? – Потому что я Патрик — тупая горилла — Хокстеттер, – рыкнул Патрик. – Ой! – воскликнул мальчик-стрекоза, от испуга роняя коробочку на землю. – А мне сказали, что у Патрика лицо как будто натянуто на череп не той стороной. Патрик позеленел от злости. В этот момент Ричи понял, что сегодня он умрет. Очень жаль, потому что в первую минуту, когда он не знал, что это и есть легендарный Патрик Хокстеттер, парень ему даже понравился. Ему всегда нравились брюнеты — это была его маленькая слабость. Ричи об этом, конечно, никому не рассказывал, что было весьма удивительно, учитывая, что рот у него обычно не закрывался. – Пат! Патрик! Долго тебя ждать, мудила? – резко прозвучал голос Генри (вот его Ричи знал хорошо, уже успел получить пару пинков от этого фрукта), а за ним — тяжелые шаги нескольких человек. На заднем дворе показалась вся компания — Бауэрс, Крисс и Хаггинс. Они напоминали армаду — внушительную мощь, перед которой невозможно не содрогнуться. Генри уже приготовился исторгнуть новую порцию ругательств, как вдруг ошеломленно замер. – О... Оу... Умом Генри Бауэрс не блистал, но даже для него картина была красноречива — взбешенный Патрик, его драгоценная коробочка на земле, мелкий говнюк с жуками на руках. Рыгало и Крисс, до этого момента толкающие друг друга, как малолетки, замерли. Кажется, они даже немного испугались, когда поняли, что происходит. Ну, если даже дружки этого ненормального смотрят с таким выражением — дело плохо! – Пат? Хочешь, поколотим его вместе? – напряженно спросил Бауэрс. Рыгало решительно подтянул штаны, Виктор поднял закатанные рукава выше. Они были готовы крушить и топтать. – Нет, – хрипло произнес Патрик и дернул головой, будто очнувшись от сна. – Я сам. На секунду Ричи показалось, что Виктор Крисс смотрит на него с жалостью. Боже, да что с ним сделает этот псих, если по сравнению с этим головомойка от четверых сразу — не так страшно?! – Ладно, мы тогда будем... ну, короче, догонишь, – пробормотал Генри и махнул рукой, призывая друзей следовать за ним. Они скрылись за углом, не говоря ни слова — хотя обычно только и делали, что смеялись да гоготали, звук их шагов затих, в отдалении послышалось урчание двигателя. Теперь и свидетелей нет. Ричи попытался вспомнить молитву, хоть одну, детскую, которую обычно говорили перед сном, но ничего не шло на ум. Патрик медленно приблизился и подвинул свою драгоценную коробочку ногой. – Собирай, – твердо произнес он. Ричи ошеломленно ссыпал жуков, что ещё ползали по его рукам, внутрь и вопросительно посмотрел на Патрика. От страха у него язык к небу прилип. – Ищи ещё, – потребовал Патрик. – Сейчас? – робко спросил Ричи. – Нет, завтра, – рявкнул Патрик, заставляя Ричи подпрыгнуть. – У меня было двадцать семь блядских жуков, если через час их не будет столько же, я сдеру с тебя кожу и пришью к своему лицу, чтобы оно выглядело, как надо. Ричи невольно фыркнул. Произвести на него впечатление было проще простого, а тут все звезды сошлись — высокий, темноволосый, острый на язык и не сломал ему очки в первую минуту знакомства. Легенды, правда, гласили, что ещё и неуравновешенный, но Ричи пока не знал, насколько его привлекают такие вещи (и что это говорит о нем, как о человеке). – Тебе смешно? – хмуро поинтересовался Патрик. – Нет, – пропищал Ричи, быстро наклоняясь к земле, чтобы найти хоть одного жука. – То есть да. Это смешная шутка, честно говоря. Ну, в контексте... после того, что я сказал про твое лицо. – Меньше слов, больше дела, – сказал Патрик, садясь на бетон. Даже так он казался высоким, но Ричи старался об этом не думать. Как назло, найти что-то хорошее не получалось. Ричи увидел целую колонию муравьев, ползущих к щели в стене — за ней был школьный кафетерий и много съестного — но ни одного жука. Пацан филонил — Патрик видел это своими глазами. Прямо перед ним прополз отличный жирненький кожеед, но он пропустил его, погнавшись за какой-то малявкой. Ему явно не хватало сноровки. – Что ты там собираешь? – рыкнул Патрик, вытаскивая из кармана свою любимую охотничью линейку, которой он пришлепнул немало мух, сидя на занятиях. – Мне такая мелочь не нужна, ищи нормальных. – Но тут нет больших! – огрызнулся Ричи и на мгновение сжался, боясь, что получит по голове. – Зачем тебе вообще нужны эти жуки? – Я их убью, – отрезал Патрик, щелкнув линейкой, как бичом. Она была металлической, и при должном старании ей можно было и кожу рассечь. – Если через час мое желание уничтожить кого-то не будет удовлетворено, я разберусь с тем, кто первый попадет мне под руку. Угадай, кто это будет? Этот квиз Ричи совсем не нравился. Обычно, когда ответом на вопрос было его имя, Ричи Тозиера всегда собирались поколотить. Друзья часто говорили ему, что в этом есть доля и его вины, но Ричи был совершенно с этим не согласен. Взять хотя бы этого Хокстеттера — ему явно не нужен повод, чтобы напасть на кого-нибудь. «Настоящий псих, – подумал Ричи с ужасом и восхищением посматривая на Патрика. – Похоже, даже Бауэрс считает его неадекватным. Он явно был рад сбежать побыстрее». – Ты сейчас осу упустишь! – рявкнул Патрик. Ричи неловко отпрыгнул, замечая движение рядом с собой. – Она же