Трансформеры: Северная корона

Её обнаружили ночью, в 00:51. Маленькая худая девочка с нездоровым фиолетовым оттенком кожи и короткими тёмно-синими волосами. На правой щеке (со стороны наблюдателей, а не самой девочки), красовались семь чёрных точек, будто бы нарисованных маркером. Странности на этом не заканчивались. На руках, плечах и спине малышки было одно большое тату. Электрик, пришедший на смену ближе к 8:30, сразу узнал в нем узоры на микросхеме. На руках, ногах и затылке девочки были обнаружены еле заметные рубцы, будто после профессиональной операции. Несмотря на странный внешний вид, поношенную одежду и явную усталость, кроха вела себя, как обычный ребёнок её лет: резвилась, смеялась, капризничала и выдумывала небылицы. На попытку вымыть девочку воспитатели детского дома столкнулись с явным сопротивлением. После долгого медосмотра и наблюдений, местный врач сделал вывод о том, что цвет кожи и волос – редкая аномалия, а здоровью малышки больше ничто не угрожает. Для обеспечения безопасности её самой и окружающих ей были сделаны нужные прививки. Девочка уколов боялась, но по её глазам было видно, что она прекрасно понимала, зачем всё это нужно. Объяснил ли ей суть происходящего кто-то из взрослых или сама девочка была из понятливых, узнавать не стали. На все вопросы девочка отвечала одним и тем же заученным текстом: – Моих родителей загрызли собаки. Ноотроп привел меня сюда, чтобы я нашла семью, которая обо мне позаботится. – Ноотроп это твой друг? – поинтересовался детский психолог. – Это мой папа. Скоро мне будет четыре, и он вернётся за мной, я знаю. Четыре – его любимое число, – отвечала каждый раз кроха и в сказанное, наверное, верила. Девочка постоянно таскала с собой старый видеомагнитофон. Где она его достала – вопрос со звёздочкой. Всякий раз, когда кто-то забирал у неё видик, она спустя час-два расспрашивала персонал о каком-то Лазербике. Прошло немало времени, прежде чем воспитатели поняли, что Лазербик – это имя магнитофона, после чего был сделан вывод, что сей предмет для девочки был действительно очень дорог. Магнитофон, кстати говоря, не рабочий. Удивительные свойства загадочного видика на наличии необычного имени не заканчивались. Лазербик появлялся в самых разных местах детдома. Как-то уже вышеупомянутый электрик, случайно нашедший видеомагнитофон на улице, решил его починить, но вскоре после ряда странных перемещений и тяжёлой рабочей недели оказался в мусорке. Каково было удивление электрика, когда он в руках девочки увидел точь-в-точь похожий видеомагнитофон. Впрочем, сама девочка тоже давала жару, то разговаривая на выдуманном языке, чем иногда пугала других детей, то играла с мальчишками в войнушки всякий раз обижаясь, когда кто-то делал ей замечание по типу: "Ты же девочка", "Почему ты играешь с мальчиками, а не с девочками?" – Скажите спасибо, что Солус Прайм Вас не слышит, – отвечала обижено кроха. – Она бы на вас очень сильно обиделась. Праймы. "Завет Прамуса" она упоминала часто, но истории о неком Орионе Паксе – страже порядка и хранителе знаний в "большой библиотеке" – были её самыми любимыми. Её хлебом не корми, да обязательно услышишь о том, как Орион сошёлся в битве с очередным злодеем и вышел победителем. Девчонку быстро полюбили. Чудную кроху знали все, хотя не каждый мог произнести или заполнить её имя. От того было грустнее в день, когда страдавшая от бесплодия домохозяйка Глория и её муж-иностранец взяли опеку над маленькой Артемидой. Этот день малышка запомнила особенно хорошо. До дня рождения оставалось пару дней. Каково было её удивление, когда в здание пришёл мужчина с гитарой и чудным акцентом. Приняв Филиппа за отца, девочка весело обняла того со странным криками на выдуманном ей языке. Осознав свою ошибку, девочка очень расстроилась. Прошёл месяц или два, и чудная семья, видимо из жалости, приняла кроху. Глория и Филипп, помимо вышеперечисленных странностей заметили ещё одну: девочка очень много спала. Не видя в это ничего криминального, неопытные опекуны позволяли ей спать столько, сколько ей хотелось. Их беспокоило другое: когда девочке исполнилось четыре года, ей стали сниться кошмары. Она могла несколько раз проснуться и начать громко плакать, отказываясь возвращаться в кровать. Проблему усугубляло то, что девочка часто говорила на своём языке, а когда её очередной кошмар заставил всех жильцов в доме проснуться по среди ночи, что выбесило Филиппа, Артемида начала бояться молодую пару. Мужчина тогда много всякого крохе наговорил. Вернее наорал. С тех пор малышка перестала разговаривать и не глаз на контакт с людьми в принципе. Лишь болтала сама с собой в пустой комнате, и услышать голос Артемиды было для опекунов настоящим праздником. Шли месяцы, а воз и ныне там. Пара отчаялась, уже подумывая вернуть девочку назад в детдом. Однажды Филипп за завтраком, попивая кофе, поделился своим сном с Глорией: – Представляешь, мне приснилось, что Нина ночью заплакала. Я хотел было встать и проверить, что там... Ну ты знаешь, она всегда замолкает, когда я захожу в комнату. И вот я почти поднялся, а тут музыка заиграла. Ну, мелкая затихла, и я отключился. – Удивительно, тебе вроде сны не снятся совсем, а тут такой сон... Это, наверное, какой-то знак свыше... Кстати, сегодня Нина не просыпалась. – Слава богу, я уже от недосыпа на ходу засыпаю. На следующую ночь Нина не потревожила опекунов. После этого история повторилась. И наследующую ночь. И на ночь после... Филипп был не против, но что-то его тревожило. Не может просто быть так, чтобы Нине резко перестали сниться кошмары. Ему выпал шанс проследить за малышкой, когда начальство в виде его самого заставило писать отчёты о финансах фирмы. Работу пришлось взять на дом, и затянулось это безобразие на ночь. Нина, как обычно начала плакать. Филипп поднялся, чтобы проведать кроху, но услышал музыку. Классическая бодрая мелодия, будто на скрипке играла тихо, но девочка тут же затихла. Музыка продолжала играть, а Филипп уже на цыпочках стоял у комнаты дочки. Когда он увидел через щель, сидящую гигантскую механическую птицу, нависшую над крохой, мужчина ни на шутку напугался. Стоило опекуну издать случайный скрип, птица тут с механическим звуком превратилась в видеомагнитофон и заглушила музыку. Испугавшись, что Нина сейчас проснётся и разбудит Глорию опекун быстро нашёл телефон в кармане и включил музыку, стоящую на звонке, что более всех походила на классику. Это сработало. "А я, дурак, смеялся над ней, когда на с тостером разговаривала. Видать её плачь даже нашу технику задолбал". На утро, когда все сидели за столом, Филипп поздоровался на русском с электрическим чайником и всячески с ним говорил. Глорию это удивило. Нина удивилась не меньше. – А что вы так на меня смотрите? Это мой друг, Игорь. Он ночью превращается в орла и гоняет мышей по дому, – смеялся Филипп. – Поэтому у нас в доме ни одной мыши нет. – Филипп, пожалуйста, не бери работу на дом больше. После этого за час до обеда Филипп мельком увидел, как Нина с чайником разговаривала. И диалог этот был забавный. – Игорь, а каково быть чайником? – ... – Почему ты чайник? – ... – А тебе больно, когда ты кипишь? – ... – Зачем тебе мыши? – ... – Странный ты какой-то. Филипп, сдерживая смех, объяснил крохе, что чайник этот не говорит по-английски, а только по-русски. Однако, когда он слышит русский язык от взрослого мужчины, пугается и молчит. Его может разговорить только русскоговорящая девочка. Сказал, что обязательно научит Нину говорить на своём родном языке, если та захочет. Любопытство заставило кроху согласиться. Так мало по малу, семья Уитвики начала находить язык с маленькой девочкой, чей отец в это время стоял на городской площади, поигрывая на гитаре и напевая грусную песню.

