«Неправильная концовка»
— Что за? — несдержанно шепнула Аоко. С этой надписью что–то не так. Шрифт кардинально отличался от основного — в диалогах и меню использовался печатный, когда как слова «Неправильная концовка» написаны, как будто от руки аккуратным почерком. Они заметно отличались от стандартного шрифта. И музыка — по рассказам подруги на экране «Счастливой Концовки» играла песня, которую Аоко слушала до аварии. У всех подруг выпало из головы её название, как если бы амнезия настигла не только ту, что сейчас играла в «Ночной Токио». Но в игре тихо, в комнате шумел только компьютер. Что значит «Неправильная Концовка»? Вопрос занял все мысли, пока экран не потемнел. На экране поплыли тёмные облака, пытаясь заслонить луну — так начиналось ночное свидание. Эта короткая анимация, после которой посередине появлялся спрайт Данте, всегда знаменовала что–то приятное. Быть может, это всё скрипт, и сейчас игроку дадут намёк на правильный конец? — Наверное… точно! — шёпот под нос. Удивление нарастало. На экране появился спрайт совершенно неизвестного Аоко парня в очень странном наряде: большой цилиндр, как у фокусника, абсолютно белый костюм, откуда выглядывала синяя рубашка с малиновым галстуком, и полуприкрытый шляпой монокль. Его не было ни на одном постере, ни в игре, а в появившемся диалоговом окне вместо имени стояли значки вопроса. «Скрытый персонаж?» — подумала Аоко. Такое в современных играх не редкость. К моменту, когда Аоко расслабилась, у загадочного парня закончилась первая «реплика» полная точек. Клик! и вот вторая. «Аоко», — он назвал её имя. Аоко не удивилась, она вводила его в начале игры, отметила только странный шрифт. «Хм, кто же это?» — спросила себя Аоко и пролистала дальше. «Ты помнишь меня?» — спросил незнакомец. Аоко задумалась. Неужели и в этой игре есть дополнительный сюжет с амнезией героини? Может поэтому Кейко одолжила ей «Ночной Токио»? Амнезия Аоко была частичной: большую часть воспоминаний она сохранила, но другая была будто отрезана. Может, такой взгляд со стороны поможет ей восстановить остатки памяти? Аоко пролистала реплику дальше. Интересно, а что тогда за тайна у игры? Вдруг странный спрайт залился смехом: «Ха-ха-ха», — захохотал он, вместе с короткой анимацией. Аоко успела заметить его глаза, но они были плотно закрыты: «Ты думаешь, я — персонаж этой игры?» Аоко почувствовала, как что-то сжалось в груди. Откуда он узнал её мысли? Кто он? «Я просто предположил, что ты так подумаешь, если ты правда меня не помнишь», — продолжил незнакомец в шляпе: «Хм, как бы тебе сказать — я тот, кого ты не вспомнила после аварии». Аоко огляделась по сторонам. Как простая игра могла так работать? Её кто-то взломал? Мысли роились в поисках ответов. Откуда игра могла знать про аварию и, тем более, знать того, кого Аоко не вспомнила? — Что тебе от меня нужно, кто ты? — буркнула Аоко. Её рука на мышке задрожала. «О, да-да, с этого стоило начать!» — незнакомец усмехнулся: «Я хочу извиниться, что не справился с управлением, у меня ужасно всё болело после той драки. Хотя скорее меня просто избили…». — О чём ты? «О чём? Точно, заговорился, хм… Я вёл мотоцикл. Тебя ведь рядом с ним нашли?» — говорила его реплика. Аоко вспомнила: ей сообщили, что она попала в аварию на мотоцикле, от сильных травм её спас шлем. А вот водитель, который вёз её, сбежал из больницы спустя два дня. Аоко спросила у врачей, кто он, но они отказались разглашать информацию. Сама Аоко его вспомнить не смогла. «А-а, вот почему обо мне не сказали!» — он продолжал читать её мысли: «Хотя да. Я думаю, они решили, что тебе инспектор напомнит, а почему он не сказал…». — Так кто ты? — спросила Аоко с недоверием. Что-то этот парень постоянно уходил от вопроса, что пугало. «Кто я, хм… А сама не помнишь?» — он заулыбался. Эта улыбка раздражала: «Понимаю твоё недовольство! Но я немного наглый — могу дать тебе несколько подсказок, чтобы ты вспомнила сама, если захочешь. Хочешь?». Аоко задумалась. Странный парень: взломал игру, чтобы Аоко его вспомнила, но при том просто даёт подсказки? Почему бы не сказать сразу? «И ещё одно условие — никто не должен знать об этом», — говорила следующая реплика: «Особенно твоя одноклассница Коидзуми Акако, хорошо?». — Что? А почему именно Акако-тян? — Аоко почувствовала странный ком в горле. — Ты её знаешь? «Да, что-то вроде этого… Пусть будет дополнительной подсказкой. А настоящей подсказкой будет… Я кое-что оставил в твоей палате, можешь ли ты сбегать за этим? Ты ведь только недавно выписалась? Сможешь пройти». — И что мне с этим делать? — хмыкнула Аоко. «Думаю, люди в больнице поймут, что делать. Не бойся, мне просто нужна рука помощи, а потом твой выбор, вспоминать меня или нет», — договорив эту реплику, он вытянул руку так, будто она могла выйти из экрана и схватить Аоко за запястье. Аоко дёрнулась, когда ладонь незнакомца отпечаталась на экране компьютера, и тот выдал синий экран, а потом выключился. — Что это было? — выдохнула Аоко, восстанавливая дыхание. — Нет, секретный персонаж не может знать конкретно меня. Кто-то взломал игру? Хм, может Кейко… или кто-то передал ей эту игру именно такой? Нет, взломы не читают мысли… Аоко откинулась на стуле. На минуту стало любопытно — что всё это значит? Правда ли она знакома с этим парнем? Но дрожь в пальцах оказалась сильнее интереса. Стоило отдохнуть, Аоко слишком перепугалась.***
