Сколько шагов от ненависти до любви?

Два человека, стоящие напротив друг друга, подошли ближе. Кончики пальцев соприкоснулись, передавая разряд тока от своего тела к чужому, прежде чем их руки сплелись в замок, который мог противостоять целому миру. Они познакомились задолго до того, что произошло в 1939 году и продолжалось ещё долго. Они оба знали друг о друге столько, сколько никто о них не знал, а связывало их не только противостояние. Всё что было между ними – обоюдная всеобъемлющая ненависть. Вена, 1909 год. Два молодых человека играют партию в шахматы, постоянно переговариваясь и отвлекаясь на шутки. Разница в возрасте была неощутимой, а дата рождения каждого – только очередным их "общим". В одном месте сошлись русский революционер и начинающий австрийский художник, берущий, кстати, уроки у знаменитого австрийского еврейского художника. Могли ли они себе представить, что их пути ещё сойдутся в одну большую дорогу? – Нет. Точно так же, как и не знали, что на этом пути они будут стоять по разные стороны. Вова был старше всего на 9 лет, но каждый раз, называя младшего уменьшительно-ласкательным и акцентируя внимание на том что он, – его Дольфик, – «младший», получал шутливого нагоняя. Конечно, они уже давно не хотели убить друг друга по-настоящему, но иногда нужно было показать характер. 10 ноября в 18 часов 50 минут специальный поезд Ленина покинул Белорусский вокзал Москвы. Вместе с ним в поезде ехали посол Шуленбург, его советник Герхард фон Вальтер и руководитель немецкой экономической делегации Карл Шнурре. Поезд пересек границу вечером 11 ноября, прибыл в Берлин в 11 утра 12 ноября, где сразу же начались переговоры: в 12 часов Владимира принял министр иностранных дел. В 15.00 началась беседа с Гитлером в имперской канцелярии. Вечером в отеле «Кайзерхоф» был дан прием в честь гостя в присутствии Адольфа. На следующий день Великого Вождя снова ждала встреча с Гитлером, после чего, вечером Вова дал ответный ужин в посольстве; во время воздушной тревоги Адольф и Владимир провели всю ночь в бомбоубежище, отвлеченные разговорами от всего вокруг. Утром 14 ноября Ленин покинул Берлин, поезд пересек границу поздно вечером и вечером 15 ноября вернулся в Москву. Прижав к стене старшего, Дольф тянется за поцелуем, но зажатый между горячим телом и стеной изворачивается, получая страстный укус куда-то в шею. Младший крепче сжимает над головой руки Вождя, протискивая колено между чужих бёдер, одновременно с этим грубо кусая своего пленника в чувствительное место за ухом. После Берлина было ещё несколько встреч. Никто точно не знает что происходило за закрытыми дверями, где фюрер принимал Ленина, но никто узнать и не пытался, всё же, повсюду и так было достаточно возможностей умереть, поэтому вряд-ли нашлись бы желания буквально выпросить смерти у двух самых страшных предводителей. В какой момент их те самые встречи, в народе и документации закреплённые природой переговоров, стали наполняться другой сутью и преследовать другие цели, ни один из мужчин сказать не мог, да и смысл уже говорить о постфактумах? Однако стоит заметить, что в первые из них, они чуть не угробили друг друга, не приходя к общему знаменателю и хватаясь за оружие. Компромисс нашелся случайно, когда, в очередную такую встречу они пытались доказать друг другу что-то своё, Адольф тяжело вздохнул и откинулся на спинку стула, а стоящий за его спиной Владимир подошел и присел на краешек стола, сократив дистанцию между ними до минимума. Воздуха стало катастрофически мало, а тело мгновенно ответило готовностью на шумное дыхание, окатившее шею своей теплотой, когда, в очередной раз, приводя свои аргументы, сидевший на краешке стола наклонился к чужому лицу. Протерев от грязи все стены в Освенцим-Биркернау и добравшись до заветной двери, Адольф грубо втолкнул любовника в глубину комнаты. Дрожащий свет, исходящий от множества свечей мягко позволял рассмотреть помещение, в которое они попали. Ни единого окна, голые стены, запах сырости и огромная кровать с балдахином в центре, окруженная бесчисленным количеством свечей. Несколько тумб, столик, сервированный на двоих, корзина с виноградом на одной из тумб и две бутылки вина на другой. Ужин остался нетронутым, потому что Вова возжелал сделать своим ужином младшего, а тот вовсе был не против. Звуки поцелуев заполнили небольшое пространство. Напирающие шаги заставляли Адольфа пятиться назад, из-за чего в последний момент он рухнул на кровать, сразу же оказавшись прижатым к матрасу. Одежда хлопьями полетела на пол, устелив грязный бетон дорогим покрывалом, а звуки становились всё интимнее. Откровенные стоны и скрипы кровати, бьющейся изголовьем о стену комнаты, ещё сильнее заводили двух мужчин, рьяно «противостоящих» друг другу. Сплетясь фибрами всего тела, душами, – они выстанывали по буквам имена друг друга, укутываясь в объятия и засыпая безмятежным сном. Между ними не было ничего, кроме всеобъемлющей и обоюдной любви.