Horizon

Солнце уже уходило в закат и прекрасное зрелище, которое Ташири ждала целый день, вот вот начнется; солнце сложит свои могучие лучи воедино, чтобы уйти и оставить за собой розоватый след на огромном небе. На'ви села на песок, любуясь зрелищем; днём полоса, называемая горизонтом, была почти не видна, но вот вечером явно отделяла прозрачные воды от красот небосвода. Теплый ветер дул в лицо, нагоняя несколько волн подряд прямо к берегу. Почему здесь так хорошо именно сегодня? Повернув голову, девушка увидела, что не одна; юные На'ви плескались недалеко от берега, заливаясь громким смехом. Конечно, на веселящихся детей смотреть было достаточно забавно, но настораживало одно: почему за ними никто не приглядывает? Один из детей вдруг притих. Ташири нахмурилась, вглядываясь в происходящее. Когда около него начала собираться толпа детей, девушка уже встала и не на шутку забеспокоилась, как маленький ушастик вынырнул, резко раздвинув руки так, чтобы всех окатило водой, и улыбаясь до самых ушей. В голове сразу же, почти моментально, вспыхнул образ Ло'ака, из-за чего На'ви позволила себе улыбнуться, однако на всякий случай села поближе, наблюдая за маленькой компанией. — Эй, — сзади послышался грубый мужской тон — расходиться кому было сказано? Ао'нунг явно был не из тех кто любил присматривать за детьми, поэтому скорее всего кто-то из взрослых попросил первого попавшегося выгнать детей из воды. Маленькие На'ви сразу же разбежались, и мокрые до ниточки убежали в сторону хижин, сопровождаемые ухмылкой старшего сына вождя. Парень обернулся. Ташири, сидевшая на сухом песке моментально подхватила его взгляд. Если посмотреть на них со стороны, может показаться будто их глаза связаны какой-то нейро связью. Будто видя отражение какого-либо смысла в глазах друг друга, они беспрерывно вглядывались, но каждый в глазах другого искал что-то своё, моля все высшие силы найти это снова и снова. Первый шаг сделал Ао'нунг, даже не пытаясь оторваться от голубых глаз напротив. Его стопы, будто скользили по горячему сухому песку, в попытках идти и все ещё держаться на ногах. Интересно, правда? Почему ноги всегда так подкашивались когда он шел навстречу именно ей? Ташири поднялась, отряхиваясь и прервав эту единственную сеть, что могла связывать их. Парень посмотрел в сторону океана, зашагав смелее и наконец подходя ближе. — Ты все время была здесь? — Он смотрит на стопы, полностью испачканные песком. — Тебя не было с самого утра. Ты... — Я была здесь. — Она снова смотрит на парня глазами, явно что-то ищущими, но так и не находит. На'ви громко вздыхает, смотря на океан. — Нунг, — глаза наполняются слезами, нет, какой-то болью, которые слезы всего лишь передают. Она берет его за плечо. Даже не дослушав, он резко отходит назад. Если она не нашла в его взгляде того, о чем так молила, ему даже пытаться не стоит. — Прости, — тон становится не таким уж дисциплинированным и четким, а каким-то пошатанным, неуверенным. Ташири жадно хватает кислород и с силой запихивает его себе в лёгкие. Слеза предательски катится по щеке и девушка твердит себе, что в этом, пожалуй, виновато такое яркое скрывающееся за мутными облаками солнце. — Не надо. — Парень подходит ближе, мысленно осознавая, что только что споткнулся на ровном месте. — Твои слезы больше не нужны этому месту. — Его рука, дрожащим ритмом тянется к ее щеке и голос начинает предательски подрагивать ещё больше. Она снова смотрит на него, обвивая его ладонь своей. — Ты прости меня. — Горло забивает болью, как и глаза. Руки дрожат, тело потеет, а сердце бьётся так сильно, что кажется если бы не ребра, оно бы уже давно находилось в свободном полете. Парень, кажется, не выдерживает. Он прижимает