Аоко ещё вчера собиралась в больницу, у неё был назначен приём. К тому же её лечащий врач была знакомой отца, потому, если бы Аоко о чём-то попросила её, она бы с радостью помогла. На это вся надежда. Аоко вошла в фойе больницы, вдохнула привычный запах хлорки и побежала в коридор к кабинету мимо регистратуры. Он был недалеко, а врач, лечившая Аоко, часто бегала к другим врачам и оказывалась в коридоре. Вот и сегодня она пробегала мимо чужих кабинетов. — О, Аоко-сан, привет! — улыбнулась она. Аоко привычно помахала ей рукой. Отец знал её со школы, она нередко ходила в гости к семье Накамори. Аоко была близка с ней, как её отец. — Как твоё здоровье? Амнезия? — Хорошо, чего-то ещё не помню, но в остальном проблем нет! — улыбнулась Аоко. Она надеялась, что лишних вопросов не будет. — На днях вспомнила, что что-то в своей палате оставила, могу поискать? Мне могло показаться. — О, ничего, ничего, она ещё свободна! Если что спросим, нашла ли что-то уборщица. Пойдём! Аоко улыбнулась. В этот раз ей повезло. Смущала сама история: взлом игры, странная просьба странного парня… Любопытство так и просило всё выяснить. Но почему нельзя никому говорить, это не криминал? Тут что-то подозрительное. Аоко с врачом добрались до палаты. Она была чисто убранной, белоснежно белой, и всё в ней сверкало. Но нужно что-то найти: первые подозрения пали на тумбу у стены, вторые на тумбочку у кровати, врач проверила ванную. — Вроде ничего, — улыбнулась она. — Аоко, нашла? — Хм, вроде ничего… А! — Аоко визгнула, когда запнулась об край ковра. — Ау! Что тут? Будто там гвоздь или… Аоко оттянула ковёр, и на неё напал лёгкий испуг. Плитка под ковром оказалась сдвинута, а под ней — дыра в полу. Врач подлетела к Аоко, пока та доставала наружу чёрный пакет. Кажется, этот тайник делали наспех. — Аоко-сан, помнишь медсестра ввалилась в твою палату и вызывала охрану, когда ей показалось, что тут ломают пол? — Помню. Вспышка пробежала перед глазами Аоко. Она сквозь сон слышала, как кто-то ломает пол. Вроде этот кто-то был парнем в кепке и чёрной одежде, которого Аоко почти не разглядела. Она списала всё на сон, закрыла глаза. Потом Аоко, визгнув, проснулась от крика медсестры, и парня в палате уже не было. — Помню, та медсестра успокаивала меня, а потом объяснила охране, что ей всё показалось и никакой дыры нет. Вроде сбросила это на телевизор, — Аоко указала на маленький экран на стене палаты. — Помнишь, чтобы он был включен? — Когда она вбежала в палату, он включился, но до этого было тихо, — Аоко хотела добавить свои подозрения насчёт того парня в кепке, когда увидела содержимое пакета. Врач, заметив его, ахнула и едва сдержала крик. Первым, что Аоко достала, оказалась форма медсестры из местной больницы, которая пропала с того случая. Под ней часть наряда того парня из взлома «Ночного Токио». Вот только она была необычной — цилиндр испачкан в крови, плащ посередине ободран, с одной стороны почти ровной линией с той же засохшей кровью. На них лежал пропитанный кровью пиджак, грязный галстук, а на самом верху треснувший монокль. Не хватало штанов и рубашки. — Это же костюм Кайто Кида! — врач задрожала. — Неужели он специально переоделся в медсестру и разыграл сценку с тайником? — Кайто Кид? — переспросила Аоко. Врач вытаращилась на неё. — Кто это? — Не знаешь? А, ой, инспектор говорил не рассказывать тебе, потому что это может вызвать травму, я обещала ничего не говорить, — врач смутилась. — Можешь подождать здесь? Я позову кого-нибудь, чтобы они забрали эти вещи. — Эй, погодите! — Аоко попыталась остановить врача, но та уже унеслась из палаты. Аоко посмотрела на вещи. Кайто Кид, кто он такой? Тот парень? Он имел в виду эти вещи? Вдруг короткое воспоминание пробежало перед глазами. Тот парень в кепке, закончив свой тайник, подошёл к ней и прижал руку к её лбу. Аоко чётко вспомнила слова, даже сквозь сон: «Я на тебя рассчитываю, Аоко». Аоко оставалась в палате, пока врач бежала за охраной. Вместе с ними прибежал полицейский и подобрал вещи, поблагодарив дочь инспектора. Он спросил её, как Аоко обнаружила тайник, и та рассказала про ночного гостя в кепке, а после отправилась к врачу. Аоко плохо запомнила тот приём, её мысли были заняты загадочным парнем.***
Вернувшись домой, Аоко снова не нашла отца. После её выписки, тот стал ночевать в штабе, ссылаясь на незаконченное дело. Аоко давно смирилась с этим, захватила в комнату еды и побежала за компьютер. Ей не терпелось включить игру, но сначала Аоко потянулась к браузеру, чтобы найти информацию о Киде. Она уже было ввела его имя, когда отец отправил ей сообщение через мессенджер. Потом второе. «Что там?» — удивлённая, Аоко переключилась на них, чтобы прочесть. «Аоко, как ты нашла эту форму?» — написал отец. «Вы о чём-то с Кидом договаривались, что-то вспомнила?». «Нет» — моментально напечатала Аоко. «Только то, что Кид спрятал её в моей палате и притворился медсестрой… Если это Кид». «Хорошо, понял», — ответил отец. Аоко закрыла вкладку. Запрос «Кайто Кид» замелькал в поисковой строке. Почему отца не удивляло, что она общалась с вором? Странно всё это. Аоко нажала на поисковый запрос, появилась куча ссылок. Аоко хотела найти обычную статью, которая рассказала бы общую информацию о Киде, но попадались разные статьи посвящённые одной и той же новости. Их заголовки оказались почти одинаковы:«Самоубийство Кайто Кида?!»
