That's my fault

Сердце отбивает быстрый ритм, кажется будто оно вот-вот выпрыгнет из груди. Сломает кости, разорвёт ткани и кожу, чтобы выбраться с душной клетки чужого тела. Мужчина хватается за грудь, сжимая футболку в районе сердца, которое все еще стучит так, будто альфа пробежал внушительное расстояние слишком быстро. Он тяжело дышит прикрывая глаза, но это делает лишь хуже, отпечатывая сон под закрытыми веками. Очередной кошмар настиг его именно в день рождения. Проник тонкими липкими щупальцами в его голову, заставляя испытывать лишь ужас. Каждый год одно и тоже. Каждый год в один и тот же день, этот кошмар преследует его, захватывая мысли на ближайшее время. Хосок проводит ладонями по лицу, а после зачесывает черные волосы назад. Он пытается прийти в себя, хоть получается откровенно хуево. На часах лишь около семи утра. Солнце за окном только-только являет миру свою царскую натуру. И это слишком рано и альфа мог бы поспать ещё немного… Но увы, его организм решил иначе. Точнее, кошмар, что настиг без предупреждения. Хотя, разве кошмары должны предупреждать о своем приходе? С головы не выходит картинка, которая мучает его уже четвёртый год. Картинка, что каждый раз заставляет сжаться сердце, защемить его меж рёбер, принося ужасную и ноющую боль. На самом деле, он даже забыл как это — праздновать день своего рождения. Забыл что такое радость. Забыл как это, когда твой мир наполнен красками, а не серой мрачной картинкой, которой наградила его жизнь. Ведь… — Соберись, кусок дерьма. Хватит думать об этом… Чон выдыхает и направляется в ванную. Хотя, тут бы подошло иное слово, но описать это сложно. Альфа вяло поднимается с кровати, слегка шатнувшись в сторону и сбивая боком косяк двери. Чон шипит и матерится под нос, потирая ушибленое место. Он делает заученные за года действия, которые повторяешь изо дня в день. Как механизм часов, который неизменен как их не крути. Сходить в туалет, почистить зубы, принять душ, приготовить завтрак… Это все часть его обыденного утра. Каждый день всегда одно и тоже. Ничего не меняется, потому что именно такой порядок вещей кажется самым верным. После он обязательно проверит расписание на день и смотрит куда ему нужно сегодня. Но так происходит не всегда. Зачастую, он делает это вечером, перед сном, чтобы знать о том, когда стоит встать, чтобы не проспать. — Только в студию. Отлично, — под нос говорит Чон, слегка зевая. Альфа работает хореографом и зачастую ставит хореографию для айдолов, но, помимо этого, держит небольшую студию, обучая танцам тех, кто желает пойти либо в индустрию музыки, либо так же учить других. Потому сегодня в планах лишь студия да и туда нужно идти ближе к обеду и до вечера. Потому сейчас Чон решает сходить туда, куда наведывается каждый год в день своего рождения. Конечно, в это место он приходит и в другие дни, но именно сегодня тот день, когда нужно сделать это обязательно. *** Холодный февральский воздух пробирает до костей. Верхушки деревьев издают тихий вой, что ощущается очень жутко. Вокруг лишь множество каменных плит с чужими именами. Хосок ступает по заснеженной, выложенной с камня, тропе. Снег под его ногами скрепит, оставляя после и следы альфы. Он идет к одной конкретной могиле. Садится напротив надгробка на колени и ложит белые лилии, смотря на застывшую улыбку альфы, что высечена на плите. Она такая же яркая как и при жизни. Такая же, которую он дарил самому Хосоку в дни, когда они оба были счастливы. — Привет… Как ты тут? Я принес твои любимые лилии… Надеюсь тебе там не холодно. Я скучаю, солнце… — шепчет Хо, будто его может кто-то услышать, помимо того, к кому он обращается. Хосок горько улыбается и вытирает поступившие слезы пальцами. Всегда плачет смотря на когда-то живое и родное лицо. Мороз кусает щеки и от того что они мокрые, кажется что в разы сильнее. Чон встает, подходя чуть ближе к плите, проводит по высеченым чертам лица кончиками пальцев и наклонившись, касается губами холодного мрамора в районе лба. Губы озаряет горькая улыбка, и стоит оторвать их от холодного камня, с губ слетает тихий всхлип, что больше похож на вой. Такой, который слышно ночью в глубине леса, когда волк теряет свою пару. Хосок ощущает себя именно таким волком. Ведь он тоже потерял, но не просто