Джонни<3 : открой дверь ;)
Джехен остановился как вкопанный. Свидания всегда были сложными для Чона. Несмотря на то, что тень дня святого Валентина рассеялась достаточно, чтобы положить конец ночным слезам, все еще было много вещей, которые напоминали Джехену, что это никогда полностью не исчезнет. Большинство так сильно цеплялись за идею Дня святого Валентина, что, когда он сказал им, что ничего не хочет для этого делать, они ему не верили. Многие настаивали на том, что он шутит, но когда приходило время, а Чон не писал им, они поняли. Они также не могли с этим справиться, часто утверждая, что на самом деле ему было все равно не так сильно, как он говорил. Он надеялся, что с Джонни все будет по-другому. Эти двое были вместе большую часть года, и все шло относительно гладко. Джехен был влюблен в Джонни возмутительно долго, прежде чем они, наконец, сошлись. Он был непринужден и всегда помнил о мелочах. Но когда их дружба начала развиваться в том направлении, на которое надеялся Чон, его беспокоила только одна вещь. Джонни был романтиком. В то время как Джехену нравилась скрытая романтика в антиутопиях и детективных романах, Джонни нравилось читать стихи и слушать истории о любви. Пока Джехену нравилось находить смысл за простыми жестами и подарками, Джонни нравилось баловать людей и показывать свою привязанность. Если Джехену нравились признания в любви шепотом в темноте и поцелуи наедине, Джонни нравились поцелуи под дождем и смелые признания перед толпами людей. Поэтому, естественно, Джехен беспокоился, что Джонни будет очень привязан ко дню Святого Валентина. (А также возможность того, что они были не так совместимы, как он думал) Когда Джехен, наконец, затронул страшную тему, все, что сделал Джонни, это улыбнулся и заверил его, что все в порядке. На самом деле, он сказал, что в любом случае не был в этом так уж силен. Сказать, что у Чона отвисла челюсть, было бы преуменьшением. Но это была еще одна особенность Джонни, он мог быть крайне непредсказуемым, как сейчас. (Хотя, честно говоря, Джехену следовало ожидать, что Джонни появится на пороге его дома, а солнце будет садиться в окне позади него) Глубоко вздохнув, Чон, наконец, с тревогой открыл дверь, столкнувшись с тем, чего он боялся, но также и с тем, о чем он никогда не мог догадаться. Джонни держал коробку, внутри которой было множество различных пакетиков, а в середине были цветы. — С днем рождения, Дже, я принес тебе цветы, — нежно прошептал Джонни. Чон был ошеломлен, его любимая песня все еще громко играла позади него, когда его глаза метались между Джонни и предметами, которые он держал в руках. Парень постарше, должно быть, заметил отсутствующий взгляд в глазах своего парня, поэтому он снова позвал его по имени. — Джехен? Мозг Чона снова медленно начал двигаться, но лишь слегка. — Джонни... что это? — спросил он, задержав взгляд на подарке. — Ах да, — ответил Джонни, несколько застенчиво улыбаясь. — Я знаю, ты сказал не беспокоиться о том, чтобы тебе что-нибудь купить, но я все равно хотел хотя бы подарить тебе что-нибудь маленькое. Джехен понятия не имел, что сказать, застыв на месте с зажатой между зубами губой. Его мозг продолжал напоминать ему, что он должен что-то сказать, но он буквально потерял дар речи. Он мог видеть, как уверенность в Джонни начала колебаться, по тому, как он переместился, поднося коробку ближе к себе и подальше от Чона. — Прости, я не должен был… — он отступил, фраза оборвалась, когда Джехен потянулся за «букетом». Это была не роскошная коллекция разноцветных роз или тюльпанов. Это была не дюжина пышных гвоздик или маргариток. Вместо этого в его руках был ряд размером 2х4, который он теперь мог официально называть пачками муки, и необычными камелиями. Лепестки были ярко-белыми, что прекрасно контрастировало с темно-зелеными листьями. Джехен не мог удержаться, чтобы не вдохнуть ее аромат. — Я вспомнил, что некоторое время назад ты говорил, что камелии были твоими любимыми, — признался Джонни, улыбка на его лице все еще была немного неуверенной, когда он наблюдал, как Джехен смотрит на них с легким блеском