— Что? — Аоко пролистала ещё несколько запросов. — Это свежая новость… Хм, так, вот этот сайт отец всегда считал достоверным. Аоко открыла одну из статей и увидела под заголовком фото того незнакомца в белом наряде. Он улыбался, выглядел счастливым, к тому же держал в руках голубя, будто фокусник.«Кайто Кид, вор-фокусник, который вернулся спустя перерыв в восемь лет, совершил самоубийство?! Или всё не так? Мы провели расследование»
Аоко вчиталась в текст.«Все знают Кайто Кида и его поразительные кражи. Его обожал народ, посмотреть на него ходили охотнее, чем на выступления самых дорогих фокусников, у него были толпы фанатов. Но недавно Кид попал в большие проблемы. До этого происшествия известно, что он был втянут в похищение дочери инспектора Накамори по имени Аоко. Он выехал на склад, где её держали и увёз Аоко на мотоцикле оттуда, но, из-за полученных от столкновения с бандитами ран, не справился с управлением и попал в аварию. К счастью, дочь инспектора успела вызвать скорую прежде, чем сама потеряла сознание»
— Это я вызвала скорую? — Аоко знатно удивилась, но в голове пронеслась короткая вспышка. Она сидела на коленях, перед ней лежал парень в шлеме, рубашке и запачканных кровью штанах, а сама Аоко бурчала что-то в трубку. — Припоминаю…«Их обследовали, оба выжили, но, только прошло два дня, Кид сбежал. В ту же ночь медсестра услышала странные звуки, но объяснила, что ей это показалось, хотя некоторые строят об этом теории. Тем не менее, спустя ещё день неизвестный источник сообщил, что они найдут Кайто Кида на том же складе, откуда он увёз Аоко. Полицейские обнаружили там его тело. Он сидел на стуле, в его руке лежал пистолет, а голова была опущена. На его теле многочисленные травмы, полученные задолго до выстрела в голову. Тем не менее вскрытие доказало, что причиной смерти стал выстрел. Мы будем следить за ситуацией, а пока можете прочитать следующие теории…»
Аоко сглотнула. Почему мёртвый вор оказался в игре, которую ей одолжили? Был бы он жив, всё смотрелось бы просто — он взломал игру, чтобы что-то попросить у Аоко. Взломал игру, пока был жив? Нет, невозможно, он погиб спустя три дня после попадания в больницу. Если только не знал, что умрёт… К тому же, Аоко не помнила, чтобы говорила с кем-то об игре раньше или? Да нет, этот Кид не ведёт себя, как программа. Может у него есть сообщник? Тогда почему он не связался с ним? Это странно. Почему ей пишет мёртвый через случайный симулятор свиданий? Кто же он тогда? Закрыв браузер, Аоко медленно потянула мышку к ярлыку игры. Дыхание то и дело сбивалось с привычного ритма, сердце сильно колотилось, было страшно узнать ответы и больше всего Аоко хотела увидеть привычную игру, тот наивный симулятор свиданий. Вот заставка студии, весёлая мелодия в меню, огромный постер с парнями… и вдруг крупный глитч пробежал по всему окошку игры, сразу запуская ночное свидание. Поплыли облака, заслоняя свет луны, снизу засияли окна домов — перед Аоко появился Кид, но с совсем другим спрайтом. Его голова была в том шлеме, как при аварии, на теле всего одна рубашка и штаны, перепачканные кровью. Лица совсем не видно, но он явно ухмылялся, Аоко будто чувствовала. «О, вернулась! Я знал, что на тебя стоит рассчитывать!» — довольно сообщил он: «Давать дальнейшие инструкции или… у тебя ко мне вопросы, я прав?». — Ты Кайто Кид? Настоящий? Он усмехнулся. В поле имени персонажа, где раньше были вопросы, появилось «Кайто Кид». «Настоящий конечно!» — Кид будто смеялся: «Что заставляет тебя сомневаться в этом?». — Кайто Кид мёртв, — шикнула Аоко. — Как ты это объяснишь? «О, и правда… А может тебе узнать всё самой?» — хохотнул он: «Мне как-то лень объяснять!». Аоко сморщилась. Взломщик или нет, но он нагловат! — Что тебе нужно от меня? «Хм, ну… Помощь?», — на этом реплика остановилась. Кид замер, словно задумался: «Помочь полиции с расследованием моей смерти, типо этого…». — Призраком притворяешься? Почему я должна тебе помогать? — хмыкнула Аоко. «Поверь мне, до амнезии ты была согласна помочь мне с этим». — И почему же? «Не могу сказать», — шлем сменил положение, Кид отвернулся в сторону: «Тебе лучше не знать больше того, что я Кайто Кид». — И почему? «Представь, что я правда призрак», — он поднял руку к шлему сзади, будто бы чесал голову: «Если ты вспомнишь больше того, что я Кид, то на тебя может пасть проклятие». Реплика оборвалась на этом. Кид снова повернул голову, избегая прямого ответа. Аоко напряглась, но нашла в себе силы продолжить «разговор» с игрой. — Хорошо, что ещё? «Тебе нужно отправится на тот склад, где мы были». — Ты меня убить хочешь? А если там те бандиты? — удивилась Аоко. «Завтра твой отец отправится туда с полицейскими, не думаю, что они сунутся против вооружённых копов», — спрайт будто смеялся: «Можешь установить это на свой телефон прежде, чем пойдёшь?». Компьютер сам открыл проводник, потом папку «загрузки» и нашёл установщик мобильной версии «Ночного Токио», потом всё свернулось к игре. Аоко следила за этим, будто не дыша. «Не бойся, всего лишь копия игры на телефон!». — Ты пугаешь… И вообще, почему именно эта игра? «Ну, а что, я умер, а ты сразу с другими мужиками общаться?» — произнёс реплику Кид. Он казался