dégoûtant

— миша, прекрати!! — смеется денис, укрывая свои бока от пальцев миши. он до ужаса боится щекотки. через минуту чат взрывается сообщениями, пока коломиец борется с мишей на полу. — дурак! вы видите что он творит? — орет откуда-то снизу дрейк, и чат в улете. через пару часов силажик обнимает дениса со спины, улыбаясь ему в шею. пустой взгляд упирается в потолок. на второй половине никого, а тот, кто мог бы быть рядом уже ушел. перед глазами мутная пелена. слишком тяжело. тяжело вспоминать, тяжело думать, тяжело скучать. "стрима сегодня не будет. хуйня одна случилась" пара таблеток, душ, завтрак. на пары идти бессмысленно. лучше он проведет это время в компании своих навязчивых мыслей и воспоминаний, а может и того, кто нелюбим ему. семенюк любил. семенюк ждал отдачи. — ден, что случилось? — щелчок двери, шуршание куртки, тихие шаги в сторону кухни. коломиец стряхивает пепел в жестяную банку на подоконнике. загорались вечерние огни. поздние жители северной столицы торопливо заползали в теплые подъезды, а собачники, дрожа от холода, только выбирались на улицу. последние лучи солнца окрашивали темные тучи в персиковый. денис не может обернуться. — да ничего особенного, не парься, — затушив окурок, он оборачивается к семенюку. — просто устал немного. тот задумчиво упирается взглядом в дениса, который уже сыпал заварку в обе кружки. их отношения не совсем полноценные. вове хотелось бы большего, чем сон в одной постели и совместный завтрак. коломиец сначала ластился, чаще целовал, обнимал, потом охладевал, постоянно витал в облаках, не прося о поцелуях первым. через некоторое время снова накатывал прилив нежности и яркой любви, а после опять хандра. — может выговоришься? я вижу, ты держишь все в себе, — тихо говорит вова, прижимая дрейка к себе. — не могу. не сейчас, — денис кладет голову на плечо парню, сжимая кулаки от бессилия. почему он не может полюбить вову так же? — эй, малой, притормози! — томный вдох слетает с губ кашина. коломиец сжимает вставший член в чужих джинсах. с похотливой ухмылкой спускается ниже, пока лицо не выравнивается с крупным бугорком. прихватывает зубами ширинку, вываливает налившийся кровью ствол. денис смотрит исподлобья хитро, возбужденно, скрывая дальнейшее выражение глаз белыми прядями. даня стонет громко, сжимает чужие волосы в кулаке, вдалбливаясь в узкую глотку. сегодня ночью они уснут уставшие и счастливые. под утро тяжесть на матрасе пропала. вова копошился в коридоре, гоняя туда сюда по комнатам в поиске забытых вещей перед уходом к себе домой. отношения отношениями, но подписчики точно что-то да поймут, если братишкин начнет стрим у дрейка дома. хотелось любви, объятий и поцелуев. парень ушел еще два часа назад, а значит, дать это денису некому. на плите оставленный вовой завтрак и маленькая записка с глупой скобкой на конце. денис невольно улыбается. все действия семенюка делают лишь больнее, но коломиец любит представлять, что раньше ничего не было, и он всем сердцем любит братишкина. представлять больно, сладко, грустно и приторно. настроение медленно, верно полезет вверх. — давайте, спокойной ночи всем, — в чате полились прощальные сообщения. коломиец кидает рейд сексбомбе и отъезжает от компьютера. он улыбается при мысли о том что вова где то мерзнет на улице, дожидаясь окончания стрима.

"можешь подниматься, я закончил" 20:54

через минут пять дрейк направляется в сторону открывающейся входной двери. семенюк дует на покрасневшие пальцы, оттряхиваясь от белых хлопьев снега. — сам пол будешь мыть, — денис чмокает парня в губы и идет вешать мокрую куртку в ванну. — ты как? лучше чем вчера? — по пищеводу стекает обжигающая жидкость, согревая простоявшего двадцать минут у подъезда вову. — намного. как-то легче стало, — в животе словно распускаются бутоны подснежников, для весенних цветов слишком рано. ему и правда легче. призраки не такого далекого прошлого стираются в закоулках мозга, меняясь на приятное разливающееся чувство в сердце. скоро март, как никак. он льнется, ластится, сладко сминая чужие губы. семенюк притягивает его ближе, зарывается пятерней в светлые мягкие волосы, медленно перебирая недлинные пряди. денис, словно кот, довольно мурчит, тычась носом в щеку вовы. хотелось тепла, тепла, ебаного тепла. коломиец податливо целует илью, сжимая его плечи, падает в мягкие объятия. — люблю тебя, люблю пиздец как сильно, — шепчет он тому на ухо, пока коряков припадает губами к шее, ключицам. — я тебя тоже, ден, ты не представляешь как, — илья улыбается, жадно тянется к настолько сильно желаемым губам, сладким как их приторная любовь. — люблю тебя, — тихо проговаривает вова, гладя парня по шелковистым волосам. денис лишь затыкает его нежным поцелуям, придвигаясь ближе. это делает больно.