пару, а часть себя. — Я скучаю, малыш. Без тебя дни серые и скучные. Прости меня. Я так виноват… Чон поджимает губы, еще недолго стоит и просто уходит. Уходит с болью на сердце, что застряла там с того рокового дня. Эта боль тяготит его уже четвертый год подряд, заставляя сердце каждый раз сжиматься от боли, что словно яд отравляет его тело. *** Хосок открывает дверь студии проходя внутрь помещения и сразу включая свет. Комната довольно большая и просторная. На стенах множество зеркал, у дверей в углу стоит стол с ноутбуком и колонками, а так же двери в небольшую раздевалку, в которой душ тоже есть. Все же некоторые не любят потными уходить домой. Хосок сделал все для удобства своих учеников. Чон пришел раньше, впрочем как обычно. Альфа настраивает звук и ищет музыку для разминки. Даже не замечает как в комнату уже входит одна из его учениц. — Хосок-оппа! Девушка приветствует тренера и Хосок немного вздрагивает, поворачиваясь лицом к девушке и видя в ее руках небольшой торт. — С днем рождения, оппа! Рюджин протягивает торт и Хо принимает его слегка дрожащими руками. Прикрывает глаза и в голову сразу летят те самые воспоминания, что оставили шрамы на его сердце. — 4 года назад — Хосок улыбается разговаривая с Юнги по телефону, что стоит на громкой связи. Сегодня его 25-й день рождения и он должен быть идеальным. Ведь этот вечер альфа проведет со своим любимым человеком, что каждый раз греет о него свои ледяные руки, что целует мягко, кусая губы, что улыбается ярче любого солнца. Мин часть самого Хосока. И альфа не знает, что делал бы без старшего. — Будь осторожен Юнни. Сегодня дорога… Не очень хорошая. В центре уже одна авария была, — произносит Чон и мешает пасту с соусом. — Все будет хорошо. Я купил твой любимый торт и уже поч… — Юнги? Альфа бросается к телефону, что лежал на другом конце стола и слышит сначала лязг и скрежет, который режет уши, а после гудки в трубке. — Нетнетнет… С тобой же все в порядке… Малыш… — руки начинают дрожать так же как и голос. Чон даже не выключает свет. Хватает телефон, наспех натягивая куртку и кроссы, закрывая дверь, и вряд ли на ключ. Он не ждет лифт, сбегает с десятого этажа вниз, плевав на то, что это будет дольше. В ушах все еще тот лязг стоит что с динамиков доносился. Будто эхом отдает в голове, еще больше заставляя волноваться. Альфа выбегает на улицу, и бежит в строну дороги главной и видит то, чего бы не хотел. Несколько машин перевернуты, сирена скорой раздается где-то вдали. Время будто застывает и Хосок несется к толпе зевак, что собрались недалеко от места аварии. — Юнги! Хосок прорывается сквозь людей, что стоят бездействуя и видит авто альфы. Правая сторона в всмятку, а вот на водительском заметно Мина. Хосок бросается к нему, рычит когда его пытаются остановить. — Куда ты лезешь?! Ебанулся? — кричит какой-то альфа, схватив Чона за руку. Хо рыкнув на того, руку вырывает и все же к машине добирается. Видит лицо старшего что в крови все. Ему удается открыть дверь, что чудом не пострадала и к удивлению сразу поддалась. — Юнни? Малыш? Ты меня слышишь? Чон аккуратно вытягивает альфу с салона и умещает того рядом на холодной дороге, кладет голову на свои колени. Гладит белые волосы, что красным окрасились. Старается не плакать, но кажется у него это плохо выходит. — Хо… Я… Мин пытается открыть глаза, но сделать это оказывается сложнее, чем он думал. Голова очень болит, как и все его тело. Юнги бы мог сравнить это с морозом, который составляет красивые узоры на окнах по ночам. — Шшш, все хорошо. Врачи приедут скоро и все будет хорошо, малыш. Главное потерпи… Альфа не замечает слез своих. Аккуратно Мина по волосам гладит. Ничего не понимает, будто от реальности отключается. Не помнит как медики его от старшего оттаскивали. Не помнит как ехал в больницу Мина за руку держа. Не помнит как у реанимационной оказался. Все казалось страшным сном, казалось еще немного и Чон проснется от мягких поцелуев Юнги, который утешит, скажет что все в порядке и это просто плохой сон. Но это был не сон, и альфа понял это когда долгие часы спустя врач вышел с операционной, сообщая о смерти Юнги. Мир Хосока перестал существовать в этот момент. Ровно в восемь вечера шестнадцатого февраля. В день его двадцать пятого дня рождения. *** — Тренер?! Хосок