несерьёзным: «Изменщица». — Хочешь сказать, мы были любовниками? «О, да, уже давно!» — он будто улыбался, даже замахал руками. Если он программа, то точно очень странная. — Что-то не помню. Скажи честно. Спрайт замолчал. Внезапно, Кид взялся за свой шлем, потянул на себя, но не успел снять, как по экрану пробежался глитч. Кид снова стоял в белом наряде, перепачканном кровью, придерживал одной рукой порванный плащ, а другой потянул на себя кончик цилиндра. Аоко успела заметить крупный синяк под его левым глазом и разбитую губу, которой не видела раньше. Мелкая вспышка пробежала перед глазами — какой-то парень без шляпы улыбался ей, говорил, что всё будет нормально. «Завтра пойдём в кино, это будет наше первое официальное свидание!» — улыбался он: «Я обещаю тебе, что не брошу тебя». Сердце сжалось от этой маленькой вспышки. «Помнишь?» — появилось в новой реплике у Кида: «Я обещал, Аоко, что не брошу тебя. Никогда». «Никогда» пронеслось в голове. Аоко вслушивалась в голос, который повторял это снова и снова — звонкий голос парня её лет, который она хорошо знала. Она правда вспомнила не всех? «Не напрягайся», — написал Кид. — Ничего… Давай адрес склада. «То, что тебе придётся увидеть… прости. Отвернись, если не захочешь вспоминать», — он улыбнулся, пока прикрывал глаза цилиндром. После игра, зависнув, закрылась. Аоко сложила локти на стол, подпёрла голову, но боль не проходила. В голове мелькали вспышки, нечёткие изображения какого-то парня и тут же исчезали. Кто это? Как он связан с Кидом? У Аоко жутко заболела голова. Аоко кое-как перебросила игру на телефон, потом улеглась на кровать. Может завтра всё прояснится?***
Аоко встала рано, хотя долго не могла заснуть. Ей даже показалось, что она не проспала минуты, а просто закрыла глаза, и время само собой промоталось. Но был в этом плюс: Аоко удалось поймать отца на подготовке к походу на склад. — Папа, доброе утро. Ты ещё не ел, а уже собираешься? — сразу спросила Аоко. Её отец только поправлял галстук. Казалось, кончики его усов состроили вторую грустную улыбку. — Да. Нам нужно что-то найти, мы всё пытаемся обнаружить следы преступников, — хмыкнул Гиндзо. — Ты молодец, что нашла ту одежду! Это первые следы по поимке преступников. Ещё узнать бы их лица… — Папа, можно я пойду с тобой? Отец уставился на дочь. Галстук замер между его пальцами, холодильник перестал шуметь, и только часы торопили события. «Он волнуется?» — было подумала Аоко. — Ты вспомнила? — спросил её отец. — Вспомнила? — переспросила Аоко. Гиндзо удивился сильнее, заморгал глазами и отвёл глаза. — Почему ты хочешь пойти? — он резко сменил тему. — Я… прочитала новости о Киде, ты ведь давно преследовал его. Раз мы столкнулись в той аварии, может я смогу что-то вспомнить, помочь? И вроде я уже была на том складе… — А если воспоминания будут болезненными? — Гиндзо дёрнул галстук, чтобы снова поправить его. — Вдруг? — Может и так, но у меня есть чувство, что я его знаю… — Насчёт этого, — Гиндзо осёкся. Он помялся на месте, потёр голову и совсем отвернулся от дочери. Аоко смотрела на его спину и ждала, что тот снова повернётся или добавит хоть что-то, но он молчал. — Папа? — Я не особо понимаю, что мне делать… признаюсь честно, — ответил Гиндзо. — Когда я только узнал о Киде и его личности, я думал, что, пусть будет больно, лучше тебе рассказать… Но тогда ко мне ввалилась твоя одноклассница, как её… Такая… с красными волосами, если мне не показалась… или брюнетка? — Акако-тян? — переспросила Аоко. Слова Кида «не говорить Акако» пронеслись в её голове. — И что она сказала? — Она сказала сделать так, чтобы ни за что не вспомнила его, иначе… ты будешь проклята, — наконец он повернулся к дочери. Под его глазами различались мешки, но непонятно, когда они появились: когда он переживал за дочь в больнице или сейчас, из-за сложного расследования. — Я пытался расспросить про что она говорит, но она накричала на меня и попросила просто поверить ей. «Проклята», — отдалось у Аоко в голове: «Что это значит… магии же нет? Может, спросить у Акако-тян?». — Но если ты уверена, я не могу сказать нет, — добавил Гиндзо, прерывая мысли дочки. Его жалкая улыбка дополняла весь уставший вид. — Пойдём? — Да, — кивнула Аоко. Аоко перекусила бутербродами, спешно собралась и пошла за отцом. К её удивлению, отец не поехал в штаб, другие полицейские ждали его перед домом. Аоко ясно различила оранжевую шляпу инспектора Мегурэ за стеклом автомобиля. Первый отдел? Если правда убийство, в этом ничего странного, кроме того парня из игры. — М, Аоко-кун, — Мегурэ обратился к Аоко, не улыбаясь. — Вспомнила что-то? — Нет, может вспомню немного на месте. — Понял. Пока полицейские разговаривали, Аоко вытащила телефон. Её руки дрожали, голова снова заныла, но кое-как Аоко удалось установить игру на телефон. На её иконке был Данте, и Аоко невольно вспомнила, как только начала играть в игру, предвкушала провести приятную бессонную ночь. И вот, вместо этого, она едет на место смерти вора, которого едва помнит… Аоко не решалась нажать на игру, вместо того напряглась. Она пыталась вспомнить хоть что-то, хотя бы из старой памяти. Знала ли она этого вора? Аоко закрыла глаза. «Вспомни хоть что-то», — попросила