Незнакомец в метро

      На станции, как всегда, невыносимо людно. Толпы народу после долгого рабочего дня собираются у жёлтой линии, и из-за гула их голосов Кэйа не слышит гнусавого шипения, который всегда объявляет о прибытии состава. Поздняя весна, тепло, а в метро жарко из-за толп людей, что согревают друг друга своим теплом, и Кэйе просто невыносимо стоять здесь. Душно, капельки пота скопились под чёлкой, на шее, даже ладони стали влажными, липкими. Он поправляет рефлекторно ворот своей рубашки, ослабляет хватку галстука, чтобы расстегнуть две верхние пуговицы. Чёртов дресс-код, чёртов костюм, но без него никуда. Приглушённый свет ламп поглощается тёмными стенами подземных лабиринтов метро, подташнивает от чужого пота или слишком мускусного одеколона, в толпе не разобрать. Где-то невыносимо кричит ребёнок, ругается парочка, смеётся толпа подростков. Кэйа фыркает, поправляет лямку рюкзака за спиной. Конечно, под костюм рюкзак совсем не смотрится, но никого это по-настоящему не волнует, потому что все заняты выжиданием своего состава.       Когда его состав появляется на станции, Кэйа рефлекторно делает шаг назад, подальше от жёлтой линии, и тут же входит внутрь. Не смотря на то, что тут столпилось так много людей, многие из них садятся или ждут следующего, и редко вагоны забиваются до отказа. Иногда даже можно застать сидячие места, хотя Кэйа на это почти не надеется. Двери открываются почти что у его носа, и парень заходит внутрь. Стоит у входа, чуть отошёл в сторонку, чтобы не мешать остальным, и, как только двери закрываются, а голос диктора не забывает предупредить отойти от жёлтой линии, состав трогается, а Кэйа занимает своё привычное место у дверей, приобнимая перила. Чтобы скоротать время — достаёт телефон, полистать новостную ленту, упущенное за рабочий день. Скука. И так изо дня в день, с перерывами на выходные, а то и на выходной. Тяжёлый рабочий день, усталость, тело напряжено, клонит в сон, но в то же время глаза не смыкаются, поэтому взгляд устремлён в телефон. Но только до следующей станции.       Когда состав снова ненадолго останавливается, в вагон входит загадочный молодой человек. Двигается всегда плавно, спокойно, но в этом Кэйе всегда узнаётся усталость. Да, этот парень такой же вымотанный после рабочей недели, как и он сам. Светлые волосы, лазурные глаза, потупленные в пол, тёмный костюм, чуть смятый на спине. Никогда не меняется. Они бросают друг на друга короткий робкий взгляд, прежде чем незнакомец занимает своё место напротив, вынимает из портфельчика какую-то книжку в мягкой обложке и, точно так же обнимая перила, становится читать. Тогда Кэйа отвлекается от новостей. Они его больше не интересуют, потому что перед ним стоит он.       Они не знакомились. Никогда. Даже не говорили друг с другом. Но между ними, ещё с самой первой встречи, ощущалось напряжение. Кэйа катался на этой ветке метро не первый год, с тех пор, как устроился работать на, хотя и любимую, но тяжёлую работу. А вот незнакомец с небесно-голубыми глазами появился чуть меньше полугода назад. Всегда, как и Кэйа, садился в одно и то же время в вагон, но на станцию позже, и выходил на станцию раньше. Каждый день. Что бы ни случилось. Он просто появился на этой ветке метро в один прекрасный, но такой же скучный день, и, когда покинул состав, Кэйа почувствовал себя слишком тоскливо. Будто у него что-то украли. Не буквально. Этого странного чувства больше не повторялось, потому что оно теперь преследовало его всегда, когда он провожал прекрасного незнакомца взглядом.       Кэйа часто занимал одно и то же место у выхода. Стоял, обнимал перила, чтобы поиграть в телефоне или полистать новости. Незнакомец занимал место ровно напротив, всегда с одним и тем же портфельчиком, чуть поцарапанным у заклёпок, и обязательно с книгой, небольшой такой, в мягком переплёте, чтобы были удобно держать одной рукой. Читал очень быстро, лазурные глаза бегали по страницам, жадно поглощая текст, а Кэйа только наблюдал со стороны. Что он читал на этот раз? Кажется, «В стане водяных», трудно было разобрать. Книги менялись не очень часто, видимо, незнакомец читал их только по дороге на и с работы. Иногда, особенно интересные экземпляры, Кэйа брал на заметку и читал дома сам, хотя обыкновенно литературу не любил. Самый нудный урок в школе. Но понял, что парень этот любил весьма специфичную литературу, которая для Кэйи казалась сложной. Но зато стал немного понимать предпочтения своего таинственного спутника по метро.       Кэйа отрывал глаза от телефона и нередко ловил на себе взгляд незнакомца. Они слишком часто смотрели друг на друга как для людей, которые так ни разу и не заговорили друг с другом. Незнакомец, сталкиваясь глазами с ним, тут же заново утыкался в книгу и неловко поджимал губы, рука крепче хвасталась за поручень. Кэйа тихонько улыбался, но где-то глубоко внутри себя, не на виду. Изящное лицо, тонкие пальцы, благородный профиль. Будто рыцарь из сказок, жалко даже видеть такое совершенное создание в каком-то захудалом метро, одетое в не очень дорогой костюм. Преступно красивый молодой человек. Кэйа любовался им, почти откровенно пялился, что наверняка смущало парня, хотя тот старался не подавать виду. В конце концов, мечтал о нём, пытался разгадать этого незнакомца. Кто он? Чем живёт? Кем работает? Есть ли у него подружка? Но ничего этого Кэйа по-настоящему не знал. Так они и общались — переглядками. Кэйа продолжал гадать, рассматривая каждую маленькую деталь его внешности. Ему нравилась эта загадка, ответ к которой хотелось найти самому, без подсказок.       