в глазах. Холодок пробежал по телу Чона, предупреждая его о том факте, что он все еще не впустил Джонни. Многоквартирный дом, хотя и был несколько утеплен, был ненамного теплее, чем снаружи. Он выругал себя за грубость и отступил назад в квартиру, давая Джонни возможность войти. — Извини, проходи. Я не хотел просто стоять здесь, — извинился Джехен, открывая входную дверь еще шире. Джонни заверил его, что все в порядке, и зашел внутрь, сбросив пальто, обувь и кожаную сумку, которые всегда были у него под рукой. Чон поставил коробку на прилавок. На прошлой неделе он израсходовал остатки муки на порцию пирожных, и теперь у него было больше муки, чем он знал, что с ней делать. Может быть, он мог бы приготовить торт-сюрприз на день рождения Чону? Может быть, принести немного этих булочек с корицей Джемину в качестве сюрприза? Он давно не видел его лично, что, вероятно, было грехом где-то в законах большого братства. Музыка была приглушена настолько, чтобы им двоим было удобно разговаривать, поэтому Джехен услышал, как Джонни подошел к нему сзади, прежде чем подтолкнул его локтем, чтобы он обернулся. Чон легко последовал за ним, прислонившись к стойке и заглядывая ему в глаза. — Знаешь, я бы мог просто приготовить что-нибудь для тебя, — сообщил ему Джонни, заворачивая руку за спину, чтобы взять камелию. — Но я подумал, зачем терпеть неудачу в этом, когда ты мог бы просто научить меня? Джехен усмехнулся над этим, вспомнив последний раз, когда Джонни пытался испечь что-то сам. Давайте просто скажем, что он думал, что сможет повторить то, что, как он видел, все остальные (Доен, Тэен, Джехен, Кун, список можно продолжать) делали миллионы раз, пока у него был тот же рецепт — но это закончилось большим количеством дыма, и Чон схватился за огнетушитель для предосторожности. — Так вот что это такое? Ты покупаешь мне муку, чтобы у меня не было другого оправдания, кроме как испечь для тебя? — он хотел поддразнить его, и в основном это вышло именно так, игнорируя малейшую нотку разочарования, которую он не смог сдержать в своем голосе. В таких сладких подарках, как эти, всегда был подвох, не так ли? — Ну, нет. Я купил тебе муку как предлог, чтобы провести с тобой время и, наконец, насладиться нашей неряшливой сценой выпечки как из какой-нибудь мелодрамы, — пояснил Джонни с улыбкой, либо не обращая внимания на легкую горечь Джехена, либо игнорируя ее. Чон наблюдал, как Джонни перестал вертеть цветок и положил его за левое ухо Джехена. У него появилось ощущение, что кончики его ушей покраснели. — Но если ты хочешь назвать это просто тем, что я заставляю тебя печь для меня, я не буду возражать. Джехен драматично закатывает глаза. Он вспоминает об остатках шоколадной крошки от пирожных и мягко отталкивает Джонни от себя, чтобы пойти забрать их. — Печенье? — спрашивает он, поднимая пакет в воздух, предвкушая нетерпеливые кивки своего парня. Очень похоже на домашнюю сцену из фильма, которую представлял себе Джонни... Они устроили полный беспорядок. У Джехена есть тайное подозрение, что старший делает это нарочно. Все началось достаточно просто, Джехен на грани того, чтобы приказать Джонни смешать ингредиенты. Чон все отмерил, положил в миску для смешивания, а затем совершил ошибку, возложив на Джонни ответственность за фактическое смешивание, пока он разогревал духовку. Не успел он опомниться, как мука оказалась повсюду: на столе, на полу, в его волосах. Джонни повезло, что он любил его. — Ты будешь это убирать, Джон, — предупредил он свирепым взглядом, но Джонни только широко улыбнулся и рассмеялся. — Ты имеешь в виду, что мы это убираем. Это была командная работа, детка. — Командная работа, засранец, — пробормотал Джехен, аккуратно выкладывая тесто на противень для печенья. Секунду спустя рука опустилась на его ягодицу, заставив его вздрогнуть и уронить ложку с тестом на середину противня, полностью испортив то, как размеренно он выкладывал готовое печенье. — Но ведь красивый засранец, — Джонни ухмыльнулся в ответ на пристальный взгляд Джехена. Несколько импульсивным движением Чон собрал неуместный комок теста