***
– Дорогой, что ты делаешь? – Химена с ужасом разглядывала кавардак промышленного масштаба, который умудрился на ее маленькой и уютной кухне навести сын. Под потолком висел едкий неприятный дым от перегретого масла, ее любимый тазик был заляпан тестом, которое, казалось, присохло намертво. Впрочем, тесто капало на пол и с венчика, неряшливо позабытого на столе, и даже было размазано по её любимым посудным шкафчикам. Ее любимая посуда, ее любимые кухонные аксессуары — ее любимая кухня была похожа на результат очередного неудачного эксперимента! – Панкейки, – Джейс почесал нос рукой, размазав тесто по лицу, тяжело вздохнул и громко чихнул от муки, попавшей в нос. В тарелке у плиты Химена рассмотрела стопку очень толстых и кривых блинчиков. Джейс никогда не предпринимал попыток готовки, и любопытство зудело на кончике языка – для кого же он потратил столько сил? Женщина протянула руку и взяла один из верхних панкейков: он был пережарен до черноты. А надежда, что на вкус он будет не так уж и плох, рухнула, стоило ей только попробовать его надкусить: тесто внутри совершенно не пропеклось. Джейс чертыхнулся, вылив на сковороду порцию теста, которое тут же зашипело и подняло облако противного едкого дыма. – Боже, сынок! Хватит! У тебя тут костер вместо нормально огня! Это даже есть невозможно! – не жалела чувств отпрыска Химена. – Да почему жарить так сложно?! – Джейс в сердцах хотел бросить сковородку куда-нибудь в стену или в окно, но строгий взгляд обычно мягкой матери ледяной рукой схватил его за горло. Он оглядел кухню и с ужасом осознал, что его ждет отменная выволочка. – Дорогой, тебе так важно испечь эти панкейки? – Химена с любопытством заглянула в глаза сыну. – Да. В этом коротком «да» было столько ярости и упрямства, что сразу стало понятно: либо Химена поможет сыну испечь идеальные панкейки, либо на кухне случится настоящий апокалипсис. – Что же, – женщина вздохнула и потянулась за фартуком, – для начала ликвидируй этот бардак. Здесь все должно блестеть! Следующие три часа Джейс вычищал кухню и постигал азы готовки. В конечном итоге панкейки получились мягкими и пышными, в сочетании с домашним джемом из ягод Фрельйорда, они таяли на языке сливочным наслаждением. Джейс был в восторге. У него определенно талант к готовке! И никакого многолетнего опыта не нужно! Химена прятала улыбку и пыталась не слишком много шутить на тему зазнобы сына. Все же она хотела, чтобы сын привел её домой. Это определенно выдающаяся девушка, раз уж Джейс решился на такое.***
– И что это? – Виктор удивленно взирал на Джейса, стоявшего в дверях его кабинета. – Панкейки, – было очень сложно смотреть на Виктора с гордостью и не давать глазу дергаться от этого чёртового жабо. Была бы воля, Джейс бы содрал эти несуразные рюши. Глаза сами собой прошлись по шее и остановились на остром кадыке, спустились ниже. Интересно, кожа везде такая светлая? А его ключицы, они такие же тонкие, какими представляются? Джейс тяжело сглотнул. – Мои глаза выше, – усмехнулся Виктор. – Я сделал свой выбор, – ляпнул Джейс, прежде чем подумал. Опять. – Отличный выбор. Если это всё, я бы хотел вернуться к исследованиям, – Виктор криво улыбнулся и почти закрыл дверь. – Я пожарил! – в панике почти прокричал Джейс, пытаясь вставить блюдо с панкейками между собой и дверью. Пышная и еще дымящаяся башенка – не зря же он смастерил специальный термос, чтобы они не остыли, пока он их несет в кампус – пошатнулась и со звонким шлепком упала прямо на обувь Виктору, размазывая по лакированной поверхности масло и джем. – Что же, эта башня оказалась слишком… мягкой и вялой, – усмехнулся тот и подтолкнул носком кулинарный шедевр Джейса прямо в коридор, ему под ноги, – надеюсь, где уборочный инвентарь ты в курсе. Последнее, что Джейс видел, прежде чем дверь закрылась, это золотые искры смешинок в глубине глаз Виктора и его кривую усмешку. Это было унизительное фиаско! Часы его трудов ему под ноги. Буквально! Панкейки лежали бесформенной грустной кучкой. А Виктор все еще оставался недосягаем. Джейс скрипнул зубами и пошел в каморку со швабрами. Ничего, он упрямый. Своего первого примитивного робота он собрал еще в начальной школе и после этого не останавливался. Он стал самым перспективным студентом не за красивые глаза или накачанный пресс.***
