fear will pass.

Дазай ласково похлопывает ладонью по собственному колену, с ухмылкой поднимая взгляд на Рюноске, хитро сверкнув своими коньячными глазами. Младший со страхом мнется на месте, поджав губы и теребя рукав собственного пальто тонкими пальцами, словно вот-вот и произойдёт что-то очень страшное. Ранее он никогда не видел бывшего наставника именно таким… Спокойным? Искренним? Добрым? Нет. Акутагава поверить в это просто не может. Не так быстро и не так просто. Дазай Осаму — тот самый человек, который был готов свести жертву с ума и да, это у него получалось лучше всех в организации «Портовая мафия», где он проводил большую часть своего времени в юности. Мафия вырастила его жестоким, грубым и беспощадным человеком, в чем Акутагава ни грамма не сомневался и, вступая в отношения с ним его вторым партнером по счету, был готов к любому обращению со своей личностью, каким бы оно ни было. Рюноске искренне любил Осаму и никогда не смел даже думать о нем скверно. Нынешний детектив являлся идолом для портового пса, тем, кого нужно уважать что бы ни случилось и тем, кому он по гроб обязан жизнью. От старшего юноша не ждал любви и ласки к своей персоне, он желал лишь быть рядом и ни за что больше не потерять наставника. Он бы терпел любые унижения и выполнял каждый приказ без малейшего сопротивления, только бы Осаму был в одном помещении с ним. Не смотря на долгие беседы с Накахарой об этом и его слова, что Акутагава не является ничьей собственностью, последний не мог согласился с этим утверждением и все равно в ответ шептал: «я принадлежу Дазай-сану и Вам», чем частенько доводил Повелителя гравитации до невроза, заставляя начинать беседу сначала, чтобы хоть как-то до него докричаться, но увы, — все тщетно. Сказать, что Рюноске не боится Осаму — солгать по всем параметрам. Юный эспер, каждый раз оставаясь наедине со своим идолом в квартире Чуи, где сейчас они живут втроем, чувствует некую тревожность и старается закрываться в своей комнате, которую носитель порчи любезно ему выделил, решив, что все же место, где Акутагава будет чувствовать себя в безопасности на первое время просто необходимо. После ухода важной личности с Портовой мафии Чуя взял подбитого бывшим наставником ребенка под свое крыло, учил давать отпор и прививал уверенность в себе, что их и сблизило. Любовь к рыжеволосому киллеру у носителя Расемон была такой же искренней и крепкой, в старшем он всегда видел защиту и поддержку. Он доверял Чуе, мог позволить себе улыбнуться в его присутствии и даже больше: именно этот человек начал учить Акутагаву тому, что любовь и теплые чувства — это прекрасно. Однако сейчас рыжий эспер ушел на ночную смену, оставив двух парней совершенно одних на всю ночь. Впервые. Осаму вновь хлопает ладонью по коленке, призывая возлюбленного к себе, но тот мнется, тревожно сглатывает слюну и ощущает, как сердце с высокой скоростью больно бьется о ребра. — Дазай-сан… — шепотом начал диалог наемный киллер, с опаской поднимая взгляд с пола на бывшего мафиози — Дазай-сан… Я готов понести любое наказание, но пожалуйста, скажите, в чем я провинился? Осаму с непониманием приподнимает брови, пару раз хлопая ресницами, ведь тут то он понял — Рюноске считает, что его собрались наказать. — Я… Сделал сегодня, кажется, все, что Вы мне сказали… — вновь сглотнул слюну парень — Но чем-то Вас огорчил. Прошу, скажите, что я сделал не так? Не хочу вновь Вас разочаровывать… Сейчас шатен снимет со своей талии кожаный ремень, сложит вдвое и хорошенько выпорет непослушного, плохого Рюноске. За что именно? Он так и не понял. Но поймет позже. И запомнит свою ошибку. Аку не боится боли и готов к порке, пускай сейчас его никто не защитит. Это послужит хорошим уроком и покажет Осаму, какая хорошая выдержка у его ученика, ведь тот не издаст ни звука. Будет больно, но эффективно. Акутагава привык. — Малыш, это еще что за глупости? — ласково выдает детектив, мило складывая головушку к плечу — Я обнять тебя хочу. Когда