Угроза.

             Своеобразные прогулки по лесу Пандоры перестали быть для бывшего морпеха чем то необычным. По началу конечно, племя относилось к нему с подозрением, разумеется, он ведь убийца, человек разрушивший десятки судеб, пусть и в своей прошлой жизни. Пусть и не он вовсе. Но вскоре, все стали привыкать. Даже свыкаться с наличием в племени такого необычного экземпляра, что так и не смог приспособиться до конца, предпочитая набедренным повязкам боксеры и майку. Даже Соккоро смог принять рекома отца. Вероятно, он даже стал одним из первых, поскольку именно ему удалось уговорить главу семейства Салли на второй шанс для собственного отца. По началу, нечего такого полковнику не поручали, опасаясь и обходя стороной, но со временем, все свыклись. Недонав’ви оказался очень рукастым, и шалаш починит, и стрелы заточит и Джейку с подготовкой оружия поможет, пусть и с некоторой неохотой.        Паук за всем этим наблюдал, и будто на сердце становилось теплей. За многие месяцы проведенные вместе на Плацдарме, он все же успел привязаться к мужчине. И сейчас об этом ни чуть не жалел.       По прошествии полугода, мужчина уже в одиночку отправлялся на охоту. Хотя совсем одному удавалось уйти редко, поскольку Соккоро через чур переживал, вынуждая отца брать того с собой.       Изредка присоединялся Джейк или Найтири, она конечно, не до конца остыла, продолжая агрессивно шипеть в сторону морпеха, но попыток броситься на него с ножом больше не предпринимала, к счастью.       Один из таких походов казалось, ничем не грозил. До затмения оставалась пара часов, и оба мужчины посчитали это лучшим временем для охоты. Разумеется, двое мальчишек ускользнули вслед за ними.       Еле моросил дождь, стуча по широким листьям деревьев, но компания продвигалась глубже в лес, в поисках живности, не обращая внимания на погоду. Вскоре, было принято решение разделиться, в надежде на лучшую добычу.       Паук и Ло’ак были отправлены в сторону открытых полян, где часто паслась местная фауна и вероятность поймать, хоть что-то была больше.       Мальчишки неспешно шли, тихо переговариваясь. Царила расслабленная атмосфера. Хоть потихоньку и начинало темнеть, но из-за особенностей растительности на Пандоре, та никогда не погружалась в полную черноту.       До нужной им поляны оставалось не так далеко. Где-то в дали послышались голоса, и на’ви остановился, хватая товарища за плече. Хвост его заметался, а уши были прижаты к черепу. Человеческий мальчик напрягся, оборачиваясь и глядя прямо в жёлтые глаза напротив. Вскоре послышался и тихий смех, в опасной близости от пары. Ло’ак спешил связаться со старшими, вспоминая, чем это закончилось в прошлый раз, а Паук же аккуратно продвинулся чуть вперёд, стараясь скрыться в тени деревьев. Любопытство вновь заглушало здравый смысл.              На одной из полян, к которой они продвигались, расположился лагерь, на удивление без рекомов. Навес, несколько бревен и скрытый под плотной тканью одной из палаток, костер. Лишь несколько металлических «тел» и их хозяев заставили напрячься.       Паук узнал сразу. Как только парень увидел знакомый женский профиль, этот стальной взгляд, направленный в густые заросли джунглей, голова закружилась сразу, а воспоминания накатили с новой силой. То, от чего мальчик просыпался со слезами на глазах ещё в плену и изредка продолжал сейчас, вынуждая рекома отца суетливо устраиваться рядом, оплетая длинным хвостом торс, и успокаивающе гладя по спине большими ладонями, прижимая к себе, чувствуя как намокает армейская майка от горячих слез сына. И каждый раз сердце сурового морпеха болезненно сжималось от таких "событий", от раздирающего чувства вины, накрывающего с головой в этот момент.       Парень начал медленно отступать назад, чувствуя, как дышать становится все трудней, а ноги перестают нормально слушаться.       Где то позади послышался тихий шелест кустов и мальчишка испугавшись, споткнулся о громоздкий корень, благо, устоял на ногах.       А вот в лагере все затихло. Ло’ак, выглянувший из зарослей нахмурился, что-то неразборчиво шепча и хватая юношу за запястье, принялся оттаскивать того подальше. Спустя пару метров, позади послышались отчётливые шаги гигантской машины, что пугающе скрипела в вечерней тишине джунглей. Паук дрогнул вырывая руку из хватки друга, подталкивая его вперёд, когда тот начал переходить на бег. Колени упорно подгибались, а стопы проскальзывали по грязи.       Парень не хотел, в случае собственного провала утащить за собой ещё и брата.       