По ту сторону реальности

      — Так, давайте ещё раз: что у вас случилось и что нам с напарником нужно делать? — потерев одной лапой глаза, сказал крепкий и высокий пёс породы немецкая овчарка, стоя на пороге одного из домов Далматин стрит.       — Мы ездили на море два месяца назад, — захлёбываясь в слезах, по новой тараторил пухлый далматин, рядом с которым стояла, по всей видимости, его супруга — высокая стройная далматинка с чёрным правым ухом — и нежно обнимала его, поглаживая по спине. Вид у неё тоже был далеко не весёлый, но она хотя бы не плакала. — Но мы оставили нашего бедного сынишку здесь одного, — всхлип. — Он сам захотел остаться, потому что пляж и солнце ему не нравятся, так он сказал, — ещё один всхлип. — Мы не стали возражать... К тому же, он сказал, что присмотрит за домом, пока нас не будет, — и вот снова. — И мы спокойно поехали всей семьёй. Поначалу всё шло хорошо. Но потом Данте перестал отвечать на наши сообщения в мессенджерах и не брал трубку...       — Не совсем так, — перебила жена. — Трубку-то брали... — Она почему-то изменилась в лице: на нём будто мелькнул страх. — Иногда брали. Но на том конце провода было либо молчание, либо помехи, либо просто какой-то странный шум...       Пухлый вновь разрыдался.       — Ну что ты, милый, успокойся, — далматинка прижала его к себе и снова погладила. — С ним всё хорошо, не переживай так сильно, его найдут. Давай ты лучше сходишь на кухню и попьёшь воды, пока я буду говорить с полицейскими?       Тот кивнул и, вытирая слёзы с морды, удалился. Вслед ему с жалостливым выражением лица посмотрел напарник овчара — это был ещё щуплый юнец. Многие путали его с беспородным, но на самом деле он был помесью восточно-европейской и немецкой овчарок. Его родители были лучшими следаками за всю историю лондонской полиции, и только поэтому его и приняли на работу, хотя обычно таким не место в полицейских рядах, ведь чистокровные имеют гораздо больший потенциал и уважение в коллективе. А этот был настолько безнадёжен, что даже наставник, кто как бы должен мотивировать и подталкивать будущего члена полицейского состава вперёд, часто говорил, что тому никогда не стать кем-то действительно выдающимся и не получить уважения и признания, что сильно ударяло по самооценке и дизморалило.       Проводив супруга взглядом, далматинка вновь повернулась к полицейским:       — Это, признаться, было жутко. И у меня было предположение, что, может быть, его похитили и отняли у него всю технику или ворвались в дом и ограбили нас, а его убили или связали и бросили в подвал или на чердак, но... Когда мы вчера вернулись, тут же ринулись проверять все углы. Весь дом сверху донизу обыскали — так нет же никого! И лежит всё тут уж месяц как нетронутое, понимаете? Я захожу в его комнату — всё на месте, лежит уж не первую неделю как ни в чём ни бывало. Даже слой пыли появился уже кое-где! Он пропал, словно и не было его тут никогда. Но такого просто не может быть!       По виду овчара было понятно, что тому далеко не интересно слушать весь этот поток звуков. Зато юнец впитывал каждое слово.       — Хорошо, можно информацию о пропавшем? — без энтузиазма спросил старший полицейский.       — Данте Далматин. Чёрного окраса, с белыми пятнами. Кончик хвоста, носочки передних лап и пятна на левом ухе пурпурного цвета. В центре лба белое пятно. Уши опущены обычно. Под глазами большие такие розовые мешки. Худой и высокий, — сказала далматинка.       — Хорошо, а вы ему кто?       — Я мачеха, звать Делайлой. А вон тот пёс, — указала на стоящего в проходе пухлого далматинца. — Его родной отец Доуг.       — Спасибо за информацию, мы рассмотрим ваш случай, как появятся лишние лапы, — монотонно сообщил овчар.       — Вы не будете ничего осматривать? И даже не возьмёте ничего из его вещей? — изумилась далматинка.       — Уважаемая, пока мы не можем взяться за дело, а соответственно и забрать что-либо на экспертизу: ваш случай ещё не занесён в базу дел. Сначала нужно оформить заявление и все сопутствующие бумаги, а уже потом всё остальное. Как мы всё это сделаем, мы вас позовём в отдел для подачи показаний и будем уже решать что-то. Всё ещё не исключено, что наша помощь может быть и не нужна, поскольку ваш сын или пасынок, кто он там, как я понимаю, подросток-неформал, а такие частенько проворачивают всякие пугающие родителей штуки, вследствие чего он может объявиться в ближайшем будущем и сказать, что это была всего лишь шутка, — сказал старший полицейский, тяжело вздохнув. — А теперь разрешите нам, пожалуйста, вернуться в участок и заняться заполнением бумаг по делам.       — Хорошо... — с сомнением негромко произнесла та. — До свидания. Но если вдруг чего выяснится, вы звоните, хорошо?       — Хорошо, — сказал юнец и помахал лапой на прощанье.       Далматинка закрыла входную дверь. Овчар сошёл с крыльца и встряхнулся.       — Почему ты так несерьёзно отнёсся к пропаже этого далматинца? — поинтересовался напарник.       — А ты сам не догадываешься? — вызывающе посмотрел тот на своего подопечного и, увидев его непонимающий взгляд, всё же соизволил пояснить. — Вот ты подумай логически: эти чокнутые мамаша с папашей имеют чуть ли не сотню щенков. И вдруг они кого-то потеряли, из-за чего решили поднять на уши всю полицию. Какова вероятность, что он действительно потерялся, а не всего-навсего эти фанатики многодетных семейств потеряли из виду его во всей этой ораве других своих детей?       — Звучит вполне убедительно...       — Больше тебе скажу. У меня имеется знакомая шпиц, живущая тут недалеко. Так вот, она говорила мне как-то об этой семейке, и знаешь что? Эти два родителя настолько лопухи, что сплавили всю свою ораву детёнышей на двоих старших, которые то и дело с ними и гуляют, и играют, и, в общем, делают всё то, что в идеале с детьми должны делать их родители. Поэтому я на сто процентов уверен, что это всего-то ложная паника со стороны этих недородителей.       — Ну, я даже как-то не знаю... — снова засомневался юнец. — На мой взгляд, они выглядели очень даже печальными, будто у них и правда какое-то горе произошло.       — Неужели тебе есть до них дело? Одной собакой в городе больше, одной меньше — ничего не изменится! Да и к тому же, решая проблемы вот подобной клиентуры, у полиции не остаётся времени на решение тех проблем, которые действительно требуют внимания и спасения чужих жизней.       — Но разве это не относится к спасению чужой жизни?       — Ты немного не догоняешь: спасение чужой жизни — это когда ты знаешь, кого и от чего ты спасаешь, а в данном случае мы имеем дело с каким-то фантомным щенком, коих в этой семейке ещё предостаточно, — он отвернулся и пошёл вдоль дороги по направлению к части-сити.       Напарник медленно поплёлся за ним, обдумывая только что произошедший разговор. Будто бы он понимал, что на самом деле это серьёзное дело, но почему-то старший закрывал на это глаза и не хотел принимать в нём участие. Однако спорить не решался.       На заборе, разделявшем далматинский двор и двор противной корги по имени Кларисса, грациозно восседала белая, как снег, стройная кошка с ярко выделяющимися на фоне шерсти зелёными глазами и светло-розовым маленьким носиком; на лбу у неё красовались два чёрненьких пятна. Сидела она здесь ещё до прихода полицейских овчарок, а потому застала весь их разговор с родителями-далматинцами.       Раньше здесь её никто не видел. Новая соседка ли она? Откуда прибыла в этот район? Да бог её знает. Если он есть, конечно.       Тройка далматинских щенков, похожих друг на друга и именовавшихся Димитриями, уже давно заприметили незнакомку на заборе и стали облаивать её, а она, будто и не замечая их, встала и медленно пошла куда-то по забору.       Признаться, её заинтересовал этот случай. Он попахивал какой-то мистикой.       «Куга говорил, что иногда случается такое, что живое существо выпадает из привычной ему реальности в иную. Раньше мне казалось, что этот старый шаман просто сбрендил, но кто знает? Может, стоит проверить? Когда я была моложе, мне было интересно послушать байки всяких стариков и шаманов, во многие из них я даже верила, ведь они казались мне убедительными. Рассказы про другие реальности не были исключением. Терять мне в любом случае нечего, поэтому почему бы не проверить? Заодно и помогу, быть может, другим.»       — Димитрии, перестаньте! — раздался резкий голос с земли. — Что у вас за ненависть такая к кошкам?!       — А у самой-то что, не такая же ли ненависть? — усмехнулся щенок с двойкой на цепочке, выполнявшей роль ошейника.       — Уйдите отсюда! — голос принадлежал далматинке-подростку с тремя разноцветным браслетами на шее, которая вышла откуда-то из-за угла.       Три брата-акробата быстро и со смехом унеслись куда-то в другой конец двора. Далматинка же села под забором и посмотрела на кошку.       — Что тебе нужно? — неприветливо поинтересовалась собака.       — Привет, — мягко поздоровалась кошка и снова уселась на заборе. — Я тут, так сказать, недавно, разведываю обстановку пока что. Извините, если побеспокоила чем-то.       — Это объясняет, почему я никогда не видела тебя здесь раньше, — фыркнула далматинка.       — Меня зовут Марино, — дружелюбно сказала кошка. — А вас как?       — Долли.       — Приятно познакомится, — улыбнулась Марино.       — А мне не очень.       — Почему?       — А какое тебе до этого дело? Проваливай!       — Почему же так грубо?       — Ты мне не нравишься.       — Это из-за того, что я кошка?       — Да...       — Или потому, что вам сейчас не до новых знакомств из-за семейной ситуации?       Долли выпучила глаза и повернула морду в её сторону:       — Чт... Да ты же всё подслушивала, что папа с мамой говорили полицейским, блохастая!       — Ну, может, немного да, — чуть слукавила Марино. На лжи хороших взаимоотношений не построишь, но и знать полную картину ей пока было незачем. — Но я могу помочь, если хочешь. Я, кажется, предполагаю, что могло произойти с твоим братом. Надеюсь, можно же на «ты»?       — Полиция разберётся во всём, нечего тебе в такие дела вмешиваться! Да и вообще, зачем тебе помогать тем, кого ты и пяти минут не знаешь?! — далматинка отвернулась от неё. Было слышно, как она тихо всхлипнула.       Марино мягко спрыгнула с забора на траву и тихо подошла к Долли. Села рядом с ней, но морду к её морде поворачивать не стала — если хочет проплакаться, она не будет её смущать своим взглядом.       — Послушай. Я странствую всю свою жизнь по миру и повидала я многих и многое. У меня повсюду много хороших знакомых, которые всегда мне помогали несмотря на то, какие трудности были у них или у меня. Они научили меня быть добрее и помогать тем, кто находится в беде. И знаешь, я также повидала много полицейских отделов и участков — везде одна и та же картина: никто не хочет работать, если не получит с этого свою выгоду. Некому помочь обычным жителям, кроме самих обычных жителей, поэтому лучше не ставить все карты на полицейских и взять ситуацию под собственный контроль.       Долли повернулась к ней. В её глазах скопилось несколько слезинок, она старалась не плакать и держаться сильной. Видно, она очень сильно любит брата и переживает за его сохранность. Даже, можно сказать, знает что-то большее. Знает то, чего не знает ни полиция, ни родители, ни другие сибсы.       — Это всё, конечно, очень занимательно, — наконец произнесла далматинка. — Но с чего бы мне тебе доверять? Появляешься тут ни с того, ни с сего да ещё и монологи закатываешь о том, что полиция плохая, а все должны быть добрые и помогать друг другу! — она резко развернулась и повалила Марино на траву, прижав её лапами к земле и тяжело дыша от злости. В глазах Марино не мелькнуло ни страха, ни злобы. Там было лишь сочувствие. Искреннее сочувствие. Такое сочувствие, которое может проскальзывать в глазах только у тех, кто столкнулся с таким же в своей жизни, а потому и может разделить печаль.       Этот взгляд как будто присмирил Долли. Хватка ослабла, и далматинка слезла с кошки, встряхнувшись. Марино поднялась, смахнула лапами грязь со своей шерсти и взмахнула хвостом.       — Ну так..?       — Ты очень странная. Но тебе меня не провести. Кошкам нельзя доверять!       — Но почему ты так думаешь?       — Ты что, мой психолог, чтобы такие вопросы задавать? Почему да почему! По кочану!       Марино тяжело вздохнула и помотала головой.       — Ого, какая вы красивая! — вдруг послышался голос сбоку.       Кошка обернулась и увидела щенка, по расцветке похожего на инь и ян, завилявшего хвостиком при виде неё.       — Ох, спасибо большое, вы тоже прекрасно выглядите! — приветливо сказала Марино.       Щенок весело подбежал к ней и стал заваливать вопросами:       — А как вас зовут? Вы не желаете выпить чаю с кошачьей мятой сегодня в пять? Откуда вы?       — Дипак, отстань от неё! Пусть она вообще уходит!       — Зачем ты так грубо, Долли? — посмотрел на неё грустными глазами Дипак. — Она ведь хорошая, — потом повернулся к кошке. — Прошу простить мою старшую сестру, она... Переживает из-за пропажи нашего братика. Они просто были очень близки и ещё...       — Хватит уже ей личную информацию о семье рассказывать, ты её даже не знаешь! — заворчала Долли, скрестив передние лапы.       — Я чувствую у нашей новой знакомой хорошую ауру, она не представляет совершенно никакой опасности, Долли, — с серьёзным видом сказал Дипак. — Клянусь Гуру Мяу.       — Ну раз Гуру Мяу клянёшься... Это сильно. Но я всё ещё ей не доверяю.       — Ну так... Как же ваше имя? — вновь обратился щенок к Марино.       — Марино.       — Приятно познакомится, Марино, — щенок пожал кошке лапу. — Как вы уже поняли, я Дипак. Я обожаю Гуру Мяу и всё, что с ним связано. Вы слышали об этой религии?       — Да, конечно слышала, — кивнула Марино, ловя на себе неодобрительный взгляд Долли.       — Вы здесь недавно, ведь так? — поинтересовался Дипак.       — Да, совсем недавно. Но я тут надолго не задержусь, я люблю странствовать по разным местам и узнавать новое.       — Вау, вы многое знаете? Вот это да!       — Да, Дипак, а ещё она сказала, что, якобы, может помочь найти Данте, потому что полиция, по её словам, этим делом вряд ли займётся, — фыркнула Долли.       Дипак посмотрел Марино в глаза.       — Это было бы очень великодушно с вашей стороны! — произнёс восхищённо Дипак, полностью веря в это, пока Долли после таких его речей стояла с открытым ртом в шоке. — Мы будем очень рады, я сообщу об этом родителям!       — Не думаю, что говорить родителям об этом — это хорошая идея, — тихо сказала Марино.       Долли и Дипак посмотрели на неё взглядами, говорящими что-то вроде «Это ещё почему?».       — Давайте лучше отойдём, потому что то, что я вам скажу сейчас — это не самая адекватная информация, если логически подумать, — а после тихо прибавила она. — Но я просто не хочу, чтобы другие члены вашей семьи посчитали меня за чокнутую.       Оба далматинца кивнули, но по их мордам было видно, что вопросов по этому поводу меньше у них не стало.       Кошка отошла в другой конец двора, где была тень. Вскоре туда подтянулись и далматинцы.       — В общем, когда я была ещё не совсем взрослая, повезло мне как-то во время своих странствий занестись к хижине старого шамана-отшельника в лесу. Он взял меня на попечительство, так сказать, на некоторое время. Пока я у него жила, он мне рассказывал всякие истории и один раз как-то разговор зашёл о реальности и вселенной как таковой. Он мне тогда сказал, что на самом деле у каждого живого существа есть свои собственные вселенные, которые так же одинаково реальны, как и та, в которой находимся мы, просто мы не до конца верим в существование этих вселенных, поскольку думаем, что есть лишь одна подлинная — та, в которой мы и находимся в данный момент. Ведь у этой реальной вселенной есть много подтверждений её реальности, в ней куча законов, по которым всё делается, ко всему есть своё рациональное объяснение. Но это в теории. В теории потому, что на практике случаются и сбои в матрице, и законы физики нарушаются, и рациональное объяснение есть далеко не у всего, потому что большая часть всего самого интересного и волнующего скрывается от наших глаз, а мы упорно делаем вид, что этого всего нет. На самом деле нет ничего и есть всё одновременно. Нет законов, нет матрицы, но есть вселенные и другие миры, их бесконечное множество. У них тоже есть свои условные законы и точно так же этих законов нет. Но нашему сознанию привычно думать, что всё ограничивается определёнными рамками, потому что полное осознание отсутствия границ просто может свести с ума. Даже не может, а совершенно точно сведёт. Я к чему это всё: некоторое время мне казалось это маразматическим бредом, но постепенно я стала задумываться, куда же девается большинство пропавших без вести? Очень много случаев, на самом деле, когда вот был условный кот, он просто гулял, или сидел дома, или спал, а потом вдруг раз — и нет его. Таких случаев реально полно. Просто о них особо не говорит никто, потому что это тоже за гранью общественного понимания. Типа, ну не может же быть так, что просто взял кто-то и в одну секунду испарился в воздухе, оставив все свои вещи? А вот может. И самое противное, что за такие случаи полиция не берётся почти, потому что ни зацепок, ни улик, ни повода. Так и лежат такие дела годами нераскрытые. А что там с пропавшими, куда они деваются — чёрт знает. А, оказывается, деваются-то они в свои собственные вселенные, потому что случайно теряют контроль над удержанием себя в нашей «общей» вселенной. Бывают случаи, конечно, что и в чужие вселенные судьбина забрасывает, или в такие же «общие», просто узконаправленные, но такое происходит гораздо реже. И повезло тому, кто оказался, к примеру, во вселенной своих мечт, радостей, приятностей и прочих позитивностях жизни. Но также очень не повезло тем, кто попал в ночные кошмары или страхи... Вот им я, конечно, сочувствую.       Дипак и Долли сидели напротив неё, с изумлением раскрыв рты: они были шокированы сказанным кошкой, но в то же время будто и не сомневались в её адекватности.       — Так это получается, что какие-то дополнительные реальности всё же есть? — воскликнул щенок. — Я всегда подозревал, что это так!       — Звучит, как какой-то бред... — начала было далматинка. — И, быть может, я бы так и подумала, но есть одно обстоятельство, после которого я вообще сомневаюсь, что реально, а что нет...       — Реальностью может быть абсолютно всё, что ты задумаешь — стоит только действительно поверить в это, — сказала Марино. — Так что же это за обстоятельство?       Долли призадумалась: стоит ли разглашать это едва знакомой кошке? Но по виду Дипака, доверявшего ей, становилось как-то не по себе. Сестра давно знала о его любви к кошкам и их культуре с религией, но никогда не воспринимала это как что-то серьёзное. Однако, эта ситуация вызывала какое-то волнение и недопонимание, потому что с чего бы какой-то невиданной ранее кошке помогать им в поисках брата, который, по её словам, вполне мог затеряться где-то в другой «реальности»? Это полный абсурд, и Долли это хорошо понимала. Но на войне все средства хороши, как говорится: в такой экстремальной ситуации любая помощь была бы полезна, наверное.       — Так, подожди. Сначала ответь мне на вопрос: что ты хочешь в обмен на эту самую «помощь» и какая тебе от неё вообще выгода? — резко произнесла далматинка.       — Долли... — начал Дипак, но Марино его перебила.       — Я помогаю бескорыстно. Каждый может оказаться в беде, поэтому всегда нужно помогать ближнему своему, что бы ни случилось.       — Я всё ещё тебе не верю, потому что всем кошкам всегда что-то надо взамен!       — С чего ты это взяла?       — Все наши соседские коты, попроси их о чём-то, всегда выдвигают свои условия ради личной выгоды!       — На самом деле это не совсем так, — в разговор снова ворвался Дипак. — Местные коты далеко не дураки — они видят ваше с Диланом отношение к ним. А точнее пренебрежение. Поэтому если вам нужна помощь, то они всегда настаивают на том, чтобы с этой сделки им тоже была какая-никакая выгода. Но если их о чём-то попрошу я, то они сделают всё без вопросов, шантажа и дополнительных условий, потому что видят во мне того, кто не против них, кто, наоборот, полностью на их стороне и готов всегда заступиться. Тебе и Дилану не помешало бы поступать так же и быть добрее к кошкам, потому что кошки — это священные животные.       — Вечно ты с этим «кошки священные» , «кошки священные»...       — Так, ребята, давайте не будем ссориться, хорошо? — попробовала остановить назревающий конфликт на корню Марино. — У нас, если вы не забыли, имеется проблема посерьёзнее, чем разборки на тему того, священные коты или нет.       — Ой, да, точно! — одновременно воскликнули оба далматинца.       — Так что же ты имела в виду, когда говорила про «одно обстоятельство»? — снова спросила кошка.       Долли помолчала, обдумывая, стоит ли говорить про это. И сыграет ли это хоть какую-то роль? Но в итоге сдалась:       — В общем, у меня в комнате есть мой, типа, личный ноутбук, с которого я обычно сижу в социальных сетях и переписываюсь с друзьями. Ну я, естественно, его с собой в поездку не брала, потому что он тяжёлый очень и впадлу его тащить каждый раз. Ну мы вот вчера приехали, и я решила посмотреть, может, писал кто за эти два месяца моего отсутствия. Захожу, значит, на свой аккаунт, а там... Там просто чёрти что в сообщениях. Сообщения с аккаунта Данте, ну брата пропавшего то есть: были разной степени давности — и месяцем, и тремя неделями, и двумя, и одной назад. Даже двухдневной давности были, а потом прекратились почему-то. Я их прочитала, и под конец там вообще уже какая-то шизофрения началась. Нет, там и первые самые-то сомнительные были, но под конец вообще что-то не туда пошло. Это, честно, жутко выглядело всё. Потом решила посмотреть его профиль, а там написано, что он был в сети месяц назад, но как же тогда приходили сообщения, если логически подумать? В одном из этих сообщений что-то было про это написано, но я не помню, что конкретно. Но это, чёрт возьми, всё равно крипово. Я пыталась ему позвонить по обычному звонку и по видео звонку пару раз: в обычном взяли трубку, но на том конце было просто молчание, а потом тихое шипение и такое как кто-то тихим голосом разговаривает быстро-быстро на другом языке, который я никогда раньше не слышала...       Дипак и Марино сидели молча и слушали, не перебивая. И наконец Долли закончила: на её морде прослеживался испуг:       — Я... Я ведь не схожу с ума, правда?..       