Уеби меня лопата, догони меня кирпич.

      Солнце обжигало плечи, но в футболке тоже работать было невозможно. Чуть меньше половины принесённой с собой воды было выпито, а время тянулось безумно долго.       — Смена!       Часть студентов исторического факультета вылезла из ямы, передавая лопаты коллегам.       — Федька! Ты чего встал! Я тебе лопату принес!       — Ой, Вася… Иду!       Басманов вдохнул поглубже воздуха и спрыгнул в раскоп.       Федор Басманов — первокурсник исторического факультета. Первая его профессиональная практика — археологическая. Раскопки — о них он мечтал когда был совсем маленький, играл в археолога, как Индиана Джонс и прочее. Ему рассказывали ребята со старших курсов, что эта практика — это самое лучшее, что можно ожидать от учебы на истфаке.       На раскопки их поехало приличное количество человек. Старшим коллегам-археологам пришлось делить студентов на смены, чтобы все успели поработать на раскопе. Но это было не важно. Федя с однокурсниками копали уже третий день, и пересменки, когда можно было отдохнуть или постоять за нивелиром, казалось, тянулись ужасно долго.       Но самое веселое, что можно было только себе представить — с ними был их преподаватель по археологии. Ребята с трудом получили у него зачет, он казался им злющим дядькой, но здесь, на раскопках, Иван Васильевич был совершенно другим.       — Басманов!       Федя поднял голову, откидывая камни. На краю раскопа стоял Грозный и что-то держал в руках.       — Что такое, Иван Васильевич?       — Ты все в отвал не кидай, просматривай тщательнее землю, которую снимаешь.       — Понял.       Так прошло полчаса: с лопатой в руках, пока не прозвучало заветное:       — Смена!       — Васька, держи лопату.       Федор передал лопату Грязному. Они заприметили ее ещё в первый день и никому не отдавали. Уж очень удобно ей было копать.       — Басманов!       — Да что опять-то?.. — пробурчал Федька, вылезая из ямы и доставая сигареты. — Да, Иван Васильевич?       — Вставай за нивелир! Но за нивелиром не курят.       Преподаватель довольно улыбался в усы. «И чего он ко мне привязался?..»       Федор послушно встал к оборудованию, убирая пачку сигарет в карман шорт. Рейка взметнулась над раскопом.       — Огонь!       Басманов быстро нашел ее через окуляр нивелира.       — Еще два!       — Федя, огонь!       — Норма!       Федька быстро научился обращаться с этой шайтан-машиной, поэтому часто стоял за ней. Считать деления на рейке не сложно, а настраивать фокус он наловчился.       К концу рабочего дня Федькина смена была последней. Они почти сняли слой и никаких находок особо не было. Но неожиданно Федя отчетливо услышал скрежет металла о металл. Он запустил пальцы во влажную землю и нащупал… крест!       — Иван Васильевич! Григорий Лукьянович!       — Что такое, Федя?       — Рейку на находку!       Григорий подскочил, хватая листы бумаги, карандаш, который лежали где-то тут рядом. Ассистентка с кафедры Настасья подлетела к нивелиру, готовая к замерам.       — Стоп! Все остановились! Что ещё там за находка?..       Грозный спустился в раскоп, по пути подхватывая рейку. Он подошёл к Басманову, протягивая руку. Федор отдал преподавателю крест. Пока Иван Васильевич рассматривал то, что нашел студент, лицо его менялось.       — Федя… А где вторая часть? — голос у Ивана Васильевича резко захрипел.       — Что?       — Ты как его нашел?       — Об лопату ударился… крестик… — Басманов начал понимать, что вопросы ему задают не просто так.       — Крестик, значит… Вот знаешь, Феденька, нам, кончено, Шеф запретил на студентов ругаться, а нецензурные выражения вообще караются, но…       — Иван, мы будем мерять сегодня?       — Подожди, Гриш! У нас сейчас будет мера наказания, которая давно не применялась.       — Да?! — Григорий Лукьянович рассмеялся так сильно, что у него посыпались листы с колен, и он выронил карандаш куда-то в траву.       — Чего? Ч…что вы имеете ввиду?       — Ох, Федя… Сейчас у тебя будет наказание, которое называется «уеби меня лопата, догони меня кирпич»! — Иван Васильевич передал часть, которую достал Федор из земли подошедшему Лёше Адашеву.       Федька понял, что пора бежать. Он бросил лопату, но очень неудачно: прямо в руки Грозному.       — Лёша, ищи вторую часть энколпиона, найдешь, и будет вам «рейка на находку»! Басманов, стоять!       Федор ловко выпрыгнул из ямы, побежал вдоль отвала туда, где сидел Григорий Лукьянович и смеялся. Лопата пролетела ровно в десяти сантиметрах от его спины: он почувствовал колыхание воздуха.       — БАСМАНОВ! ТЫ СВОИМИ РУКАМИ, ПРЯМО В ЗЕМЛЕ, В КУЛЬТУРНОМ СЛОЕ СЛОМАЛ ТО, ЧТО ЛЕЖАЛО ДО ТЕБЯ ХЕРОВУ КУЧУ ЛЕТ! СЕЙЧАС ДЛЯ ТЕБЯ НАЧНУТСЯ ЗАКОПКИ! СЛОМАТЬ ЦЕЛЬНЫЙ АРТЕФАКТ, ФЕДЯ! ЕБ ТВОЮ МАТЬ!       — Иван Васильевич, я не хотел! Мы там не проходились металлоискателем!       — НЕ ОПРАВДЫВАЙСЯ!       Преподаватель уже выбрался из раскопа и стремительно приближался к Басманову.       — Григорий Лукьянович, что делать? — Федьку потряхивало от мыслей, что ещё мог с ним сделать Грозный.       — Беги, Федя, беги! Он уже за тобой не побежит.       Басманов драпанул в сторону лагеря. В след он услышал такой же бег. Федя постарался прибавить скорости, что у него получилось, и что спасло его от кирпича.       — Сука! Не долет! Ну ладно… Иди, пес, в лагерь пока! И чтобы я тебя до завтра не видел!       Федор обернулся, тяжело дыша. Грозный шел обратно к раскопу, а из далека слышалось «Рейка на находку!» «Хорошо, что Алексей нашел вторую часть этой хреновины… Я даже не запомнил, как она называется…»       Федя отдышался, достал сигарету и плелся в лагерь. «Ну ладно! Зато сейчас посижу на кухне, поиграю девчонкам на гитаре. Шеф будет спрашивать, что случилось, скажу, что Иван Васильевич прогнал за непрофессионализм…»       Он пришел в лагерь. И, действительно, не успел он дойти до кухни, как его окликнул Шеф.       — Федька! А ты чего тут болтаешься?       — А я… Меня… Меня Иван Васильевич прогнал за непрофессионализм. Сказал, до завтра ему на глаза не попадаться.       Шеф рассмеялся.       — Ясно! Что-то сломал? Или развал отдельно не сложил?       — Сломал. Крестик такой двухсторонний… — Федор задумался в попытке вспомнить название.       — Энколпион?       — Да!.. Мне так стыдно…       — Да ладно, не боись! Если к тебе была применена кара «уеби меня лопата, догони меня кирпич», значит, тебе уже ничего в этой жизни не страшно!.. А чего делать собирался?       — Я? Ну так… К девочкам на кухню сходить…       — Сходи лучше к другим девочкам, который моют керамику, да помоги им.       Шеф улыбнулся и пошел в сторону раскопа. Федя же вздохнул, пожал плечами и, накинув, на плечи футболку, которую успел стянуть с поляны до того, как в него полетел кирпич, развернулся к реке, где хохотали его однокурсницы.