– Что это? – Химена указала пальцем на ряд неровных штук, которые никак не могла опознать. Почерневшие, они грустно смотрели на нее своими подгоревшими угольками-боками. Пахли они соответственно виду. – Меренга, – яростно рыкнул на несчастный десерт Джейс и сдавил кондитерский пакет так, что новая порция меренги растеклась невнятной кляксой, а не красивым рифленым цветком. Крем тянулся и больше напоминал слишком концентрированный пластилин, чем заготовку для десерта. На столе валялась яичная скорлупа по меньшей мере трех десятков яиц. Химена сделала глубокий вдох. Взглянула еще раз на их месячный запас яиц и вздохнула еще раз. Очень-очень глубоко. – Надеюсь, она того стоит, – пробормотала женщина под нос, а затем чуть громче скомандовала, – убери этот бардак для начала. И достань кулинарный термометр. И боже, нам нужно всего лишь 100 грамм белков, если ты не собираешься печь меренгу для всей Академии. Воздушная и легчайшая меренга чуть шуршала в бумажном пакете. Джейс был горд собой: уж этот десерт точно не упадет с противным чавканием ему под ноги. И Виктор возьмет назад свои слова о его кулинарной несостоятельности. Джейс не совсем понимал, почему его так задели те слова. Виктор был лишь временной заменой профессору Хеймердингеру, который уехал в командировку. Он всего лишь аспирант, чья деятельность не предполагала преподавания. А еще он был огромным безвкусным и ярким пятном перед глазами. Так почему Джейс так яростно пытался доказать этому Виктору, что… А что, собственно Джейс вообще пытался доказать? Этот простой вопрос застал врасплох. Он привлекательный перспективный студент инженерного, его разработки каждый раз находят отклик в научных кругах, даже влияние семейства Кираман не особо нужно. Его любят однокурсники и ему завидуют. Так почему он так вцепился в этого Виктора в его несуразном берете? Дверь кабинета резко распахнулась, что-то с сухим шорохом треснуло, послышался звук сминаемой бумаги. – Джейс? – Виктор с удивлением взглянул на незваного посетителя, которому тяжелая дубовая дверь прилетела по лбу, – Ты в порядке? – Меренга, – с каким-то благоговейным ужасом прошептал Джейс. – Кто? Ох, не важно, подержи вот это, мне необходимо срочно попасть в кабинет профессора Холмского. Я нашел несколько ошибок в его будущем докладе, – Виктор быстро всунул в руки Джейсу какие-то стопки папок и листов с графиками и диаграммами. Виктор прихрамывающей, но бодрой походкой припустил по коридору. – Меренга, – чуть не плача вздохнул Джейс.***
– О. Боже. Нет, – у Химены задергался глаз, как только она обнаружила на своей драгоценной кухне сына, который тянулся к муке, – даже не думай! Никаких кулинарных экспериментов на моей кухне, Джейс Таллис! Для такого есть твоя домашняя лаборатория! – Ну, мам! – Не мамкай мне тут! Не солоно хлебавши, Джейс понуро поплелся к себе. Кажется, как бы сильно мать не желала узнать, для кого Джейс готовит, разгром любимой кухни в третий раз она не потерпит. Вот только проблема в том, что без её помощи ни один десерт пока не вышел съедобным. Лаборатория встретила его тихим потрескиванием магических кристаллов, про которые он напрочь забыл, пока занимался готовкой. Его величайшая задумка, его лучшее детище вмиг было отодвинуто на второй план и позабыто. И ради чего? Ради десертов? Конечно же, дело уже было далеко не в десертах. Чем больше Джейс следил за Виктором, тем сильнее понимал, что испытывает к нему не просто восхищение. И даже отвратительные рюши, в купе с красным нелепым беретом, не смогут заставить Джейса смотреть на кого-то другого. – Ненавижу, когда Кейтлин права, – пробубнил под нос Джейс, перебирая шестеренки на столе пальцем. – Точно! Кейт!***
– Привет, – ослепительно улыбнулся Джейс, когда Кейтлин распахнула перед ним двери особняка. Хорошо, что это была не прислуга, не хотелось долго и нудно объяснять, почему он притащил пакет с продуктами в дом, где явно нет с этим проблем. – У меня дурное предчувствие, – Кейтлин громко чихнула и шмыгнула покрасневшим носом. – Госпожа Химена все-таки выгнала тебя с кухни, – быстро сделала выводы Кейтлин, заглянув в шуршащий бумажный пакет Джейса. – Да, поэтому я здесь. Слушай, долго мы на пороге будем? Ты же явно заболела, – ослепительно улыбаясь, Джейс оттеснил Кейтлин в дом. – То есть ты не сдался и планируешь загадить еще и мою кухню? – Ты станешь лучшим миротворцем своего поколения, – усмехнулся Джейс и прошел за Кейтлин в кухню. – Естественно стану, это даже не обсуждается! Что ты планируешь делать сегодня? – Сегодня мы готовим кекс «Красный бархат» со сливочным соусом. – Мы? – Ну… Я рассчитывал, что ты мне поможешь. Раз уж мать не согласилась, – все же смутился немного Джейс, глядя на подругу. – И с чего ты решил, что я буду тебе помогать? – Мы же друзья! – Ладно, спрошу по-другому: почему ты решил, что я вообще умею готовить? – Кейтлин забралась на стул, скрестила руки на груди и очень внимательно взирала на друга. – Ты же, – Джейс сделал глубокомысленную паузу, а потом растерянно добавил, – женщина. – То есть, по-твоему, женщина рождается с предустановленной функцией готовки? Вот уж не думала, что мой друг мерзкий сексист, – фыркнула Кейтлин. – Нет! То есть я… Просто мама всегда готовила… На Джейса было смешно смотреть. Он ведь действительно не имел в виду ничего плохого, и действительно не задумывался о том, как еда появляется на столе – вечно погруженный в свои исследования и эксперименты, он вообще забывал есть, если бы Химена не заставляла. Но его глупое и смущенное лицо было таким забавным, что Кейтлин решила его еще немного помучать: – Я похожа на твою маму? Это импринтинг? Или погоди, неужели Эдипов комплекс? – Кейтлин не выдержала, глядя, с каким ужасом вытягивается лицо друга и рассмеялась. – Ладно, я