АмеРос, порно, смотреть без смс и регистрации, чтобы Саша не увидел!

Нежные касания. Их было до жути много. Роман тихо мычал на то, как Альберт грубо вдавливал его в стену, но зато как нежно он держал его запястья. Как нежно губы американца, такие потресканные и в то же время ухоженные, скользили по чужим щекам и рту. По шее. Рома доверительно вытягивал ее и поддавал Аме каждое касание и каждую черту. Он давал ему целовать свою сонную артерию, не боясь перекуса и то, что кровь забьет фонтаном и наполнится железом во рту. –бедная сиротка. Остался один, да? Мне жаль, Рома-ан Алекса-андович, что так вышло. Ну что поделать, тебе 17, а уже нет отца…–оскал Альберта был невозмутимо-издевательский. Он даже не вскрикнул от того, как резко послышался хруст носа и как быстро ослепляющая глаза боль пронеслась и дернулась по всему телу. Алая жидкость хлынула с ноздрей. Альберт все же хрипит и ничего не может сказать, когда шлепнулся об пол. На руке Романа зиял золотой, уже заляпанный, кастет. Зелено-голубые глаза горели ненавистью. Это было началом настоящей вражды. Рома доверительно лезет руками под кофту Альберта и тихо утонченно мычит на то, как его бедра сжимают. Юркий язык американца убирает челку русского, на что тот вздрагивает, крепко хватаясь за американца всеми пальцами, но не успевает опомниться, как Альберт находит уязвимое место: шрам возле уха, что был оставлен еще в детстве. Кончик языка проходится по тонким краям зашива шрама, а уши ласкает резко вырвавшийся вскрик и попытки отодвинуть Аме от себя. Безуспешно. Язык умело ласкает такое чувствительное место, будто он собрался делать русскому самый лучший в обоих жизнях минет. Звучит как идея. –…ну и что ты торчишь тут у окна? Взял, сбежал с собрания…–Рома медленно выходит на раскрытый большой балкон к Альберту. Альберт курит. И Альберт не хочет слушать. Рома понимает, но внутреннее чувство матери заставляет уставиться на американца, после осторожно тронув чужую руку.–…ну что с тобой, а? –отъебался… –Альберт. –ушел вон, я сказал.–сквозь зубы выдает Альберт и вдруг окатывает своими остатками кофе Романа, на что тот пищит. Рома протирает глаза, после сразу отходя от Америки на пару шагов, пока Альберт лишь усмехается. Да. Ничтожное зрелище. Альберт естественно куда лучше. Он видит это уже сейчас. И уже сейчас видит, как может поломать этого мальчишку. Рома громко ахает на то, как ткань проезжается по ногам. Его худые бедра медленно берутся в ладони, что уже не первый раз будут трогать что-то непристойное. Ноги разводят. Альберт склоняется ниже и после вдруг крепко выцеловывает форму сердца прямо на чужом члене, медленно проходясь языком так же и по чужой головке. Сдавленные стоны не выдерживаются, и от того Рома довольно прогибает спину, громко ахая на такие ласки. Руки неосознанно цепляют чужие блондинистые волосы. Альберт облизывает губы. –опять напился…–завершает отчет о собрании Рома, что опять звонил Канаде, лишь бы рассказать о том, что Аме с горе скоро сопьется, ведь пьет он каждый перерыв и уже какое собрание лежит у Ромы на плече и спит. А самое обидное: он никогда даже не помнит, что Рома терпеливо не двинался, поглаживал чужие волосы и придерживал те, когда Альберту приходилось опустошать желудок и он не мог физически позволить себе не пачкать волосы и держать те. А Роме приходилось терпеливо подавать воды американцу после. Просто потому, что Рома заботился. Он всей душой ненавидел, но заботился об этом американце. И ведь страдал по этому. Ведь он терпел обзывательства и издевки с давлением первые несколько часов, а после этого он терпел то, как его плечо затекало от такой тяжелой головы. Но Рома даже не подозревал большего. Альберт все знал. Часто дыша, Рома старательно глушил все звуки, пока его вдавливали в кровать и буквально вбивали. Причем вбивали головой. Губы американца были влажными, он умело проходился ими по тонкой кожице, что была уже багровой от прилива крови и возбуждения, и Альберт старался не терять хватку, сжимал член у основания, потирал рукой дополнительно ко рту, и тщательно играл языком с головкой. Кончик языка залезал в уретру и от этого Рома громко вскрикивал. И кричал он чужое имя, совершенно забыв о том, что происходит и кто зажал его в этом углу этой комнаты, что была совсем темной. Альберт заставлял забыться в себе и во всем вокруг. –…прости.–все же выдавливает Альберт из себя. Не ясно, почему. Он просто взял и выдавил это, зажав Рому у кулера. И Рома выглядел сначала растеряно. Внутри у него бушевала лютая ненависть и в то же время к нему подключалась жалость. Альберт дошел до того, что он извинялся. Пусть не искренне и с каменным лицом. Но он выдавил это слово из себя. Последний месяц их общение стало некой игрой. Из лютой вражды оно переросло в нечто куда большее. Скорее всего это стало чем-то на подобии разгрузки. Они спокойно друг друга кололи до боли в теле, и выпускали друг на друга пыл. От того и сблизились. –Альберт! –вдруг томно вскрикивает Рома и до боли стискивает губы и пытается стиснуть колени, но это у него не выходит, так как между ними расположился Альберт. И Альберт, довольный как кот, глотает всю сперму в себя как будто насос качает нефть из земли. Довольно улыбается, после чего отпускает ослабевшие ноги, оставляя Рому часто дышать от жары в теле и в атмосфере, сводя колени наконец вместе. Альберт довольно облизывает губы, уставляясь хищными темно-синими глазами на русского. –…я тебя ненавижу, Альберт, ненавижу…–едва шепчет Рома, после чего его крепко целуют в щеку. –а я тебя тоже очень люблю, Russia. –что думаешь? –уставившись на задумчиво лицо сестры, Вика уже место себе не находила получить оценку от Кати насчет фанфика, что белоруска гордо вручила в заметках на своем телефоне в руки Кати. –…Вик, почему этот прозападный гей еще и актив? –задумчиво тянет телефон сестре обратно Катюша, пока ее сваливают обниматься, что было уже до ужаса привычно. –нееет, актив Рома, потому что именно Альберт подсосник.–согласно кивает Вика, после коварно затормошив «доширак» на голове Кати, на что Богославская зафыркала, тоже чуть улыбнувшись. –и вообще. Не говори только ни Роме, ни Гере, что у нас тут такое. Это секрет.–важно тыкает в потолок пальцем единственная Романова, после качая головой.–пошли скажем Роме, что хотим шоколадку. –пошли! –с удовольствием кивает Катя и скорее слезает с кровати, а за ней не менее скоро лезет Вика. –…ну и страсти.–задумчиво кивает Рома, внимательно читая такой фанфик. При застилании кровати девочек Рома не мог пройти мимо заметки, что подписана забавным пейрингом. Но после такого вот, Рома был очень мало уверен в сохранности своей безопасности, если он даст понять, что он смущался и краснел с каждым словом, что был написан в фанфике. Рома после только фыркнул и скорее отложил телефон экраном вниз. Ну нет, больше уж точно не полезет читать порно про себя. А Саша, к счастью, этого не видел. Иначе бы его хватил удар, что Альберт вытрахал как следует Рому где-то там у кого-то там в телефоне. Саша этого не понимает.