ее к себе и подсознательно понимает, что это последний раз когда он может позволить себе такое. Её волосы, с голубоватым оттенком, мягче всего на этом свете, кожа, обвитая чешуей так ярко отражавшая солнечные лучи, совсем не такая как у всех девушек Меткайины и глаза, такие пристально смотрящие на него каждый раз при всяком его появлении или любой дурацкой выходке или язвительной шутки в сторону Салли, смотрящие с добром или злом, с отвращением или восхищением, с укором или смехом, - в них целый чертов мир, который больше всей Пандоры в несколько миллиардов. Ао'нунг делает глубокий вдох, запирая все чувства на замок моментально, и приходя в трезвый разум, из которого его почти сразу же выбивает лёгкий аромат свежей зелени. В Меткайине Ташири занимала место лекаря, обучаясь у старейшего На'ви, знающего много неизвестных трав Пандоры. Возможно поэтому она всегда пахла свежей травой. Парень делает ещё один глубокий вздох и мысленно жалеет, что родился с хорошим обонянием, ведь этот запах, её запах, он никогда не мог игнорировать. Руки отрываются от нее, тепло в груди сменяется на боль, глаза вот вот сдадутся и предательски пустят слезу. — Он очнулся. — Будущий Оло'эйктан буквально выплюнул эти слова, не пытаясь даже ввязаться хоть в грамм их смысла. Он и так уже знал, что будет дальше. Глаза Ташири широко распахнулись. Оставшиеся слезы, повисшие на веках, вновь скатились по щекам, но, кажется, на этот раз никто их вытирать не собирался. Нос дико защекотало, ком поступил к горлу. Не удивительно если даже и давление подскочило. Такого не очевидного, но дико желанного она не ждала услышать. — Ч-что? — Дрожь завладела всем телом. — В старой палате. Сегодня. Только что. — Ао'нунг взглянул влажными глазами на девушку. — Он очнулся. Боль с невероятной силой вонзилась ему в грудь. Каково это, говорить слова, после которых понимаешь, что был и будешь нелюбимым до конца? Мысли парня бесконтрольным потоком бешеного циклона пронзили его голову. Тело взяла тряска, а может и боль. Пот поразил все тело, не оставив и сухой клеточки. «Океан сегодня и правда по-особенному красив» - подумал парень, чувствуя как сзади никого уже и не было. Она выбрала его. Она всегда выбирала его. И в этом, пожалуй, никто не виноват.

***

Нетейам цепляется за высокий флашборт и надежда снова наполняет грудь целиком. — Нетейам! — Радостно кричит Ло'ак, всеми силами пытаясь отвязаться от наручников, плотно привязанных к железному поручню. В руках старшего сына Салли, Ташири видит нож и сразу же с облегчением выдыхает, под тихое «спасибо» уже освободившейся Циреи. — Кто великий Воин? — Нетейам подходит к своему младшему, освобождая из так называемого плена. — Могучий. — Ло'ак закатывает глаза. Странная человеческая веревка с таким же звуком режется от точечного ножа и у маленькой Тук, после того как Салли добирается и до Ташири. — Ты как? — Тихо спрашивает, одновременно освобождая и ее. — Жива пока что. А ты? — Что значит «пока что»? — Его черные и мокрые косички касаются плеч девушки, из-за чего по ее телу бегут нежданные мурашки. Он смотрит в ярко-голубые глаза, которые так непристойно и так невовремя опустились на его губы, рассматривая оставшиеся на них капли воды. — Спасибо. — Почти шепчет она, не отрывая взгляда. Да и он шевельнутся не может. Их обоих настигает мысль, что если сейчас они не смогут, то не смогут больше никогда. Одновременно они тянутся друг к другу, словно этап исходного космогенеза в представлении китайской философии, - Инь и Ян, небо и земля, вода и суша. Губы сплетаются в поцелуе, вперемешку с волной новых ощущений и мурашек. Бабочки разводят громкий шабаш внизу живота, а бедра, как и руки, трясутся так, будто на них держалось