На’ви, ловко перескакивал через поваленные деревья, а вот у человека с этим появились сложности. Мокрая кора впивалась в ладони, а дыхание потихоньку сбивалось, то ли от волнения и страха, то ли от бега и усталости. Лишь на секунду парень позволил себе остановиться, как тут же ощутил тяжёлый, болезненный толчок в спину, кубарем прокатившись по небольшому склону, спиной врезаясь в высокое дерево. Позвоночник пронзила острая боль, а шея жалобно хрустнула. Где-то впереди послышался звонкий голос Ло’ака, однако голова раскалывалась настолько, что все звуки складывались в одну отвратительную какофонию. Он почувствовал, как грубая рука, хватает его за дреды, с силой поднимая с земли. Отвратительное дежавю.       Мальчишка поднял взгляд, встречаясь с тяжёлыми, серыми глазами генерала. Помнилось, она обещала его убить, если это понадобится. Живот неприятно скрутило, а к горлу подкатила тошнота.       Видимо, пришло время исполнить обещание.        Она ухмыльнулась, осматривая ослабшее тело. Паук скривился, в попытке зашипеть, однако из горла вырвался лишь тихий, жалкий хрип.       Женщина склонилась над ним, рассматривая, словно обезьянку в клетке. —Вот мы и снова встретились.       Губы растягивались теперь уже в мерзком оскале, никак иначе парень описать бы это не сумел. —Где же твой отец, м, зверенок?       Генерал показательно обернулась, оглядывая джунгли. —И братишка бросил, должно быть обидно, да? Думаю, теперь ты захочешь с нами сотрудничать, что думаешь?       Паук не отводил глаз, от женщины и стоящего позади «механического монстра». —Пошла нахер.       Голос настолько осип, что Паук сам себя не узнал бы. На лице Ардмор не дрогнул и мускул, когда она все так же за волосы подняла мальчишку на ноги, что-то сообщая по рации, видимо, оставшимся в лагере воякам. В глазах потемнело от боли, что распространилась по всей линии роста волос, отдавая в позвоночник.       Не обращая внимания, на оставленную машину, женщина потащила отчаянно сопротивляющегося по своим силам, ребёнка, к лагерю, отнюдь, пара ударов тяжёлым армейским сапогом в район живота, и тот быстро успокоился, чувствуя как рот наполняет вязкая, соленая слюна.       Чтож, видимо на сей раз, с ним действительно не планировали сюсюкаться.       Послышался тихий, знакомый рык, эхом раздавшийся по лесу. Женщина, на мгновение замерла, прежде чем её лицо озарил чистый восторг. Она показательно дёрнула мальчишку выше, от чего тот болезненно заскулил приоткрыв рот, и с губы скатилась тонкая струйка крови. —Полковник, вы сегодня один?       Её голос отразился от деревьев, и кажется, что даже ветер стих когда послышался голос старшего Салли. —С чего ты взяла, что Куоритч здесь?! Он показался на одной из веток деревьев лишь на секунду, чтобы вновь скрыться в кроне соседнего. Женщина фыркнула. — Оо, Джейк, не играй в героя. Тебе то, нет дела до мальчишки я в этом уб.. Не успела она и договорить, сзади раздалось угрожающее шипение и тут же тяжёлое тело на’ви сбило ее с ног. Мальчишка рухнул чуть поодаль, опираясь о землю ладонями, как Джейк тут же оказался рядом, быстро выбираясь из тени густой листвы, помогая Пауку подняться на ноги, что выходило, мягко говоря, не очень, из-за никак не желающей унимается тошноты и ужасной боли во всем теле. Салли шикнул, что-то успокаивающее шепча, все таки поднимая парнишку с земли, как можно аккуратней придерживая спину. Куоритч, чуть проскальзывает по грязи вперёд, уставился на генерала разъяренным взглядом, что практически сразу поднялась, задерживая руку на кобуре с оружием. Взгляд его метнулся от нее, к ребенку в руках Джейка, и в голове что-то щёлкнуло, заглушая собственный внутренний голос, отбивая любое желание вести диалог. Угроза. Защитить детёныша.       Зрачки сузились, уши плотно прижались к черепу, а хвост, словно змея резко дёргается из стороны в сторону. Женщина поднимается первая, что-то говорит и пытается дозваться, но полковник не слышит. Он зло шипит, демонстрируя острые клыки. Глаза женщины напротив ошарашенно мечутся. У г р о з а       Перед глазам застилает красным и мужчина резко поддается вперёд, прежде чем Арморд успевает сделать выпад вперёд или направить на него оружие.       С характерным звуком пистолет отлетает в сторону, а по носу человека прилетает тяжёлый кулак. Женщина пытается скинуть с себя потерявшего рассудок бывшего коллегу, отнюдь тщетно, тот лишь озлобленно скалится, издавая утробные звуки, на грани с натуральными, нечеловеческим рычанием.       Паук наблюдает со стороны из под полуприкрытых век, когда Джейк старается убраться как можно дальше не причинив боли, прижать лицом к себе, лишь бы мальчишка не видел отца в таком состоянии. Он слышит как ломается хрящ в носу и отборный мат. Джейк не теряет времени, уходя дальше, ближе к деревне, где неподалеку ждёт Ло’ак и уже прибывший Норм, и звуки с поляны становятся все тише. И Паук бы очень хотел вырваться, как-то помочь, однако сильные руки аватара держат крепко.