поняла, что ты просто идиот, так что кухня в твоем распоряжении. И раз уж ты сегодня кухарка, то завари мне чай с лимоном, – опять громко шмыгнула Кейтлин и завернулась в шерстяную шаль поплотнее. – Кейтлин Кираман, потрудись объяснить, что, черт возьми, здесь происходит? – Кассандра Кираман явно пришла на запах сгоревшего дотла кекса. И это она еще не видела кастрюлю с прикипевшим ко дну сливочным заварным кремом. – Да ничего особенного. Чай вот пью. Джейс восхитился тому, как спокойно отреагировала Кейтлин. Потому что сам он очень сильно не хотел показываться из-под стола, откуда он пытался выудить упавшую отвертку, с помощью которой недавно проводил апгрейд плиты. – Откуда этот запах? Ты решила спалить дом? Ох, здравствуй, Джейс. Кейтлин, почему ты вообще не в кровати? – Потому что помогала Джейсу с кексиками. – Что? Вы с Джейсом готовили кексы? Зачем? Могла бы попросить Агату, она бы всё сделала и не превратила особняк в поле боя. – Простите, госпожа Кираман, я хотел… Сделать матери сюрприз, – ляпнул первое, что пришло на ум Джейс и умоляюще взглянул на подругу. – Ага, так и было. – Ох, Джейс, – Кассандра несколько раз глубоко вздохнула, поморщившись от едкого запаха гари, помолчала, оглядывая засранную кухню (совсем как Химена) и сказала: – Я попрошу Агату помочь вам. А пока она не пришла, будьте добры, уберите здесь все. Где-то Джейс уже это слышал. Под чутким руководством кухарки Караманов кекс был готов в рекордные сроки, а кухня сияла чистотой. Оставалось дождаться завтрашнего утра и поразить Виктора.***
Ни в своем кабинете, ни в кабинете профессора Хеймердингера, ни даже на кафедре Виктор не нашелся. Поэтому Джейсу оставалось только идти на пару, в надежде, что он улучит момент и сможет всучить Виктору свой кулинарный шедевр. Жаль, Кейтлин осталась дома из-за простуды и не сможет увидеть мгновение его триумфа. Кекс был водружен на пустующий стул подруги, не хотелось, чтобы Виктор обратил внимание на бумажный пакет раньше, чем закончится лекция. Все же Джейс планировал пригласить его на свидание без лишних глаз. Хватит и того, что весь поток стал свидетелем того глупого разговора и теперь на каждой лекции бросает на него любопытствующие взгляды. – Привет, – жизнерадостно поздоровалась Вай и плюхнулась на стул, который обычно занимает Кейтлин. Кекс издал жалобный «хлюп». – Кексик! – с ужасом воскликнул Джейс и вцепился в плечи Вай. – Эй, слушай, мы с тобой не в таких близких отношениях, чтобы ты меня так звал, – усмехнулась та и попыталась встать. – Мой кексик! – Джейс чуть не плакал. – Слушай, ты хороший парень, но я не могу быть твоим кексиком, – Вай погладила Джейса по голове, – я по девочкам, если ты вдруг не заметил. – Ты села на мой кексик! – Оу, прости, – Вай поднялась со стула и взглянула на смятый и плоский пакет, на котором сидела, – слушай, ну не пропадать же добру, – она запустила туда руку, вытащила расплющенный кусочек десерта и отправила в рот. – М-м-м, какая вкуснотища. Слушай, а неплохо! Может, у тебя еще что-нибудь есть? – Тебе лучше уйти. Очень быстро! Сейчас! – Джейс явно сдерживался от того, чтобы не бросится на Вай с кулаками. Уже третий десерт был безжалостно уничтожен. Словно вселенная имела что-то против его готовки.***
Джейс мог очаровать инвесторов и профессоров, однокашников и ушлых торговцев деталями. Но как очаровать Вселенную, которая озлобилась на его десерты, он решительно не понимал. Хотя был один способ. Очень глупый и нелепый, к которому он бы в жизни не прибег, если бы не оказался в таком отчаянном положении. Найти алтарь Жанны в Пилтовере оказалось не так уж и легко. В городе прогресса уже никто не обращался к богам, воспринимая их лишь частью мифологии культуры. Однако сегодня Джейс планировал перешагнуть через свой научный скептицизм и попробовать даже такой глупый метод. Величественная статуя нашлась в небольшой нише на одной из дальних аллей с видом на реку. Погода и эрозия не пощадили даже вечный камень – обветренный, он посерел, в складках волос и одежды был виден мох, а на простертых к воде руках не хватало нескольких пальцев. – Как же это глупо, – пробормотал Джейс, но все же достал из-за пазухи подношения: несколько разноцветных жемчужин и красивых перламутровых раковин. Это лучшее, что пришло ему на ум. Он понятия не имел, что может понравиться древней богине, которой даже в Зауне уже почти не молятся. – Не знаю что сказать, но… Я ведь действительно стараюсь с этими чертовыми десертами. Читаю рецепты, думаю о том, что из них может понравится Виктору, покупаю продукты и трачу уйму времени, чтобы все вышло идеально. Я не понимаю, почему все выглядит так, словно магическим образом моя выпечка притягивает неприятности. Возможно, это из-за хекстека, разработку которого я забросил из-за происходящего? Но я же не собираюсь его совсем бросать. Я… Я хотел бы его разрабатывать с Виктором! Я уверен, что он будет в восторге от этой идеи. Его знания и увлеченность наукой… То какой он…весь… В конце монолог превратился в какое-то смазанное признание непонятно чему. Джейс почувствовал, как горят лицо и даже шея. – Я такой идиот, да? – спросил он у статуи и, естественно, не дождался ответа. Влажный речной воздух холодил раскрасневшееся лицо, забирался холодными руками под одежду. Когда Джейс уже отправился на выход с этой отдаленной заброшенной аллеи, ветер словно огладил его по голове. Или ему только показалось? В любом случае он сделал всё что мог для решения проблемы с несговорчивой Вселенной. Так что ему остается только продолжать, потому что Джейс Талис не из тех, кто сдается. Тем более на полпути.***