пол Вселенной. Ташири прикосается к его щеке, пока Нетейам обвивает сильными руками ее талию. Они чувствуют потоп мурашек, исходящих друг от друга из-за чего новая волна различных чувств накатывает на них с головой. — Боже, ну нашли время. — Бормочет Ло'ак, скрещивая руки на груди и делая как можно серьезный вид, хоть изредка и косится на Цирею. Голос брата привел старшего Салли в чувство. Пульсирующие губы оторвались друг от друга также одновременно как и сомкнулись. Жёлтые глаза, словно пожар, обжигали голубые, а голубые, словно цунами, тушили жёлтые. — Пошли. — Шепотом произносит Салли, легонько улыбаясь и хватая девушку за руку. Цирея подхватывает на руки Тук, когда все подходят к самому краю. — Другого выхода нет. — Твёрдо решает Ташири, смотря на серьезных братьев Салли, которые, судя по всему, соглашаются, медленно кивая. — Вспомните всё, чему мы вас учили. — Добавляет Цирея, переводя взгляд на Ло'ака. — И будьте осторожны. Тот нервно кивает в попытке слабо улыбнуться. В воздухе повисает тяжёлая кульминация, которая ощущается слишком напряжённо. Тук крепче прижимается к груди Циреи, а та сильнее обвивает руки вокруг малышки, не сдерживая мурашек от тонких, мокрых и холодных косичек. Ло'ак бросает немного напуганный взгляд на Цирею, будто снова изучая, или наоборот запоминая девушку. Нетейам берет Ташири за руку, скрещивая их пальцы вместе. Как бы глупо это не звучало, но На'ви чувствует сейчас себя самой счастливой на всем свете, и если она сегодня умрет, то она умрет в самый лучший день в своей жизни, явно рисуя в подсознании последние фрагменты этого дня. Тук делает глубокий вдох, такой громкий и большой, что ее грудь увеличивается на пару сантиметров. Не заставляя сестру ждать, Салли поступают также, а две морские На'ви, переглядываясь и кивая друг другу, мысленно обещают помочь им переплыть весь путь до конца, даже если вода смешивается с небом, игнорируя горизонт. Это был и правда эффектный момент в подсознании Ташири. Их толчок от судна и прыжок в воду. Наверняка в замедленной съёмке такое зрелище выглядело бы невероятно красиво. Очутившись в прохладной воде, девушка широко распахнула глаза. Прозрачность воды, которая всегда удивляла и больше всего поражала, сейчас была очень кстати. Оттолкнувшись от гущи воды, На'ви были уже готовы к огромному пути, как невероятно сильный толчок чуть не ударил их о дно судна, с которого они только только выбрались. Огромная рыба показалась вдалеке и каков был бы их испуг если бы никто не разглядел в «кровожадном животном» самое обыкновенное тотемное животное Меткайиный. Ло'ак активно замахал руками, переставляя пальцами и рисуя в воде образ того, что хочет сказать. Осознание само пробило голову. Паякан. — Какие лёгкие надо иметь для того, чтобы так всю жизнь проводить под водой. — Возмущался младший Салли, когда весь этот «круиз» закончился и все наконец вышли на берег, жадно вдыхая кислород. Ло'ак, как бы ни пытался прикладывать все свои усилия для того, чтобы привыкнуть к подводной жизни, по-настоящему был прирожденный лесным На'ви. Тук, громко дыша, свалилась на горячий песок. — Хорошо всё-таки, что ты приручил этого Паякана. — Сказала она, засунув руки под себя. — Фух. — Ребята, — больше неожиданно, чем пугающе, выкрикнула Кири, выходившая из-за хижины — родители разве не с вами? Салли в испуге переглянулись. — В смысле «не с нами»? — Растерянно протянул Ло'ак, нервно теребя затылок. — Они разве не здесь? — Когда я вырвался из рук команды Коуча, они были ещё на судне. — Нетейам расширил глаза, словно осознание выстроило огромный пазл в его памяти. Цирея в ужасе прикрыла рот рукой. — Мы должны пойти за ними. — Ло'ак развернулся, идя прямо на маленькие волны. — Это