***

Куоритч смотрит на окровавленное лицо и озлобленный взгляд начальницы, это бесит лишь сильней. Она жива. Где-то на задворках сознания пытается докричаться до него здравый смысл, но руки перемещаются на тонкую шею быстрее, чем Куоритч успевает обдумать свое действие. Он чувствует, как под его собственными ладонями по миллиметру крошится хрупкая, человеческая трахея. Чувствует отчаянные попытки генерала остановить его, как Ардмор хватает его за запястья, царапая короткими ногтями кожу. А ещё он чувствует, как по венам растекается приятное тепло, когда глаза этой женщины стекленеют и она наконец, перестает дышать. Больше не тронет.       Единственная четкая мысль которую удается осознать полностью, прежде чем он слышит приближающиеся шаги. Мужчина шумно дышит, поднимаясь с остывающего тела. Его собственные руки в крови, однако это не то чтобы волнует в данную минуту. Он быстро убирается в направлении селения туда, где должен быть его сын. И он надеется, что ребенок в порядке. Бурлящий в груди адреналин, заменяется тупым чувством тревоги. Будь у него шанс, он убил бы эту суку ещё раз, за то, что она снова заставила его ребенка страдать.              Мужчина пробирается сквозь листву, наконец выйдя к деревне.       Это заняло не дольше десяти минут, но для полковника показалось вечностью. На одной из специально очищенных площадок виднеется вертолет. Учёных рядом нет, видимо те уже успели уйти к хижинам. И мужчина торопиться, поднимаясь к дому Салли. Он видит как тревожно из стороны в сторону ходит Кири, но не заходит внутрь. Ло’ак так же сидит снаружи, виновато опустив голову и перебирая пальца на руках, а рядом сидит младшая девочка, явно обеспокоенная. Реком напрягается проходя мимо, на что средняя девушка лишь провожает его долгим взглядом. На душе становится все тревожней.       В хижине такая же напряжённая тишина. Норм сидит на коленях, прощупывая живот, лежащего на спальном коврике мальчика. Сердце взволнованно стучит.       Джейк стоит чуть поодаль, рядом с ним старший брат семейства. Тот редко ходил с ними на охоту, предпочитая сейчас оставаться в лагере.        Мужчина борется с желанием сесть рядом с Нормом, но вместо этого отходит к стоящим поодаль Салли.       Реком поджимает губы, не сразу обращая внимание, на протянутое ему полотенце, принимая, только после лёгкого толчка в плече от Джейка.       Большая часть крови с рук остаётся на ткани и он уже сомневается, что ее можно будет выстирать. Спустя какое-то время учёный поднимается, окидывая троих на’ви взглядом и уступая место, чем незамедлительно пользуется Майлз, устраиваясь рядом с лежбищем, пока Джейк, окидывая его сочувствующим взглядом выходит вместе с ученым и сыном. Мальчишка спит и Куоритч вздыхает, укладывая голову на грудной клетке ребёнка, прислушиваясь к ритмичному сердцебиению и чуть сбивчивому дыханию. Живой. Его сын живой. И если кто-то вновь осмелится ему навредить , он не будет более себя сдерживать, как сделал это в первый раз. На душе становится спокойней, когда мальчишка начинается возиться и чуть приоткрывает глаза, мутным взглядом глядя на расслабленное лицо своего отца. Замечая, Куоритч успокаивающие устраивает большую ладонь на волосах, пальцами перебирая дреды, и на уставшем лице сына мелькает улыбка. В груди полковника разливается тепло.