Так как ни мать, ни Кейтлин его теперь на кухню не пускали, а мини печь он еще не закончил собирать, в этот раз было принято волевое решение о создании холодного и простого десерта. Немного миндального молока, сахар, желатин. С этим даже он справится. Справится же? Сперва Джейс решил, что строчка о том, что желатин нужно сначала развести в холодной воде, совершенно не обязательна, поэтому он радостно залил его кипятком и долго не мог понять, почему гранулы никак не растворялись до конца. Потом он все же смирился и стал придерживаться инструкции, однако добавил слишком мало холодной воды, потом слишком много. После четырех загубленных пачек ему все же удалось справиться. А дальше было не так уж и сложно. Всего-то три раза пришлось переделывать, потому что он никак не мог угадать с пропорциями молока и желатина. Однако на утро в холодильнике его ждало идеально застывшее Бланманже, которое он аккуратно украсил ягодами клубники и веточкой мяты. Лучшие кондитеры пилтоверских ресторанов не смогли бы придраться к такой работе. Осталось только доставить его в Академию, избегая опасностей, которыми был полон мир за дверями квартиры. Вай уселась прямо на парту и весело о чем-то переговаривалась с выздоровевшей наконец-то Кейтлин. Их задорный смех был слышен еще в коридоре. Джейс опасливо заглянул в аудиторию, оценивая все риски. Все казалось безопасным: сокурсники лениво сидели за партами или болтали небольшими группками – будничное спокойствие типичной лекции в академии. – Привет! Что у нас на этот раз? – глаза Вай заблестели в предвкушении. – У вас – понятия не имею, а у Виктора на десерт Бляманже, – Джейс демонстративно убрал пакет с десертом на самую последнюю парту, которая всегда пустовала (за исключением случаев, когда Вай оставалась подремать, прогуливая собственные лекции). – Чего? – Бланманже, – ответила Кейтлин. – Ага, оно самое. Джейс очень хотел похвастаться тем, что он его сделал без чьей либо помощи, сам, своими руками! Но дверь в аудиторию распахнулась, и показался уродливый берет Виктора. «Когда мы будем встречаться, я переберу весь его гардероб!» – твердо решил Джейс. Когда пара подходила к концу, Джейс обернулся проверить пакет. Почему-то сердце было не на месте. – Бляманже! – раздался мгновением позже разгневанно-ужасающий рёв. – Мистер Талис! – Виктор дернулся, и мел мерзко скрипнул о доску. – У неё во рту моё бляманже! – Ваше что? – Виктор обернулся и взглянул на Джейса поверх очков. – Не моё, а твоё! – Моё? – от удивления у Виктора очки на кончик носа съехали. – Наше! Бляманже, – закончил как-то совсем уж вяло Джейс, глядя на то, как Вай засовывает труд всей его ночи в рот одним движением руки. – Мистер Талис, к вашему Бланманже я не имею никакого отношения. И меня не заботит, у кого во рту оно оказалось. Потрудитесь сесть на место и не прерывайте больше занятие. Джейс сел на место, обернулся к Вай и очень характерным движением ладони провел по своей шее. Она ответит за содеянное. – Прости, я была очень голодна, – крикнула Вай, как только раздался звонок, и рванула из аудитории со всей возможной прытью.***
– Разогрейте печь до 180 градусов и поставьте пирог на 35-45 минут, – внимательно читал рецепт Джейс и сверялся с кулинарным термометром, благополучно утащенным с материнской кухни. В этот раз он не собирается возиться с готовкой всю ночь. Он произвел революцию в бытовой технике – его новая плита была более чувствительной и выдавала именно ту температуру, которая была отмечена на приборной доске, ни градусом ниже, ни градусом выше, специальный сплав, который он использовал для конвектора проводил тепло в несколько раз лучше тех моделей, что стояли на полках магазинов, сама приборная панель была такой простой и удобной, что даже младенец бы разобрался. Джейс делал ее специально для себя. Так что яблочный пирог точно будет идеально пропечённым. Глядя на дымящийся десерт, Джейс мужественно решил, что это будет последняя попытка. Если судьба и в этот раз испортит все, он просто прекратит готовить и найдет другой способ соблазнить Виктора. Мысль о том, что Виктор вообще-то и не просил его ни о каких десертах, почти зародилась в голове Джейса, но он отвлекся на более важное дело. Нужно было придумать, как доставить пирог так, чтобы ничто его не испортило. Поэтому решено было прогулять пары. Даже пару Виктора. Джейс просто подождет его у дверей кабинета и вручит этот чёртов пирог! Это будет триумф! Широкий коридор Академии