мы последний раз обнимались? Когда я пришел с работы. Минут пятнадцать назад. Это же просто ужас! Так долго без объятий я не проживу! Обнимашки… Мне нужны твои обнимашки! Рюноске, кажется, на пару мгновений застыл в немом удивлении. Обнять?.. То есть, больно не будет? Не будет обиды, которую эспер спрячет глубоко внутри себя, а ночью пустит пару слез в подушку, лишь бы никто не видел? Он… Хочет поласкать Акутагаву?.. Нет. Нельзя верить. Это может быть ловушка, на которую чувствительный малыш поведется, а после его унизят и за желание мизерного количества вечерней любви и ласки. Нельзя. — Обнять? Дазай-сан… Я не понимаю, — моргает носитель Расемон — Вы не злитесь на меня? — Злюсь? А за что мне злиться? — склонил головушку к уже другому плечу кареглазый, поднося палец ко рту и прикладывая к губе — Единственное, что я тебя просил за сегодня, это купить мне мороженое, когда будешь возвращаться с работы, а ты, мало того, что скупил целый пакет разного пломбира, так еще и перемыл всю квартиру, приготовил свежий ужин и закупился продуктами на неделю вперед. Ты устал и нуждаешься в ласке! Разве не так? Под конец собственной речи детектив по-доброму хихикнул, выставляя обе руки вперед и потянувшись любимому человеку всем телом. — Не уж то ты думал, что я буду тебя ругать? Аку, сладкий, ты все не так понял. Иди ко мне на ручки. Тебе необходима доза любви. Сказать, что поверить в происходящее брюнету было сложно — не сказать ровным счетом ничего. Он был уверен, что Дазай не изменился, что за любую оплошность будет следовать наказание и уйма оскорблений, однако сейчас перед его серыми глазами, полными надежды сидит искренне улыбающийся юноша и тянет к нему руки. Аку даже не заметил, как теплые ладони коснулись его талии и потянули вперед, а спустя долю секунды он оказался на коленках идола, неприрывно смотря в одну точку и ощущая, как Осаму бережно обнимает его, прижимаясь щечкой к плечу. — Дазай-сан… — все, что смог выдать киллер, прежде чем придет в себя и переведет взгляд на избранника — Дазай-сан… Вы ведь не шутите? Пожалуйста… Скажите правду, Дазай-сан… Тут есть подвох? Казалось, будто вот-вот младший расплачется прямо на руках темноволосого, не в силах сдержать поток полученных эмоций. Последний трепетно переложил одну ладонь на головушку эспера, с нежностью поглаживая его по мягким, темным волосам, время от времени спускаясь ниже и потирая светлые кончики длинных порядочек. — Аку, мальчик мой, ну что ты? Какой может быть подвох в искренних чувствах? Я люблю тебя, — прошептал он в ответ, потянувшись и оставив легкий поцелуй на впалой, но такой бархатной щечке, после взял его ладонь в свою и пару раз чмокнул в костяшки — не бойся, мое золотце. Я больше тебя не обижу. Эти слова отдались колкостью в носу и вдруг серые глаза, полные надежды заслезились, а их хозяин аккуратно прижался к шатену, обнимая его за шею. Послышался тихий всхлип, после которого ладонь Осаму легла на поясницу юного эспера, неспеша ее поглаживая. Дазай знал, что Рюноске много не плачет никогда. Если у него уж слишком сильный переизбыток эмоций — пара тихих всхлипов и не более. Это все значило лишь то, что он долго копил в себе чувства, которые сейчас наконец-то вырвались наружу. Они встречаются относительно недавно, но Аку все равно находит в себе силы обнимать того, кто ранее разбивал его сердечко на мелкие осколки. Но с этого момента Дазай склеивает каждый осколочек разбитой души и сердца в одно целое. Больше никакой боли. Больше никаких слез. Ладонь детектива все еще гладит юного пса мафии, пока вторая прижимает его к себе. На макушке головы киллер ощущает парочку ласковых касаний мягких губ, а затем еще более крепкие объятия. — Дазай-сан… Вы даже не представляете, как я скучал по вам все это время… — вздохнул младший, прикрыв веки — Нам с Накахарой-саном Вас очень не хватало… — Спасибо за такие теплые слова, мой лучик солнышка, — на лице старшего расплылась теплая улыбка — знаю, что пока ты