В этой комнате не спящий только я

Слэш
PG-13
Заморожен
11
автор
Размер:
9 страниц, 1 часть
Описание:
Примечания:
Публикация на других ресурсах:
Уточнять у автора/переводчика
Награды от читателей:
11 Нравится 0 Отзывы 7 В сборник Скачать

Часть 1

Настройки текста
— Ха-ха, — протянул Македонский, вздыхая. Он обвел взглядом помещение, в котором находился, но все не понимал, что же не так? Что же здесь неправильно? Пустые полки, заправленные… кровати? — Нет, — снова издал звук мальчик, но на этот раз, будто испугался своего голоса, так уж жалко это прозвучало. Македонский точно знал где он: в спальне школы-интерната для инвалидов. Именно так, совсем не в Четвертой. Его родная комната рассыпалась на его глазах. «Найди себе маску, Македонский» — но она не справилась. Она пуста и покинута, её целиком и полностью, на протяжении всего этого времени формировали только его состайники. Но, оказавшись покинутой, оставленной она потерялась. Македонский боялся такой участи, он не хотел остаться один. Оглянулся, прислушался к шорохам, но в ответ только звенящая тишина. Она отвечала Македонскому своим пугающим присутствием. Здесь как угодно, но только не тихо. Мальчик поднимается и максимально быстро выбегает из комнаты, хлопнув дверью. Быстро бежит, громко дышит, стучит босыми пятками по полу, по стенам руками, пробегая этаж за этажом. Шумит, как может. Все, кто не ушел бы поняли его, проснулись и тоже ушли. Они бы не опоздали. Туда сложно опоздать, можно только задержаться. Он задержался. Македонский добегает до лестницы, очертив очередной круг мимо пустых спален, и его грубо останавливает рука, дергая за плечо. Он поднимает слезившиеся глаза на Ральфа и ждет. Р1 опускается и прижимает мальчика к себе. Македонский смотрит на него сверху, разглядывает спину, ощущая холодные ладони где-то между лопаток. «Свитер давно уже протерся, пора бы и заменить», — думает мальчик. Ждет, не уходит, понимает, что сейчас это просто необходимо Черному Ральфу. — А ты кофе будешь?.. коньяк тоже есть… если будешь, — поднимает нервно бегающие глаза Р1. — Да, я сделаю Вам кофе, — отвечает Красный дракон. Дальше идут молча. Оба все понимает. Но только свое: Ральф понимает для себя, Македонский для себя. Комната у Р1 пустая, всегда такой была, пока он не уехал тоже. Тогда она была пустой из-за того, что он попросту не отдавал Дому столько, чтобы это могло наполнить даже такую небольшую комнату. Сейчас, потому что у него уже нет столько вообще. Он растерял все свое, осталось только то, что давали, а давали не так много. Он садится за стол и ждет Македонского, стоящего в дверях. — Проходи, садись… — Ральф взволнованно на него смотрит: ждет, приглашает, просит. Красный дракон подходит к столу, достает из кармана несколько пакетиков растворимого черного и кладет на стол только два, остальное убирает обратно. Глазами находит закипевший, судя по пару из тоненького носика, чайник. Кружки из ящика стола вынимает Р1. Он суетится, разливает кипяток по кружкам, одну протягивает мальчику. Мак насыпает содержимое одного пакетика в кружку и протягивает воспитателю, вторую забирает себе, так и не насыпав кофе. Садится на диван с ногами. Обнимает колени руками, кружку ставит на пол. Сразу же принимается разглядывать диван на предмет следов зубов или хотя бы перышка. И впрямь, погрызен местами. «Всегда думал, что они врут» — проносится в мыслях. — А ты кофе не любишь? — нарушает такую приятную тишину Ральф. Он смущен, видимо у него нечасто гости по ночам. — Ну да, вы же так много его пьете обычно… пили…надоедает, да? — Нет, я не пью и не пил. — Отрезает Мак. — Понятно… — Черный Ральф не унимается, его просто распирает на части от сложившейся ситуации. Ему