она себя. Сначала было темно, потом Аоко различила… голос. Тот же голос, который недавно вспомнила, разговаривая с Кидом в игре. Но у него был совсем другой тон, более глубокий, напыщенный. Потом Аоко увидела широкую улыбку, высокую фигуру, но больше ничего. Но теперь она больше уверена, что была знакома с Кидом. — Вот, здесь, — крикнул Мегурэ, и водитель, проехав ещё немного, затормозил. — Приехали. Аоко вышла из машины с телефоном в руках. Она ещё не запустила игру, здание зацепило её взгляд: невысокое, наполовину разрушенное, голое снаружи и внутри, будто стены никогда не красили. И пахло тут вдвойне ужасно: сигаретами и бензином. — Эй, его часом не собираются поджечь? — цокнул языком инспектор. — Откуда так воняет бензином? — Проверьте! — попросил Мегурэ подкрепление. — На первый взгляд ничего нет. Но запах сигарет тяжелее, чем у твоей сигары. — Сам заметил… Аоко? — А? — Аоко ещё держала в руках телефон, но смотрела на здание. Она видела его изнутри, стоя на «крыльце», но ужасно боялась войти. Успокоилась тогда, когда отец протянул ей руку. Может, это было по-детски, но Аоко крепко вцепилась в отца и так прошла внутрь. Вправду, изнутри воняло сильнее, запах сигарет и бензина мешался в какую-то кашу. Другие полицейские сами стали паниковать, а нет ли тут взаправду разлитого бензина, который они могут поджечь, инспектор же спокойно огляделся. — Вон, там нашли тело, — он указал на стул, который ещё стоял посреди комнаты. Железная спинка, сиденье разорвано, но ножки крепкие. «Я его видела», — поняла Аоко, вспышка пролетела перед глазами. Аоко вспомнила тесную дыру между стенами, в которую она легко пролезла, благодаря телосложению. Она боялась дышать, подать звук, только одним глазом смотрела сквозь дыру. А за ней… Аоко огляделась. Место, куда она спряталась, было сложно заметить, находясь рядом со стулом, но Аоко вспомнила, куда бежать. Мегурэ с отцом заметили её, когда она уже подбежала к дыре в стене. Гиндзо побежал к ней. — Что такое, Аоко? — Когда я была здесь до аварии, Кид сказал мне спрятаться тут, — она указала на дыру. За дыркой было углубление, куда девушка, комплекции Аоко, могла залезть и тихонько наблюдать за складом. — Потом мы кое-как сбежали на мотоцикле… — Тут? Эй! Аоко снова пролезла в дыру. Её ногу что-то укололо снизу, но Аоко не обратила внимания и просто выглянула. Сейчас она видела отца напротив стены и Мегурэ у стула, но постепенно Аоко вспоминала тот день. Кид хотел спрятаться сам, когда помог ей, но не успел, ввалились бандиты. Аоко увидела, что они подошли к Киду, главный потянул руку, как для рукопожатия и тут же сжал в кулак — этот кулак прилетел Киду в глаз. Потом присоединился второй мужчина, и Кид упал, но попытался встать. Он пытался отбиваться, с каждым разом всё яростнее, но он был физически слабее бандитов, и только затягивал драку. Всё прекратилось, когда главный вынул нож, а его, напарник, подошедший сзади, использовал биту. Кид осел на стул и, кажется, потерял сознание. Бандиты туго связывали его, убеждая друг друга, что ему из такого плена не вырваться, а потом снимали с него плащ, пиджак и шляпу в поисках чего-то. Пока они делали это, Кид освободился и смог отбиться с помощью карт с транквилизатором. У него было мало времени, но он успел забрать Аоко и сохранить коллекцию украденных алмазов. «Точно, Кид украл коллекцию алмазов!» — вспомнила Аоко: «Одна богатая старушка отдала их перед смертью в музей, они охотились за ними, обыскивали его ради них. Но так избивать…». — Аоко, всё в порядке? — аккуратно спросил Гиндзо. Аоко улыбнулась ему, пока вылезала из укрытия. Кид в одной рубашке и штанах, смиренно опустивший голову, застыл перед её глазами. — Ничего, кажется немного вспомнила, — Аоко взглянула на лестницу, по которой поднималась часть экспертов. — Тут есть второй этаж? — Судя по экспертизе, скорее всего Кид был на втором этаже, потом его перенесли на первый и убили тут, на стуле, — сухо сообщил Мегурэ. — Откуда такие подозрения? — спросила Аоко. Мегурэ повёл её и Гиндзо ко второму этажу. — Характер травм. Пусть над Кидом много издевались, перед смертью, он получил такие травмы, как если бы его столкнули с лестницы, и на лестнице были следы его крови, — буркнул Мегурэ, подпирая голову рукой. — Возможно, бандиты решили, что Кид умрёт, если столкнуть его с лестницы, но он выжил, потому его просто застрелили. Аоко, Гиндзо и Мегурэ поднялись на второй этаж. Первым в глаза Аоко бросились капли крови. Они лежали хаотично, будто Кид то лежал, то сидел у стенки, а иногда стоял. Их было так много, что они могли слиться в одну огромную лужицу. Аоко боялась представить, что пережил Кид тут. — Пап, я сейчас посмотрю кое-что, — Аоко едва вспомнила про телефон и снова достала его. Гиндзо кивнул и вместе с Мегурэ отправился к пятнам крови. Аоко встала далеко от них. Нажала на приложение, запустилась игра, появилось меню. Аоко ждала, что Кид появится перед ней сам, но почему-то меню не менялось. «Что? А вот когда надо, его нет», — разозлилась Аоко, но потом подумала и нажала на сохранения. Там она обнаружила своё последние сохранение с Данте, а именно сохранение, которое сделала на эпилоге со свадьбой. Раньше она радовалась