в свою руку. Он мило улыбнулся Джонни, притягивая его ближе за загривок. Как раз в тот момент, когда они были достаточно близко, чтобы поцеловаться, и взгляд Джонни переместился на его губы, другая рука Джехена поднялась и размазала тесто по его лицу. Джонни удивленно попятился, и Чон позволил ему с довольной ухмылкой на лице вернуться к наполнению противня. Джонни разразился смехом и вытер лицо большим пальцем, изумленно уставившись на него. — И кто теперь устраивает беспорядок? — Джехен мог видеть приподнятую бровь с того места, где он стоял. — Я не понимаю, о чем ты говоришь, — он притворился забывчивым и, наконец, покончил с печеньем, отложив ложку в сторону. — И подумать только, я был готов назвать это командной работой, — цыкнул Джонни, и Джехен почувствовал, как чья-то рука сжала его челюсть. Он послушно повернулся лицом к парню постарше, немного сморщив нос от холодной, слизистой текстуры на его щеке. Джонни провел большим пальцем, покрытым тестом для печенья, по лицу Джехена, затем дважды постучал по его челюсти, как только закончил. — Теперь мы подходим друг другу. Чон не мог не закатить глаза, но он чувствовал, как жар приливает к его щекам. Это продолжалось месяцами, и все же он не мог помешать этому случиться. На этот раз, когда Джонни наклонился и притянул Джехена ближе к себе, не было никаких уловок. Их губы сладко соприкоснулись посередине, один поцелуй, два. Другая рука Джонни переместилась к его пояснице, успокаивающее прикосновение, от которого Чон расслабился, его собственные руки легли на талию Джонни. Джонни дразняще прикусил губу в поцелуе, с улыбкой прикусывая губы младшего. Прежде чем Джехен смог что-либо с этим поделать, духовка громко запищала, и они со смехом разошлись. Джехен поставил противень в духовку и включил таймер. Когда он отвернулся от духовки, у Джонни было такое выражение в глазах. — Что? Джонни покачал головой, его губы нежно изогнулись. Казалось, что-то осенило его прямо тогда, потому что его глаза немного расширились, и он быстро повернулся, чтобы взять свою сумку. — Подожди, я забыл! Джехен вытер покрытый мукой стол и в изумлении облокотился на него. Когда Джонни вернулся, он что-то держал за спиной. — Что это? — с любопытством спросил Чон. — Ну, — начал Джонни, раскрывая то, что он прятал. — Я знаю, что ты многое из этого потерял за эти годы, и особенно с переездом, так что... В его руках было черный плюшевый ягуар с ярко-зелеными глазами и красивой голубой бабочкой, обернутой вокруг шеи. Казалось, он был лишь немного больше ладоней Джонни. Джехен почувствовал, как что-то образовалось у него в горле, и сглотнул, пытаясь прогнать это. — Дже...? — Джехен очнулся от этого и перевел взгляд с подарка на Джонни с его коронной «ты немного глуповат, но я тебя люблю» улыбку. — Я бы с радостью принял это от тебя, за исключением того, что мои руки грязные и покрыты продуктами для выпечки. На самом деле, твои руки, скорее всего, находятся в том же состоянии, — он вздохнул и покачал головой. — Мой бедный ягуар. На этот раз настала очередь Джонни закатить глаза. Он вытер мягкую игрушку и положил ее на кровать. — Хорошо, давай начнем прибираться. Удивительно, но Джехену не пришлось заставлять Джонни выполнять большую часть работы. Он промчался через кухню, как будто она была его собственной. Что, учитывая, сколько времени он провел в квартире Джехена, имело смысл. Чон помогал то тут, то там, но всякий раз, когда он отправлялся что-то почистить, Джонни просто внезапно оказывался рядом. Как только они закончили уборку, зазвонил таймер, и пришло время вынимать печенье. В итоге Джонни сделал фото так, что Джехен этого не заметил, так как был слишком занят проверкой печенья. С этого момента он стал делать больше снимков, пока не захихикал и не был вынужден остановиться, прежде чем хранилище на телефоне Джонни не было переполнено. Немного позже они оказались на кровати Джехена. Джонни откинулся на подушки, на коленях у него стояла тарелка с печеньем. Его рука была обернута вокруг плеч Чона, который наполовину лежал на своем парне, а наполовину на кровати. Ягуар, у