страшно, так хочется живого, в его понимании, диалога. — Прости, давно надо было диван заменить, просто все думал, что уже смысла нет, все равно вып… — он осекается. Видимо почувствовав, что тема неподходящая. — В общем, извини, хочешь стул могу принести? — Мне нормально. — отвечает Македонский. Хочется добавить что-то ободряющее, но мысли не идут. Он решает помочь, как умеет и переводит взгляд на Р1. Светлые, янтарные глаза смотрят на воспитателя. Ральф ежится, смотрит на все, кроме мальчика. Ему делается еще хуже, он ругает себя всеми словами, которые только знает. За то, что привел его сюда, за то, что надеялся, что будет полегче. Ему страшно. Черный Ральф панически боится того, что будет дальше, по сравнению с этим странное и пугающе сейчас не так уж и плохо. Мак все смотрит. Он не знает, что сказать, он не знает, как сидеть, но знает, как посмотреть. Он чувствует страх Р1, но ничего больше не может сделать. — Чего же ты так смотришь? — Ральф ломается, Македонский молчит. — Я что-то не так сделал? Тебе или другим… твоим товарищам? Красный дракон в замешательстве: его вынуждают оправдываться. Да еще и других приплел, уж за них точно отчитываться нет смысла, одного напуганного воспитателя хватит на одного только Курильщика. — Не молчи… пожалуйста, — Черный Ральф все. Он закончился как здравомыслящий человек и прямо сейчас начинается, как поехавший параноик. Тяжело вздыхая Мак отводит взгляд, Р1 выдыхает. — Я сегодня вещи не собирал. Мне нечего здесь взять, все что мог закончилось давно. — Начинает мальчик. Так продолжаться может вечно, но не будет, не на столько Ральф ему в душу запал, но и запоминать его, как заику не хотелось. — Табаки рюкзак увез, Курильщик со своим чемоданом. А я ничего не возьму. Тут я весь, — снова сверкает взглядом Красный дракон. Ральфу плохо, ему страшно и непонятно. Он напуган и покорен, разбит и пуст. Он старается себя как-то утешить, вот мальчика себя привел, а стало только хуже. Он сидит, больно схватившись за край стола, одной рукой доставая из кармана зажигалку. Затягивается и болезненно выдыхает. Снова чувствует на себе взгляд мальчика и отворачивается. Кладет сигарету в пепельницу, смотрит в темное окно и ловит на себе второй взгляд от луны. Глубоко дышит и ждет. Красный дракон поднимается с дивана, печально скрипнувшего под босыми ногами, идет к столу, скучающе смотрит на Ральфа, забирает тлеющую сигарету и уходит. Он усмехается, не закрывает за собой дверь и уходит в темноту. «Не весь же вечер дяденьку веселить» — спальни пусты, он дергает каждую дверь, проверяет. Пол становится приятно теплым. Он прощается с каждым его сантиметром, делая все новый и новый шаг. Стены, совсем родные, зеленью отдают в свете луны. Македонский оставляет за дверью одной из комнат чуть больше, чем нужно. Закрывая дверь, он выходит на другую сторону коридора и все дальше и дальше идет, пачкая стопы грязью. Только полностью убедившись, что не пропустил ни один кабинет, направляется к чердаку. Пустая комната встречает его приветственной тишиной. Свой собственный страх закончился еще где-то в бывшей Четвертой, сейчас только забота и благотворительность. Мак поднимается на крышу. Поднимается не без труда по заржавевшим ступенькам, вытирает руки об штаны. Запускает холодные ладони в волосы, те с медным блеском сквозь пальцы снова падают на плечи. Жесткие, грубые они уже давно не блестят. Красный дракон оглядывается. Вокруг темным-темно, не видно ничего кроме границы крыши. Он идет именно туда. Он был здесь не раз, но сейчас все по-другому: он не боится и не остановится. Мак идет и знает где окажется, и его там ждут. Ждут не только важные и любимые, но и противные, навязчивые. Ждет он сам, та часть, что