был залит весенним светом, в котором кружились золотистые пылинки и оседали на красные ковровые покрытия. Витражи расчерчивали стены яркими разноцветными пятнами. Вокруг не было ни души. Джейс стоял, облокотившись о стену у кабинета Виктора, и наслаждался этими умиротворяющими спокойствием и тишиной. Всё шло по плану. Как только раздался сигнал об окончании занятия, в коридор высыпала толпа первокурсников. Разноголосица захватила Джейса, заставила напрячься, вытянуть пирог высоко вверх над головой. – Спорим, я заброшу выше? – раздался где-то неподалеку веселый мальчишеский голос и Джейс почувствовал, как пирог внезапно стал на добрых триста грамм тяжелее. Он с ужасом опустил руку с пирогом на уровень глаз и узрел маленький тубус для чертежных принадлежностей. Тот гордо стоял в самом центре пирога, как символ. Символ всего происходящего. – Ох, простите, сэр! Томас, черт возьми, что ты творишь?! – высокий мальчишка в очках дал увесистый подзатыльник стоящему рядом ушастому парню. – Нам очень жаль, сэр! Можем ли мы как-то загладить свою вину? – голос у парня был полон искреннего раскаяния. – Можно я это заберу? – лопоухий не стал дожидаться ответа и выдернул тубус из пирога. – Ммм, пахнет круто. Как у мамы. – Беги, – отчеканил Джейс. – Чего? – не понял наглец. – Три, два… – Простите, сэр! – вежливый парнишка явно соображал быстрее, он схватил друга за руку и быстро припустил вдоль коридора. Джейс обреченно взирал на огромную круглую дыру в середине пирога. Такого всепоглощающего чувства отчаяния он давно не испытывал. – Пахнет яблоками. Очередной десерт? – раздался приятный голос Виктора из-за плеча. Джейс обернулся, грустно демонстрируя пирог. – Пирог? Ну, ты мог принести хотя бы неиспользованный, – Виктор задорно подмигнул Джейсу и вошел в кабинет. Никогда Джейс Талис еще так густо и стремительно не краснел. Хотелось припечатать стену рядом с кабинетом этим чертовым пирогом, чтобы он прилип там намертво пахучей горячей массой, как символ его поражения. Однако вбитая матерью истина о том, что едой не разбрасываются и не играют, заставила Джейса грустно пойти в сторону аудитории, где должна была быть пара у Вай. В конце концов, она и с дырой этот пирог за милую душу уничтожит.***
— А что сегодня? — Вай с любопытством посмотрела на стул возле Джейса, заглянула под столешницу и даже осмотрела пустующую последнюю парту. — И тебе привет. — Ты чего такой злой? Я же извинилась за это твоё бляманже. Хочешь, я тебе деньги верну. Торжественно клянусь, что не притронусь к новому десерту. Просто интересно, что ты придумал в этот раз. — Это было бланманже, — вздохнул Джейс, — и больше я не планирую готовить никаких десертов. — Что? Почему? — Почему мне кажется, что ты грустишь от того, что больше не сможешь на халяву есть сладкое, — усмешка Джейса вышла какой-то совсем грустной. — Тебе кажется, — улыбнулась Вай, но потом посерьезнела. — Ты что, сдался? — Нет, но с десертами покончено. Придумаю что-нибудь другое. — Отлично. Тем более, что я не помню, чтобы Виктор вообще просил тебя их готовить, — весело заметила Кейтлин. — Кексик, все знают, что путь к сердцу мужчины лежит через желудок. — Не помню, чтобы находила у тебя член, — рассмеялась Кейтлин. — Кексик, тебя я люблю все же больше, чем десерты Джейса! Этот диалог мог бы продолжаться и дальше, но дверь в аудиторию резко распахнулась и послышалась торопливая дробь шагов. Однако Джейс не увидел привычного раздражающего берета. Профессор Хеймердингер споро поднялся за кафедру и оглядел учеников. — Милочка, кажется, вы не были записаны на мой курс, — улыбнулся он в усы, глядя на Вай. — Уже ухожу, профессор, — она отсалютовала ему двумя пальцами и выскочила из аудитории. — А где Виктор? — сердце Джейса забилось где-то у самого горла от волнения. — Виктор? Вернулся к своим исследованиям. Он был столь любезен, что подменял меня, хотя и пришлось уговаривать всё руководство Академии, ведь его специализация совершенно не подразумевает работу со студентами. Жаль-жаль, такой талант пропадает, — профессор огладил усы и переключился на объяснение новой темы. Всю пару Джейс не мог сосредоточиться на материале и чувствовал себя преданным. Хотя Виктор ничего ему не обещал. Их странные разговоры с трудом можно было считать настоящим флиртом, а эта глупая затея с готовкой… Даже говорить о ней не стоило. Это было так несправедливо, что хотелось закатить истерику как маленькому ребенку. День прошел как в тумане. Дом встретил пустотой и тишиной. — Мам? Тишина не отвечала, лишь через несколько мгновений Джейс вспомнил, что мать отправилась с Кираманами загород. Настроение стало еще гаже. Словно его все бросили. Поэтому отрывистый стук в дверь застал Джейса врасплох. На пороге стоял Виктор. С пакетом. — Вообще-то к сладкому я равнодушен, но анисовое молоко мне нравится. И взбитые сливки, если их правильно применить, — в глубине янтарных глаз плясали черти. — Ага, — только и смог выдавить из себя Джейс, пропуская Виктора в квартиру. — Кухня там? — Ага. — Обычно твой язык