ужалит... Патрик проворно вскочил на ноги. Замах линейкой Ричи не видел, но через секунду оса оказалась прижата к каменной кладке. Схватив её прямо за тельце, Патрик легким движением отделил заднюю часть осы с жалом, от верхней, с головой и крыльями, и уронил в руку застывшего Ричи. – Наслаждайся. Не ужалит, – пожал плечами Патрик, сев на свое место. – И двигай резче, я не собираюсь сидеть тут до вечера. Мне ещё другие тайники проверять... – А там тоже насекомые? – спросил Ричи, рассматривая осу со смесью жалости и отвращения. Она беспомощно шевелила лапками на его ладони и выглядела уже не злой, — какой в его представлении были все осы — а напуганной. – А ты хочешь и их выпотрошить? – надменно поинтересовался Патрик и со свистом махнул линейкой. – Там сверчок, не упусти его. Ричи брезгливо стряхнул осу в коробочку и послушно повернулся по направлению линейки. Патрик явно отлично замечал мелкое движение. У него был натренированный глаз. Кое-как схватив сверчка, Ричи вновь покосился в сторону Патрика. Хокстеттер не смотрел на него — чистил ногти острым концом линейки. – А как твои друзья относятся к твоему хобби? – поинтересовался он. Патрик поднял раздраженный взгляд. – Ещё одно слово... – Ты когда-нибудь убивал кого-нибудь крупнее мыши? – продолжил Ричи. – Сегодня убью болтливого очкарика, – сказал Патрик. Но Ричи понял, что его не убьют. Если не убили в первые десять минут, значит, он пришелся ко двору, и его теперь точно не тронут. – А ты убивал змей? – спросил Ричи, подбираясь ближе. – Да. Ричи присвистнул. – Ядовитых? – с восторгом уточнил он. В его представлении Патрик хватал гадюк голыми руками и сворачивал им шеи. А потом обматывал их тела вокруг головы, подбирая волосы. Затем в его фантазии он снимал футболку и рисовал на своем теле узоры краской из сока растений. Откуда это взялось в его воображении, Ричи не понял, но решил, что это побочный эффект его ориентации. С ним такое происходило постоянно. Сперва он смотрел фильм телевизору, а потом терял нить сюжета, потому что начинал фантазировать о главном герое. Правда, Патрик не был главным героем фильма. Вообще-то он был довольно опасным парнем, от которого следовал держаться подальше. – В штате Мэн нет ядовитых змей, – с сожалением произнес Патрик. – Тогда бы я использовал их яд для своих ловушек. – Каких ловушек? Вообще-то Патрик был немного польщен таким вниманием. Обычно его увлечение вызывало гримасы отвращения и брезгливости — что не особенно заботило Хокстеттера. Мир был полон дураков, пытающихся вставить ему палки в колеса, и он точно не собирался тратить на них время. Однако для разнообразия поделиться своими представлениями о прекрасном было приятно. Тем более, стрекозиный мальчик был в его вкусе. Но Патрик всё равно махнул линейкой, пресекая вопрос. Откроешь рот и потом пожалеешь — ещё расскажет всем о его сокровищах, и тогда проблем не оберешься. Его коробка с насекомыми всегда нервировала посторонних, потому пришлось перестать носить её с собой. Местонахождение других тайников Патрик так же держал в секрете. Взрослые не должны были знать о них. – Понял. Молчу, – откликнулся мальчик-стрекоза. – Знаешь, когда моим друзьям не нравится, что я болтаю, они говорят «бип-бип, Ричи». – Зачем мне эта информация? – поинтересовался Патрик, шлепком линейки обезвредив листоеда. Поймать его можно было и пальцами, но Патрик не хотел тянуться. Он подвинул его к себе и встал на ноги. – Ну, вдруг ты захочешь, чтобы я закрыл рот... – Очевидно, это хочет каждый, кто пообщается с тобой хоть минуту, – пожал плечами Патрик, вытряхивая листоеда в коробочку. Насекомых внутри было намного меньше, чем раньше. – Ладно. Дело ясное — руки у тебя растут не из того места. Не можешь ловить жуков, значит, будешь помогать мне собирать мышеловку. Не то чтобы Патрик когда-нибудь задумывался о том, что ему нужен подмастерье... Но мысль о том, что он может иметь мальчика на побегушках, показалась неожиданно приятной. – Не думаю, что у меня получится, – немедленно начал ныть Ричи. – Может, я просто рядом постою? – Я не спрашивал, – отрезал Патрик, отобрав коробочку и нежно её погладив. Она была его верной спутницей со средней школы, потому хорошо потрепалась. Пожалуй, одна из немногих вещей, что вызывала у него теплые чувства. – С сегодняшнего дня ты становишься моим слугой. Делаешь то, что я велю и при этом помалкиваешь. – Заставить меня молчать не сумел даже ремень моего отца, – заметил Ричи, не слишком расстроенный новостью. – Ну, не хочешь молчать, значит, будешь кричать. У меня обширный опыт по обузданию мелких засранцев и три друга, которые не хуже меня разбираются в вопросе, – сказал Патрик, передавая Ричи коробку. – Уронишь, шею тебе сверну, – предупредил он. – За мной. У меня ещё планы на вечер. Ричи вздохнул, сжал коробку покрепче и двинулся за Патриком, размышляя про себя, сколько еще потрясений ему предстоит пережить. Любопытство победило страх. Пожалуй, он был готов увидеть мышеловку. Патрик посмотрел на мальчика-стрекозу через плечо и покачал головой. Он никому не доверял свою коробку с насекомыми. Но с учетом некоторых обстоятельств... вряд ли этот парень мог сделать всё ещё хуже.