которого еще не было имени, сидел на животе Джехена, пока он играл с его мягкими лапками. Музыка была выключена, и по телевизору шел один из любимых фильмов Джехена, но он не мог обращать внимания, его мысли были заняты другими вещами. Он думал о своем дне, о том, как он прошел от дня ухода за собой и безделья до того, чтобы проводить немалое количество времени с Джонни. Если бы все шло по плану, он, скорее всего, просто переписывался бы с ним весь день и не вставал бы с постели, разве что для того, чтобы съесть немного еды, оставленной его мамой. То, что все пошло не так, было неожиданностью, но приветствовалось. Он попытался вспомнить, когда в последний раз проводил свой день рождения с кем-то подобным вне семьи, но не смог. Он улыбнулся про себя. Джонни на самом деле был просто кем-то другим. Подарки были продуманными, и, боже, он действительно появился на пороге, говоря о том, чтобы принести ему цветы? Он такой романтик. Джехен посмотрел вниз на своего ягуара и почувствовал прилив такой огромной признательности. Оно заполнило его грудь до краев и добралось до горла. Он немного откинул голову назад и взглянул на Джонни, удивленный тем, что тот уже смотрит. Он наклонил голову. — Спасибо тебе за подарки и за все, — сказал Чон, прочищая горло и играя со своей новой мягкой игрушкой. Фильм продолжал крутиться на заднем плане, но они оба смотрели его слишком много раз, чтобы это так сильно волновало. — Я вроде как застыл оба раза, но не потому, что я неблагодарный, просто я был... удивлен. — Никогда раньше не получал цветов? — поддразнил его парень. — Цветы, да, но никогда такие, — со смехом сообщил Джехен другому. — Мне никто никогда раньше не дарил камелию, — даже при том, что он не мог этого видеть, он просто знал, что Джонни недоверчиво приподнял бровь. — Мне трудно в это поверить, красавчик, — заметил Джонни, возвращаясь к их внутренней шутке. Джехен усмехнулся, широко улыбнулся, прежде чем вернуться к задумчивому выражению лица. — Поверь мне, я получал много роз, которых не хотел, но ни одной камелии, — вспоминал он, говоря о прошлых партнерах. — Никто никогда раньше по-настоящему не спрашивал меня о цветах, и они определенно никогда не вспоминали. Я удивлен, что ты вообще это сделал, ведь это было так давно, мы тогда даже не встречались, — Джехен откинул голову назад, чтобы взглянуть на Джонни, который казался одновременно удивленным и слегка обеспокоенным. — Ты хочешь сказать мне, что люди просто... покупали тебе цветы, не спрашивая, какие тебе нравятся? И у среди них были такие, которые ты ненавидишь? — Да, в значительной степени, — подтвердил Джехен, смеясь над встревоженным выражением лица Джонни. — Я имею в виду, что они иногда дарили мне орхидеи, чтобы я не выбрасывал все сразу. — Отныне я буду покупать тебе камелии каждый день, чтобы компенсировать это, — драматично заявил Джонни, когда Чон снова опустил голову. — Пожалуйста, не делай этого, — взмолился Джехен. Он подумал еще немного, прежде чем сказать что-то еще. — Знаешь, помимо того, что ты единственный человек в моей жизни, который подарил мне мои любимые цветы, ты также единственный человек, кроме моей мамы, который купил мне мягкую игрушку за последние лет десять. — Это звучит так, как будто я лучший парень на свете, — похвастался Джонни, в его словах был скрыт смех. — Что-то вроде этого, — согласился Джехен, нежно улыбаясь. Вскоре после этого он поцеловала его в волосы. Они оставались в постели, наслаждаясь присутствием друг друга. Джехен попытался снова сосредоточиться на фильме, и это немного сработало, но что-то скреблось в глубине его мозга. Он думал о Джонни, о том, как он постоянно давал и не получал ничего взамен. От слов к подаркам и действиям. Он был действительно доволен событиями дня, но не мог не чувствовать себя немного... плохо. Простое слово для обозначения не такого уж простого чувства. Может быть, в другой день он подавил бы это чувство и продолжал двигаться. Но он чувствовал себя немного... уязвимым? Он снова взглянул на Джонни. Он ни за что не отреагировал бы плохо, и не было ничего плохого в том, чтобы