Мысли в тишине

Поздней осенью всегда так холодно. Хочется спрятаться в огромный шарф, как голова страуса в теплый, согретый солнцем, песок. Невыносимо смотреть на голые ветви. Вокруг как будто что-то умерло, слишком тоскливо. Лишь бы не поскользнуться на свежей корочке льда. Покрасневшие от лёгкого мороза костяшки крепко сжимают листы бумаги. Изо рта то и дело выходит густой пар. Некуда торопиться, ещё полно времени. И скамейка бледно зелёного цвета, с потрескавшейся краской, так и манит к себе. И где все золото? Где те яркие оттенки осеннего настроения? Вокруг одна серость, даже солнце давным давно умерло и похоронило себя средь тяжёлых туч. В голове слишком много мыслей, только активная мозговая деятельность способна согреть сухие корни волос. Слово "шапка" эта голова не слышала, как её обладателю стукнуло лет 17. Возможно бунтарство, а возможно просто наплевательское отношение ко всему, что вокруг. Изнутри такой же минус, как и снаружи, так зачем делать какой-то барьер? - Ох, выглядишь хреново, - слышится отдалённо. Ну конечно, "хреново". Это можно подставить как расшифровку под все события идущей вдаль действительности. Это настроение. Это вся жизнь. Это он и есть. - Тебе уши будто дверью прищемило, - повествует голос далее. Скорее всего это про багровый оттенок, что въелся в кончики уже давно. – Кофе будешь? - перед глазами появляются изящные пальцы, выглядывающие из вязанной митенки. Вот уже который месяц Ким Сынмин каждое воскресное утро проводит здесь. Среди пустынных троп, не работающих уличных фонарей, природной свежести. Здесь едва уловимы звуки города, зато во всей своей красе блистают различного вида птицы. Над водоёмом, до которого рукой подать, скапливается прозрачный дымок и идёт вдаль, по своим делам. Любимое место. Здесь мыслям даётся свобода, выгул. Они завладевают всем разумом. Небольшой промежуток времени чистой абстракции и меланхолии. Здесь дышится проще. Чувствуется вседозволенность. Здесь ты никому не мешаешь. Здесь никто не мешает тебе. Благодать. Но с недавнего времени в этот мирок из собственных переживаний пытается проникнуть высокий незнакомец. Поначалу он просто молча садился рядом и совершенно не лез в чужой купол. И его присутствие совершенно не напрягало, помимо тех мыслей, что вокруг множество свободных скамеек и зачем занимать именно эту. В общем, странный парень. Далее он давал знать о себе уже словами. То простое “Доброе утро”, то “Прекрасная погода сегодня, правда?”, то ещё какие-либо повседневные любезности. Их было немного, совершенно. Сынмин никогда не давал обратной связи, но и против не был. Видимо, его псевдо собеседник тоже. Даже если тот парень начнёт болтать без умолку. Пусть. Сегодня, по всей видимости, особенный день. Парень проходится взглядом вдоль чужой руки, находя вторую такую же изящную с другим стаканом. Значит, кофе купили целенаправленно и ему? А может и два за раз хотел хлебнуть, люди все такие странные существа. – Я не знаю твоих предпочтений, - он немного мнётся, подбирая слова, - это карамельный раф. Сегодня холодно и я заметил, что ты не любишь тепло одеваться… В общем… Ким откладывает помятые, исписанные листы и протягивает кисти своих рук навстречу теплому стакану. Кивает в благодарность, поднимая свой взгляд на лицо напротив. И чего он пытается добиться? Стоит, улыбается, отводя взгляд. Одет он и правда слишком тепло, будто уже глубокая зима и на улице не прекращающаяся вьюга. Огромный толстый и цветной шарф, кофейного оттенка пальто, шапка… – У тебя есть перчатки? Руки тоже красные… Сынмин взглянул на свои пальцы. Он уверен что не до конца их чувствует, но это не приносит ни малейшего дискомфорта. В конце концов, всегда есть карманы, они ведь созданы для того, чтобы в них прятать свои ручки. Да и чего за него в принципе переживать? Ну да, без шапки, но шарф же есть, от ощущения прохлады не трясёт, значит все нормально. От холодного воздуха этот свежесваренный кофе не спасает, кстати. Горячим он был мгновение назад, но не сейчас. Совершенно не обжигает губы. Только приятно пахнет, что уже задаёт особенную эстетику. Но капелька теплоты изнутри ощущается. И она исходит далеко не от горячего стаканчика в руках. И уж точно не от вязаного свитера под курткой. Сынмин прикрывает свои глаза, размышляя о том, как хотел бы окунуться в тёплое море, нагретое палящим солнцем. Обгореть полностью, забыв предварительно обмазаться лосьоном. Почувствовать себя живым и счастливым… В принципе, в эту идеальную картинку подходит и высокий парень, что сидит молча рядом и внимательно разглядывает что-то в телефоне. Не так одиноко выходя из воды идти к конкретному покрывалу с конкретным человечком на нём. Он бы там выстраивал замок из песка, а при виде Сынмина улыбнулся теплее лучей палящей звезды в небе. Почему именно он? Просто он не напрягает, с ним комфортно просто находится. Просто… Было бы куда проще как-то обозначить его в своей голове, подумал Сынмин. Использовать имя, вместо прочих эпитетов. Он снова обращает внимание на свои листы, что ещё бы секунда и точно разлетелись в разные стороны, по крайней мере, они были на грани. Достаёт из кармана куртки ручку, что носит с собой постоянно и дрожащей рукой выводит буквы. Затем