более неугомонный, — усмехнулся Виктор. Джейсу казалось, что кто-то схватил его внутренности крюком и резко вывернул их наизнанку. Он был счастлив видеть Виктора в своей квартире, но решительно не понимал, почему тот пришел. Виктор поставил пакет на стол и вытащил бутылку молока, мед и что-то еще. — Может, скажешь что-нибудь? — Почему ты здесь? — Потому что иметь отношения с учеником, будучи преподавателем неэтично. И десерты принимать тоже. Хотя твои десерты скорее предвестники сахарной комы. А вот анисовое молоко имеет гораздо больше полезных свойств, чем какие-нибудь кексы. — Вообще-то это был не просто “какой-то там кекс”! — Джейс наблюдал за тем, как Виктор методично открывал шкафы, доставал сотейник, ступку с пестиком, мелкое сито. Вся ситуация была абсурдней некуда, но ведь Виктор здесь! А это значило, что Джейс ему нравился! Иначе зачем от притащился сюда с этим молоком и специями? Пока он раздумывал над происходящим, Виктор размолол в ступке какие-то семена, добавил их в молоко и поставил на плиту, потом добавил ложку меда. Он медленно и сосредоточенно помешивал молоко, и Джейс поймал себя на мысли о том, как органично Виктор смотрится в этой кухне, словно был здесь всегда, будто они уже не первый год живут вместе и вот такие посиделки стали для них чем-то обыденным. Черт, когда он стал таким сентиментальным романтиком? — Подай кружки, — скомандовал Виктор и разлил молоко, как только Джейс выполнил его просьбу. — А ничего так. Они сидели за узким кухонным столом и Джейс не мог оторвать взгляда от Виктора. Сегодня он, слава всем богам, был без берета и этих блузок с рюшами и жабо — уютный серый свитер и темные брюки. Джейсу захотелось запустить руки под этот свитер и пересчитать пальцами все ребра, пройти вслед за руками горячим языком. Член заинтересованно дернулся. Джейс чуть поерзал. Только этого не хватало. — Вообще-то, анисовое молоко обладает множеством полезных свойств. Оно нормализует работу пищеварительной и мочевой систем, уменьшает вероятность болезней печени, благоприятно влияет на нервную систему, активизирует работу головного мозга, укрепляет иммунитет. В отличие от выпечки или жареных десертов, где слишком много сахара. — А на потенцию он влияет? Потому что пока ты говорил, у меня встал, — Джейс не отдавал себе отчета, что произносит все это вслух. — О таком свойстве анисового молока я не слышал, но не скажу, что мне не интересно исследовать этот вопрос, — улыбка у Виктора была такой соблазнительной, что Джейс плюнул на все, перегнулся через стол и впился в нее губами. Стол жалобно скрипнул, проехавшись ножками по полу. Джейсу было плевать, он, кажется, впервые в жизни так самозабвенно целовался. Чужой язык проник в рот быстро, уверенно, прошелся по кромке зубов, озорно коснулся языка Джейса, не перехватывая инициативу полностью, но и не отдавая контроль. Горячая сухая ладонь легла на шею. Джейс с неохотой прервал поцелуй только для того, чтобы выйти из-за стола, вытащить оттуда Виктора и продолжить уже так. Он опустил руки ему на ягодицы, чуть сжал их и услышал сладкий стон в поцелуй. Чужое бедро проехалось по заинтересованно приподнявшемуся члену и остатки здравого смысла и рассудка покинули Джейса окончательно. Он подхватил Виктора под ягодицы и усадил на стол, смахнув оттуда все, что мешало. Посуда жалобно звякнула, что-то прокатилось по полу. — Ты лучше любого десерта, — Джейс провёл языком по шее Виктора, широко лизнул нервно дернувшийся кадык, запустил руки под свитер. Виктор оказался еще более худым, чем выглядел. У Джейса сердце защемило: пусть что хочет твердит про десерты, но теперь Джейс обязан откормить его до приличных размеров. Однако эта мысль исчезла так же быстро, как и появилась, стоило Виктору коснуться тесных брюк Джейса в районе паха. Слишком много одежды. На них все еще было слишком много одежды. Джейс лихорадочно потянул свитер Виктора вверх, бросил его куда-то на пол, как только сдернул, схватился за ремень его брюк – пальцы дрожали от нетерпения. Брюки вместе с бельем также были брошены куда-то. Виктор, раскрасневшийся, тяжело дышащий, взъерошенный, смотрел на Джейса шало и пьяно, в глубине его золотисто-карих глаз плясал первобытный, животный огонь, адское пламя, которое выбивало из Джейса воздух и мысли, оставляя лишь раскаленное добела желание. Он опустил взгляд Виктору между ног и рот наполнился слюной от предвкушения: хотелось взять его член полностью, чтобы шелковистая горячая головка упиралась прямо в горло, хотелось до дрожи ощутить, как Виктор будет беззащитно и податливо стонать, пока Джейс будет сосать. – Боги, я хочу сделать с тобой столько всего, – выдохнул Джейс, опускаясь перед Виктором на колени и глядя ему в глаза. – Ты такой великолепный, – Джейс приподнял ногу, закованную в ортез, и поцеловал сначала под коленом, потом внутреннюю сторону бедра, подобрался горячими поцелуями к паху, провел возле него влажным языком, заставив Виктора всхлипнуть. – Я готов молиться тебе всю оставшуюся жизнь. Боже, что за слащавую чушь он