за героиню, мечтательно читала счастливые диалоги молодожёнов и восхищалась постером, а теперь спешно листала каждую реплику, не думая остановиться. Появился постер, Аоко замерла на мгновение, но просто закрыла глаза. Не хотелось на него смотреть, не до веселья сейчас. Когда Аоко открыла глаза снова, началась анимация ночного свидания, и появился он. Он снова оказался в рубашке и штанах, но уже без шлема. Растрёпанная причёска ежиком на голове казалась сверкающей на фоне тёмного задника, но глаза Кид скрывал. Его первой репликой стало: «Вижу, ты уже там, да?». — Да, — тихо буркнула Аоко, стараясь, чтобы полицейские не услышали. «И вспомнила что-то?» — догадался Кид. Аоко только кивнула, надеясь, что он поймёт. «Понял», — отвёл голову он: «Много вспомнила?». — Не очень, — Аоко ещё раз огляделась. «Мысли читать всё ещё можешь? Полицейских много». «Да, хорошо, можешь в мыслях отвечать», — кивнул Кид: «Ты сейчас на втором этаже?». «Ага», — отметила в мыслях Аоко. «Посмотри в том направлении, где капли крови. На дальней стене есть шкаф, подойди к нему». Аоко повиновалась, пошагала мимо отца к навесному шкафу в конце комнаты. Тот, вместе с Мегурэ, тут же пошёл за дочерью. Аоко была бы рада дотянуться до шкафа сама, но ей пришлось бы встать на стул, её роста не хватало. Но помог отец: он заметил блеск объектива в неширокой дыре и достал камеру. — Там камера! — попросив остальных отойти, Гиндзо вскрыл шкаф. К нему в руки упала камера с выдвижным объективом, какую использовали обычные люди для съёмки семейных фотографий, а потом легко перебрасывали их на компьютер. Гиндзо попытался её включить, но заряд камеры закончился. — Я спущусь, спрошу есть ли у кого зарядка, — сказал Мегурэ и спустился на первый этаж. Аоко снова посмотрела в телефон. Кид улыбался ей. «Спустись за ним», — говорила реплика. Аоко побежала на первый этаж, отец за ней. «Так, если от стула смотреть на вход, там тоже в стене есть дыры, забыл в какой оставил…». Аоко, скрыв телефон, подбежала к стене у входа. Она внимательно оглядела их и заметила ещё одну камеру поменьше в одной из дыр. Гиндзо достал её вместо дочки, но поранился об заострённый кусок стены. — Как ты их нашла? Что-то в телефоне у тебя? — поинтересовался отец. — Нет, просто подумала, может что-то может быть спрятано в дырах в стене, раз я смогла спрятаться в одной из них, — соврала Аоко. Гиндзо усмехнулся, будто поверил. — Ну, раз мы такие глупые, что их не заметили, наверно их установил Кид! — посмеялся он. — Он умеет использовать простые трюки так, что мы оказываемся слепыми идиотами. Отец отошёл к Мегурэ показать ему вторую камеру, Аоко посмотрела в экран телефона, щёлкнула кнопкой. Кид стоял молча, отвернув голову, но теперь улыбался. «Что ещё?» — задала мысленный вопрос Аоко. «Нет, больше доказательств я представить не смогу. Я вообще поставил эти камеры, надеясь просто засечь их за незаконными сделками, но засекли меня. К тому же после больницы я был неподготовлен, камеры у врачей украл, одежду еле нашёл», — покачал плечами спрайт: «Как, камеры разрядились?». «Да, сейчас их заряжают, видимо будут восстанавливать записи… Что там должно быть?». «Их лица и…», — Кид сделал паузу: «Ты собираешься смотреть их?». «Наверно… мне интересно». «Прости ещё раз». Аоко почувствовала лёгкую дрожь во всём теле. Раньше она пугалась или злилась, увидев Кида, а сейчас, разглядывая его спрайт, чувствовала что-то знакомое, будто предавалась ностальгии. «Кид, а я правда знаю тебя?» — спросила Аоко в мыслях. Спрайт тут же повернулся к ней, заулыбался. Только вот улыбка была жалкой и кривой, как первый рисунок ребёнка. «Да, давно. Мы всегда были вместе, и обещал, что всегда будем», — сказал он: «И тут ты потеряла память… Забавно, что ты не вспомнила именно меня! Наверно, потому что я втянул тебя в эту последнюю неделю, вот уж». «Я посмотрю запись», — прервала его Аоко: «Я хочу вспомнить». «Аоко…», — улыбнулся спрайт: «Я…». «Не извиняйся». «Хорошо». Игра закрыла сама себя, телефон остался включённым. Аоко крепко сжала его и подошла к Мегурэ с отцом. Они только включили камеру и потянулись проверить записи на каждой камере и увидели, что каждая камера записывала видео, пока не отключилась от заряда. Видео было долгим, листать его на такой камере не решились. — Машина приехала? — спросил Мегурэ у криминалистов. Один кивнул и пригласил инспектора пойти за ним. — Пойдёмте, посмотрим на экране компьютера. Мегурэ провёл Гиндзо с Аоко в большую машину, где спрятались несколько мониторов и мини-лаборатория. Пока криминалисты бегали между инструментами и делали первые тесты, Мегурэ с несколькими сотрудниками скопировали записи с камеры. Начали с записи на первом этаже. Сначала в кадре были рукава рубашки Кида, потом он отошёл от камеры. Все ясно разглядели его лицо, ведь монокля и шляпы не было, а Аоко замерла, разглядывала знакомые синие глаза. Её сердце сжималось, когда она смотрела в них. — Он выглядит неплохо, — отметил Гиндзо. Кид на этой записи только сбежал из больницы и просто устанавливал камеру. — О, он побежал наверх. Значит, он сначала установил камеру здесь, а потом на втором… Гиндзо не договорил. Вскоре начался какой-то шум — трое бандитов вернулись на