высказать все вслух. Это был просто вопрос того, как это выразить словами. — Джонни, — неуверенно позвал он, продолжая только тогда, когда заслужил одобрительный гул. — Иногда я беспокоюсь, что я, типа, не могу сравняться с тобой, — он не мог не съежиться от самого себя. — Что ты имеешь в виду? — спросил Джонни, сосредоточив внимание на следующих словах своего парня. — Я имею в виду, что ты всегда так много делаешь для меня, как сегодня с подарками, да и вообще в любой другой день. Такое чувство, что ты запоминаешь каждое мое слово и кладешь его в карман на потом, потому что я совершенно о чем-то забыл, но потом ты появляешься с этим в руке и просто отдаешь мне, как будто это ничего не значит, — он делает паузу, облизывая губы, пытаясь выстроить следующие несколько предложений, не чувствуя себя полным идиотом. — И это здорово, мне нравится это в тебе и то, каково это – получать все это... Когда он слишком долго молчит, Джонни подталкивает его к продолжению. — Но...? Джехен посмотрел на Джонни, чтобы увидеть подтверждение. Он сделал глубокий вдох. Можно было бы подумать, что в двадцать два года он сможет говорить о своих чувствах. — Но…Иногда это может пугать, потому что я понятия не имею, как конкурировать со всем тем вниманием, которое ты мне уделяешь, и это заставляет меня чувствовать, что мне, возможно, чего-то не хватает, понимаешь? Не то чтобы... Я не хочу, чтобы это прозвучало так, будто я унижаю себя, как будто я отстой или что-то в этом роде, но ты действительно замечательный, Джонни, и ты заслуживаешь того, чтобы к тебе относились также, если в этом есть смысл? Я думаю, это все еще звучит так, как будто я оскорбил сам себя, — Джехен нервно усмехнулся во время своего пояснения. — В любом случае, каким бы замечательным ни был сегодняшний день, я немного беспокоюсь, что ты расстроен из-за того, что мы не отмечаем день святого Валентина, но ты не хочешь, чтобы я знал. — О, — ответил Джонни, немного подумав. — Это не соревнование, Дже, тебе не нужно беспокоиться о том, чтобы идти дальше просто для того, чтобы «встретиться со мной на моем уровне». Мне нравится что-то делать для тебя, и мне тоже не нужен сопливый праздник, чтобы сделать что-то из этого. Но это не значит, что ты должен чувствовать давление, заставляющее тебя делать что-то, чего ты не хочешь. Огромные подарки или нет, я знаю, что мы чувствуем одно и то же, и это все, что действительно имеет значение, верно? Джехен кивнул и выдохнул с облегчением. — Значит, дня святого Валентина не будет? — День святого Валентина? Я не уверен, что знаю, что это такое, — в его голосе звучала улыбка. — Я знаю одного парня, у которого день рождения в этот день, и это ведь сегодня. На этот раз Джехен повернулся лицом к другу должным образом на боку — вместо того, чтобы просто наклонить голову назад и вправо — и ненадолго прижал их губы друг к другу. — Я люблю тебя, — пробормотал он в губы своего парня. — Я тоже тебя люблю, — ответил Джонни, прежде чем снова притянуть его к себе в поцелуе, более долгом, чем предыдущий, губы сомкнулись, а кончики пальцев скользнули под подол его свитера и остановились там. В конце концов Чон с улыбкой отстранился, снова упав на грудь старшего. Они вдвоем оставались там вот так, бормоча между собой, пока на заднем плане крутились фильмы, на которые они обращали лишь половину внимания. Часы текли спокойно, веки тяжелели. В конце концов, они уснули вот так, вместе с плюшевым ягуаром, покоящимся рядом с ними. Джехен спал хорошо, слез не было пролито, а в его сердце было полно любви. Этот день ознаменовался первым из многих дней рождения друг друга, а также первым из многих креативных букетов из камелий. (а также фальшивые розы, предназначенные в качестве подарков для прикола, потому что кое-кто счел их такими забавными.) Может быть, праздновать день рождения в праздничные дни было не так уж плохо, в конце концов.Valentines day who? I only know jae day
19 февраля 2023 г. в 12:29
Родиться в праздник – полный отстой, и дело не только в том, вы будете получать один подарок как на свой день рождения, так и на сам праздник.