неприятна, часть похороненная там давно и надолго. Какие-то несколько шагов становятся решающими, Красный дракон летит вперед. Когда-то один человек ему сказал, что это нельзя спрятать и ошибался: спрятать можно, нельзя долго хранить, так как потом пролежит, заплесневеет и в нем что-то уже чужое жить начнет. Начнет это ладно, пусть бы и жило пока, но потом когда придешь могут и не пустить. Пока пускают. Летит вперед, свободно дышит всей грудью. Это редкое чувство, приятное и пьянящее лучше, чем все в этом мире. Вокруг снова не пусто, везде кто-нибудь живет, что-то делает — это и есть нормальное состояние для этого места. К сожалению, Дом больше не является его частью, кусочком чего-то такого замечательного. Ночь была блаженна и полна. Она тоже дышала в унисон с ним, вдыхая каждый раз все больше и больше, с любовью коря за столь долгое отсутствие. Она вдыхала мысли, амбиции, пропускала через себя, а выдыхала облака в лицо. Небо приветственно благоухало свежестью и все казалось нипочем. Приятное мгновение закончилось так же быстро, как и началось. Резко и ударом Мак падал на землю, больше не летел и не чувствовал силы в своих крыльях. Воздух резал слезившиеся глаза, он все падал, а луна провожала его сочувствующим взглядом. Падение неприятно отрезвляло. Земля приветствовала твердой травой и разбежавшимися обитателями. Македонский лежал и ждал. Его выгнали так бесцеремонно, что это и возмутительно и вызывает восхищения. Красный дракон смеется, на протянутую ему руку. Он не смотрит на ее обладателя, по силе удара, от которого он падал все было понятно. — Не нужна мне твоя помощь больше, Волк, — Мак продолжает лежать, но закрывает глаза. — Уж с этим тем более… брысь. Над ним все еще нависает давно знакомая фигура, ее обладатель настойчиво ждет, когда же получит так желанный взгляд. — Сам же знаешь, что уж тут от меня не убежишь. — Тень поднимается и сверху вниз посылает сигналы зрительного анализа на предмет внешних повреждений. — А вот и нет. — Задорно подскакивает Македонский. Он не открывает глаз и поворачивается к собеседнику. — Тебя нет, я знаю. — Откуда? — Волк приближается и заинтересованно ждет ответа. — Я тебя убил. — Македонский смеется и отворачивается. Он начинает бежать в неизвестном ему самому направлении. Не страшно потеряться, страшно случайно что-то найти. — Но я же здесь, посмотри, чудотворец, — Волк бежит следом. Ему не так легко, но он старается изо всех сит. — А я говорю нет тебя! — Звонко смеется Полководец и бежит что есть мочи, слезы ветром сдувает с его глаз, они разносятся по воздуху в беспорядочном характере заставая за своими делами всех, кого встретят на своем пути. Обжигают их щеки болью мальчика, остаются прямо в сердце болезненным ожогом. Кто-то подумал: «Что же так его поранило?». — А я вот он! — Волк нагоняет Красного дракона в чаще леса, запрыгивает не плечи и валит на землю, навалившись всем телом. Македонский смеется во весь голос, истерически вдыхая воздух. Зажмуривает глаза так сильно, как только может, помогает руками и закрывает лицо. Сжимается в клубочек под Волком, закутывается крыльями, через боль двигает ими, чтобы защититься. — Я никуда не делся Мак, я тут, я с тобой. — Волк забирается к нему, хватает руки, раскрывает плотно сомкнутые крылья. — Не прячься от меня, ну же! — Нет тебя, не ты это! — Слезы красным текут по щекам, пачкая его лицо и руки Волка. — Ну не я, значит не я, только ты же сам знаешь, что не сбежишь от меня никуда. — Он сдувает челку с лица и ждет. Македонский дрожит и молчит. Он ждет, что будет дальше, оба понимают, кто сейчас хозяин положения и Волк из последних сил старается взять верх. Его попытки были тщетны и такими и останутся, пока сам