Марино задумалась, анализируя то, что сказала Долли.       — А ты Дилану говорила? — вдруг поинтересовался Дипак.       — О боже, конечно да! Он же мне самый близкий из сиблингов, ну не считая Данте и тебя, ну и ещё Докинза, может быть, я хотела ему даже показать, но он сказал, что я с дороги устала и потому мне мерещатся всякие небылицы!       — А нам покажешь всё это? — спросила белая кошка.       — Ну... Ладно, так уж и быть, — сдалась Долли. — Только давайте родителям ни слова, хорошо?       — Даю слово, что родителям ни слова! — кивнул Дипак.       — Аналогично, — сказала Марино.       Долли развернулась и быстрым шагом пошла в дом, но не бегом. Дипак и Марино пошли за ней.       Войдя в дом, у кошки глаза стали разбегаться из-за обилия пятен и количества их носителей. Повсюду витал шум и гам, а в далматинку чуть не прилетел погрызенный кроссовок, однако та даже не обратила на него ни малейшего внимания.       Наконец, пройдя через ораву щенков и поднявшись на какой-то из этажей этого огромного разрисованного дома, троица очутилась в комнате Долли. Вернее не совсем в её комнате, а в общей комнате, поскольку, судя по количеству спальных мест, здесь проводили свой досуг ещё как минимум трое сиблингов, которые сейчас почему-то отсутствовали.       Далматинка достала из-под подушки, по-видимому, своей кровати здоровый ноутбук и открыла его. Дипак и Марино примкнули к ней и уставились мордами в экран. Загрузка. Запуск браузера. Мессенджер.       Долли начала листать вверх, к тому месту, где начинался поток сомнительных сообщений. Спустя секунд тридцать она всё же добралась до начала.       — Вот, просто взгляните и почитайте, — тихо произнесла она и дала брату с новой знакомой почитать то, что высвечивалось на экране.       «Привет, Долли. Это, быть может, покажется странным, что я пишу тебе сюда, зная, что вы все уехали в отпуск и ты оставила всё здесь, но мне кажется, что что-то не так. Я сегодня проснулся и всё было как обычно, но потом я вдруг осознал, что за окном очень темно. Я решил посмотреть на время, часы показывали 12:00. Я так и не понял, утра или ночи. Но, судя по тому, что было за окном, то ночи. Потом я решил пойти на кухню попить воды, но дверь оказалась заперта снаружи. Кто мог её запереть снаружи, если в доме я один? Ещё я не обратил сначала внимания на тишину вокруг, потому что ну все же уехали, потому и тихо. Но потом я понял: я же открыл вечером окно, почему не было ни единого звука, к примеру, проезжающей машины или ветра? Это была совершенно гробовая тишина. А потом почему-то как будто бы краски пропали, и всё вокруг стало серое. Ну, то есть, вообще без никаких оттенков: ни синего, ни фиолетового, просто сплошной серый в разных тонах. Я подумал, что мне это спросонья кажется.       Мне так и не удалось открыть дверь, я всё ещё сижу в комнате. Скажи, это кто-то из семьи вернулся и нечаянно запер дверь в мою комнату снаружи? Я пытался писать Дилану, Докинзу и родителям, но интернет почему-то очень слабый стал, и мне так и не удалось отправить им хотя бы что-то. Надеюсь, это сообщение дойдёт хотя бы до твоего аккаунта.»       «Ура, я вижу, что моё сообщение отправилось! А ещё я всё ещё сижу в комнате. Тишина очень сильно давит на мозги. Оказалось, что Докинз забыл одну из своих книг у меня, поэтому, пока мне нечего делать, я решил её прочесть. Она была интересная, хоть я и мало что понял. Я думаю, что такими темпами у нас с ним могут появиться общие интересы. Кстати, за окном всё ещё темно почему-то. Я не знаю, сколько времени прошло, но по ощущениям уже часа четыре где-то. Странно, что я до сих пор не хочу есть.»       «Это трэш, такое ощущение, что прошло уже больше дня. Я прочитал всю книгу, и теперь мне нечего делать. Ещё я всё-таки подошёл к окну и открыл его на полную. Прикинь, там настолько темно, что я даже землю не могу разглядеть! Мне начинает казаться, что всё-таки что-то точно здесь не так. По-моему, я не дома, а где-то в другом месте. Оно похоже на наш дом, но это не он.»       «Капец, я уронил с подоконника цветок на улицу. Но это не самое страшное. Самое страшное — это то, что я не услышал ни единого звука, как будто он исчез где-то в пустоте. Не было ни треска горшка, ни звука удара обо что-либо. Это очень странно и страшно. А ещё пару минут назад за дверью слышались какие-то утробные звуки. Всё-таки я здесь не один! Только, блин, я не думаю, что это хорошо! Лучше бы я был один. И хорошо, что дверь заперта... Но меня раздирает от любопытства, что же там. Или кто. Я не знаю, может ли быть это кто-то из нашей семьи? Может, это всего-навсего розыгрыш? Вы решили разыграть меня, приехав пораньше?»       «Если это правда ваш розыгрыш, то прекратите, это уже не смешно! Только что кто-то долбанул ломом в дверь! Теперь там маленькая дырочка, больше не надо, хватит! ЭТО НЕ СМЕШНО, Я ГОВОРЮ, НЕ СМЕШНО!»       «Это всё меньше и меньше похоже на розыгрыш... Я, похоже, в аду. Или где? Но это точно не наш мир, потому что я помню, что у меня на стене около кровати было несколько заметных дырок из-под кнопок, где раньше висели постеры, а тут сплошная ровная стена без единого намёка на дырки. А ещё теперь кто-то воет с периодичностью раз в полчаса где-то. Я не могу понять, сколько сейчас времени, потому что часы тупо остановились. Вряд ли это временная петля или я двигаюсь слишком быстро, потому что мои сообщения, которые я отправлял тебе раньше, никуда не исчезли и при этом они приходят относительно быстро на твой ноут.       Я пару раз пытался звонить, но на другом конце провода просто тишина. Такая же гробовая тишина, как та, что была, когда я только проснулся.       Я очень хочу спать, кстати, но мне страшно, потому что опять были попытки неведомого существа пробраться сюда.»       «Долли, представляешь, я нашёл фонарик! Оказывается, за моей кроватью всё это время валялся маленький переносной фонарь для походов! Хотя кровать, может, и не моя, но не важно. Извини, что пишу много неважной херни, я просто хочу остаться в рассудке, и мне помогает в этом печатание сообщений. А ещё моё устройство почему-то не разряжается. Как было семьдесят восемь процентов заряда, так и осталось. Это странно. Может, всё это — просто долгий сон, и скоро я проснусь у себя в комнате и всё будет как прежде? А этот кошмар просто забудется, как и все другие. Мне же они часто снятся, ты знаешь.       Ну, в общем, это не все новости. Я решил испытать фонарик, а также заодно узнать, на каком я хоть этаже. Я посветил вниз с окна на улицу, но я так и не понял, есть ли там дно! Я решил ещё раз проверить и кинул вниз какую-то пуговицу, освещая её фонариком во время полёта, но она так никуда и не приземлилась, исчезнув во тьме. Раньше у меня было в планах как-то вылезти наружу через окно, но теперь этот вариант отпадает, потому что я не знаю, куда я вообще могу упасть и не сломаю ли себе что-нибудь.»       «Знаешь, пока мне здесь нечего делать, я как-то начинаю задумываться обо всём и ни о чём одновременно. Типа, я ведь так много времени хотел быть в одиночестве раньше, потому что меня бесили вечные крики в доме, а теперь мне катастрофически не хватает всего этого. Не думал, что когда-нибудь буду настолько сильно скучать по твоему смеху, ворчанию и недовольству Докинза, нравоучениям Дилана, медитирующему Дипаку и визгам Диззи с Ди Ди. Я как будто лишился чего-то очень важного в жизни...»       «Блин, мне кажется, что скоро от двери ничего не останется и меня убьёт и сожрёт какая-то неведомая тварь, которая так и норовит добраться сюда! Мне страшно! Кажется, теперь придётся покинуть комнату и скрываться где-то в другой части дома, чёрт возьми!       А ещё со шкафом какие-то странности происходят! Я открыл его, а там какой-то земляной тоннель. И тоже гробовая тишина. Но запах оттуда такой, будто там кто-то сдох месяца три назад. Я не знаю, что делать, мне страшно находиться в этой комнате с осознанием того, что в шкафу какой-то тоннель, где запах гнили во всю!       Я опять пытался звонить родителям и Дилану. Номер Докинза у меня почему-то исчез из контактов, а я его не помню. Надо потом его выучить. Хотя какой прок вообще, если всё равно никто трубку не берёт?»       «Я помню, что недавно видел какую-то книгу с красивой обложкой в книжном магазине. Не помню, как она называлась, но там было что-то про тайны Вселенной. Не знаю, почему я про неё вспомнил, но она почему-то не может выйти у меня из головы. А есть ли у меня теперь шанс купить её и прочитать? Или мне суждено тут погибнуть?»       «Долбёжка в дверь прекратилась, кажется, на день. Но я всё равно переживаю что в любой момент это может повториться. Я не знаю, сколько уже не спал, недавно меня как-то очень сильно клонило в сон, и в итоге я заснул. Не знаю, какое количество часов я проспал, но с этого момента я не слышал ни единого удара в дверь. И спал, на удивление, спокойно. Может, то, что долбится в дверь, просто чувствует страх?       А ещё я слышал голос папы за дверью. Но он был какой-то... Искажённый, что ли. Но в нём ясно чувствовался подвох. Он звал меня выйти наружу. Я не знаю, что мне делать.       Ещё я снова смотрел в шкаф. Тоннель куда-то исчез, но теперь новые приколы начались. Теперь там просто каменная стена, какая обычно в пещерах бывает, ну ты знаешь, и там есть небольшое отверстие — буквально для одного глаза, чтобы смотреть. И я, естественно, на свою дурость туда решил заглянуть. За этой стеной, как я понял, находится кабинет психушки, что ли. Намёк на то, что моя кукуха поехала окончательно?..»       «Может, я просто схожу с ума, и всё?! Может, в этом всё дело?! Теперь я слышу голос папы и мамы у себя в голове! Нет, не Делайлы, а именно МАМЫ! Я уже не понимаю, они за дверью или у меня в голове. Они все зовут меня выйти отсюда...»       «Боже, я ведь теперь после такого не смогу находится в одиночестве!»       «Зачем я вообще тебе всё это пишу, ты ведь всё равно не прочитаешь... А, может, зря я вообще надеюсь, что до тебя это всё доходит, может, это только у меня показывается, что отправилось, а на деле как со звонками... Я уже смирился, что мне никто не поможет. Похоже, конец Света всё же настал. Для меня.»       «Ладно, последнее сообщение было враньём, в глубине души я, на самом деле, очень надеюсь, что мне помогут и что все эти текста ты рано или поздно обнаружишь, а кукуха моя никуда не едет, просто тут происходят странные вещи. Не может же быть такого, что меня занесло в долговременный сон? Это просто бред, противоестественность!       Я всё-таки думаю, что если мне удастся выкарабкаться из этой жути, то я начну читать научные книги и статьи. И ещё буду просить Докинза рассказать что-то связанное с этой темой, чтобы иметь на всё рациональное объяснение, а не вот это всё.»       «Странности продолжаются. За окном теперь появилась ветка какого-то дерева. И на неё вот буквально минут пятнадцать назад, если я правильно рассчитал время, прилетело здоровое нечто. Размером это нечто, наверное, с кресло, тело совиное, голова похожа на человеческую, но только она перевёрнута. И ещё так страшно улыбается. А глаза как будто змеиные. С меня взгляда не сводит. Но больше меня пугают лапы. Они вроде как у обычной хищной птицы, но когти очень длинные. Вот знаешь, видео раньше были с тётками, у которых ногти были по полметра в длину. Тут то же самое. Это стрёмно и дико. А ещё это нечто как будто в шрамах или царапинах. И я не понимаю, из них кровь льётся или какая-то чёрная неизведанная субстанция. Оно ничего не делает, просто стрёмно смотрит и периодически двигается из стороны в сторону, пытаясь удобнее усесться на ветке. Чувствую себя добычей. Мне некомфортно при нём. Такое ощущение, что все будто бы хотят, чтобы я отсюда вышел и посмотрел, что тут есть ещё. Я думаю, что в ближайшее время так и сделаю. Только нужно собрать всё необходимое. Никогда бы не подумал, что лайфхаки в духе «как сделать сумку из платка» из сраненькой книжки для девочек как-то в жизни пригодятся, ха-ха.»       «В общем, прикинь, мне удалось выбить дверь — она на соплях держалась. Этот дом полон странностей. Сначала мне показалось, что всё как обычно, просто в очень тёмных и серых тонах. Опять гробовая тишина. Я включил фонарик, и, оказалось, весь пол залит какой-то жидкостью. Она впиталась мне в подушечки лап и стала сильно жечь. Но это ещё хоть как-то терпимо. Я надеюсь, дальше хуже не будет. Потом я решил спуститься по лестнице вниз, но только я шагнул на ступеньку в середине, как вдруг лестница сама собой перевернулась! Вот просто взяла и перевернулась, став как та, что нагоняла на меня ужас в том доме-перевёртыше. Серьёзно! Я сфоткал этот трэш даже, но фото не грузится из-за слабого интернета. Ну, короче, я из-за этого всем прикладом упал на первый этаж — там этой жидкости не было, но почему-то повсюду были раскиданы вырезанные органы. Меня бы стошнило, если бы я до этого что-то поел. А я так до сих пор и не ел ничего. Да и теперь не особо хочется. Страшно подумать, чьи эти органы были и сколько живых существ тут полегло, серьёзно...»              «Я опять слышал эти стрёмные звуки, как у своей двери! Они были гораздо отчётливее, чем в прошлые разы. Мне стало очень страшно, поэтому я спрятался в ванной. Там ещё одна сомнительная находка была. Подхожу к ванне, а под ней что-то светится болотным таким неярким светом. Я нагнулся посмотреть, что это. Не поверишь! Помнишь, мы играли недавно на твоём ноуте в «Sally Face» с Докинзом? Так вот, там лежала та гибридная приставка из игры, которой эти челики призраков выслеживали! Я уже окончательно убедился, что это совершенно не наша реальность. Тогда что это? Очень похоже на сон, но при этом всё такое... Реальное. И я не понимаю, что мне делать с этой приставкой. Может, взять её себе? А вдруг она взорвётся или что-то похуже? Мне бы сейчас не помешал какой-нибудь ободряющий совет или что-то в этом духе, но, к сожалению, я уже понял, что получить мне его не от кого. И да, я всё ещё скучаю. Редко это говорю, но да, я скучаю.»       «Тут в ванне ещё плавает кусок мяса, но мне кажется, что он стух, поэтому я лучше не буду к нему прикасаться, несмотря на то, что я хочу есть. А ещё тут на плитке очень холодно сидеть. Я планирую в скором времени покинуть ванную, но пока не могу, потому что совсем близко я опять слышал эти страшные звуки. Оказывается, что пол трясётся, когда существо, издающее их, ходит. Господи, за что мне всё это?»       «Я не могу понять, сколько времени здесь нахожусь, но по ощущениям как будто уже несколько недель. Меня раздирает от голода, но почему-то упадок сил не ощущается. Как будто это всего лишь физическое желание, а не потребность. Это тоже странно.»       «Я выбрался из ванной! Снаружи дверь покрылась гадкой плесенью, и я еле смог отодрать дверь от стены из-за неё. Я почти уверен, что не пробыл здесь столь долго, чтобы дверь покрылась плесенью полностью! Это сюрреализм! И источника её появления я не замечал. У меня складывается такое ощущение, что в разных частях этого чёртового дома время течёт по-разному, иначе я не могу объяснить, почему кусок мяса до сих пор не разложился, несмотря на свой внешний вид, а чистая дверь покрылась плесенью за такой короткий срок.       Кажется, мне всё же придётся искать выход самому. Я приблизительно понимаю, где сейчас нахожусь — дверь на улицу отсюда совсем недалеко. Какова вероятность, что, выйдя на улицу, я вернусь в прежний мир?..»       «Слушай, Долли, я надеюсь, что к тому моменту, как ты всё это прочитаешь, я ещё буду жив и не сойду с ума... Буквально минуту назад в воздухе над моей головой пролетела чья-то оторванная голова с горящими огнём злыми глазами. Она моргала. У меня не найдётся столько матерных слов, чтобы описать это. Всё, что здесь происходит — это вообще клише для низкосортных хорроров, которые вообще не в состоянии напугать, но, Египетская Сила, как же жутко, когда всё это происходит в реальности, на твоих собственных глазах! Я опять чувствую, что рассудок покидает меня...»       «НА ДРУГОЙ ЛЕСНИЦЕ Я ВИДЕЛ ДОКИНЗА!!! Хотя я не уверен, что это Докинз, а не всего лишь плод моей фантазии.»       «НЕТ, РЕАЛЬНО. ЭТО РЕАЛЬНО ОН, ТОЧНЕЕ ЕГО ЖУТКАЯ КОПИЯ. ОН ПОВЕРНУЛ ГОЛОВУ НА СТО ВОСЕМЬДЕСЯТ ГРАДУСОВ И СИДИТ, СМОТРИТ НА МЕНЯ. У НЕГО ВМЕСТО ГЛАЗ ДВЕ ЧЁРНЫЕ ДЫРКИ, А РОТ ВЫГЛЯДИТ ТАК, КАК БУДТО ЕМУ ПОДШИЛИ УГОЛКИ К ЩЕКАМ В ПОДОБИИ СТРЁМНОЙ УЛЫБКИ ИЗ ДЕШМАНСКИХ СКРИМЕРОВ. КАК ЖАЛЬ, ЧТО Я НЕ ЗНАЮ НИКАКИХ МОЛИТВ. ОН НЕ ПОДАЁТ НИКАКИХ ПРИЗНАКОВ ЖИЗНИ, Я ВООБЩЕ НЕ ПОНИМАЮ, ЧТО ОТ МЕНЯ НАДО ЕМУ, НО ОН КАК БУДТО ЧУВСТВУЕТ МОЁ ПРИСУТСТВИЕ, ДАЖЕ НЕСМОТРЯ НА ОТСУТСТВИЕ ГЛАЗ, И ПЯЛИТ НА МЕНЯ. Я ХОЧУ УБРАТЬСЯ ОТСЮДА БЫСТРЕЕ.»       «Мне удалось проскочить мимо него, но представляешь, всё это время я чувствовал, как его голова поворачивается вслед за мной, добивая все триста шестьдесят! У меня всё больше и больше вопросов к тому, в какое место я попал и что вообще за трэш здесь происходит?»       «А В ДРУГОЙ КОМНАТЕ ДИЛАН! ВСЕ ЕГО ЛАПЫ ВЫВЕРНУТЫ ПОД РАЗНЫМИ НЕЕСТЕСТВЕННЫМИ УГЛАМИ! ОН ЛЕЖАЛ НА ПОЛУ СПИНОЙ КО МНЕ, ПОЭТОМУ ЕГО МОРДЫ Я НЕ РАЗГЛЯДЕЛ. ОН ЛЕЖАЛ, КАЖЕТСЯ, В ГОСТИНОЙ. ДА, ДА, В ГОСТИНОЙ. И ЧИТАЛ ПУДЕЛЬ-ВОЛКА. ВСЛУХ ЧИТАЛ. НО ОПЯТЬ НА КАКОМ-ТО ВНЕЗЕМНОМ ЯЗЫКЕ. И ГОЛОС У НЕГО ТАКОЙ СКРИПУЧИЙ И В ТО ЖЕ ВРЕМЯ КАК БУДТО РОБОТИЗИРОВАННЫЙ. СТРАШНО. УЖЕ ЖАЛЕЮ О ТОМ, ЧТО РЕШИЛ ВЫЙТИ.»       «Я НАШЁЛ ТОГО, КТО ИЗДАЁТ ЭТИ УТРОБНЫЕ ЗВУКИ.ПОМНИШЬ ТОГО ВЛАДЕЛЬЦА АППАРТАМЕНТОВ ИЗ «SALLY FACE», С РЕАЛЬНОГО ВИДА КОТОРОГО МЫ ВСЕ ТАК ПЕРЕСРАЛИСЬ ПРИ ПРОХОЖДЕНИИ?! ТАК ВОТ, ТУТ ТАКОЙ ЖЕ ПО ВСЕМУ ДОМУ ШЛЫНДАЕТ, ТОЛЬКО У НЕГО ЛИЦО ДЕЛАЙЛЫ ПОЧЕМУ-ТО! И ЭТО ОН ОСТАВЛЯЕТ ЗА СОБОЙ ЭТУ РАЗЪЕДАЮЩУЮ ЛАПЫ СЛИЗЬ. У МЕНЯ, КСТАТИ, ЛАПЫ ДО СИХ ПОР ЩИПИТ. Я ЧУДОМ НЕ ПОПАЛСЯ ЕМУ НА ГЛАЗА, ЕСЛИ ИХ ТАК МОЖНО НАЗВАТЬ. ЕЩЁ ИНОГДА ОН ПЕРЕСТАЁТ ИЗДАВАТЬ ЭТИ ЗВУКИ И НАЧИНАЕТ РЖАТЬ БАСОМ, КАК ПАЦИЕНТ ПСИХУШКИ. МНЕ КАЖЕТСЯ, ЧТО ЕСЛИ Я НЕ ВЫЙДУ ОТСЮДА, ТО Я ТОЖЕ В ПСИХУШКЕ ОКАЖУСЬ СКОРО!»       «ТУТ НЕТ ДВЕРИ! ПРОСТО НЕТ. НА ТОМ МЕСТЕ, ГДЕ В НАШЕМ МИРЕ ДВЕРЬ С ЭЛЕКТРОННЫМ ЗАМКОМ, ЗДЕСЬ ПРОСТО СТЕНА С ОБОДРАННЫМИ ОБОЯМИ. НО В СОСЕДНЕЙ КОМНАТЕ ЕСТЬ ОКНО! Я ПОПРОБУЮ ВЫБРАТЬСЯ ЧЕРЕЗ НЕГО.»       И на этом сообщения кончились.       — Он всегда был слегка... Пугливым, — сказала Долли. — Поэтому когда я прочитала это в первый раз, то подумала, что это какая-то шутка... Может, он действительно просто решил убежать куда-то и разыграть нас, но его телефон здесь и в онлайне его не было. Поэтому, скорее всего, тут замешана какая-то мистика.       Дипак не мог выдать ни слова от сильного потрясения, поэтому просто сидел на полу и наблюдал круглыми глазами за Долли и Марино.       — Скорее всего, это и вправду случай с выпадением из общей реальности, — наконец сделала вывод кошка. — Если всё происходящее, судя по его сообщениям, такое жуткое, то, скорее всего, он попал в свои кошмары. Или не в свои, а в чужие. Даже, может быть, в реальность общих кошмаров, потому что тут упоминается о клишированности происходящего, которая его не пугает, когда находится на экране или в тексте.       — И что же делать? — испуганно поинтересовалась Долли, во все глаза вместе с Дипаком глядя на кошку.       — Ну, если это всё же последний вариант, то нам ещё крупно повезло, — сказала Марино, но, увидев изумлённые глаза далматинцев, поспешила продолжить. — Потому что я знаю только азы других реальностей. Я знаю, как попасть в другие «общие» реальности подобно этой, где сейчас находится кто-то, а вот про индивидуальные я мало что знаю, да и попасть туда проблематично по очевидным причинам.       — Ваааау, — протянул Дипак. — Это так завораживающе! На что это примерно похоже? Ну, то есть, все эти реальности и путешествия по ним, есть ли в нашем мире что-то, что было бы похоже на это всё?       — Про Бэкрумс слышал? Или Закулисье?       — Да, это те локации, именуемые в некоторых источниках уровнями?       — Они самые! Вот на что это похоже.       — Вы что, на серьёзе обсуждаете этот детский лепет? — неожиданно раздался сзади чей-то голос.       Все трое от неожиданности вскрикнули и отпрыгнули назад, после чего обернулись. За их спинами, как оказалось, стоял далматин, похожий на родительницу: такой же худощавый и с одним чёрным ухом.       — Дилан, ты совсем сбрендил так пугать?! — прошипела Долли и гневно уставилась на, по-видимому, брата.       — Да как я мог пройти мимо такого жаркого обсуждения на серьёзных щах шняги типа Бэкрумс? — с усмешкой сказал далматин. — Вы серьёзно уже и их к пропаже Данте приплели? Нет, ладно Дипак, ему вследствие возраста простительно, но вы-то двое что?       — Не рассуждай о том, чего не знаешь, — сказал серьёзно Дипак.       — И вообще уйди, если ничего путного сказать не можешь, — закончила Долли, уже развернув того и протискивая сквозь дверь в коридор. Он что-то там проворчал, но ушёл. А Долли тем временем снова вернулась к своим подопечным.       — Так, это получается, что Данте попал в подобие Закулисья и не может оттуда выбраться?       — Да.       — Но при этом ты знаешь, как с ним связаться?       — Нет, как с ним связаться, я понятия не имею, но я знаю, как туда попасть и вернуть его назад.       — А что делать, если кто-то из нас в будущем тоже туда попадёт?       — На это у меня лишь одна рекомендация: вам просто нужно очень сильно поверить в то, что сейчас вы находитесь в своём мире, в своей реальности, где привыкли находиться. Верить в это нужно очень сильно, и тогда у вас должно получиться вернуться назад.       — Вот так всё просто?       — Не совсем. Есть ещё одна загвоздка. Когда у вас получится, так сказать, поверить, то где-то на локации должен открыться портал. Вы кожей почувствуете, что он открылся, потому что тогда по вам пройдёт разряд тока, но он не будет смертелен для вас. Он, можно сказать, станет приливом энергии к вашему телу.       — Ты рассуждаешь так, будто уже пробовала это на себе, — заметила Долли.       — Честно, нет, я никогда не пробовала, но мне рассказывал тот шаман, у которого я жила. Почему-то в моей голове это очень хорошо отпечаталось.       — То есть гарантии на то, что Данте вернуть получится, у нас нет? — поинтересовался Дипак.       — Верно, нет, — подметила Марино. — Но что мешает предпринять хотя бы что-то, раз произошла такая ситуация?       — Даааа, — протянул щенок. — Даже если не получится, то лучше жалеть о том, что не получилось, а не о том, что шанс попробовать был упущен.       — Так, а что же нам сейчас-то делать? — Долли была вся в нетерпении.       — Ну, вообще, я могу отправиться за ним и привести его назад.       — А мы? Мы можем пойти? — вскочил Дипак и начал бегать вокруг Марино.       — Вы хотите встретиться лицом к лицу с кошмарами, которые реально могут вам навредить? — вопросом на вопрос ответила кошка.       — Нет...       — А какой тебе с этого прок? — подскочила Долли. — То есть, ты отправишься туда, в эту злополучную реальность за нашим братом и вернёшь его назад за просто так? Я всё ещё не верю, что так бывает! Тут точно есть какой-то подвох.       По взгляду Дипака было понятно, что он разрывается между двумя точками: то ли верить сестре, утверждающей о подвохе, то ли просто принять тот факт, что кошка просто хочет бескорыстно помочь несчастным.       — Здесь нет совершенно никакого подвоха, — спокойно сказала Марино, моргнув. — Просто от этого все останутся в выигрыше. Смотри, если пойду искать вашего брата я, то вы не пострадаете. Если я верну вашего брата, то вы будете счастливы и всё будет хорошо. Если же у меня не выйдет, то вы всё ещё ничего не теряете из того, что есть на данный момент, и остаётесь целы, уже самостоятельно продолжая принимать меры по поиску Данте. Что касается меня, то я — странница, которой всё интересно. Если появляется возможность изведать какую-то новую локацию чего угодно, я всегда за. Таким образом, отправляясь за вашим братом, я смогу сделать полезное дело, вытащив его из этой передряги, и заодно разведать новую для себя локацию.       — Звучит складно и занятно, но где гарантии, что ты не смоешься в небытие, как поступил Лука с обитателями ночлежки из «На Дне»? — скрестив передние лапы, спросила Долли.       — Только вера в доброе слово, потому что мне даже нечего оставить вам в залог, — ответила Марино. — Не люблю таскать с собой лишнее.       Долли и Дипак задумались. Марино не стала поторапливать их.       Эти двое ей, на самом деле, очень нравились. И даже несмотря на поведение старшей, кошка испытывала к ней только тёплые чувства, потому что по глазам далматинки было видно, что та прошла через много трудностей, из-за чего её характер укрепился и стал слегка дерзким и надменным.       — Ладно, — наконец выдохнула Долли. — Попытка — не пытка. А ты что думаешь, Дипак?       — Ну, как уже ранее подметили, терять нам особо-то и нечего, поэтому я согласен. Конечно, хотелось бы побывать в подобии Бэкрумс...       — Я тебя одного не отпущу! — перебила его Долли. — Ну, то есть, конечно не одного, — она взглянула на Марино. — Но просто сама понимаешь, мы пока ещё не настолько близко знакомы, чтобы я могла доверять тебе присматривать за моим младшим братом.       — Но я ведь сам, в случае чего, могу за себя постоять! — возмутился Дипак. — Долли, когда ты начала перевоплощаться в Дилана?       — Ребят, ребят! — вторглась в разговор кошка. — Я всё понимаю, что у вас там семейные разборки и всё такое, но мы сейчас просто теряем время, а в итоге каждая минута может оказаться на счету!       — Ой, точно... — произнёс Дипак.       — Ладно, к плану, — переключилась Долли. — Как это всё должно происходить, скажи мне.       — Всё очень просто, — начала пояснять Марино. — Я отправлюсь туда и буду разыскивать Данте, а потом постараюсь вернуть его вам в целости и сохранности.       — Будешь с нами как-то поддерживать связь? — поинтересовалась далматинка.       — Не уверена. Он упоминал в сообщении, что там плохой интернет, плюс не всем можно дописаться, а тем более дозвониться. Да и с собой у меня электроники нет, а вы свою мне вряд ли доверите. К тому же, не факт, что туда перенесётся эта электроника. Поэтому лучше не гадать, посему я и говорю всё прямо.       — Ясно... Тогда и правда только лишь доброе слово, — призадумалась Долли. — Но окей, мы согласны.       — Единогласно, — заявил Дипак.       Марино встала с пола и размяла свои лапы.       — У вас есть чердак?       — Да.       — Там темно? Страшно?       — Да и да. А к чему это?       — Мне думается, что есть больше вероятности попасть туда, куда нам надо, из того места, которое атмосферой соответствует миру, в который попал ваш Данте.       — А через его комнату не вариант?       — Можно, конечно, но фактически у нас нет уверенности, что оттуда я смогу попасть именно в нужное место.       — Ну так ведь с чердаком то же самое! А в комнате своей он хотя бы был! И оттуда и пропал, судя по сообщениям.       — Резонно, резонно, — отметила Марино. — Тогда да, сначала стоит попробовать через комнату.       — За мной, — подскочил Дипак и пулей вылетел из комнаты, чудом не пришибив открывающего дверь другого далматинского щенка, собиравшегося войти. Долли и Марино побежали следом.       Дипак привёл их к комнате Данте. Марино приоткрыла лапой дверь внутрь: там было темно. По интерьеру было видно, что тут действительно живёт жил подросток-неформал, потому что всё было в мрачных оттенках, в некоторых местах висели постеры рок- и метал-групп, даже стояла большая колонка с раскрасом под стать всей комнате, на полках, кровати и столе раскиданы в беспорядке хоррор книги сомнительного качества вперемешку с виниловыми пластинками и парой-тройкой разных шипастых ошейников. А ещё почему-то подушка валялась на полу, а под ней виднелись то ли записки какие-то, то ли маленькие фотографии из автоматов, а ещё почему-то на полу был разлит флакончик розовой подводки для глаз.       — Свет включить? — резко спросила Долли.       — Не думаю, что в этом есть необходимость, — ответила кошка.       Далматинка кивнула, показывая тем самым, что поняла её.       Марино зашла в комнату первая. Она неспеша подошла к, как ей казалось, середине комнаты, и села на пол, закрыв глаза и опустив уши; вся сосредоточилась. Дипак и Долли не осмелились войти следом, а потому остались стоять в проходе и молча наблюдали за процессом.       Если бы не произошедшее с Данте, то они бы в жизни никогда не стали бы заниматься и верить в подобный бред, потому что ну как это странно выглядит со стороны: двое далматинцев смотрят на кошку, которая пару минут назад им понарассказывала о каких-то мирах, в которые, как оказалось, попасть проще, чем почистить зубы! Ну что это, если не сюрреализм?       Прошла минута.       Две.       Три.       Дипак зевнул.       Долли уже начала терять надежду, как вдруг ей показалось, что Марино начала будто бы светиться. Далматинка протёрла лапой свои глаза, чтобы убедиться, что это не глюки на почве долгого бодрствования, но свечение никуда не исчезло. Это заметил и младший брат, после чего стал переводить изумлённый взгляд то на сестру, то на новую знакомую. Долли смотрела во все глаза и никак не могла поверить в происходящее.       Тем временем свечение вокруг кошки становилось ещё ярче и ярче. Резкая вспышка.       Только далматинцы опомнились, а в середине комнаты уже никого не было.       — Ты видел это?! — изумилась Долли. — Она же не могла так быстро убежать, да?       — Нет, не могла, сто и один процент даю! — воскликнул Дипак. — Неужели Бэкрумс действительно существуют?..       Марино открыла глаза. Вокруг всё действительно казалось каким-то однотонным. Серым. Она обратила внимание на дверь в комнату, через которую заходила: на ней виднелись следы от чего-то, похожего на лом. Кошка перевела взгляд на окно: за ним тусклый серый свет, но его мало. Она подбежала к нему и выглянула наружу. Было правда темно, как и в сообщениях Данте. Под передней лапой ей что-то мешалось, поэтому она посмотрела под неё.       — Э... Ричард Докинз: «Расширенный Фенотип»? Никогда о таком не слышала, — сама себе сказала она. — Надо как-нибудь почитать. Может, и правда интересно.       Из коридора вдруг послышались стрёмные звуки, от которых Марино съёжилась.       «О нет, неужели это тот самый, который оставляет за собой слизь?! Что, если он обнаружит меня?»       Времени на раздумья не было, поэтому кошка стала лихорадочно бегать глазами по комнате, пытаясь отыскать что-нибудь, где можно было бы спрятаться. И тут ей на глаза попался шкаф. Ни секунды ни раздумывая, Марино бросилась к нему, открыла, прыгнула внутрь и закрылась там. И тут до неё дошло...       «Чёрт, а если это тот самый шкаф, который превращался в тоннель и психушку за стеной?!»       Но придя в себя, она осмотрела всё вокруг: обычный, ничем ни примечательный шкаф. Вот висят какие-то футболки, шарфики, аномально большой свитер. Марино успокоилась и начала вслушиваться в звуки за дверью.       «Так, что там Куга говорил ещё про всё это? Вот так всегда: в самый нужный момент я забываю! Так, надо успокоиться. Вдох... Выдох... Сдох... Нет, ну кто меня вообще за язык тянул? Зачем я вообще согласилась помочь им? На что я трачу свою жизнь, господи!»       За дверью шкафа было тихо, поэтому Марино осмелилась выйти. Открыв дверь, она была в недопонимании: вместо комнаты со срачем теперь было какое-то новое помещение: вокруг были наставлены горы запылившихся и по виду тяжёлых коробок, так и норовивших упасть всякому неосторожному зеваке, задевшему их, на голову и раздавить его череп в фарш. Пол скрипел, как будто его тут века четыре не меняли, не меньше. Кошка аккуратно ступила на него, стараясь двигаться как можно тише и стала осматриваться, с опаской поглядывая на бесконечные коробки. Хотелось чихнуть от витавшей в воздухе пыли, но Марино не могла себе этого позволить, так как понимала: одно неосторожное движение — и её придавит огроменной коробкой. Вдруг она заметила неяркое свечение недалеко. Оно будто шло с потолка. Обойдя коробки, кошка уставилась вверх и обнаружила люк, ведущий на крышу. Она легко подпрыгнула, ухватившись за него лапами и очутилась на наверху. Как оказалось, свет — это уже активированный портал в реальность. Данте где-то недалеко. Данте очень хочет верить, что он вернётся домой. Данте хочет домой.       — Отлично, теперь я знаю, куда бежать, когда я найду его!       Марино начала осматривать улицу со всех сторон, чтобы понять, куда мог подеваться Данте. Но её кошачье зрение почему-то не могло уловить ничего: она не видела даже землю.       «Это странно. Очень странно. Но, может быть, стоит поискать его где-то в доме на этажах?..»       Кошка прыгнула обратно в люк, но на этот раз не рассчитала силы и прыгнула слишком тяжело, из-за чего часть коробок пошатнулась и с грохотом рухнула на скрипучий пол. Марино прижала уши к голове от испуга. Вдруг пол начал рушится в некоторых местах под выпавшем из коробок хламом.       — Чёрт, что за дичь?! — вскрикнула кошка и попыталась запрыгнуть обратно в люк, но среагировала слишком поздно, потому что пол под ней уже обломился, из-за чего она, вместе со всем пыльным добром из коробок полетела вниз.       Грохнулась она, мягко сказать, неудачно. Но было не время расслабляться, так как барахло сверху всё ещё с огромной скоростью летело на этаж. Марино подскочила и быстро унеслась вдаль по коридору. Параллельно она мотала головой во все стороны, чтобы изучить местность на будущее. Обои на стенах все изодраны и изглоданы. Вдруг кошка остановилась, почувствовав под лапой что-то вязкое и липкое. Посмотрев на свои лапы, она заметила, что её передние лапы полностью погрязли в какой-то чёрной субстанции и... Ё-моё, эта субстанция будто чувствовала живое и, словно повелеваясь инстинктам, сама расползалась вверх по лапам.       — Ух, твою ж налево! — выругалась Марино и рванула оттуда в обратную сторону. — Эта вечеринка мне совсем не нравится! Мать твою!!!       Она еле остановилась, чуть не врезавшись в Дипака. Точнее то, что им только притворялось.       — Дальше пути нет, — произнесло оно утробным голосом, при этом не открывая рот, а потом набросилось на Марино.       Кошка еле успела отпрыгнуть и вцепиться когтями в стену. Но и лжеДипак не отставал: вмиг из его тела выросли дополнительные лапы, из-за чего он стал похож на паука. Он резко метнулся к стене, где ещё висела Марино, которая не могла выпутаться из драных обоев.       — Свалил на хер отсюда! — она оттолкнула его одной задней лапой, но тот успел оставить на этой лапе пару царапин своими чёрт знает откуда появившимися когтями.       Наконец Марино выпуталась и снова рванула через лжеДипака в сторону коробок, надеясь, что весь хлам там уже упал. Она неслась так быстро, как ещё никогда не неслась в своей грёбаной жизни. Слава всевышнему и всему прочему, что там есть, с потолка действительно больше ничего не падало. Марино подпрыгнула, попытавшись пересечь все коробки. Так в итоге и получилось. Только она не учла, что за ними располагалась крутая лестница, поэтому кошка кубарем покатилась вниз по ступеням, под конец которых ударилась спиной о стену, после чего упала на пол. Тяжело дыша, она приподнялась на лапы и посмотрела вверх — на этаж, с которого она только что слетела. ЛжеДипак повис на потолке, в его гримасе и взгляде читалось: «Мы ещё встретимся».       Кошка перевела дух и осмотрелась вокруг. Особо этот этаж ничем не отличался, разве что был чуть светлее на тон.       «Хотелось бы, чтобы на этом этаже не такой жёсткий экстрим был, а то я ещё пожить хочу. И не остаться инвалидом было бы тоже неплохо.»       С опаской она пошла вправо, прислушиваясь к каждому звуку. Где-то вдалеке опять возникли эти устрашающие утробные звуки. Взглядом кошка поймала окно. Она повернула в его сторону голову: за ним опять тьма непроглядная.       «Надо было поинтересоваться, сколько в их доме вообще этажей? А то буду как по лабиринту бродить, и даже ведь не пойму, что хожу по одним и тем же этажам. Вот и почему такие гениальные мысли ко мне приходят только сейчас, а не тогда, когда для них самое время?»       На глаза попалась очередная лестница вниз. Марино была счастлива тому, что в этот раз ей не придётся проходить через кошмары, чтобы её достичь. Подойдя к ней, кошка заглянула вниз: ступени отсутствовали, а в полу этажа была пробита дыра, которая вела на этаж ниже. Хотя отсюда и не скажешь, что на один этаж ниже, будто эта дырень распространяется на этажа два-три минимум.       Рисковать она не стала, поэтому запрыгнула на перила и потихоньку спустилась по ним на этаж ниже. Спрыгнув с перил, Марино уставилась в дырку снова: вроде пол стал ближе. Она прыгнула вниз и...       Ей казалось, что она пролетела этажей пять, но приземлилась на все лапы, практически даже не ударившись. Повезло, повезло. Кошка осмотрелась вокруг. На полу, шагах в тридцати от неё, что-то блестело. Подойдя ближе, Марино обнаружила смартфон. Несложно было догадаться, кто его здесь оставил. Значит, она на верном пути!       «Так, он говорил, что собирается выйти через окно. Значит, нужно его найти.»       Кошка стала искать хотя бы что-то, похожее на окно. Соседняя комната! Где-то рядом должна быть комната, в которой есть окно. Марино стала тихонько открывать двери, чтобы отыскать ту, в которой имелось бы окно, в которое был бы в состоянии пролезть щенок-подросток.       Приоткрыв вторую дверь, Марино заметила здоровенное окно в середине стены. Бинго! Проверив проход и убедившись, что никаких опасностей здесь нет, кошка быстро пересекла расстояние и очутилась на подоконнике. Окно было насквозь распахнуто, а на самом подоконнике валялось немного чёрных волосков. Отсюда земля уже виднелась. По приблизительному расстоянию было где-то метра три-четыре. Кошка спрыгнула вниз и очутилась на серой траве. Вокруг всё так же была непроглядная тьма, с которой не справлялось даже кошачье зрение.       — Чёрт! — выругалась Марино. — Я думала, что будет интересно, а не настолько задалбывающе!       Но делать было нечего, работать приходилось с тем, что имелось. Кошка вслепую двинулась куда-то вперёд, даже не понимая, в какую сторону направляется.       «Не лучшее решение, но когда ты куда-то идёшь, ты же обязательно куда-то приходишь? Да. Так что лучше уж так, чем на одном месте стоять.»       Пройдя шагов двадцать, Марино вышла на что-то твёрдое, и тут будто всё прояснилось, а темнота спала. Она оказалась на асфальтированной дороге, а вокруг стояло множество домов, напоминающих далматинский.       «Получается, если стоять здесь, то всё видно, а если где-то вне досягаемости этой дороги, то ничего не видно... Странно.»       Марино двинулась вперёд, параллельно рассматривая дома в надежде заметить что-то, похожее на собаку. В такой темноте вряд ли бы ему удалось далеко убежать, поэтому можно было предположить, что Данте вполне мог быть где-то рядом.       Не теряя времени, Марино побежала по дороге, параллельно осматривая всё вокруг. На дороге не обо что споткнуться в идеале, так как она выглядела вполне себе ровной, если не брать в расчёт небольшие вмятины и ямки, образовавшиеся в течение времени пользования. Но было ли здесь кому пользоваться этой дорогой? Стояла мёртвая тишина, ничего не двигалось. Ветра не было. Казалось, что это какая-то фотография с чёрно-белым фильтром, навевающим уныние, и от которого создавалось ощущение, что изображение навсегда замерло, умерло.       Пробегая по ощущениям пятую сотню метров, кошка начала замечать неладное. Пейзаж не менялся, а другой квартал будто и не приближался вовсе. Как будто она бежит по беговой дорожке. И звенящая в ушах тишина давила на мозги. Вот какой эффект производит лиминальное пространство: становится жутко от того, что некогда привычное место с его шумами и движениями становится пустынным, замершим. Это сводит с ума. Медленно, но верно.       Марино обернулась на ту сторону улицы, где был далматинский дом, но вдруг с ужасом осознала, что он то ли куда-то исчез, то ли заменился другим за считанные минуты. Но как это возможно?       — Кажется, мысль о том, что попытка пойти в другое место может сработать и куда-то да привести, была ложной, — вслух сама себе сказала кошка. — Но хуже всего то, что, кажется, я потерялась. Так, без паники. Вспоминаем, что мне говорили о том, как следует поступать в случаях, если ты потерялся...       Она задумалась и попыталась вспомнить. Однако в голову какие только мысли не лезли, но, увы, совершенно не те, какие так понадобились бы в данный момент.       «Если я пробегу в обратную сторону, я вернусь к дому? Или меня занесёт в какой-то другой угол локации? А тут вообще есть углы? По-моему, тут просто один кусок земли, который видоизменяется и как-то переносит в обратную точку.»       Марино аккуратно ступила назад, и под её лапой сразу же проломился асфальт. От неожиданности она вскрикнула и, пытаясь удержать равновесие, постаралась в моменте выпрямиться, но асфальт под её телом вдруг резко рассыпался словно песок, и она уже оказалась в воздухе, падающая куда-то под землю. В ожидании жёсткого падения кошка зажмурилась, однако её тело приземлилось во что-то мокрое и вязкое. Открыв глаза, она с ужасом поняла, что ей угораздило приземлиться в ванну, до краёв налитую чьей-то... Кровью?! Или, во всяком случае, её подобием.       Кошка сплюнула и лапами ухватилась, как ей показалось, за бортик ванной. Выпустив когти, она начала выбираться наружу. Марино кое-как вылезла из ванны и тяжело опустилась на все четыре лапы. Оглядев себя и ужаснувшись тем, что теперь она полностью была покрыта этой гадостью, кошка встряхнулась в надежде избавиться от субстанции с шерсти. Кое-как, но жидкость всё-таки отлипла, хотя после неё шерсть в некоторых местах свалялась в клочья и смотрелась ужасно.       — Надеюсь, что мне удастся отмыться и вычесать всё это безобразие, а не придётся сбривать полностью, — фыркнула она, стараясь пальцами привести свою уже небелоснежную шерсть в божеский вид. О божественном и нечего было говорить.       Марино подняла голову и уставилась в потолок, в то место, откуда, ей казалось, она упала в ванну, но, к её удивлению, там не было даже и намёка на дыру или что-то подобное. Обычный потолок, не натяжной. Да, запачканный чем-то, да, в паутине, да, в царапинах от старости.       — Чертовщина, не иначе, — вслух прокомментировала она. — Ладно, все эти странные твари, но как же законы физики, к примеру?..       В темноте разглядев ручку двери, кошка дёрнула на себя и уставилась на коридор далматинского дома. Он был весь в мерзкой слизи. Слегка высунув голову за порог, Марино с опаской осмотрелась по сторонам: всё было чисто, если не считать почек, сердец и кишков, разбросанных по полу.       — Фе, ну и гадость же! — прошипела Марино, но вышла за порог.       «В сообщениях это упоминалось, значит, он тут был. Вопрос: когда был и есть ли вероятность, что он снова здесь?»       Тихим шагом кошка направилась в сторону лестницы, которую заприметила в конце левой стороны чуть ранее. Дойдя до неё, Марино, спрятавшись за перила и высунув только голову, уставилась вниз. Особо примечательного там ничего не было, только ободранные стены, как и везде в этом доме, да засохшие пятна, похожие на кровь. Такая картина её не удивила. Потом глазами Марино заприметила какую-то странную штуку, от которой исходило сопливо-болотного цвета свечение. Мягко спрыгнув, кошка подошла к этой штуке и подняла. Оказалось, что это какая-то сомнительная старомодная белая приставка с приделанными красными ручками и антенной. Внизу посередине красовалась надпись «GEAR BOY» с приклеенным слева сверху под углом красным стикером «SUPER». Свечение, как оказалось, шло от её маленького экранчика.       «Вроде что-то такое тоже упоминалось или мне кажется?»       Вдруг неожиданно послышалось утробное рычание, что заставило кошку вздрогнуть и резко обернуться. Сзади, ещё не показавшись из-за угла, на неё что-то надвигалось. Что-то большое, мерзкое и склизкое. Шестое чувство подсказывало Марино, что там за углом и есть то, что оставляет и эту слизь, и выдранные органы, и драные стены. И даже несмотря на то, что вот почти чуть-чуть и она увидит этого монстра во всей своей красе, она снова развернулась и стала искать укрытие, ведь встречаться с этой тварью лично совершенно не хотелось. Вдруг Марино на глаза попался шкаф-купе.       «Дебильная идея, но, во-первых, до любой другой двери я скользнуть не успею, а во-вторых, меня может куда-то перенести.»       Она резко, но тихо открыла дверь и запрыгнула внутрь, резко задвинув её за собой. Выдыхать с расслаблением было пока рано: Марино всё ещё находилась в напряжении и страхе от произошедшего. Потом в её глаза резко ударила вспышка света, из-за чего зрачки сузились, и она прикрыла глаза лапой.       — Ты ещё кто, мать твою?! — кто-то напротив тихо спросил басом.       — Убери к чёрту этот сраный фонарь! — прошипела кошка, при этом сама инстинктивно протянула другую лапу в сторону света и, нащупав фонарь в чьей-то большой, по сравнению с её, лапой, сама опустила его.       