кладёт листок парню на коленки, привлекая внимание того. "Как тебя зовут?" Незнакомец слишком долго всматривался в кривые буквы, затем с неприкрытым вопросом глянул на Кима так, что тот успел пожалеть о своей этой попытке социализации. Ну а что, только ему что-ли позволено лезть в чужую зону комфорта со своими любезностями и стаканами с кофе? Пускай возьмёт ответственность в конце концов. И может внешне этого не видно, но внутри Сынмин начинает нервничать. И щеки красного оттенка не от холода, а от смущения и страха. И на том самом разогретом песке уже не видно никого… Но всё таки парень напротив отмер, протянул руку как бы жестом прося ручку. А получив её сам выводит аккуратно буковки у себя на коленке. "Хван Хёнджин" Теперь очередь Сынмина зависнуть. Это имя ему так подходит, хотя Ким и не знает толком этого человека. Но, теперь знает, получается. Он пишет своё имя, чтобы это не выглядело слишком грубо, и получает на это невербальный ответ: ещё одну застенчивую улыбку и кивок. А дальше всё как обычно. Снова на телефоне циферки показывают 10:45, а это значит, что время псевдо медитации закончилось, так что Сынмин просто встаёт со своего нагретого места и уходит. Опять в реальность, опять в суету большого города, опять в дела и заботы. Снова в этот непрекращающийся шум. А тем временем погода становится всё суровее и суровее. Прошла всего неделя, но разгуливать без головного убора уже физически не получается. А ведь так не хочется закрыться в четырех стенах. Неважно каких и где. Душа просится на волю, на воздух, на улицу. На ту самую лавочку, ставшей импровизированным домом, вглядываться вдаль и видеть лишь миражи, что рисует собственный разум. В абсолютной тишине. В абсолютном одиночестве… Сынмин поворачивает свою голову, наблюдая лишь пустоту. Его нет. Он появлялся всё это время, не пропуская ни одной недели… Ещё 10 минут, и парню пора будет уходить, но он не может расслабиться как обычно. Слишком холодно. Он кутается сильнее в шарф. Пустой песок, замок разрушен, солнце слишком далеко. На самом деле Сынмин ненавидит жару. Ему это не надо, не нужно всё это, он просто живет… Или существует, сложно оценивать, не наблюдая всей картинки со стороны. Ничего не хочется больше. Нужно сменить одежду. Пуховик ужасно тяжелый, но только он способен защитить от морозных утренних нападков. Может по ощущениям не так уж и ужасно, но парень не глупый, понимает до чего доводят подобные прогулки, а болеть ему не хочется еще больше. Он снова на том же месте, что потихоньку перестаёт быть любимым. Изначально с ним не было никаких ассоциаций и все было прекрасно. но на планете слишком много людей. И каждый из них способен украсить собой любое место. Есть ли вообще участки земли, где не водились эти социопаразиты? Мысли превратились в помойку, нет никакой сортировки. Некомфортно. И этот кофе, что парень купил в ближайшей кофейне чересчур кислый. Нет того карамельного шлейфа. Да Ким в принципе не любит этот напиток. Что случилось? Почему всем людям необходимо общение? когда Хёнджин вдруг стал неотъемлемой частью этого свободного пространства? Сынмин напугал его своим почерком? Ему постоянно говорили, что он у него не очень. А может он просто устал, или действительно что-то хотел, но Ким этого не дал. Он просто не знал, не знает… Он больше не придёт сюда. Это место испорчено действительностью, нужно другое, но, боже, как же не хочется искать. Хочется чужого присутствия рядом, хочется этой теплоты внутри, ведь огонёк внутри вспыхивает только по одной причине. Нельзя было её терять. Но кто Сынмин такой, чтобы заставлять кого-то… Первое воскресное утро зимы. На улице кружат крупные узорчатые хлопья. Парень решил для себя, что появится там в последний раз. Он попрощается с ним и продолжит свой путь странника. Лёгкий хруст под ботинками, запах свежести, яркие пятна бесцветного снега. Будто новая жизнь. Та самая, что накрыла прошлую тоску огромным покрывалом и не раскроет её вплоть до весны. Спрятала. И привычное место выглядит совершенно по другому. Не видно ободранной краски, пропала серость. Сейчас не так светло, как было тот же месяц назад, так что дорабатывали свои последние минуты фонари, отчего летящий небесный пух блестел множеством оттенков. Но это всё неважно. Та самая скамейка, она не свободна, на ней кто-то сидит. Длинный пуховик до самой земли, из под чёрной шапки выглядывали золотые локоны. Парень просто сидел, держа у себя на коленях сумку и рассматривал ветви над собой. И что только в них такого интересного? Сынмин бесшумно присел рядом. Всё таки это его скамейка и себе он изменять не собирается. Как только он это сделал, то на его колени приземлился небольшого размера блокнот, где аккуратно было выведено: “Доброе утро, сегодня такая прекрасная погода!” Действительно, прекрасная. “Опять без перчаток?” Да, опять, у него их попросту нет, есть карманы. Хёнджин протянул одну свою руку, раскрыв ладонь. И Ким на автомате протянул свою, положив её на чужую, почувствовав эту разницу, казалось, обычной вещи. Его пальцы не такие изящные, не настолько длинные, не такие жаркие... Тепло, сегодня так тепло. Он опустил свою голову на плечо парня рядом. Никаких мыслей, только песок, волны и яркие лучи.