Мак не захочет этого изменить. Ему интересно, на сколько столь сильный и гордый при жизни человек может опуститься, чтобы вернуть хоть часть того, что потерял когда-то. Тело не слушается, Красный дракон слишком долго его испытывал в надежде на то, что все сойдет с рук. Он был не прав, все конечности зудели от язв, веснушки в порезах гноились, ободранные крылья болезненно волочились по земле, растрепанные, грязные перья валялись около и только местами остались там, где им следовало быть. Волк слабел, это было понятно по тяжести тела, которая все меньше и меньше ранила. Он сам это прекрасно понял по отдышке, по шатающейся походке. Тут им обоим было тяжело, причем по похожей причине. Нельзя против себя идти, вот и все. — Хватит, уходи, — Красный дракон сжалился, отпускает по-хорошему. Только Волк все не принимает подарков. — Нет уж, я столько ждал этого момента, — Волк злится, ему тоже больно, но он не намерен сдаться. Не отпускает, дрожащими от перенапряжения, но такими слабыми руками стискивает руки Македонского. Не дает пошевелиться… думает, что справляется. Рычит от бессилия, сердится. — Пошел вон, — раздраженно произносит Мак, в считанные секунды он освобождается и подскакивает на ноги. Хватает Волка за шкирку, тот весит, почти обессиленной тряпкой, пачкая коленки в грязи. — Будет что-то подобное — рост тебе урежу естественным методом, попробуешь себя в роли колясника на своих двоих. Волк поднимает глаза из последних сил, каждое движение очень сложно и болезненно, но он заносит руку и ударяет Македонского по лицу. Содрогнувшись от удара, мальчик падает на колени. Волк обессиленно скатывается на землю. Лежат вдвоем, оба не могут ничего с этим поделать, последний снова остается в одиночестве, чувствуя, как холодеют руки Красного дракона.

***

Македонский снова открывает глаза. Вокруг все белое и воняет медикаментами. Вот это уже страшно. Он поворачивает голову в сторону и видит знакомое лицо, сфокусировав зрение узнает в нем Шакала. Блаженная улыбка растекается по его лицу, только по этому можно было бы уже понять, что происходит. Мак поднимается с постели, оглядывает руки, они все такие же, как и должны быть, значит он, уже не там. Тогда где? С другой стороны плотно занавешенное светлой тканью окно. Впереди еще несколько рядов таких же белых кроватей и на всех них кто-то тоже улыбается. Только так и можно понять, где они и по чьей воле. Красный дракон опускает ноги на холодную плитку, она колючим холодом отдает по босым ногам, он игнорирует такую огорчительную особенность и идет вдоль пустых кроватей. Не вглядывается в лица, смотрит только на потолок. Он тоже непростительно белый. Македонский направляется к выходу из столь страшной комнаты, по пути снимает со стены раздражающе тикающие часы. Мелочь, а кому-то приятнее. Дальше следует по пустому коридору, рассматривая циферблат. Тоже белый. Вскоре на пути встречается несколько медсестер, они удивленно смотрят на него снизу вверх, задают какие-то вопросы, Мак не слушает. Он сжимает в руке циферблат и ежится от холода, разливающегося по всему телу от ног. — Куда ты идешь? Ау! — Видимо придется говорить. — А где здесь уборная? — Осипшим голосом спрашивает Македонский, тряхнув головой, чтобы спрятаться за челкой. — Ты правильно шел, прямо до конца и на лево, — отвечает темноволосая девушка в белом халате. — Благодарю, — Отвечает Македонский и направляется по-прежнему им самим придуманном маршрутом. Коридор молчит, где-то за спиной раздается смешок, видимо той девушки. Мак прижимает циферблат к груди и оборачивается. — Ты не в ту сторону идешь, чем слушал? — Она со смущенной улыбкой обхватывает плечи мальчика, приглашая проследовать за ней. Мак соглашается, поворачивается