боишься, тебе дискомфортно и ты тревожишься, но я обещаю, что сделаю все для того, чтобы как можно скорее твои страхи прошли. Люди действительно меняются и малыш, я обязательно докажу тебе это. Мой Аку, мой милый Рю. Я тоже скучал по тебе, родной. Младший аккуратно отстранился от объятий, все еще оставляя ладони на плечах эспера, однако заглянуть в его глаза невероятно сильно хотел, что сейчас и сделал. Взгляд коньячных и серых глаз встретились, словно сверкая друг другу. В очах обоих парней была любовь и тепло, которое они готовы дарить взаимно вечность. Бывший мафиози с солнечной улыбкой взглянул на Аку, от чего последний моментально покрылся легким румянцем и вновь спрятался в плече любимого, сжимая ткань его рубашки пальцами. — Дазай-сан… — смущенно выдал парень — Не говорите так много приятностей… — Не говорить? Чего это? Это еще мало. Так что давай-ка без возражений, молодой человек! — со смехом произнес он, снова крепко обнимая свою любовь двумя руками. — Я… Тоже люблю Вас, Дазай-сан. Шепот Рюноске был тихим, но достаточным для того, чтобы его услышал тот, кому он адресован. Уголки губ Аку слегка приподнялись, а веки снова прикрылись, пока их обладатель постепенно расслаблялся, упираясь щекой в плечо возлюбленного. — Мой милый мальчик. С тобой так хорошо. Мой ангелочек, — еле слышно шептал старший, медленно покачиваясь из стороны в сторону, словно убаюкивая своего избранника в теплых, полных нежности и любви объятиях, пока со стороны последнего не послышалось тихое сопение. Ему больше не будет больно. * * * Раздался звук открывания дверного замка ключом и пара сквернословий до боли знакомого и родного голоса. — Да твою ж мать! Тц… Еле как открыл эту гребанную дверь, — выругался Накахара, зашедший внутрь квартиры и, поставив пакет с продуктами на комод, закрылся, скидывая с ног лакированные туфли и вешая темное пальто на крючок — я дома. Меня встречать кто-то будет? Эй! Сложив руки на груди, Повелитель гравитации прошел дальше, сходу начиная «ругаться». — Ну и чего не встречаем? М? Одну ночь без меня провели и больше я вам не нужен, так? Я, вроде бы, говорил, что если меня никто не встретит после работы, но при этом вы вдвоем будете дома — оба снимаете штаны, встаете на диван, я беру свой ремень и обоих хорошенько по попкам, — с пошлой ухмылкой мурлыкнул Чуя, закусывая резинку для волос зубами и начиная собирать заднюю рыжую прядку волос в хвостик — плохие мальчики. Совсем разучились встречать своего папочку с работы. Ух. Однако пройдя чуть дальше и увидев весьма милую картину, голубоглазый затих: Дазай, который все еще осторожно гладил Аку по голове одной рукой, поднял взгляд на Чую и, прижав палец свободной руки к губам, прошептал тихое «тш-ш» и Рюноске, что мирно посапывал на плече бывшего мафиози. — А… Ой. Ой, ой, ой… — изменил тон голоса на шепот мафиози, неспеша подходя ближе к любимым и, положив ладонь, облаченную темной перчаткой на спинку Аку, потянулся, целуя его в макушку пару раз — Привет, мой малыш. Сразу же после первого приветствия обладатель голубых глаз подошел к Осаму, кладя ладонь на его щеку и, нагнувшись, поцеловал его в губы. — Здравствуй, мой любимый, — улыбнулся Накахара — Босс отпустил меня раньше. Долго тут сидишь? Младший с удовольствием ответил на краткий поцелуй, влюбленно поглядывая на носителя порчи и отрицательно ему кивая на вопрос. — М-м… Привет, милый. Не долго, минут десять всего. Не волнуйся. Нужно аккуратно уложить его в постель. Совсем вымотался за день наш мальчик. Даже ужин нам приготовить успел. — А сам то он ел сегодня? — волнительно поинтересовался самый старший в этом доме, беря руку кареглазого в свою. — Я поздно вернулся с работы, так что не уследил. За завтраком его и спросим, — приулыбнулся шатен. — Вот как… Наглый мальчишка. Снова только о нас и думает. Я скоро его за каждый пропущенный прием пищи в угол ставить буду, — в шутку процедил Чуя — идем, Осамыш. Нужно переодеть и уложить этого большого ребенка в кроватку.