качает головой. Ощущает на щеках собственные слезы. Он кусает губу крепче сжимая тарелку с тортом. «Прости меня…» — в мыслях произносит Хосок и натянуто улыбается. — Все хорошо. Просто… Мне приятно что ты принесла мне торт. Спасибо тебе, — благодарит Чон и хочет поставить торт на стол, но Рюджин его останавливает и зажигает свечку зажигалкой, улыбаясь. — Загадайте желание, оппа! — просит ученица мило улыбаясь. — Главное не говорите никому! Потому что не сбудется! Хо благодарно улыбается. Вновь глаза прикрывает, ощущая как сердце сильнее стучать начинает. «Вернись ко мне, малыш» Огонек свечи сначала легко колышется, а после затухает, стоит Чону подуть. Он открывает глаза, видя как Рю все еще улыбается, а после исчезает в раздевалке. *** Этот день почему-то показался Хосоку сложнее остальных. Толи от торта, что его уговорили съесть младшие, толи потому что голова была забита другими вещами. В любом случае альфа уже почти дома. Он выходит с лифта и ищет около минуты ключи. Он все эти годы жил в их с мином квартире. Не хотел жить в другом месте, все же тут осталось слишком много воспоминаний. Хосок часто вспоминал то время, которое они провели вместе. И глупое знакомство в старшей школе и то, как по началу они не переносили друг друга. Хосок даже помнит как подрался с Мином на первом курсе, потому что не был рад его компании в своей группе. А после с улыбкой вспоминал их первый поцелуй и неловкие признания на терассе. Это было на зимнем балу второго курса. В доме много их общих фото, и каждое напоминает Чону о том счастье, которое было рядом с ним так много времени, не смотря на недовольство и запреты со стороны родителей Юнги. Хосок открывает квартиру, стягивая пальто и обувь. В нос ударяет запах лилий. Точно такой же, как запах Юнги, но с примесью чего-то горького и больничного. Альфа качает головой, понимая что явно перетрудился. Хо идет в спальню, удивляясь насколько нюховая галлюцинация сильная. — Юнги? Я сплю? Хосок застывает в проеме двери. Он видит спину, что так напоминает его Юнги. Волосы парня каштановые, а запах в спальне пропитан запахом лилий. Хосоку кажется что он спит. И этот сон самый прекрасный. *** Что ты ощущаешь когда проваливаешься в темноту? Твое тело засасывает в пропасть. Она черная и в ней не видно даже дна. Юнги думал, что он тоже падает в темную пучину, после которой настанет его конец. Но этого не произошло. Он нашел дно, но оно было пустым. Он бродил по темному пространству, где не было даже капельки света. Он даже не знает сколько прошло времени. Но однажды Мин увидел лучь света. Он был тусклым, но чем ближе он подходил к нему, тем ярче он становился, пока и вовсе не заставил зажмурить глаза. Юнги кажется, что он открывает глаза, ощущает как веки поднимаются, но… Ничего не видит. Все слишком размытое и тусклое. Он ощущает запах медикаментов, а после слышит писк аппарата, потому что его пульс ускоряется. Мин слышит чужие голоса и копошение рядом. Ему задают уйму вопросов о самочувствии, но все что он понимает это… — Я не вижу… Что со мной? Ему не отвечают. Лишь позже он узнает что два года пролежал в коме. Что при ударе что-то произошло и теперь он не видит. И это ударило очень сильно. Но не сильнее чем: — Хосок… Когда мы сказали что ты потерял зрение, он перестал спрашивать о тебе и вроде улетел в Штаты. Прости милый. Именно этот ответ его матери убил его. Он помнит, как после впал в депрессию. Как его насильно учили буквально заново ходить. Он потерял смысл жить. Человек, которого он все еще безумно любит просто его бросил, а из-за глупой аварии он больше не видит. Его восстановление проходило медленно, но постепенно. Рядом всегда крутилась мать и брат. Пол года он провел в больнице, лишь потом ему разрешили поехать домой, но продолжать работать по установленной врачами программе. А еще через месяц врачи сообщили, что смогут вернуть Мину зрение. Не на все сто процентов, но больше половины смогут. Но для этого Юнги нужны операции и не одна. — Нет. Я отказываюсь. Не стану я восстанавливать зрение. В этом нет смысла. Именно это сказал Юнги своей матери и врачам. Конечно ему дали время подумать, но он не видел в этом смысла все равно. Но в очередной вечер, когда Мин сидел в своей комнате и слушал музыку, в комнату