в ее сторону, но выворачивается от нежеланного прикосновения. Идут не молча, девушка что-то энергично рассказывает, разбавляя строгость сложившейся обстановки. Не давая вставить ни слова, она перелетает с одной темы на другую. Так доходят до очередной белой двери. — Я подожду тебя, — девушка останавливается и явно ждет ответа. — Это Ваше право, — Македонский открывает дверь и входит в узкое помещение. Он, наконец-то не такое белое, стены разбавляет синяя плитка, приятно радует глаз. Слева несколько раковин, дальше ряд кабинок и в самом конце открытое на распашку окно. «Это уже хорошо» — думается Красному дракону, он останавливается рядом и садится на холодный деревянный подоконник. Краска отколупывается при малейшем соприкосновении, холодный воздух больно бьет в лицо и стягивает кожу ветром. Мак закутывается в рукава свитера, прячет шею в воротник. Вздохнув глубоко, он достает из кармана штанов помятую пачку сигарет и потертую зажигалку. Затягивается и приятно щурит глаза. Ночной воздух отрезвляет сознание, табак подслаживает дрожь в руках. Смотрит перед собой, луна уже стала полумесяцем, от того страшно: время так быстро бежит. Грусть все ближе болезненным комом подкатывает к горлу от самого сердца. Оно болит сильнее всего, где-то внутри. Давно уже с трудом бьется. Болезненно отдает в голову, ну а что поделать? Он любит его таким, какое оно есть. — Ты там в порядке? — Взволнованный возглас доносится из-за прикрытой двери. — Ты там куришь что ли? Дымом пахнет, точно все хорошо? Македонский молчит, видимо здесь так не принято. Он кладет часы на подоконник и сильнее затягивается. Выдыхает дым под скрип медленно приоткрывшейся двери. Медсестра, в тусклом свете полумесяца, тенью проходит ближе, постукивая каблуками. Она подходит и протягивает ему еще не начатую пачку, совсем неизвестных сигарет. — Боюсь, купить ближайшее время у тебя не получится, возьми мои. — Она садится рядом и кладет подарок маку на колени. — Ты если прям увлекаться не будешь, то на какое-то время хватит. — Вы добры ко мне, — Красный дракон кладет пачку сигарет в карман и встает. — Мне печально с Вами прощаться. — Как прощаться? — Непонимающе спрашивает девушка. Она снизу вверх смотрит на него и продолжает сидеть на подоконнике. — Видите ли, мне следует больше сюда не возвращаться…— Македонский задумчиво смотрит в окно и продолжает курить. — Я и так ему поблажку дал слишком большую, пора бы и, собирать плоды, так сказать. — Я не понимаю о чем ты говоришь, — она моргает глазами и переводит взгляд на открытое окно. — Тебя кто-то обижает? Или… нет, — медсестра поспешно поднимается и закрывает окно. — Вы все не так поняли, я полагаю, — Мак поверх ее ладони берет оконную раму и старается остановить девушку. — В мою смену этого не будет, сейчас же выходи и возвращайся в палату. — Она уже не так мило и сочувственно выглядит и старается высвободить свои руки. — Не вешай часы в мою палату, — Красный дракон не без усилий отсоединяет руки девушки от оконной рамы, легким движением толкает вглубь помещения и шагает назад. Споткнувшись об подоконник, он падает спиной вниз. Холодный воздух плотно обволакивает его тело. Македонский полностью расслабляется и на пробу делает взмах крылом. Оба болят и пронзительно ноют, спазмами, разносившимися по всему телу. Ощущение не из приятных, но дурманящий запах леса расслабляет настолько, что все чувствуется через пелену приятных воспоминаний. Верхушки многовековых сосен приветственно машут легким дуновением ветра, а из чащи доносится родной вой, так знакомого ему существа. Перебирая своими многочисленными мохнатыми лапками, Слепой ощущает присутствие Македонского и рад ему от всего сердца. Второй раз