По повадкам Кэйа выучил, что незнакомец этот весьма интересная личность. Он был спокоен, никогда не обращал внимания на шум вокруг него. Следил за временем. Взгляд лазурных глаз часто обращался к часам в конце вагона. Создавал вид вполне серьёзной личности, с которым хочется говорить только на «Вы», но мелкие детали выдавали в нём природную скромность и нелюдимость: он ни с кем не говорил, старался не стоять рядом или не сидеть вплотную, на извинения в толкучке или замечания отвечал скромным кивком. Уступал места. Вёл себя вежливо, даже красиво, как полагается его внешнему виду.       От него пахло морем. Странный, но приятный запах духов, которые Кэйа чувствовал лишь на долю секунды, когда тот проходил мимо, чтобы выйти с вагона. Может, и не морем вовсе, но этот стойкий запах чего-то свежего, холодного, едва уловимого, ассоциировался у Кэйи с морем. Ему хотелось втянуть этот запах всеми лёгкими, но было бы странно пугать паренька тем, что слишком внюхиваешься в его синий пиджак с недостающей пуговицей на левом рукаве. А ещё он не очень аккуратно стриг ногти, всегда слишком коротко. У него был маленький шрам на правой кисти руки, побелевший и сливающийся с молочной кожей, да и открывался глазам лишь тогда, когда рукав рубашки чуть сползал, едва тот задирал руку. Без кольца. Хоть что-то Кэйю радовало.       Однажды он услышал голос незнакомца. Тот вбежал в вагон слишком быстро и взволновано, прижимал к уху трубку, маленький старый телефон. Угукал, слушал приглушённый голос в трубке, искажённый старыми динамиками, и глаза его бегали по полу, иногда — по Кэйе. Тот будто немо извинялся за то, что разговаривает во время поездки вместо того, чтобы снова переглядываться с ним и без конца любоваться друг другом. Но Кэйа молча и терпеливо ждал. Он не спросил после разговора, что случилось. Не спросил, почему тот так расстроен и подавлен. Не спросил, с кем парень говорил. Потому что им вдвоём слова были ни к чему.       — Да, я понимаю. Больше такого не повторится. — это единственные слова, которые незнакомец произнёс. Даже не попрощался, потому что в трубке тут же раздались жестокие гудки, а он поспешил убрать трубку от уха в расстроенных чувствах, закинуть маленький кирпичный телефон в карман пиджака. И этот голос… Сердце у Кэйи болезненно пропустило удар, тепло разлилось по телу, опускаясь ниже, ниже. Какой низкий, в то же время мягкий сексуальный голос. Он-то гадал, что у незнакомца куда более высокий голос, моложавый, что-то между юношей и уже взрослым парнем, как должно звучать голубоглазым блондинам из сказок. Но чтобы его голос был настолько приятным, томным, даже когда он говорит такие обыденные вещи… Какой будет счастливой та дама, которую он одарит своим вниманием. А если она не оценит по достоинству такого мужчину, то у неё окажется просто отвратительный вкус.       Потому как, помимо голоса, незнакомец был привлекателен и телом.       Однажды летом, когда вечерами было ещё слишком светло и тепло, Кэйа погибал от жары в своём костюме. Незнакомец зашёл, по обыкновению, на следующей станции после его, встал напротив. Был без галстука, почти всегда без него, надевая, видимо, только по важным делам. Пиджак держал в руках, небрежно его скомкав. Кэйа же терпел как есть, потому что, когда парень вошёл в вагон, жара ему больше не докучала. Докучал парень напротив, будучи слишком притягательным для того, чтобы тело Кэйи не откликнулось на это. Мало что привлекательного можно найти в белой рубашке с влажной насквозь спиной, или в слипшихся от пота локонах волос, но Кэйе это нравилось. Как и то, что он закатал рукава почти до самых локтей, открывая светлые руки с синим сплетением вен, как и расстёгнутые верхние пуговки рубашки, обнажающих светлую изящную шею. Незнакомец тяжело дышал, кошмарно переносил жару, потому приоткрывал нередко рот, чтобы вдохнуть побольше воздуха, помахивал ладонью на шею и сглатывал скудную слюну во рту, вися на несчастных скользких перилах. Кэйа следил за движениями кадыка, за шеей, слишком соблазнительной, и терял самообладание, не мочь оторвать глаз и прекратить так откровенно пялиться на парня. Стоило незнакомцу в тот момент столкнуться с внимательным, даже чересчур жадным взглядом Кэйи, как он стыдливо отводил взгляд в сторонку, прикрывая чуть розовеющие от духоты щёки. Но своё смущение выдавал кончиками ушей, которые багровели вслед за щеками. И сердце в такой напряжённой обстановке разгоняло биение, усердней качало кровь по всему телу, становилось только жарче. Прежде чем он снова вышел на своей остановке, парни обменялись многозначительными, но слишком неловкими взглядами, и вскоре снова разошлись. Немые диалоги, вот и всё их общение. Но им не нужны слова, дабы осознать: что бы между ними ни было, а это взаимно.       Вот и сейчас он, не читая новости, а просто листая их бесконечно вниз, ограничиваясь заголовками, посматривает на незнакомца. Волосы чуть короче обыкновенного, уложены аккуратно, видимо, недавно был в парикмахерской. В стёклах окон виднелось их отражение, размытое и поблекшее, но хотя бы в нём они были вместе. В последнее время незнакомец стал необыкновенно аккуратен и опрятен, куда более обыкновенного. Неделю назад купил новый костюм, вчера появился с новым портфелем, чёрным и куда вместительней прежнего, а теперь и стрижка появилась. Стало быть, завёл себе девушку. Кэйа усмехается при мысли об этом, хотя она ранит его. Самую малость. Или нет? По крайней мере он может не видеть этой девушки, одно это его радует. Но его колит лёгкая зависть к этой самой даме. Едва Кэйа опускает взгляд обратно на телефон, как чувствует, что незнакомец смотрит на него прямо сейчас.       Каков наглец! Завёл себе девушку, а сам продолжает пялиться на Кэйю и дальше, играть в эти переглядки, будто ничего не случилось. Нет уж, это игра для самых одиноких романтиков, которым не хватает волшебства в жизни, полной работ, забот и прочих неприятностей. Хочется напомнить об этом тому парню, даже вслух сказать, чтобы повадно не было, но Кэйа боится, что не сможет выдержать или совладать с собой, если услышит его голос, обращённый к себе. Даже подойти не сможет. Его сердце уже колотилось как не в себя, а стоило незнакомцу хоть немного приблизиться, чтобы пройти к выходу, у Кэйи в глазах темнело от переизбытка чувств. Ни о каком разговоре речи не идёт.       