вошел его брат Чимин. Он сел рядом с ним на кровати и взял минову руку в свою. — Я должен тебе рассказать кое-что. Начал Чимин, слегка переживая. Он не мог больше скрывать от старшего то, что ему запретили говорить. Родителей как раз не было дома и это было альфам на руку. — Мать соврала тебе. Они сказали Хосоку что ты умер и сделали подставные похороны. На которых конечно гроб не открывали. Он все еще в Сеуле и… Скучает по тебе. В начале он часто приходил на кладбище. Мать запретила рассказывать тебе это. Сам знаешь как она к вам относилась. Хо все еще в вашей квартире. Сестра Тэхёна ходит к нему на хореографию и часто рассказывает как Хо, а Тэ говорит мне. Потому ты должен согласиться на операцию. Тогда ты сможешь увидеть его. Хотя бы ради этого стоит. Пак улыбается и сжимает руку Юнги. Мину кажется на минуту, что брат врет но… — Для него я мертв и пока буду проходить все это, он может найти кого-то другого. Я точно не буду нужен ему… Таким… Альфа хмыкает и прикрывает глаза. Чужую руку сжимает от боли. Не верится, что Хосок не будет искать другого. Ему нет смысла быть одному. — За эти годы, он отшил всех. Даже парня, что ходил к нему ради того, что бы расположить Хо к себе. Он всегда отвечал, что будет одинок, но никто не сможет заменить ему человека в его сердце. И это ты. Но сначала ты должен хотя бы начать восстанавливать зрение. И Юнги соглашается. Затяжная депрессия проходила постепенно. Мать радуется что ее сын одумался. Но Мин молчит о том, что знает о ее вранье. Она всегда была против Хосока. Всегда повторяла Юнги, что ему нужен омега, как у его брата младшего. И плевала на чувства самого Мина. Потому он знал, что когда он пройдет весь курс, но не вернется никогда в этот дом. Первая операция проходит успешно. Юнги ходит в повязке всегда, чтобы не нарушить ничего. Дни перетекают в недели, а не в месяцы. Позади у Мина уже три операции. Он все еще на пути к восстановлению и снимать повязку ему все равно нельзя. В день икс, спустя меньше чем полтора года, Чимин помогает брату доехать к их старой квартире, открывает ее ключами Юнги, которые ловко припрятал, заметив в вещах старшего. Знал, что мать точно выбросит, потому тогда незаметно забрал их и спрятал, как чуял что пригодятся. — Точно справишься? Чимин еще раз спрашивает, поправляя повязку альфы, что на кровати в спальне сидит. Юн лишь кивает и Чимин уходит. Юнги же падает на кровать и вдыхает родной запах хвои, которого ему так не хватало все это время. *** Юнги все еще спиной стоит. Не верит что слышит любимый голос спустя долгих четыре года. А Хосок не верит своим глазам. Альфа делает шаг вперед, а после еще несколько. Оказывается прямо за чужой спиной. Юнги в это время разворачивается, поднимая голову. Его веки прикрыты и он сжимает свою повязку в ладони. — Я сплю, да? Чон качает головой и нервно хихикает. Но Юнги аккуратно поднимает руку, в попытках ощутить под пальцами чужое тело. Он касается руки, ведет вверх и оставляет ее на чужой щеке. — С днем рождения, солнце. Губы Юнги растягиваются в улыбке, а на Чона смотрят его глаза. Он все еще не видит его так четко, как хотелось бы. Даже на таком расстоянии видит лишь размытые черты лица, но касания пальцев помогают восстановить в голове образ Хо. Хосок стоит все еще не веря ни глазам, что на Мина смотрят, ни рукам, что альфы касаются, ни нюху, что ощущает чужой любимый и родной запах. — Малыш… Хосок плачет. Ощущает слезы на своих щеках. Прижимает Юнги к себе. Утыкается в темные волосы носом, вдыхает запах Мина вновь и вновь. Этот запах лилий не сравниться ни с чем другим. Ни одни лилии не будут пахнуть как его Юнги. Этой ночью они не спят. Лежат в теплых объятьях, слушая друг друга. Юнги рассказывает все, что произошло после пробуждения. Рассказавает, как скучал и правду, о которой рассказал брат. Хосок рассказывает тоже. О чувствах своих, о том, как тосковал по Мину. Не верил, что его нет и как хотел вновь увидеть и коснуться альфы. Они оба много плакали, а Юнги бесконечно трогал чужое лицо, касался чтобы запомнить его. После нескольких лет разлуки и лжи, два любящих друг друга сердца вновь забились в унисон. И теперь, не взирая на трудности, они преодолеют их все. Каждую, что встанет на их пути, ведь ничто и никто не может разрушить их любовь.