Например, всю жизнь Джехен изо всех сил пытался избежать Дня святого Валентина. Куда бы он ни пошел и кого бы ни встретил, это неотступно следовало за ним, как грозовая туча в мрачную ночь. Он был Чон Джехен-сердцеед, Чон Джехен - принц-Валентин, Чон Джехен родился 14 февраля, ровно в 12 часов ночи. Его привлекательность заставляла других падать в обморок. Его спокойное, заботливое поведение заставляло сердца учащенно биться. И в течение многих лет день святого Валентина стал буквально неотъемлемой его частью, даже если он не осознавал этого.
«О, у тебя день рождения в день святого Валентина? Как мило»
«Неудивительно, что ты такой ангел!»
«Держу пари, твоей матери в тот день было так тяжело, что ты должен быть благодарен. Ты ведь хорошо ведешь себя дома?»
Когда он был младше, он никогда до конца этого не понимал, довольствуясь тем, что просто улыбался и кивал в такт тому, о чем говорили взрослые, пока они не давали ему немного шоколада и не оставляли его в покое.
Тогда красные и розовые темы повсюду приводили его в восторг. Но только потому, что он еще не признал этот праздник чем-то иным, кроме «дня конфет» и, конечно же, своего дня рождения. В школе его учителя и одноклассники дарили ему всевозможные конфеты. Затем дома его родители готовили его любимое блюдо на ужин, позволяли ему выбрать его любимый торт на десерт и осыпали его объятиями и поцелуями. Короче говоря, его баловали весь день напролет.
Но по мере того, как он становился старше, новизна всего этого исчезала, и со временем он устал от того, что его знали по дате рождения, от того, что он всегда получал одни и те же подарки. За этим никогда не стояло никакой оригинальности или настоящей продуманности. Все всегда было красным и / или розовым, и это всегда было то, что продавалось в связи с Днем святого Валентина. Кроме его родителей, никто на самом деле не дарил ему того, что ему нравилось или чего он хотел. На самом деле, никто никогда не спрашивал, и Джехен понял, что это потому, что им на самом деле было все равно.
Прийти к такому осознанию было нелегко. Ясность, которая пришла с взрослением и обретением способности видеть сквозь поверхностную чушь, была одновременно и благословением, и проклятием. После дня волнений он лежал в постели при луне высоко в небе, с желудком, полным сладостей, и плакал. Он устал от того, что его поздравляли, но никто не делал этого… по-настоящему и искренне.
Людям нравилась идея о нем, им нравилось то, что он отстаивал, и они всегда предполагали. Предположение за предположением - вот и все, чем это когда-либо было, и на самом деле все, что им нужно было сделать, это спросить. Если бы они это сделали, они бы знали, что розы на самом деле были его нелюбимым цветком, и хотя он думал, что они классные в определенной эстетике или для других людей, он ненавидел их. Они бы знали, что он считал открытки чрезвычайно сопливыми и легким выходом из положения. Джехен предпочитал те, которые были сделаны вручную, если вообще получал их. Было легко купить открытку и подписать свое имя внизу, но гораздо сложнее было создать все это самостоятельно, не имея ничего, кроме собственных слов, за которыми можно было бы спрятаться.