Настал конец их короткой ежедневной встречи. Парень подгибает страницу, на которой остановился и, едва состав останавливается, суёт книгу в новый портфель, кидает последний взгляд на своего всегда немого спутника и выскакивает на своей станции. Как всегда, ничего не изменилось и в этот раз. Кэйа провожает его следом, как всегда, смотрит в спину, которая быстро исчезает в толпе. Двери закрываются, вагон тут же трогается, и Кэйа окончательно теряет незнакомца из своей жизни. До завтрашнего дня.       Остаток вечера Кэйа проводил за просмотром каких-то случайно разысканных сериалов, потому что о другом думать не смел. Его беспокоила череда совпадений, связанная с этим незнакомцем. Не слишком ли он заигрался, не слишком ли многое себя позволял в отношении совершенно чужого человека? Влюбился, как дурак, а до сих пор не хватило смелости подойти, хотя бы познакомиться. Только видит и раздражённо листает каналы, ищет себе «компанию» под ужин, потому что его всё бесит и не хочется быть в тишине. В голову дурные мысли лезут сразу, поджидают удобного случая. За окном уже давно темно, пора давно расправляться с ужином, но аппетита от мыслей про незнакомца не прибавилось.       «Глупая всё это затея. Надо заканчивать», — сказал сам себе Кэйа и вздохнул, остановившись на каком-то глупом вечернем шоу. Ведь что ему было известно о том несчастном незнакомце? Разве что то, что он слишком красивый, слишком хорош собой, у него сказочно-красивые глаза и он обожает читать слишком непонятные для Кэйи книги. Скорее всего, работает где-то в компании, как Кэйа, и живёт чуть ближе к ней. Вот и всё. Слишком мало, чтобы влюбиться, но он умудрился. Будто ему требовался какой-то повод впустить в сердце весну, и он отыскал его в чарующем голосе незнакомце. Но пора было спускаться с небес на землю и отучать себя от этого странного увлечения. Негоже в его возрасте, будучи серьёзным молодым человеком на высокой должности, имеющим ряд подчинённых и целый список обязанностей, влюбляться в какого-то случайного человека в метро, которого он видит каждый день, но с которым даже ни разу не заговорил за столько времени.       На следующий день Кэйа не садится в уже знакомый вагон. Ему стыдно, он ведёт себя, как обиженный подросток, решающий внезапно проявить свой бунт против незнакомца, но другого выхода не придумывает. Сердце колотится в груди, от волнения пот проступает на лбу и ладонях, потому что Кэйа совершает несусветную глупость, но всё-таки пропускает свой привычный состав и ждёт следующего. Всего десять минут, совершенно незначительная жертва для того, чтобы отучить себя от этого незнакомца. Короткий перекур в курилке, несколько прочитанных наскоро сообщений и беглых мыслей о том, что будет он делать теперь? Кэйа будто возвращается в школьные годы, когда прогуливает урок и боится за это возмездия. Так и тут. Он прогулял их привычную встречу, а теперь гадает, как этот парень будет обходиться без него. В голове мелькают картинки, фантазия рисует одинокий растерянный силуэт парня, который тоскливо смотрит напротив себя, но там никто не стоит. Видит только собственное отражение на стекле, за которым — проносящиеся мимо стены туннеля. И Кэйа даже совестно становится, что он так подло поступает, но никак иначе «порвать» с незнакомцем не может.       Когда состав приезжает, Кэйа без колебаний заходил внутрь одним из первых, сразу занимает своё место, бьётся плечом о перила и прижимается к ним. По привычке поднимает взгляд наверх, напротив себя, но там стоят какие-то школьницы, развернувшись к нему спиной, и болтают между собой, звонко смеясь. Гундосит голос чужого диктора, произносит заново станцию, но Кэйе кажется, что это вовсе не его станция, и он едет прямиком в неизвестность. Даже название звучит слишком непривычно для его ушей, даже не сразу узнаётся до боли знакомый маршрут домой. Кэйа снова роется в карманах брюк, находит телефон среди ключей и сигарет, листает в них сообщения, новости, игры, но всё не то, и гадкое послевкусие после перекура тут не при чём. Он кидает взгляды вперёд, будто надеется, что тот материализуется перед ним, но ничего фантастического или нового не происходит. Кэйа просто приезжает на свою станцию, просто идёт домой и просто курит на балконе перед сном. Но чувство, будто его обокрали. В этом определённо виноват его таинственный незнакомец.       Когда прогуливаешь уроки, остановиться уже не в силах. Так и Кэйа, единожды «прогуляв» свой привычный состав, садится всегда на десять минут позже. Неторопливо идёт с работы к станции, потому что теперь торопиться некуда, его никто не ждёт, садится на следующий вагон, где напротив него люди сменяются чаще, чем он успевает их замечать или запомнить, и возвращается домой. Просто бросает ставшего ему уже близким незнакомца, потому что это оказывается легче, чем можно было ожидать. Совесть грызёт, мысли странные роятся в голове, кажется, что поступаешь неправильно, но это уже не важно. Что сделано, то сделано. И, хотя незнакомец вспоминается ему с щемящей тоской, вскоре Кэйю поглощает работа, дом, быт и привычка забывать всё, что осталось в прошлом. Неделю, две, Кэйа привыкает к новому расписанию, потому что десяти минут в день хватало, чтобы встретиться и разойтись с незнакомцем. Но…       — Будь добр встретиться с клиентом, — обращается к нему начальница, — и передать ему макет проекта.       