Державший фонарь выключил его, и на мгновение в воздухе повисла тишина. Но до того момента, пока не послышался очередной утробный звук где-то в коридоре. Шерсть встала дыбом.       — Пойдём за мной, — снова прошептал тот же голос. — В этом шкафу есть лаз в ванную, там безопасно. Ну, относительно.       Наконец зрение кошки восстановилось после световой вспышки, и она смогла разглядеть далматинца. Только какого-то неправильного. Все далматинцы, которых ранее видела Марино, были белые с чёрными пятнами, а этот был чёрный с белыми. И по нему было понятно, кому принадлежала розовая подводка для глаз...       — Чёртова Нарния, — шёпотом выругалась кошка, но двинулась за далматином.       Двое проползли по крошечному тоннелю в ванную. Там тоже было темно, но не так сильно, как в остальной части дома и на улице. Кошка встала и отряхнулась, а потом вновь посмотрела на далматинца. Видок у него был так себе: весь в царапинах и ссадинах, но без каких-то больших повреждений, краска под глазами и на пятнах наполовину стёрлась или смылась, шерсть тоже была вся в клочьях.       — Ты Данте, да?       Чёрный далматинец резко обернулся в её сторону:       — Откуда ты знаешь моё имя? И вообще, а кто ты?       — Я с твоими сестрой и братом виделась, — начала рассказ Марино. — Я подслушала, как ваши родители говорили о твоей пропаже полиции. Меня заинтересовало твоё исчезновение, и я решила выяснить подробности. Потом Долли рассказала мне про твои сообщения и я предположила, что знаю, где ты, поэтому вызвалась помочь, потому что, судя по реакции полицейских, они не восприняли этот случай всерьёз.       — Так ты знаешь, где я? Что же это за место? И зачем? Зачем тебе помогать искать меня?       — Ты точно хочешь получить ответы на эти вопросы сейчас, а не потом?       — А мы куда-то торопимся?       — Ну, знаешь, мне казалось, что тебе уже осточертело находиться в этом кошмаре, поэтому у тебя в приоритете уже давно появилось желание вернуться к родным и забыть об этом, как о страшном сне.       — Да, ты чертовски права. Но больше меня мучают эти загадки, на которые я не могу найти совершенно никаких логических ответов. Нам здесь пока всё равно ничего не угрожает, поэтому давай просто передохнём здесь и ты расскажешь, что да как и кто ты?       Марино тяжело вздохнула и села на пол:       — Хорошо, я расскажу. Но вначале поинтересуюсь, сколько у вас в доме ванных комнат?       — На каждом этаже по одной, а что?       — Да я просто смотрю, интерьер не как в той, в которую меня занесло с улицы, — усмехнулась кошка.       — А, так тебя тоже телепортнуло с улицы обратно? — поинтересовался Данте.       — Да, хах. Ну так, ближе к делу. Я — Марино. С самого рождения странствую по всему земному шару. В детстве мне рассказывали о том, что на Свете существует множество реальностей и вселенных и что они есть у каждого. И каждый может как попасть в них по собственному желанию, так и просто-напросто провалиться в них по случайности. Второй вариант приключился с тобой. С детства меня учили, что нужно помогать абсолютно всем, в какой бы беде они ни были. Я подумала: почему бы мне не убить двух зайцев одним выстрелом — и помогу другим, и проверю теорию об иных реальностях? Поэтому и вызвалась помочь. Долли и Дипак тоже заподозрили какой-то подвох в моей протянутой лапе помощи, из чего я могу сделать вывод, что вы трое точно родственники!       — Так что, всё-таки существует способ выбраться отсюда?       — Да, и, в теории, он простой, — заявила кошка.       — А на практике? — далматинец внимательно слушал её.       — А на практике не совсем. Вообще, нужно очень сильно поверить в то, что ты окажешься в своей родной реальности. Но загвоздка вот в чём: когда ты сильно поверишь в это, должен активироваться портал в эту реальность.       — А где он должен активироваться?       — Где угодно, но точно не перед носом, — ответила Марино. — Он активируется в каком-то месте, которое нужно обнаружить и добраться до него, — видя, как у Данте опускаются уши от грусти и безнадёжности, она поспешила добавить. — Но я уже видела активированный портал и я предполагаю, что ты его открыл. Он находится на крыше вашего дома. Нам нужна туда добраться, — у Данте чуть приподнялись уши.       — Всё гораздо проще, чем я мог подумать! Ты мой спаситель!       — Ох, ну что ты, я простая странница. Кстати. Видок, как я погляжу, у тебя не очень, — она усмехнулась.       — Как будто у тебя лучше, — рассмеялся Данте. — Выглядишь так, как будто банку клубничного варенья на себя пролила.       — А может так и было?       Оба рассмеялись.       — Ну так что, выдвигаемся? — спустя секунд десять безудержного хохота поинтересовалась кошка.       — Ещё спрашиваешь!       — Отлично, но только ты лучше знаешь планировку дома, поэтому поведёшь ты, окей? — она поднялась и направилась к двери.       — Хорошо. Нам, так сказать, повезло, потому что тут недалеко осталось идти до лестницы на следующий этаж, а уже с него мы сможем попасть на чердак, там есть люк, через который...       — Да-да, — перебила Данте Марино. — Я всё это знаю, я там уже была, плюс ко всему там потолок обрушился вместе с хламом, поэтому добраться туда будет слегка проблематично.       — Хм... Да ладно, чего нам терять?       — Действительно! Ну ты разрывной, юморишь!       — Пошли уже, юмористка, — Данте вышел за дверь и стал осматриваться. — Только давай вести себя тише? — прибавил он шёпотом.       — Без проблем, — кивнула Марино и вышла следом.       На удивление, Данте двигался очень тихо. Марино привыкла к тому, что собаки обычно стучат когтями по полу при ходьбе, но Данте был тих как кот.       Добравшись до лестницы без приключений, они быстрым шагом поднялись на следующий этаж и обнаружили на нём обилие чёрной субстанции, в которую кошка уже вляпалась ранее.       — Не наступай на неё! — прошипела она, давая наставление. — Эта параша будет обволакивать тебя, я уже вляпывалась.       — Спасибо за предупреждение, — кивнул Данте и стал двигаться осторожнее.       Кое-как им удалось добраться до чердака, с которого ранее попадала куча коробок. Сейчас была возможность рассмотреть весь выпавший из них хлам детальнее: тут были какие-то старые альбомы с фотографиями, личные дневники, старая аппаратура, кое-где поломанная, а где-то насквозь пропитавшаяся пылью, всякие криповые игрушки-пищалки, вроде даже кусок чьей-то кожи валялся.       — Я думаю, что если коробки и всё вот это барахло нас удержит, то можно будет по ним подняться к оставшемуся полу на чердаке, что скажешь? — предложила Марино.       — Звучит логично, почему бы не попробовать? — сказал Данте, уже начиная подниматься по коробкам к дырени в потолке.       И тут краем глаза кошка заметила приближающегося лжеДипака и резко выкрикнула:       — Быстрее!       От такого резкого звука Данте чуть не грохнулся с коробки, но тоже устремил взгляд на приближающегося, а после прибавил ходу. Марино взяла первое попавшееся под лапу и кинула в лжеДипака в надежде оглушить на некоторое время. Уже в полёте она поняла, что запустила в того здоровенным камнем, непонятно как оказавшимся среди коробок. Потом кошка быстро запрыгнула наверх, оттолкнувшись лапами от падающей коробки, чуть промахнулась, но в полёте Данте успел схватить её за шкирку и затащить на чердак.       — Спасибо, — пропыхтела Марино.       — Не за что.       Кошка встряхнулась и начала глазами искать тот люк, через который она уже вылазила. Вдруг кожей она почувствовал какое-то напряжение и резко обернулась. Как оказалось, Данте обернулся вместе с ней. Их взору предстал сидящий в тёмном углу далматин, чуть ниже Данте, с чёрными ушами и обилием больших пятен по всему телу, с чёрными дырками вместо глаз, голова повёрнута на сто восемьдесят и имеется жуткая, будто искусственно натянутая улыбка. Данте вскрикнул от страха.       И тут это нечто заговорило, перевернуло своё тело под тот же угол, что и у головы, и двинулось в их сторону.       — Вы все попадёте в ад и будете гореть в огне вечно! Вы все сдохните в одиночестве, потому что семья вас ненавидит! Я разорву вас на части, а пока вы будете кричать в агонии, я буду пытать вас! — голос был неестественно низок и, казалось обладал каким-то внеземным акцентом, будто родной язык этого существа был какой-то другой. В то же время в нём было уловимо что-то наподобие помех, какие иногда слышатся у старых телевизоров, когда канал вследствие поломки прекращает вещание.       В панике Марино начала шарить лапой по поверхности рядом с собой и внезапно нащупала невесть откуда взявшийся пистолет. Быстро схватив находку, она выставила его перед собой, направив дуло в сторону паранормального существа, уже приготовившись выстрелить, хоть и не обладая уверенностью, что в нём есть хотя бы один патрон.       — Нет, не стреляй! — вскрикнул Данте и бросился к ней, вцепившись той в лапу и не давая выровнять направление пистолета.       — Это ещё почему?! — прошипела кошка, подняв одну бровь.       — Вдруг, если мы его застрелим здесь, он умрёт в и реальном мире? — далматинец не собирался отпускать лапу Марино и умоляюще смотрел на неё почему-то погрустневшими глазами. — Я не хочу, чтобы... Чтобы кто-то из моих близких пострадал!       Марино тяжело вздохнула:       — Ладно... Только всё равно отпусти!       Данте повиновался и отпустил кошку, а та, не теряя ни секунды, резко замахнулась и кинула со всей силы пистолет в голову существа, чтобы снизить его бдительность и замедлить его, после чего схватила далматинца за лапу и потянула за собой, уже найдя глазами люк на крышу и подметив путь к нему. Данте вновь повиновался и двинулся за Марино, чтобы не тормозить её и при этом успеть улизнуть, пока нечто приходило в себя после смачного удара. Кошке даже показалось, что он тихо прошептал тому на прощание что-то наподобие: «Извини».       Довольно быстро они запрыгнули в люк и очутились на улице.       — Как-то непривычно, — подметил Данте. — Обычно здесь всегда ветер сильный, а сейчас его нет.       Марино ничего не ответила и, казалось, даже не обратила внимания на то, что он сказал.       — Вот, смотри, — она показала лапой на портал, который на этот раз излучал более яркое свечение, нежели прежде. — Скоро мы попадём в то место, которое ты называешь «реальный мир».       Частично эта речь озадачила чёрного далматинца, но он не стал подавать виду и спрашивать, что конкретно кошка имела в виду.       — Вперёд, чего ты ждёшь? — опять прошипела Марино. — Я боюсь, что до нас тут скоро могут добраться нечистые!       Кошка начала подталкивать Данте к порталу, параллельно периодически озираясь по сторонам в панике, но, вроде как, никто не собирался вылазить из ниоткуда, как в дешёвых клишированных скримерах. Далматинец с едва уловимым страхом шагнул в портал и в тот же момент исчез. Откуда ни возьмись, из люка показались две головы — безглазая и лжеДипака. Они смотрелись дико жутко и будто бы ехидно улыбались, но не собирались подбираться ближе. Непонятно, из-за чего: опасались неведомой для них ранее штуки или в этом просто не было необходимости?       — А вот и чёртовы скримеры! — напоследок бросила Марино и исчезла в портале следом за далматином.       