несет? Почему нахождение рядом с Виктором разжижает его мозги до состояния радужных ярморочных конфет, которые всегда слипаются в яркое месиво от душных и жарких летних вечеров? С Виктором хочется быть собой: и умным перспективным ученым, и несносным мальчишкой с либидо, бьющим в потолок, и глупым влюбленным, готовым лепестками белых роз застелить ложе. Мысли хаотично плясали в голове, сталкиваясь, переплетаясь, растворяясь друг в друге. – Я бы предпочел, чтобы твой рот был занят не молитвами, – всхлипнул Виктор, когда Джейс в очередной раз только поддразнил горячими поцелуями бедра. – Как пожелаешь, – Джейс накрыл член Виктора губами, пропуская его как можно глубже, наградой ему был громкий сбившийся стон. Все мысли окончательно исчезли, голова была блаженно пустой. Весь мир сжался до Виктора и его члена. Джейс выпустил его изо рта, широко лизнул по всей длине, поцеловал головку, с удовольствием отметив, как у Виктора поджались пальцы на ногах. На глаза попалась забытая баночка с медом. Особо не думая, Джейс запустил в нее пальцы, а потом прошептал: – Открой рот. Виктор послушно выполнил просьбу, Джейс аккуратно погрузил обмазанные медом пальцы во влажную тесноту рта, аккуратно прошелся самыми кончиками подушечек по языку, погрузил их глубже, надавил на язык, заставив Виктора раскрыть рот шире. Сладкая слюна собралась у него в уголках губ. Джейс наклонился и поцеловал Виктора, разделяя эту тающую сладость. Зачерпнул пальцами еще немного мёда, но вместо того, чтобы снова погрузить их в призывно раскрытый рот Виктора, мягко провел по его члену, надавил на головку, размазывая смазку и мёд. Члену стало невероятно тесно в еще не снятых штанах, Джейсу хотелось сначала довести Виктора до исступления, и лишь потом заняться собственным удовольствием. Слизывая тягучие сладкие капли с члена, Джейс все равно ощущал вкус самого Виктора, тот оседал на корне языка, словно пытался навсегда въесться. Джейс шало подумал о том, как было бы забавно, если бы вся еда после этого вечера имела этот мускусный терпкий привкус. Ему бы даже понравилось. Это было похоже на сумасшествие. Горячая сладкая головка упиралась ему в горло, Виктор безостановочно стонал, срываясь на заполошные вздохи и тихий умоляющий скулеж. Это было восхитительно. Джейс выпустил член изо рта, лизнул поджавшиеся яички, надавил на чувствительное место прямо под ними, Виктор зашелся задушенным стоном. Джейс чуть не кончил от этого потрясающего звука. Он стоял перед Виктором на коленях, вылизывая его член, и ему действительно казалось, что он молится. Самому прекрасному, самому восхитительному божеству во вселенной. – Я сейчас, – задушено простонал Виктор. Он так сильно вцепился в столешницу, что костяшки побелели, но он не пытался ни направлять Джейса, ни даже запустить пальцы тому в волосы, позволяя довести себя до оргазма так, как хотел Джейс. Это был самый потрясающий акт доверия, и Виктор подарил его именно ему, Джейсу. Когда горячее семя ударило в горло, он закашлялся, но проглотил все, лихорадочно облизывая губы. Виктор выглядел так, словно из него душу вынули: покрасневшее лицо, совершенно расфокусированный взгляд, зрачок почти полностью перекрывал золотисто-карюю радужку. Он был так разморен, что вряд ли смог бы стоять на ногах. – Я хочу вылизать каждый сантиметр твоего тела, – прошептал Джейс, целуя Виктора в висок, – ты мне позволишь? – Я надеялся, что ты попросишь, иначе зачем я, по-твоему, пришел? – даже после ошеломляющего оргазма Виктор был в состоянии ехидно усмехнуться. Джейс лишь улыбнулся и, подхватив Виктора под бедра, развернул его, уложив грудью на заляпанную медом столешницу. Локоть задел сотейник с остатками анисового молока. Джейс раздумывал не слишком долго. Виктор дернулся, когда теплая ароматная влага пролилась между лопаток, стекла по спине к пояснице и ниже, между ягодиц, по бедрам, на пол. Воздух ощущался холодным по сравнению с горевшим от желания телом. Джейс провел языком по острым лопаткам Виктора, широко вылизал позвоночник, спустился дорожкой мелких поцелуев к пояснице, а потом разомкнул ягодицы и прошелся самым кончиком языка между ними, почти не касаясь сжавшегося колечка мышц, лишь дразня. Кожа у Виктора была такой бледной и тонкой, Джейс еще раз прошелся языком между ягодиц, а потом с оттяжкой, но не слишком сильно шлепнул, глядя, как на них расцветает румянец. Виктор протяжно застонал, его ноги подогнулись, и он чуть не свалился со столешницы, хватаясь ослабевшими пальцами за стену и стоящую неподалеку посуду, роняя ее на пол – какая-то плошка со звоном упала и закатилась под обеденный стол. От каждого шлепка бледная кожа расцветала красными пятнами, а Виктор стонал все громче, грозя сорвать голос. Когда он почти его сорвал, Джейс мягко надавил и протолкнул палец на одну фалангу, легко нажав на сжимающееся колечко мышц, аккуратно добавил второй палец. Он не собирался делать Виктору больно, так что растягивал его медленно, другой рукой постоянно лаская начавший вновь вставать член. – Сильнее, я не