Потому, как истукан, Кэйа стоял в метро с дурацким макетом в руках. Душно, темно, толкучка, а он стоит с макетом посреди толпы, мешает всем пройти и постоянно толкается за место побольше. Где-то в макет он вложил две визитки: одну свою, ещё одну своего клиента, потому что карманы и так трещат от мусора, несколько от своей компании, потому что захватил их случайно и забыл положить на место. Множество людей, протолкнуться некуда. Жарко, пить хотелось, а ещё ехать далеко, как назло, и при одной только этой мысли Кэйа злился на клиента, на начальницу, на слишком большой макет в руках. Глаза бегают по циферблату, Кэйа отсчитывает минуты, следит за расписанием. Не дай Боже состав попробует опоздать… Запахи смешались воедино, начинало подташнивать от смешения всего на свете. Шумно. Слишком шумно. Но состав приезжает вовремя, опаздывая только на долю минуты, которую никто, кроме Кэйи, не замечает.       И обнаруживает уже на следующей станции, что сел совсем не на тот состав, каким обычно ехал домой или ещё куда. С макетом в одной руке, в обнимку с перилами, он замечает, как незнакомец входит в тот же самый вагон, будто специально, становится на то же самое место, но замечает Кэйю не сразу, а лишь погодя, оторвав взгляд от телефона. В лазурных глазах парня мелькает замешательство от неожиданной встречи, он чуть приоткрывает рот, будто хочет что-то произнесли вслух, но тут же застывает, молчит. Оба многозначительно переглядываются между собой. Сердце Кэйи колотится, он неловко отводит взгляд в сторону, лицо покрывается жаром. Какой стыд. Если бы он мог вспыхнуть, как спичка, Кэйа так бы и поступил, лишь бы исчезнуть, избежать взгляда незнакомца. Не гневного, не злого, а какого-то тоскливого, в то же время немного радостного, растерянного. Как у пса, которого снова бросают люди на остановке.       — Молодой человек, не могли бы Вы отойти? — попросил его кто-то. Кэйа кивнул, прижал макет поближе к телу и отошёл подальше, протискиваясь между людьми в другой конец вагона, снова теряя незнакомца из виду. Стоит уже в другом конце, в полном одиночестве, где для него осталось немного места, и высматривает знакомую светлую макушку, которая так же вертится в поиске его. На лице всплывает лёгкая улыбка, но стыд продолжает душить Кэйю. Надо прекратить себя вести, как ребёнок. Просто сесть и поговорить. Пригласить на чашечку чая в кафе, познакомиться, узнать друг друга и извиниться за ребяческую выходку. Но стоит только Кэйе представить, как незнакомец обращается к нему, как по телу пробегаются мурашки, волнительный трепет исходит изнутри. Хорошо, может, не завтра. Послезавтра. Или на следующей неделе. Кэйа ещё не готов к такому большому шагу в их странных отношениях. Но мысленно они уже о чём-то договорились между собой.       Вечером, когда после долгой беседы с клиентом, Кэйа возвращался домой, зазвонил телефон. Закат укутал город в сиреневые тёплые объятия, жара смешивалась в прохладой наступающей ночи. Всюду шум оживающего после долгого трудового дня города, первые огни зажигались на фонарных столбах, пока машины неспешно плыли по дороге. Кэйа, сунув руку одну руку в карман брюк, пытается выудить телефон, второй придерживая пиджак. Кому только вздумалось звонить ему сейчас? На дисплее светится неизвестный номер, набор случайных чисел, которые Кэйа, вчитываясь, так и не может узнать. Но если это по работе…       — Слушаю? — он снимает трубку, пока продолжает идти по улице, остановившись только для того, чтобы переждать светофор. Зелёный тухнет, загорается красный, и машины, сигналя, разгоняются вперёд по дороге. А Кэйе остаётся слушать чужой голос, говорящий со слишком затяжными паузами между словами, слишком взволнованный для того, кто мог бы назвать ему по работе.       — Добрый день. — произносит голос. Слышно в трубке, как ветер задевает динамики, как хрустит шум толпы за десяток километров отсюда. Настаёт странная пауза, одна из многих, которая ещё будет в этом странном разговоре.       — Добрый, — короткой небрежной фразой Кэйа отделывается от утомительных формальностей, — кого имею честь слушать? — сразу задаёт он вопрос. Голос кажется ему знакомым. Если бы ещё не шум вокруг…       — Ох, вечер, прошу прощения. — растерянно проговаривает голос следом, нервничает. Кэйа улыбается. — Мы с Вами ездим на одном и том же метро. — добавляет он и затихает. Волнуется не меньше, чем Кэйа. Кэйа же, узнав говорившего, теряет на миг способность разговаривать. Только тупо смотрит, как гаснет на светофоре красный, начинает зелёный, и люди начинают идти. Он же остаётся стоять на месте. Волна чувств окатывает его с ног до головы, а, может, и не его одного. Незнакомец в трубке тоже молчит, не спешит что-то говорить. Кэйа становится стыдно, надо что-то сказать, иначе они могут говорить так до бесконечности… К тому же, откуда у того его номер?       — Ах да, — незнакомец опережает Кэйю, едва тот собирается открыть рот и что-то сказать, — я хотел сообщить, что вы кое-что потеряли, пока ехали в вагоне. — снова выдерживает паузу, а Кэйа слышит, как сбилось дыхание таинственного парня. — Когда Вам удобней будет забрать находку?       — Удобней… — Кэйа задумался, посматривая на время. — Да хоть сейчас, если не затруднит. — отвечает он и тут же притормаживает самого себя. Не значит ли это приглашение то, что ему придётся говорить с этим человеком один на один? У Кэйи задрожали пальцы от этой мысли, хотя никогда робостью он не отличался. Они столько времени молчали, никогда друг с другом не говорили и играли в какую-то странную молчанку. Чтобы так всё просто закончить?       — Тогда скажите мне адрес, я скоро буду. — просит незнакомец, и Кэйа, улыбнувшись, соглашается.       