Открыв глаза, Марино увидела перед собой насквозь промокшего Данте. Осмотрев себя, она поняла, что выглядит ничуть не лучше его. После кошка осмотрелась по сторонам: на улице было хмуро, но всё обладало своими оттенками и красками, в окнах соседних домов горел свет, а звуки проезжающих по дороге машин были словно музыка для ушей. Шёл ливень, как из ведра: даже не сразу стало понятно, что его капли прозрачные, а не чёрные. Данте тоже обратил на это внимание:       — Капец, это похоже на какой-то чернильный дождь!       — Тоже «Экслибриум. Жизнь Вторая» читал?       — Эксли... Кого?       — Не кого, а что, — усмехнулась Марино. — Комикс такой есть.       — Аааа... — протянул Данте.       — Ну не стой под дождём, иди к своей семье, они наверняка соскучились по тебе и уже заждались встречи, — ушла от темы кошка.       — Ой, да, — он уже было направился к люку, который был не заперт, но потом остановился и обернулся к ней. — Стой, а ты? Может, зайдёшь к нам, не знаю, попить чаю? Уверен, мои будут рады тебя видеть, ты же спасла мою жизнь и привела домой! Ты мой спаситель, я и они не можем не отблагодарить тебя.       Марино встряхнулась, чтобы избавиться от остатков красной субстанции и снова села:       — В этом нет необходимости, я помогаю бескорыстно, я уже говорила об этом. И спасибо за предложение, но я вынуждена отказаться от него, потому что мне уже пора.       — Но куда ты пойдёшь? У тебя же нет дома, где бы ты могла обождать эту непогоду и погреться, высохнуть, поесть...       — Мне пора на поиски новых удивительных миров. Я хочу посетить множество новых мест, а ведь жизнь так коротка, чтобы успеть всё это сделать, — она подмигнула. — Поэтому пока, Данте. Надеюсь, нам ещё удастся встретиться.       Марино помахала лапой на прощанье. Данте сделал то же самое, а потом исчез, закрыв за собой крышку люка.       Крышка захлопнулась, а Марино всё ещё не сводила глаз с люка, будто о чём-то задумавшись. Потом тяжело вздохнула, щёлкнула двумя пальцами, и над её лапой, как будто бы левитируя, возник небольшого размера кристаллик в виде многогранника, чем-то напоминающий энергокуб из «Метеоры», только персикового цвета, с выгравированном на одной из граней изображением открытого глаза.       — Ну что? Вперёд к новым приключениям! — сказала Марино сама себе, сжала в кулаке кристаллик и испарилась, словно тут её и не было никогда.       Они оба исчезли с этой крыши так же внезапно, как и появились.       Данте закрыл за собой люк и двинулся в сторону лестницы, что вела в коридор дома. Еле как ему удалось удержаться на лапах и не поскользнуться где-нибудь на воде, стекавшей с него. Подобравшись к лестнице, он поставил лапу на ступеньку, но при этом поставил её, по всей видимости, не очень удачно, потому что она наклонилась как-то вбок, из-за чего он упал вниз и проехался телом по всем ступеням.       Кто-то перед ним вскрикнул. Открыв глаза, он понял, что упал прямо перед Делайлой, а та, в свою очередь, смотрела на него изумлёнными глазами. Он слетел с лестницы прямо ей под лапы!       — Доуг, иди посмотри, кто с неба свалился! — пару секунд помолчав, крикнула мама-далматинец, пока Данте неуклюже поднимался на свои лапы.       Отозвался на крик далматинки не только папа, но и Долли, Дилан, Докинз, Дипак, а также множество других щенков. Уставившись на эту картину и до конца осознав, что произошло, всё семейство мигом кинулось к чёрному далматинцу, образовав около него большую кучу, как всегда обычно и бывает при их групповых обнимашках. Папа плакал от счастья, несколько братьев и сестёр тоже, но в большей степени вокруг витала очень приятная и радостная атмосфера. Данте это очень смущало, но гораздо больше всё-таки он был рад снова ощутить тепло близких и услышать их голоса, перебивавшие друг друга. Наконец-то он всем своим телом ощущает течение жизни.       — Мы думали, что больше тебя никогда не увидим! — сквозь слёзы протараторил папа, никак не успокаиваясь.       — Где ты всё это время был? — поинтересовался Дилан.       — Почему не отвечал на сообщения и звонки? — а это уже Докинз.       И только Долли и Дипак знали, что же произошло и где он всё это время был.       — Я тоже рад вас всех видеть, — тихо произнёс Данте, слегка виляя хвостом. — Я не думаю, что вы поверите мне, если я расскажу эту занимательную историю.       — А почему ты весь в ранках? — спросила Диззи. — Тебе нужна помощь? Мама, мама!       — Да нет-нет, не надо, — поспешил успокоить младшую сестрёнку далматинец. — Тут всё не так запущено.       — Ну уж конечно, не запущено! — с возмущением, но без злости сказала Делайла. — Милый, да у тебя ведь тут царапина загноилась! Ты что, её даже ничем не обрабатывал?       — Нет, оно же потом пройдёт.       — Пройдёт только в том случае, если ты продезинфицируешь, а не запустишь, так и до ампутации ведь недалеко!       — Да ладно тебе, милая, не нагнетай обстановку, так хорошо же всё закончилось! — обнял жену Доуг. — Давайте лучше это отметим! Заказываем пиццу на всех!       — Ох, ты неисправим, — улыбнулась Делайла и начала оттаскивать Данте от всё никак не прекращающих его обнимать Долли, Докинза, Дилана, Дипака, Диззи и Ди Ди.       — Так ты говоришь, она вот просто так взяла и отказалась, оставшись на крыше? — спросила Долли, меняя бинт на лапе Данте, потому что в этот раз мама на смене и попросила её приблизительно в обед сменить бинты у брата. С другой стороны ей помогал Дипак.       На улице светило солнышко, погода была чудесная. Было тепло, но не жарко, поэтому вся семья играла на заднем дворе, из-за чего всюду стояли шум и гам. Троица сидела в теньке под деревом и мирно разговаривала друг с другом.       — Да, я не стал её уговаривать, — подтвердил ещё раз чёрный далматинец. — Я не знаю, почему она отказалась и даже не зашла обсохнуть.       — Честно говоря, с момента, как она отправилась за тобой, прошла неделя, — вклинился в разговор Дипак, хотя Данте это было уже известно. — Мы уже и не надеялись увидеть тебя живым.       — А для нас с ней не прошло и дня, — задумавшись, ответил чёрный далматинец.       — Наверное, время там течёт по-другому, — подметила Долли.       За прошедшие пару дней троица уже тысячу раз успела обсуждить между собой сказанное Марино о других реальностях и путях попадания туда.       — Это волшебно! — отметил Дипак. — Мы можем попасть абсолютно куда захотим, просто достаточно сильно поверив в это!       — Знаешь, у меня как-то после моего «приключения» в этом трэше вообще нет желания пробовать попадать куда-то ещё, — усмехнулся Данте.       — Да ладно, просто в этот раз тебе не повезло, — Дипак легонько боднул брата локтем в бок. — Со всеми бывает.       — Да мне вечно во всём не везёт — это уже привычное дело.       — Ну что ты на себя наговариваешь? — потрепала брата по голове Долли. — В чём-то да сто процентов повезёт! У всех в жизни бывает чёрная полоса, и рано или поздно она заканчивается!       — Я и есть бесконечная чёрная полоса в своей жизни, — мрачным голосом отметил Данте.       — Ну кому я говорю: не наговаривай на себя! В чём-то точно повезёт!       — В чём это, например?       — Хм... Кто знает, может быть, в любви!       — Скажешь тоже! Кто меня полюбит: такую ходячую депрессию с пристрастием к темноте и громкому прослушиванию музыки? — усмехнулся Данте.       — Есть, кому такие нравятся, просто ты их пока не видишь, — полушёпотом игриво сказала Долли, стараясь не рассмеяться.       — Ты выглядишь так, как будто знаешь кого-то из таких мазохистов, — тоже сдерживая смех, сказал Дипак. — Колись!       — Может и знаю, — развела лапами Долли, всё ещё сдерживаясь от смеха. — А может и нет.       — Не, ребят, я не думаю, что любовь — это моё, — замотал головой чёрный далматин.       — Не попробуешь — не узнаешь, — уже смеясь, сказал сестра.       — Да иди ты! — Данте увидел, как Дипак тоже смеётся. — Хватит вам уже меня сватать чёрт знает с кем!       — Да ладно, не обижайся, — Долли наконец просмеялась. — Мы не хотели тебя обидеть. Если тебе неприятно, мы не будем касаться этой темы.       — Спасибо, — выдохнул Данте. — Хотя даже такие разговорчики лучше, чем одиночество, — он как-то сжался.       — У тебя теперь боязнь одиночества?.. — тон Долли сменился на более обеспокоенный.       — Да, частично... — еле слышно протянул чёрный далматинец. — Это... Я не знаю, как объяснить, но я теперь побаиваюсь оставаться один, в особенности в полной тишине, потому что у меня начинаются флэшбеки о том, как я побывал... Ну, там.       — Ох, — ужаснулся Дипак.       — Всегда теперь хочется ощущать, что со мной всё-таки кто-то есть, что я не один, — Данте посмотрел куда-то в небо.       — Ну, ты можешь проводить время с нами, если мы будем свободны, — подумав, сказала Долли. А потом, вспомнив, прибавила. — О! Ты же можешь постоянно торчать в комнате Докинза: он из неё почти не выходит! Вечно что-то мастерит, изобретает, читает... Не думаю, что он будет против, если мы объясним ему твою ситуацию.       — Хм, а ведь ты права... — подумав некоторое время, наконец ответил Данте. — К тому же, я хотел у него позаимствовать пару научных книжек. Как раз буду там сидеть и читать.       — Вот видишь, как всё удачно складывается! — далматинка ободряюще похлопала его по спине. — А ты говоришь: «Чёрная полоса, чёрная полоса»!       — В смысле? — Данте не понял, к чему тут их разговор про чёрную полосу в жизни.       Долли с лёгкостью приподняла Данте и посмотрела ему в глаза:       — Ты, мой дорогой братец, смотришь на вещи слишком мрачно. Давай наконец-таки изменим твой взгляд на мир, и ты всё-таки поймёшь, что он состоит не только из оттенков серого.       — Правильно, мир состоит ещё из чёрного и белого.       — О, Данте, ты неисправим! — снова залился весёлым смехом Дипак.       — Ага, весь в папу! — воскликнула Долли.       — ОБЕД! — вдруг раздался из дома голос Дилана.       Шаги множества маленьких лапок вмиг застучали по земле, создавая небольшую тряску, и щенки ринулись в дом.       — Ну что, пойдём обедать? — спросил Данте, глядя на сестру с братом.       — Да, давай, а то я сегодня не завтракала, — проинформировала Долли. — Дипак, ты с нами?       — Я подойду чуть позже, — сказал тот. — Хочу подольше насладиться солнышком. Оно в такое время года редко бывает настолько ярким.       — Окей, тогда мы придержим для тебя мисочку, — весело сказала Долли, уже на пару с Данте направившись в сторону двери.       Маленький щенок кивнул.       Не успели двое пройти и половину пути, как Дипак вдруг их окликнул:       — Эй! — убедившись, что Долли и Данте обернулись и теперь внимательно слушают его, тот продолжил. — Всё-таки кошки не демоны, как вы думали! Они — наши ангелы-хранители! И Марино — хорошее тому подтверждение.       Старшие брат с сестрой переглянулись и улыбнулись, вспомнив ту ночь с отключением света и таинственным исчезновением семейства, и одновременно хихикнули.       — Давай наперегонки! — предложила далматинка, задорно виляя хвостом.       Чёрный далматинец кивнул и уже приготовился сорваться с места в любой момент.       — Подождите! — крикнул Дипак и поспешил к ним. — Я с вами!       Долли весело тявкнула, и трое одновременно сорвались с места, устремившись в дом.       Всё-так надо почаще проводить время вместе.