стеклянный, – простонал Виктор, устав от долгой прелюдии, он был достаточно растянут. Джейс чуть не кончил, просто доставая член из штанов, но он так долго ждал! Пришлось до крови закусить губу и вспомнить что-нибудь отвратительное, чтобы позорно не спустить от одного вида распластанного перед ним Виктора. – Презерватив в кармане, – прохрипел Виктор срывающимся голосом. Джейс с трудом нашел его вещи, запутался трясущимися руками в штанинах и чуть не разорвал их к чертям собачьим, пока не нашел искомое. Когда тонкий прохладный латекс лег на член, тормоза окончательно слетели. Он еще раз вогнал пальцы в Виктора, тягуче медленно проверил достаточно ли тот растянут и приставил головку ко входу. Горячие тесные мышцы мягко поддавались, Виктор загнанно дышал, прогнувшись в спине так, что Джейсу на минуту стало страшно не сломается ли у того позвоночник. Горячая теснота обволокла член, приятно сдавливая. Пришлось остановиться и отдышаться, чтобы не кончить от первого же толчка. – Хорошо, как же хорошо! – простонал Виктор. Джейс ласкал его член тягуче медленно, пока вбивался сзади резкими короткими толчками. Виктор громко, совершенно не стесняясь собственного голоса, стонал под ним. Джейс выцеловывал его лопатки шептал что-то невероятно глупое и приторное на ухо. – Сильнее, сильнее, – выдыхал Виктор, пока не излился Джейсу в руку. Этого хватило, чтобы тот тоже кончил, вцепившись Виктору зубами в загривок, как какое-то безумное животное. Ноги были ватными, он еле стоял после ошеломительного и высушившего оргазма. – Боже, какой здесь срач, – заметил Виктор, чуть отдышавшись. – Не важно, мать за городом, так что уберемся позже, – вяло сказал Джейс. – Все же стоило дойти до спальни. – Еще не поздно.***
После второго не менее жаркого раунда в кровати, сытые и разморенные, они лежали, глядя в потолок, как Джейс вдруг сказал: – Это может показаться странным, но я бы хотел тебе показать кое-что важное. Мой хекстек. – Я думал, что уже его видел, – усмехнулся Виктор, перекатившись на живот и насмешливо наблюдая за Джейсом. – Не тот хекстек! – У тебя есть еще один? Где же ты его прячешь? – Да блядь! – Джейс вскочил с кровати и открыл ящик стола, повозился там и выудил сияющий голубым кристалл, – Вот! Виктор с интересом слез с кровати и взглянул на кристалл. Джейс схватил мелок и быстро застрочил на грифельной доске, что стояла у стола. – Погоди, мне нужны очки, – Виктор чуть прищурился, глядя на доску. Джейс чертыхнулся и прошлепал босыми пятками до кухни, в которой не без труда нашел искомое. Виктор надел очки и внимательно взглянул на уравнение, выведенное Джейсом. – Вот здесь явно ошибка в расчетах, но я не могу понять какая! Никак не могу его стабилизировать, – Джейс тяжело сглотнул, рассматривая Виктора. Тот, совершенно обнаженный и в очках, задумчиво обдумывал формулу, пока Джейс пожирал его глазами, а его член заинтересованно поднимался вновь. – Смотрю, этот хекстек уже стабилизировался, – усмехнулся Виктор, рассматривая, как вновь наливается кровью тяжелая головка.***
Химена тяжело вздохнула, доставая ключ из сумочки. Она уже слишком стара, чтобы спать не в своей любимой кровати, умываться не в своей любимой ванной и завтракать не на своей любимой кухне. В общем, она слишком стара, чтобы ночевать где-то вне дома, где каждый сантиметр – комфорт и удобство. Больше она не променяет свою квартиру даже на великолепный загородный коттедж Кираманов, каким бы свежим и целебным там не был воздух. Дверь оказалась не запертой: Джейс опять забыл. – Джейс, дорогой? – Химена вошла на кухню, рассчитывая застать там сына. А застала срач эпичных масштабов. По всей рабочей поверхности было разлито что-то белое и пахучее, банка с медом опрокинулась и из нее натекла большая липкая лужа, опрокинутые плошки валялись под обеденным столом. Химена в ярости глотала воздух и готовилась устроить сыну такую выволочку, что он долго ее не забудет, и пусть он уже давно вышел из возраста, когда можно было оттаскать его за уши и поставить в угол. Как этот негодник посмел так загадить ее кухню? – Джейс, черт тебя дери, Талис! Немедленно объяснись! – Химена толкнула дверь спальни сына и застыла на пороге разъяренной фурией, пока не заметила, что он не один в своей кровати. – Мам? – в голосе только что проснувшегося Джейса сквозила паника. – Доброе утро, мэм, – вежливо поздоровался Виктор, пытаясь пригладить воронье гнездо на голове и натянуть простынь повыше. Химена прищурилась, а потом сложила дважды два. – Теперь понятно, ради чего были эти кулинарные эксперименты, – она перевела взгляд на Джейса, который выглядел как нашкодивший на ковер пес, – надеюсь, больше ты не будешь засирать мою кухню. – Нет, мэм, я умею готовить, – очень спокойно ответил Виктор, словно обращались к нему. – А ты мне нравишься, – усмехнулась женщина. – Но кухня должна через час блестеть, а потом уже можно будет и познакомиться как следует. Когда дверь за женщиной закрылась, Виктор весело рассмеялся: – Прости, сегодня хекстек останется без внимания. Есть дела поважнее.