базу. Один попал под камеру первым, его лицо было ясно заметно. Затем к нему подбежали ещё двое. Это было настоящее доказательство, даже Мегурэ немного потерял дыхание. Бандиты не стали долго ходить по первому этажу, а сразу поднялись по лестнице и скрылись с записи. Дальше камера снимала пустой первый этаж. — Значит, в конце должно быть, — Мегурэ приказал подчинённому перемотать запись. Тот зажал кнопку, долго держал, но запись почти не менялась. Только в самом конце, когда камера снимала более получаса, послышался смех. Кид, уже израненный, покатился вниз с лестницы. Когда он упал, он попытался сжать коленки руками, но вместо того взревел, как раненный зверь. Его крик прошёлся по всей машине, и каждый ощутил боль его ран. Особенно Аоко — в её голове его крик отдался эхом. Его выражение лица, полное боли, разбило Аоко сердце. Слёзы покатились из её глаз. Она столько увидела в этом лице, что не могла дышать, и к горлу подступила тошнота. А ведь запись не закончилась. Двое бандитов подняли Кида. Он ещё морщился, когда его усадили на стул. Тогда с лестницы спустился последний с пистолетом в руках. Он приказал напарнику приподнять Кида, и тот схватил того за волосы, будто старался вырвать их. Парень с пистолетом приставил дуло к виску Кида. Кид захрипел, а потом, медленно разжав глаза, попытался восстановить спокойствие. У его головы пистолет, у него нет сил бежать, но он попытался быть спокойным. Попытался улыбнуться. — Он больной? — невольно шепнул Мегурэ. Гиндзо хотел согласиться, как услышал тихий голос дочери: — Он… он говорил, что главное не терять спокойствие… Что он справится со всем, — вспомнила Аоко вслух. В её голове ещё не появилось картинки, но слова она вспомнила быстрее. — Он… он даже тут пытался… — Аоко, — Гиндзо сморщился. Ему хотелось закрыть ладонью Аоко глаза. — Может тебе закрыть… «Эй, кстати, сообщить тебе новость?» — голос бандита с пистолетом различался слабо, камера была слишком далеко: «Твоя подружка память потеряла… Ты так героически её спас, а она тебя забыла! И вот ты вернулся умереть…». «Ха, Аоко меня забыла?» — Аоко чётко различила тихий голос Кида. Он ещё сохранял напыщенный тон, но Аоко слышала сквозь это нечто другое… Слышала родной её сердцу голос, который с ней целую вечность. Голос… её друга детства Куробы Кайто. Имя всплыло в голове само собой. Аоко вскрикнула. — Аоко? — Гиндзо снова заволновался, как Кид на записи залился смехом. «Аоко меня забыла?» — повторил Кид: «Отличный анекдот! Хуй вам, придурки, чтобы я вам ещё поверил? Ха-ха, Аоко не может забыть меня, как я не могу забыть её. Вот уж поверьте, я расскажу ей, что вы натворили, и вас найдут!». «О, значит ты уверен, что вернёшься к ней, и она тебя вспомнит?» — рассмеялся бандит с пистолетом. Он слегка толкнул Кида плечом и приготовился нажать на курок: «Боюсь, ты не сможешь, если я пущу пулю тебе в голову». «Думаешь, смерть меня остановит?» — он снова засмеялся. «Я обещал, значит обещание выполню». «Проверим». Выстрел. Кид не издал ни звука, только опустил голову. Его убийца засмеялся и выложил Киду в руку пистолет, пока тот не стал коченеть. Бандитам показалось этого достаточно, и они ушли. А запись и дальше снимала израненное тело Кида, но лицо уже не было видно, только лоб, на котором засыхала кровь. Все в машине переглянулись. Они догадывались, что будет на записи со второго этажа. Мегурэ посмотрел на Аоко, а Гиндзо аккуратно приобнял её одной рукой. Он почувствовал, как Аоко дрожала, и безуспешно искал слова, чтобы остановить её бесконечный поток слёз. — Аоко, — только успел сказать Гиндзо, когда его дочь жалко улыбнулась. Она вытерла слёзы рукавом. — Всё нормально. Давайте посмотрим вторую. Мегурэ нерешительно приказал запустить вторую запись. Все знали, что увидят, и смотрели в напряжении. Кид поставил камеру, отошёл, спокойно улыбнулся. Он не был изранен, обходил этаж, но остановился у лестницы. Прислушавшись, он что-то услышал (как все понимали, бандитов) и стал оглядываться. Окна на втором этаже не было, толковых мест спрятаться тоже, но Кид всё равно усмехнулся, будто готовый к этому. В этот момент бандиты поднялись выше. Кид держал одну руку в кармане, вынимал что-то, бандит с пистолетом прицелился. Взорвалась дымовая шашка, послышался выстрел и едва слышный вскрик. Пуля попала, а бандиты вовремя подпрыгнули в туман, выхватывая Кида до рывка к лестнице. На их стороне была физическая сила, против которой не так просто использовать трюки. Кид попытался, и оказался на земле, а взрослый мужик заломал ему обе руки. Кид попытался вырвать их, но бандит лишь сильнее сжал их, а потом потянул так, что Кид вскрикнул. В тот же момент остальные связали Кида. Парень, который держал пистолет на первой записи, хищно улыбнулся. Он врезал Киду в живот, что-то спросил, но Кид не ответил. Ударил в глаз, Кид только болезненно выдохнул. Тогда Кида бросили на пол, другой бандит ударил его ногой дважды, спрашивая о чём-то остальных. Кид скрючился на полу. «Что с ним делать?» — еле расслышали динамики на полной громкости. «Ща разберёмся», — третий бандит поднял кирпич. Он повертел им и треснул Кида по голове. И снова крик, но Кид как-то сохранил сознание. Струйка крови потекла под его