Когда Кэйа шёл ему навстречу, то в голове бессмысленно-долго крутил свои первые слова. Что он должен ему сказать? «Добрый вечер»? Они уже здоровались, и это был первый их в жизни разговор. Стоило ли говорить с ним вежливо, официально, или обойтись простой речью, без излишеств? Они почти знакомы, почти давно, почти как близкие. Почти, сплошное почти, больше ничего. Кэйа, сложив руки в карманы, долго шёл навстречу, хотя в этом не было нужды. Знал, что незнакомец всё равно придёт, потому как, раз этого хотел Кэйа, значит, хотел и его таинственный спутник. Но слова в голове не складывались хоть в какое-то осмысленное сообщение. Надо же поговорить с ним, надо же что-то сказать. Поздороваться, представиться, наконец, и… А что ещё? Волновался, будто школьник, невольно оттягивал эту странную встречу, но понимал, что бежать уже некуда. Он согласился, дал понять, что хочет увидеться с ним вне привычной обстановки. Хочет перешагнуть через эти игры и попробовать сделать шаг навстречу друг другу.       Они встречаются у всё той же станции метро и, как будто другого места в мире не существует. Глаза Кэйи сразу находят незнакомца в толпе, ставшего уже слишком близким для того, чтобы не мочь отыскать его сразу. Люди выходят по узкой лестнице метро, заходят по другой, и в этой суматохе потерялся его незнакомец, мечась в поисках Кэйи. Растерянные глаза, сжатые плечи, скованные движения. Да, это определённо он. Не надо было даже видеть его лица, чтобы угадать, кто перед ним. Кэйа улыбается, при виде него. Каким бы солидным тот ни казался со стороны, а была в нём робость, которая всё ярче проявлялась сейчас. И очень быстро он заметил Кэйю в толпе, глаза сразу блеснули в немом восторге, уголки губ дрогнули в едва заметной приветственной улыбке. Кэйа протиснулся сквозь толпу к нему навстречу и остановился совсем близко. Слишком близко для тех, кто никогда друг друга не знал. Но между ними снова повисла тишина. Они слишком привыкли говорить без слов, только жестами и мимолётными взглядами. И в такой необычной обстановке незнакомец выглядел совсем по-другому. Кэйа, не привыкший видеть его нигде, кроме как в трясущемся вагоне метро, рассматривал его заново, и это было взаимным.       — Вас давно уже не было. — тихо признаётся спутник, и Кэйа поднимает взгляд на его лицо. Ах да, этот голос, который он так давно не слышал, но который отчётливо запомнил. До сих пор помнит свои чувства, когда впервые услышал его. Кэйа неловко улыбается, потирает шею чуть вспотевшей ладонью, воротник начинает давить нещадно на него, будто душит за грубую ошибку. Зря он так. Слишком жестоко поступил, а теперь стоял, краснел, хотя румянца не видно из-за смуглой кожи.       — Приболел. — соврал он. Не скажет же, что из-за глупой обиды решил отменить их маленькую традицию. Незнакомец обеспокоенно взглянул на него.       — С Вами всё в порядке? — интересуется он, осматривая с ног до головы Кэйи и, получив кивок, тут же добавляет. — Прошу прощения.       — За что? — смеётся Кэйа. Какой же незнакомец милый. Теряет весь свой серьёзный вид перед ним, извиняется ни за что. Прежде чем ответить, парень отводит взгляд в сторону.       — Я подумал, что Вы не захотели больше видеться со мной. — стыдливо сознался он и отвёл голубые глаза в сторону, смотрел на загорающийся зелёным светофор и толпу, переходящую дорогу. Кэйа на мгновенье потерял дар речи. Чёрт, а ведь угадал! Они действительно понимали друг друга с полуслова, именно такой реакции от него Кэйа ожидал, когда думал о нём. Что ж, маленькая ложь во благо здесь не помешала, и Кэйа неловко улыбнулся ему, пока незнакомец облегчённо выдыхал. Его не ненавидели. Это уже достижение.       — Здесь слишком неудобно. — незнакомец оборачивается по сторонам, ощутив, что кто-то толкнул его в спину. Новые рабочие часы кончаются, скоро настанет новый поток людей, возвращающихся домой. Слишком людно, а они уже успели забыть о том, что мир вокруг них существует. Будто на мгновенье все улицы опустели, мир исчез, остались только фонари, догорающий закат, гул метро и они вдвоём.       — Да, Вы правы, — соглашается Кэйа и стеснительно отводит взгляд а сторонку, чтобы тут же вернуть его обратно, — может, сходим куда-нибудь? У Вас, я надеюсь, есть время?       — Конечно, — незнакомец обнажает запястье, показывая новоприобретёные часы, которых Кэйа ещё не видел, и старый шрам на запястье, — я свободен на целый вечер. — и поднимает взгляд на Кэйю. Кэйа улыбается.       — Давно Вы приобрели часы? Я вижу их впервые. — подмечает он, и они медленно идут от станции по улице, куда-то в сторону моря, к набережной или парку развлечений. Кэйа не выбирает маршрут, хотя сам же его и предложил. Он просто идёт вперёд, куда его ведут ноги, а незнакомец послушно следует за ним. Даже не задаёт вопрос, куда они следуют сейчас.       — Всего пару дней назад. — парень снова смотрит на свою покупку. — Для собственного удобства. — и посмотрел на Кэйю. Оба неторопливо шли вровень, будто старые приятели, и неполная луна в темнеющем небе следовала за ними, подсматривала. Может, они вправду ими были. Кэйа смотрит на него, на каждую деталь его внешности, и она кажется ему такой знакомой, почти родной. Они знакомы тысячу лет, но об этом ещё не знают. Даже тему для разговора Кэйа отыскивает сразу, столько точек соприкосновения, столько общего.       — Да, я замечал, что Вы слишком часто смотрите на часы. — озвучивает Кэйа и усмехается с лёгкой насмешкой. Они по привычке продолжают слишком часто смотреть друг на друга, но теперь совсем по-новому. Не под тусклыми фонарями метро, стука колёс и гула уставших голосов, а под бескрайним небом, приятным свежим ветерком и запахом моря. Моря, которым незнакомец и так пропах. Кэйа немного сокращает расстояние между ними, самую малость. Ему хочет узнать, не выбросил ли незнакомец свои старые духи, которые так нравились Кэйе. Однако новый костюм пах магазином, нитками и дорогим бутиком.       — Дурная привычка. — спокойно сообщает незнакомец, сложив руки за спиной. — Вы несли сегодня макет по работе, верно? Прошу прощения, что не помог.       — Не стоит. — заверяет его Кэйа и смеётся. Незнакомец слишком беспокоится по пустякам. — Как бы я потом оправдывался перед клиентом, откуда Вы взялись? — спрашивает Кэйа и смеётся. Незнакомец лишь самую малость улыбнулся в ответ. — К слову, — Кэйа вспоминает за звонок, — откуда у Вас мой номер?       — Вы выронили свою визитку. — он останавливается, руки шарят по пиджаку, чтобы вынуть из нагрудного кармана визитку. Простенькая белая картонка с простым номером, даже без имени. Он-то рыскал, искал её, даже не заметил, что та выпала.       — Визитка недоделанная, — Кэйа вертит её в руках, — но спасибо. Я смотрю, Вы ещё успели и костюм сменить? Что случилось? Не уж-то даму сердца отыскали? — смеётся Кэйа, пряча визитку себе в карман брюк. Но незнакомец спокойно мотает головой.       — Меня повысили, только и всего.       — Ох, поздравляю! — и хлопает ему в ответ, улыбаясь. — Я тоже сначала об этом подумал, но предположил и иной вариант.       Незнакомец с подозрением смотрит на него, и Кэйа понимает что, возможно, он нечаянно выдал истинную причину, по которой игнорировал парня так долго, ехал в другом вагоне почти полмесяца вместо того, чтобы пораскинуть мозгами и сложить дважды два. К тому же незнакомец ему ничуть не принадлежал. Имеет право на любую личную жизнь, а вот Кэйе стоит поубавить аппетиты и прекратить влюбляться в случайных попутчиков. Во взгляде лазурных глаз Кэйа видит вопрос: не соврал ли он пару минут назад? Кэйе тяжело ответить на этот молчаливый взгляд, он отводил свои глаза в сторону. Они выходят на набережную, где ветер становится сильней, а последняя сирень заката растекается у горизонта. Длинный деревянный пирс над морем раскидывается далеко, неспокойная темнота моря разносит прохладу вдоль берега. Горят ослепительно фонари, крупные груши гирлянд у пляжных кафе, переливаются аттракционы, откуда несётся гомон толп и крики. На языке остаётся чуть солоноватый привкус солёного воздуха.       — К слову, — он пытается отвлечь парня от догадок и спасти свою душонку, — не хотите прокатиться? Отметить Ваше повышение? — и становится неподалёку от входа в парк. Огни настолько яркие, что затмевают звёзды на небе, остаётся лишь мигающий огонёк далеко летящего самолёта и блеклый диск луны. Незнакомец немного усмехается, не воспринимая всерьёз приглашение спутника. С чего бы им, двум взрослым мужчинам, одетых в дорогие костюмы, после тяжёлого трудового дня, ещё и «отмечающие» чужое повышение, идти кататься на какие-то качели? Им полагается отправиться в какой-то ресторан, а не, как подростки, кружиться на каруселях. Однако незнакомец соглашается. Затея кажется ему достаточно забавной, чтобы отказываться от неё.       — Почему бы нет? — пожимает он плечами. — Полагаю, у нас впереди целый вечер? — и смотрит на Кэйю.       — А то, я никуда не тороплюсь. — ухмыляется Кэйа и смотрит на парня в ответ. — Чего попроще, или сразу к тяжёлому? — кидает он вызов своему спутнику. Парень только спокойно улыбается, поправляет рукой галстук, выбирая из всего ассортимента развлечений то, что придётся им двоим по вкусу.       — Оставлю на Ваше усмотрение.       Кэйа усмехается.       — Что ж, начнём сразу с тяжёлого. — и уверенно идёт вперёд, бросая вызов не то себе, не то спутнику.       — С Вами всё в порядке? — спрашивает незнакомец, едва они выходит из аттракциона. Внутрь заплывает новая толпа посетителей, старые медленно расходятся. На их щеках играет яркий румянец, адреналин разливается по крови, от волнения и восторга руки трясутся. Кэйа выходит бледный, сдерживает тошноту, дышать до сих пор тяжело, а от вида горок до сих пор перехватывает дыхание. Голова кружится, он выходит и хватается за ограждения, за которыми ждали посетители, чтобы отдышаться. Ноги не могут привыкнуть к устойчивой земле, всё кажется, он до сих в воздухе, на невообразимой высоте. Он поднимает взгляд на незнакомца и видит, что тот ведёт себя спокойно, непринуждённо, будто не было его рядом на горках. Стоял тут и чинно ждал Кэйю.       — Чёрт, как у Вас это получается? — спрашивает Кэйа и тяжело вздыхает, ухмыляется. Незнакомец стоит совсем рядом, ждёт реакции Кэйи.       — Что получается? — спокойно спрашивает он.       — Я там чуть не умер, а у Вас вид, будто Вас там вообще не было. — выпрямляется, хотя по-прежнему держится за ограждение. Незнакомец отводит взгляд обратно на горки, которые снова запускаются. Над ухом раздаются крики.       — Я не специально. — спокойно оправдывается он. — Помочь? — и берёт Кэйю под руку, чтобы помочь устоять. Кэйа хотел возразить, ещё немного пошутить над невозмутимостью его спутника, но стоило тому коснуться руки, как всё желание отпало. Кэйа оставался смотреть, как пальцы незнакомца обхватили его локоть, и у него снова перехватывает дыхание.       — Давайте, — незнакомец осматривается по сторонам, примечая ближайшее кафе, — давайте присядем где-нибудь, я закажу Вам воды.       — А что-то веселей воды? — спросил Кэйа, усмехаясь. Новый знакомый вёл его к кафе, подальше от шума, от тошнотворного запаха сладкой жжённой ваты и попкорна.       — Боюсь, Вам может стать только хуже. — чуть улыбнулся ему незнакомец.       Ближайшее кафе оказалось только в двух кварталах от парка. Сладкий въедчивый запах ваты, наконец, прекратил преследовать Кэйю, когда незнакомец вывел его под руку оттуда. Ветер рассеял остатки духоты и тошноты, наконец, Кэйе немного полегчало, но в животе оставалось неприятное сосущее чувство, будто внутренности не до конца улеглись на свои места. Потому он притворялся, что ему всё ещё нехорошо. Пусть парень подержит его ещё немного, хотя бы всю недолгую дорогу до маленького кафе под открытым небом. Гирлянды с ослепительными большими огоньками, висевшие вдоль деревянных стенок, маленькие круглые столики на пирсе, мягкая ненавязчивая мелодия из колонок, приветливые официанты и совсем редкие посетители за соседними сидениями. Напротив — только тёмное море с отражением огоньков города, проезжающих мимо машин и неоновых вывесок.       — Вам лучше? — парень усаживает Кэйю за столик и отпускает, к большому его огорчению. Услужливая безликая официантка подскакивает к ним, осторожно роняет меню на столик и тут же исчезает в круговороте огоньков кафе, сливаясь с ними. Парень садится напротив него за плетённый стул с подушками, закидывает ногу на ногу, видно чуть торчащие щиколотки, и берётся за меню. Первым делом за воду.       — Конечно. Я весьма крепкий, знаете ли. — улыбается он парню, и тот неловко улыбается ему в ответ. Кэйа берёт своё меню тоже. Для начала, конечно, воды, но взгляд сразу же бегает по алкогольной карте: коктейли, вино, ликёры. Слишком соблазнительно, чтобы отказываться.       — Стало быть, можно и отпраздновать Ваше повышение? — спрашивает Кэйа. — Если не возражаете, я угощу.       — Ох, не стоит. — отказывается незнакомец. — Я получаю достаточно, чтобы Вы могли не беспокоиться о счёте. — заверяет он. — И… Если честно, — парень говорит тише, чуть отведя голову в сторону, чтобы не видно было, как он смущается, — меня давно повысили.       — Давно? — удивляется Кэйа. Он не замечал на парне прежде ни новой одежды, ни нового портфеля, ни нового одеколона с едва уловимым цветочным аромат терпких цветов. Всё это появилось совсем недавно, когда парень окончательно износил свой костюм.       — Пару месяцев как. — сообщает он он.       — Я совсем не заметил, если честно. Простите. — неловко прокашливается Кэйа, пытаясь скрыть свою неловкость. Они отдают заказ, прежде чем продолжить свой разговор. Странно, ведь Кэйа был так внимателен, не упускал из виду ничего! А тут…       — Я специально. — незнакомец складывает руки на груди, а на бледных щеках играет лёгкий румянец, что теряется при свете тёплых огоньков гирлянд. Звучит странно, но Кэйа сразу же улавливает посыл, и сердце его стыдливо ускоряет биение. Стало быть, у незнакомца водились деньги, он мог бы кататься на такси или приобрести себе авто, вещи-то на нём весьма дорогие, пошиты по фигуре, да и вид солидный, совсем не для того, чтобы толкаться в метро. Не не уж-то ли он катался всё это время только потому, что Кэйа продолжал ездить? Кэйа отводит взгляд в сторону, прикрывает рот рукой, скрывая своё смущение. Почти так же поступает незнакомец. «Два идиота», — думает он про себя, но улыбается так широко, так радостно, что уголки рта вот-вот лопнут.       — Вы всё ещё играете на телефоне в ту карточную игру? — парень задаёт вопрос и ближе придвигается к столику. Кэйа с непониманием смотрит на него, но когда незнакомец вынимает новый телефон и запускает игру, Кэйа с удивлением узнаёт то, во что действительно часто играл. Похоже, не один он крадёт чужие привычки. Его новый знакомый, заметив, как Кэйа играет во что-то по дороге домой, тоже решил попробовать. И это вызвало у парня приступ неожиданного смеха. Они вправду слишком заигрались в случайных попутчиков.       — Я что-то не то сказал? — моментально смущается незнакомец. Кэйа пытается успокоиться, взять себя снова в руки, но не может, и сквозь смех проговаривает:       — Я тоже читал книги, которые видел у Вас. — и утирает проступившую влагу под глазами. — Честно говоря, я теперь себя чувствую просто ужасно перед Вами.       — Я… — незнакомец запинается, потому что не может ничего произнести. Он упирается локтем в столик, прикрывает слишком красные от смущения и неловкости щёки ладонью, но и та слишком горячая. Дыхание его учащается, Кэйа видит, как его грудь вздымается всё чаще, на лбу проступает испарина, которую тут же сдувает прохладный ветер с моря.       — Пока Вы не сказали об этом, я даже не задумывался. Простите…       — Не стоит, не стоит. — Кэйа кивает улыбчивой официантке и придвигает к себе коктейль, но тут же заказывает второй. Одного ему всегда мало. — Я не лучше. — добавляет он незнакомцу, наблюдая за тем, как тот прикладывает к щекам прохладный стакан воды. Но тут же, поддавшись примеру Кэйи, заказывает себе тоже чего-то покрепче. Вина, сразу бутылку. Ох…       Они медленно пьют, пока говорят, а темы для разговора всё не иссякают, и разговор готов затянуться хоть до утра, жалко только, что кафе закрывается к полуночи. Надоедливая работа, игры, книги, интересы и вкусы. Кажется, им вправду не стоит говорить вслух, они ловят друг друга на полуслове, они понимают друг друга даже тогда, когда второй неясно выражается или обрывается на полуслове. Незнакомец вправду спокоен, сдержан, и даже алкоголь почти не действует на него. Сколько бокалов он выпил? Кэйа не считал после третьего, но тот кажется трезвым, способным держать себя ровно и спокойно. А вот Кэйа уже чуть навеселе. Зря парень столько заказал: Кэйа пьёт досуха, пока дна не увидит.       — Тебе нравится? — спрашивает он между бокалами, и Кэйа ответил кивком, потому что не мог сказать прямо: он выпьет всё, что ему нальют, потому что не умеет себя контролировать.       — Я рад, что угадал Ваш вкус. — любезно улыбается он, и Кэйа радостно кивает ему снова. И ради этой улыбки готов выпить белизну, если тот ему нальёт в бокал.       — Не хотите прогуляться? — поинтересовался Кэйа, допив последний бокал. — Пока погода располагает. — и поднимается на ноги. Парень соглашается, и уже через пару минут они удаляются дальше от кафе, вдоль холодного пляжа. Кэйа стягивает с ног натирающие туфли, внутрь всё равно попали песчинки, избавиться от них никак не удавалось. Разгорячённые ступни погружаются в холодный песок, натыкаются на чуть колючие ракушки. Старается слишком много говорить, тело расслабилось после выпитого, а язык начинает заплетаться. В то время как его новый знакомый всё ещё ходит прямо, не спотыкаясь о невидимые кочки на дороге, говорит чётко, только щёки чуть порозовели и спина расслабилась. Смотрит на чёрный океан, огни которого медленно тухнут друг за другом. Который час? Хотя… Не важно, сейчас это не имеет никакого значения.       — Не хотите ещё куда-то пойти?       — А мы не идём? — спросил Кэйа, пытаясь догнать его. Шёл он слишком быстро для человека, который со стороны казался таким спокойным, живое воплощение этого слова.       — Тоже верно, но… Прогуляться ещё где-нибудь? — незнакомец заглядывает на часы. — Ох, прошу прощения, уже весьма поздно.       — Ничего страшного.       — Но ведь нам завтра на работу. — напоминает он.       — Это будет уже завтра. — машет равнодушно Кэйа и чуть не падает. Чёртовы дети выкапывают в песке чёртовы ямы, и Кэйа по неосторожности спотыкается об углубление. Но незнакомец любезно подхватывает его, и Кэйа рефлекторно хватается за его плечи, чтобы устоять.       — А что бы хотели Вы? — он не торопится отпускать незнакомца из своих объятий и, залив в себя вместе с алкоголем решимость, смотрит тому прямо в глаза.       — Меня устроит что угодно, потому и предлагаю выбирать Вам. — он помогает Кэйе встать ровно на ноги, но тоже не спешит отпускать. Ещё недавно оба не решались заговорить, а теперь не решались расходиться даже на одну ночь. Всё равно завтра встретятся. В отдалении от сияющих высотных домов небо покрылось редкими звёздами, слишком тусклыми, чтобы подсчитать их, сложить в созвездия. Шум неспокойного моря мешался с гулом ветра в ушах, где-то в отдалении играла слишком громкая музыка, концерт, мелькали в небе прожектора, ложащиеся на неровную водную гладь разноцветными бликами.       — Вас устроит, если я Вас обниму? — спрашивает Кэйа, но, не дожидаясь ответа, прижимается к незнакомцу. Руки обвивают его талию, чувствуется запах ароматного вина и новенькой ткани из ателье, но для Кэйи это по-прежнему пахнет теми дурацкими духами с морем, потому что иначе для него незнакомец пахнуть не может. На ощупь он совсем тёплый, худой, кажется, вот-вот ускользнёт от него.       — Устроит… — тихо отвечает он. Кэйа чувствует, как тяжело он дышит, как дрожит его дыхание, задевающее ухо Кэйи. Он кладёт ему голову на плечо, чуть смеётся, взъерошивая светлые волосы на затылке.       — Ну же, расслабься. Я не кусаюсь. — и чуть трётся щекой. — Хотя иногда не против.       — Я… Я просто… — он пытается что-то сказать, но от переизбытка чувств не может говорить, в глазах темнеет, и Кэйа понимает его. Если бы сам не выпил, вёл бы себя так же.       — Что? — он разрывает ненадолго объятие, чтобы посмотреть в лицо незнакомца. Проводит похолодевшими пальцами по слишком горячей коже, чуть тискает за щеку, пока тот отводит взгляд в сторону. Его руки ложатся на плечи Кэйи сами собой, но вовсе не пытаются оттолкнуть от себя парня.       — Я просто не ожидал. — сознаётся он.       — А чего ты ждал? — Кэйа чуть задирает его лицо к себе, чтобы заглянуть в глаза. Так близко, что даже у Кэйи колотится сердце, но нерешительность незнакомца только придаёт ему большей уверенности, будто он подпитывается у него.       — Хотя, знаете… — парень усмехается и поддаётся Кэйе, заглядывает ему в глаза. — Я снова вру. Может, и не ждал, но хотел.       — Уже второй раз, ай-ай-ай. — корит его шутливо Кэйа и чуть приближается. В темноте пляжа их совсем не видно, только блеклые неразборчивые силуэты. Незнакомец улыбается ему почти в самые губы, пока пальцы Кэйи бегают по его талии, заползают под пиджак, ощупывая тело через тонкую ткань рубашки. Так непривычно снова касаться кого-то так нежно, тепло.       — Вы мне тоже соврали один раз. — подметил незнакомец, и Кэйа усмехается ему в ответ.       — Каюсь, не горжусь этим. — чуть смеётся он.       — И вовсе не второй раз. Третий. — добавляет незнакомец, но, не дав Кэйе ничего сказать в ответ, целует. Губы мягко соприкасаются в робком, нежном поцелуе, от которого в сердце трепещет. Парень прикрывает глаза, но Кэйа — нет. Он смотрит, наслаждается робостью незнакомца, ощущает его руки на себе, как крепко те прижимают Кэйю к себе. На губах остался кисловатый вкус вина, присохшие капельки, которые Кэйа чуть слизывает, и тот тяжело дышит ему в губы, тело бьётся в мелкой чувственной дрожи. Кэйа пытается остановиться. Ещё чуть-чуть, и случится одно из двух: он либо потеряет контроль и упадёт на своего незнакомца, либо потеряет контроль и набросится на него. Из головы выветрились все мысли, остался только нежный влажный поцелуй. Наконец, парень отстраняется.       — И в чём же ты мне наврал? — спрашивает тут же Кэйа. Интересно, чего ещё он не заметил.       — Вы забыли, по какой причине мы встретились? — удивляется он и усмехнулся. — Я не знал, что у Вас проблемы с памятью.       Точно! Он же встретился с ним для того, чтобы забрать какую-то находку. Кэйа тут же опускает руки в карманы брюк. Звякают ключи, крошится упаковка жвачки, стучат пальцы по телефону, чеки какие-то шуршат. Чёрт разберётся в этом бардаке.       — Так а что я потерял?       — Вы? — смеётся парень, глубоко, низко, но тихо. — Ничего. Я Вам наврал. Не мог придумать повода встретиться.       У Кэйи сердце пропускает удар, пока тот смеётся, и Кэйа сам подхватывает этот смех.       — Как дети. — он крепче прижимает к себе незнакомца, снова кладёт ему голову на плечо и чувствует, как тёплые пальцы парня поглаживают его спину.       — Это Ваша вина. — парирует незнакомец. — К слову, — он отстраняется и говорит чуть серьёзней, — Вы так и не представились.       — Как и ты. — отвечает ему тем же Кэйа. Незнакомец снова смеётся, лбом утыкается Кэйе в плечо. — Кэйа.       — Хм, решили исправиться? — он поднимает голову. — Дайнслейф. Наконец, будем знакомы?       — Давно пора. — подхватывает Кэйа и снова целует его.