Вечер

Осень. За окном гуляют серые грозовые тучи, а ещё не успевшие опасть листья тихонько шепчутся между собой. — Как же рано темнеть-то стало. — грустно протянула Аня, глядя на сгущающиеся сумерки. — Эдак скоро и спать ложиться можно. Мда… За спиной девушки раздался мужской, похожий на лошадиное ржание, смех. — А когда это ты в последний раз раньше одиннадцати укладывалась, радость моя? — За пару дней до твоего приезда. — лукаво подмигнула Брагинская, развернув к сербу окаймлённое завитками русых волос, личико. — Это я-то тебе спать мешаю, тварюга? Сама между прочим бесоёбишься! — то ли негодование, то ли обида звучали в голосе весьма вспыльчивого парня.

***

В советском абажуре, расписанном цветами непонятного сорта, потрескивала желтоватая лампочка накаливаливания, а вокруг неё вились крохотные серые мотыльки. Должно быть они залетели в окно, которое хозяева продолжали держать открытым, не желая прощаться с маленькими летними традициями. Тени от крыльев светлых созданий образовывали причудливый узор на стенах кухни; его можно было бы сравнить со старым бабушкиным кружевом, если бы не настойчивый звук ударов о стекло, абсолютно не похожий на часть картины умиротворённой жизни стариков.

***

Внезапно прекратившийся стук пальцев о столешницу явно говорил о появлении в голове серба мысли, требующей немедленного воплощения в жизнь. — Ань, а солнце у вас всё? Того? — Чего того? — Больше не появится? — Ну отчего же, — вновь заулыбалась хозяйка — ещё ведь бабье лето впереди. — Аааа, так эээти кобели крылатые твоей теплоты дожидаются? — ухмыляясь выдал уже подвыпивший Вук. — А я-то думал, почему их дома держат, да прогоняют… — А чё эт ты себя с жуками сравнивать стал? — Захотелось. — Захотелось ему. Иди проспись, мыслитель! Добрая, умиротворённая, но при этом до ужаса живая атмосфера царила в доме. Влюблённые упивались каждым днём, каждой ночью, поделённой на двоих в старом деревянном домике, ведь судьба ой как непредсказуема, а Дунай ой как далёк от Волги.