чёлкой. Бандиты продолжали свою пытку полчаса. Они то медленно били Кида, то избивали в надежде убить, оставляя вора в ранах. Один бандит использовал карманный нож, отчего на теле Кида появилось много ножевых ранений. Особенно глубокое было на плече, оно пропитало рубашку кровью. Когда бандитам надоело, один вытащил пистолет и взглянул на лестницу. Шепнул остальным что-то, те потащили Кида к лестнице. Один толкнул его, а дальше ничего — пустой второй этаж, пока заряд камеры не умер. Видео бессмысленной жестокости заставило руки бывалых полицейских дрожать, что говорить об Аоко. Она тихо плакала, пока не закричала под конец записи. Гиндзо зло посмотрел на других, чтобы никто не пытался остановить его дочь, но все молчали. Мегурэ только опустил голову. Аоко позволили кричать, сколько она могла. А она кричала не меньше, чем Кид страдал в тот день.***
— Аоко, если что, я буду на первом этаже, хорошо? — тихо шепнул Гиндзо, приобнимая дочь. Та кивнула и снова опустила голову. Когда они вернулись домой, пошёл дождь. Разве не чудо попасть внутрь ещё до того, как польёт сильный ливень? Но Аоко слабо волновала погода за окном. Кивнув отцу, она засунула руку в карман и сжала телефон. Её шаги казались особенно громкими, будто она носила тяжёлый костюм. Мыслей в её голове почти не было. Вместо них мимо глаз бежали воспоминания о Кайто с детства до последних дней. С той розы, которую он подарил ей ребёнком, до того дня, когда она раскрыла его тайну, а он не стал отрицать. Тогда Кид только собирался украсть всю коллекцию алмазов, тоже шёл дождь. Они сидели на крыше какого-то здания, Аоко была без сил, и Кид сделал навес из своего плаща, чтобы они могли спрятаться от дождя. «Я люблю тебя», — услышала Аоко в своей голове: «Хах, ну и лицо у тебя! Вот смотри, Кид-сама справится с завтрашней кражей и мы пойдём в кино, будет первое официальное свидание, хорошо? Я обещаю тебе». «Кайто, обещаешь? Не бросишь меня, как уже делал?» — усмехнулся голос Аоко. «Обещаю, что никогда не брошу тебя. Никогда». «Я тоже», — улыбнулась ему Аоко из прошлого, пока Аоко из настоящего запиралась в своей комнате. Аоко бросила телефон на кровать и порвалась к компьютеру, не беспокоясь о мокрой одежде. Она не успела попасть под сильный дождь и не замечала, как с неё стекали капли воды. Компьютер запускался особо долго, будто тянул время. Аоко кликнула на иконку игры. Та тоже не спешила запускаться. Аоко подумала нажать снова, когда заметила окно игры. Заставки и меню не было, запустилось ночное свидание. Аоко сжала руку на мышке. В поле для имени вместо «Кайто Кид» появилось «Кайто». Сам спрайт был застреленным Кайто с записи: раны от ножа, кровь от удара кирпичом, разбитая губа от падения с лестницы, дыра от пущенной в голову пули, нос разбит, под глазом фиолетовый фингал, который, иронично, на том же глазу, где был монокль Кида. Этот Кайто странно улыбался, словно расстроен и рад одновременно. «Вспомнила?» — говорила первая реплика. — Тебя забудешь, — вырвалось у Аоко. Она сжала губы, слёзы снова подступали к глазам. — Куроба Кайто, мой друг детства… Ещё и воришка… «Воришка, который дал себя убить каким-то недалеким бандитам… Прости, так себе из меня Кид оказалось», — признался спрайт. — Да, а ещё обещал быть со мной всегда! — вскрикнула Аоко. — Ты всегда так, обещаешь прийти на День Рождения, а потом… «Но я ведь поздравил тебя в тот день?» — напомнил Кайто: «И это обещание я тоже выполнил». — И как же?! — Аоко плакала. Две слезы упали на стол, пока переключалась новая реплика. Буквы расплывались перед глазами, потом Аоко различила: «Обернись». Аоко послушалась. Слабый свет луны освещал другую стену комнаты. Под светом Аоко разглядела Кайто: он стоял чуть наклонив голову и улыбался, руки прятал за спиной. На его теле были те же раны, дыра от пули, но он казался живым, и Аоко вскочила к нему. Казалось вот, она коснётся его и сможет помочь, но… Рука Аоко прошла сквозь его тело. Аоко отступила на шаг, снова потянула к Кайто руку, а тот поднял к ней свою и попытался коснуться подруги. Его рука легко проходила сквозь пальцы Аоко, ведь он был прозрачным, он был призраком. Он улыбался ей, хотя всё его тело кровоточило от ран. Он улыбался ей, даже если хотел разрыдаться, что не может коснуться её. Вместо того он расставлял руки, делая вид, что обнимает её, и слёз Аоко становилось больше. Она уставилась ему в глаза, пытаясь ухватиться за его лицо. — Эй, это шутка? — молила она, зная, что Кайто мёртв. — Скажи что-нибудь… Ну что-нибудь хотя бы? Призраки же… разговаривают? Ты же говорил через игру, да? Кайто сузил глаза и медленно опустил голову. Пока он качал ей, Аоко не могла оторвать глаз от дыры в его лбу. Когда Кайто бросил новый взгляд на неё, он казался особо печальным. — Кайто? — едва выдавила Аоко, когда Кайто указал пальцем за её спину. — Что? Кайто продолжил указывать куда-то за Аоко, просил обернуться назад. Аоко медленно повернулась. Тот спрайт Кайто остался на мониторе компьютера. Дрожащими руками, Аоко потянулась к мышке. Клик. «Ты можешь видеть меня, но ты не сможешь услышать мой голос», — жалко улыбнулся спрайт. Тишина комнаты особо давила. Клик. «Я могу поговорить с тобой только через эту игру».