Изнанка приветствует Мака в полную силу, проверку на прочность он прошел. Пусть это далось не так легко, но тут виноват сам Красный дракон: слишком уж все запустил. Приятная тяжесть собственного тела ощущается как нельзя кстати, он складывает крылья и доверяет ветру свою судьбу. Падает, ведь понимает, что его или поймают или не уронят — самое приятное ощущение. Чувствуя стремительное приближение земли, Красный дракон расправляет уставшие перышки и плавно приземляется. Дальше идет пешком, волоча обессиленные крылья за собой. Направление известно только примерно, так как тут никогда нельзя точно сказать, что и где находится: слишком уж живое место, чтобы объекты не меняли своего расположения. Пустой свет пробирается сквозь плотные своды деревьев и как-то по-зеленому освещает узенькую тропинку. Мак, не вглядываясь в окружающий его пейзаж, неторопливо движется вперед. Дорога петляет между разного вида деревьями и наконец выводит него на небольшую площадку. Тут почти ничего нет. Почти, так как остается небольшая деревянная скамейка. Ее уже давно повело, она старая и заплесневела местами, краска облезла от сырости. Под ногами рассыпается ковер вьюнков, вокруг полянки хоровод деревьев, надежно защищает ее от посторонних глаз. Македонский проходит и, привычно развалившись на лавочке, закидывает ногу на ногу. Из грязной кофты вынимает подаренную пачку сигарет, закуривает одну и принимается разглядывать ее внешнюю сторону. Ничего интересного не подмечает и убирает обратно. Тишину не слышно: везде кто-нибудь возится, шуршит или беспорядочно бродит. Как раз один из таких направляется сюда. Мак ждет: он пришел с хорошими намерениями, чтобы выпрашивать прощение. Чувство стыда витает в воздухе, от того становится приятно. Через некоторое время шаги делаются совсем различимы, и Волк выходит на поляну. Он нехотя подходит все ближе и ближе, бормочет что-то себе под нос и отводит взгляд. Он останавливается, подойдя совсем вплотную, перед Македонским на несколько секунд и опускается на колени. — Ну? — Красный дракон смотрит пристально, и выжидающе: дает время подумать и настроиться. — Прости, полководец, — Волк стыдливо поднимает глаза, тоже смотрит, но уже не так, как до этого, сейчас боится намного сильнее. Знает, насколько накосячил. Он неуверенно подается вперед и прижимается к коленке. Мак выжидает. Не ругает, ничего больше не говорит, просто ждет, чтобы дать Волку возможность наговориться, он ведь так соскучился. — Так не прав, чудотворец, — Он обнимает ногу, руками прижимаясь ближе. Горячим дыханием обжигая оголенные из-за порванных штанов части конечности. — Не простишь меня?.. Будешь прав, если так, нечего со мной возиться. Волк тихо хлюпает носом и почти скулит. Все тело отзывается дрожью, страх и обида на самого себя приторно затмевают вкус сигарет Македонскому. Он запускает руку в волосы собеседника, на что тот с радостью подставляется и немного отпускает ногу. Руки понемногу расслабляются, и Волк оседает перед ним на землю, кладет голову на колени. Мак расчесывает его темные, отросшие волосы, светлую челку и невольно умиляется такой открытости и доверчивости со стороны друга. — Ну, ну, — только заслышав блаженное сопение возмущается Красный дракон. — Не для поспать пришел. Это ты и без меня отлично умеешь. — Волк неуверенно поднимет глаза, смотрит из-под ресниц, боязливо отводит взгляд. — Ты зачем, сволочь неблагодарная, хамишь-то? В себя поверил? Волк стыдливо молчит. Сказать, конечно, есть чего, но немного боязно, поэтому ждет. Македонский думает: идей было столько, но перед таким милым и беззащитным Волком жести не хочется. Он тушит сигарету об край лавочки и опускается. Руки ставит на колени, подпирая ими