Если бы они действительно заботились о Джехене, они бы знали, что его любимыми цветами были синий и белый, и хотя он не испытывал ненависти к розовому цвету, ему не особенно нравились розовые вещи. Они бы знали, что ему нравятся коробки конфет и шоколадные батончики, но больше он любил мармелад и конфеты с фруктовым вкусом. По его мнению, ягоды в шоколаде сочетали в себе лучшее из обоих миров.
Единственное, на что люди обращали внимание, были мягкие игрушки, потому что они ему действительно нравились. Но чем старше он становился, тем меньше он их получал, и часто заканчивалось тем, что он выбрасывал розовые.
Через некоторое время он решил сосредоточиться на себе в свой день. Если бы не он, то кто бы это сделал? Он сказал своим друзьям, чтобы они не беспокоились о том, чтобы дарить ему подарки (хотя они все еще дарили ему), и он вежливо отклонял подарки от других. Он не говорил и не делал того, чего на самом деле не хотел делать. Вместо этого, если бы он хотел прогуляться, он бы это сделал, а если бы он хотел остаться дома, он бы не покидал своей комнаты. День прошел так, как он хотел, и плач, освещенный ночным небом, прекратился.
Именно так парень, которому только исполнилось 22, обнаружил себя развалившимся в постели, только что принявшим душ, в своем любимом свитере и с персиком в руке. Глаза Джехена на мгновение закрылись, когда он слушал музыку, льющуюся из его динамиков, звук резонировал по всей его маленькой квартире-студии.
Мелодия его любимых песен наполняла его вены, когда он подпевал. Он снова обратил свое внимание на свой телефон, где были... различные сообщения о валентинках как от друзей, так и от случайных людей в Интернете. Также была реклама фильмов и бесплатных цветов. Некоторые из них понравились Джехену, большинство он проигнорировал и переключил приложения.
Даже если отбросить кризис идентичности (хотя кого он обманывал, это было его частью ), ему не нравился День Святого Валентина. Это раздражало. Он никогда не верил, что это день любви. Его не волновал внезапный наплыв романтических комедий или сочные любовные истории, которыми люди делились. Он также не хотел одеваться в душный смокинг и сидеть в «пафосном» ресторане, чтобы поужинать с тем, кто ему был интересен в то время. Все мероприятие казалось искусственным и сфабрикованным. День того, чего мир велел тебе хотеть, а не день того, чего ты на самом деле хотел с тем, с кем ты этого хотел.
Поэтому, когда он познал темную историю праздника, для него это обрело полный смысл.
Джехен всегда думал о любви как о чем-то вечно открытом. Не имело значения, был ли это понедельник, среда или пятница, любовь была любовью. Это сияло через поцелуи и объятия, через слова и через действия. Это проявлялось через сострадание и прощение, через сопереживание и готовность понять. Но это было не то, чем, казалось, представлял мир, любовь была гораздо большим, чем просто поверхностные свидания и ночь наслаждения.
Однако он был рад за своих друзей и семью, даже если они потворствовали такому банальному случаю. Они заслуживали того, чтобы провести время всей своей жизни с любовью всей своей жизни, каким бы образом это ни получилось.
Джехен, отвлеченный сообщением, которое он печатал Тэену, почти пропустил тихий стук в его входную дверь, который изо всех сил пытался конкурировать с громкостью музыки. Сначала он подумал, что ему показалось это из-за того, насколько тихим был стук. Но с присущей ему настойчивостью он направился к двери, предварительно проверив время и выбросив персиковую косточку в мусорное ведро.
Его мать уже заходила раньше, и Джемин позвонил вскоре после этого. На самом деле он не ожидал, что появится кто-то еще. Когда он подходил к двери, список имен пронесся у него в голове, пока —звуковой сигнал с его телефона не заставил его посмотреть, прежде чем положить его в карман — Джонни.