безрассудно. — Старший брат схватил его за локоть. — Там бойня прямо на воде, на судне вообще не пойми что творится, и ты собираешься просто взять и спасти их? — А что ты предлагаешь? — Младший слабо скалится. Все же, обстоятельства взяли верх над его трезвой головой. Нетейам в растерянности отступает и ослабевает хватку, чем и пользуется младший. Особо свистнув, он вскакивает на Илу, который уносит его почти мгновенно, оставляя за собой лишь слабую водную рябь. — Нет, стой! — Нетейам вскакивает, словно ошпаренный и в безысходности зовёт свое животное. — Будь осторожнее. — Ташири кладет свою руку на его плечо, снова чувствуя как жёлтые глаза опаливают ее. Салли кивает, но ничего не говорит, и в конечном итоге скрывается так далеко, что его не видно даже около горизонта. Час, второй, третий... Уже начинает темнеть и оставшиеся жители Меткайины подсчитывают сколько На'ви выживет, после такой бойни с небесными людьми. Ао'нунг успокаивает плачащую Цирею, изредка бросая грустный взгляд на Ташири, которая нервно теребит песок, на котором сидит уже целый вечер; Тук прижимается к груди Кири, то изредка пуская слезу, то смотря в одну точку. Сама же девушка сонно вздыхает, молясь Великой матери о лучшем. В таком траурном состоянии мысль, одна на другую, налегает снова и снова и Ташири делает для себя гениальный вывод: «Если старший сын Салли посмеет умереть, она его убьет». Вдруг около горизонта появляется некое движение. — Плывут! Они возвращаются! — Радостно вскрикивает Тук. Кири с облегчением выдыхает, вглядываясь в небосвод, наверняка благодаря Ее. Но когда племя подплывает к берегу, радость заметно уменьшается. На руках рыдающей Нейтири, лежит её кровавое чадо. Натейам, пытающийся выжить всеми силами, кажется, сдался. — Нет, — пробежалось по сухим губам Кири. Ташири вжалась в землю. Она не чувствовала абсолютно ничего, даже душераздирающие крики Ло'ака не привели ее в себя. — Когда будут хоронить? — Спросил шепотом какой-то На'ви из племени. Казалось бы, обычный вопрос, но тогда почему так дерет душу? Почему тупой нож так режит по сердцу, не жалея ни чувств, ни боли? Почему ноги так подкашиваются и гравитация покидает такую растерзанную обстоятельствами судьбу?

***

Ташири залетает в хижину, и видит всю семейку Салли в сборе. — Что-ж, — Джейк Салли громко откашливается, сразу же понимая зачем сюда на всех парах прилетела лекарка. И явно не для того, чтобы «лечить». — Мы пойдем, а ты отдыхай. — Он слабо кивнул Ташири на что увидел неуверенный кивок в ответ. Радостная Тук и Ло'ак действительно пытались сдержать свои язвительные ухмылки при себе, но особенно у Ло'ака это получилось слишком полохо. Единственные свидетели первого поцелуя собственного брата, хоть бы постыдились. Кири, просто похлопала девушку по плечу, а Нейтири, прочитав напоследок ещё одну небольшую лекцию сыну о том, как переживала о нем все эти три дня, наконец тоже соизволила выйти. Ноги снова вдавливало в землю. Вот он, лежит прямо перед ней, какой-то немного помятый, грудь обернута тугим бинтом, но все такой же, до жути симпатичный. Комок подступил к горлу, все больше передавливая гортань. Руки сжались в кулаки, то ли от волнения, то ли от возможности разрыдаться прямо здесь. — Привет. — Тихо сказал На'ви, приподнявшись на локтях. Ташири села на гамак, на котором лежал старший Салли. Дрожащими руками она дотронулась до его щеки. Кожа, она была такая только у него, такая приятная и очень гладкая. — Я испугалась. Нетейам обвел ее руку своей ладонью. — Я тоже. — Он крепче схватил запястье На'ви, беря его и во вторую руку. Всё-таки каким Нетейам Салли может быть тактильным. — Как ты? Ташири тихо усмехнулась. — Пока жива. Салли усмехнулся в ответ.