_______________________________________________________

Услышишь ли меня? Сумеешь ли услышать ты мои молитвы? По швам трещит земля, Затяжные истощили её битвы. Оставь надежу всяк, Кто вошёл на эту грешную землю. Жизни свет иссяк, Но ставить крест на жизни временю, Ведь на дальнем краю Мира есть те, нас с тобою ждут. Услышь мой голос, узнай мой голос, Взгляни на бескрайний космос. И там среди звёзд, мерцающих звёзд Кометы оставят нам мост. Услышь мой голос, узнай мой голос, Взгляни на бескрайний космос. Свозь сотни веков, столь долгих веков С тобой мы встретимся вновь. Услышишь ли меня? Сумеешь ли услышать старые песни? В небесах гроза, Капли дождя смоют с душ болезни. «Оставь надежу всяк,» – Говорят, но только вера не угасла. Надежда – мой маяк, Мой ориентир, кусок от пазла, С которым не боюсь я тьмы. Она ведёт меня, туда, где ты. Услышь мой голос, узнай мой голос, Взгляни на бескрайний космос. И там среди звёзд, мерцающих звёзд Кометы оставят нам мост. Услышь мой голос, узнай мой голос, Взгляни на бескрайний космос. Свозь сотни веков, столь долгих веков С тобой мы встретимся вновь. Услышишь ли меня? Сумеешь ли услышать ты мои молитвы? По швам трещит земля, Затяжные истощили её битвы. Услышь мой голос, узнай мой голос, Взгляни на бескрайний космос. И там среди звёзд, мерцающих звёзд Кометы оставят нам мост. Услышь мой голос, узнай мой голос, Взгляни на бескрайний космос. Свозь сотни веков, столь долгих веков С тобой мы встретимся вновь.