голову. — И что мне с тобой делать? —Красный дракон улыбается. Сначала он нешуточно испугался: думал, что пропустил самый важный момент, и проиграет, но, видимо все еще не настолько запущено. Потом он даже рассердился на Волка: чего это он борзеет, раз не окреп окончательно, но сейчас даже ненависть отступила. Осталось только сожаление и… радость? Они столько лет не виделись, пора бы и соскучиться. — Меня любить можно и защищать… — Неловко вставляет Волк, хитро улыбаясь. Он обнимает руки Македонского, накрывая его ладони своими. — Со смелостью наглость в голову ударила или что? — Мак убирает голову от рук и выпрямляется, позволяя Волку переплести их пальцы. — Я тоже скучал, — не разрывая зрительного контакта Волк прижимает руки Македонского к лицу и улыбается во все зубы. Красный дракон отрывает взгляд от друга и поднимает голову к небу. Смотрит на зеленоватую луну, верхушки деревьев. Ветер шелестит, перебирая листвой, слышно далекий шум воды. Мак чувствует тепло щек Волка и от этого становится донельзя уютно. — Лучше бы еще поскучал, — Мак тает, вместе с его серьезным настроем. Как можно вести беседы с таким Волком? — Нам с тобой еще столько времени вместе предстоит, устать от меня успеешь. — Мне всегда тебя не хватает, — Волк невесомо касается губами внутренней части ладошки. Македонский от тепла его дыхания и прикосновений согревается, его ладони становятся все меньше и меньше похожими на лед и это невероятно непривычно. Он снова опускает глаза на Волка, разглядывает, как тот выглядит, что на нем из одежды… даже обутый. Неплохо, для этого места. — А ты обувь где взял? Тут есть что-то около меняльника? — Красный дракон окончательно сдается: меняет тему. — Нет, но я вот организовал себе. По Дому и так нормально было, а тут и на острое можно наступить и на ядовитое… ох, — он опускает глаза на ноги Македонского и вздыхает. Не медлит больше, садится, высунув ноги, начинает разуваться. Снимет поношенные ботинки с носками и тянется к ноге Мака. Предварительно вытирает стопу краешком кофты и обувает. — Спасибо, — Македонский улыбается: ему тепло, так тепло, наверно, впервые, после выпуска. — Я рад, что тебя сюда спрятал. — Еще бы не рад был, — Волк продолжает сидеть перед ним на траве, смотрит в самое сердце своими теплыми глазами. — Ты бы тут без меня совсем загнулся. — Я как будто не тебя забрал себе, а часть от Дома откусил. — Красный дракон отвечает на преданный взгляд, — Я с тобой, будто в Четвертой. — Я буду считать это комплементом, — Волк поднимается с земли и облокачивается на колени Македонского своими руками. — Ты бы тоже здесь не смог без меня, — говорит Мак, оказавшись на одном уровне с Волком. — Ты бы совсем озверел и кидался на каждого встречного. А тебя было бы некому поругать. — Видишь, как хорошо, что ты про меня вспомнил, — Волк тепло дышит в лицо, от него тоже пахнет зеленой сыростью, землей… Лесом. Мак смотрит на него и невольно расплывается в улыбке. Той самой блаженной улыбке, как у всякого, достигшего чего-то желаемого. Ветер приятно шевелит волосы, отвечая на все ночным пением неизвестной птицы. Волк изредка моргал и плавил насквозь своим обожательным взглядом. — Прекращай, — Красный дракон откидывается на спинку скамейки. — Будешь на меня так смотреть и прожжешь в моем сердце дыру насквозь. Не очень так ходить будет, не находишь? — Немного молчит и добавляет, — Не буду я тебя, Волк, наказывать… растаял я от твоей преданости показушной. Так ты и победишь, окрепнешь, станешь сильным Волком и сожрешь меня. И ухом не поведешь: расклеился я совсем.
Права на все произведения, опубликованные на сайте, принадлежат авторам произведений. Администрация не несет ответственности за содержание работ.