* * *
Он проснулся от знакомого, леденящего душу холода. Вскочил, вспомнил про рану — уже не болела. «Отлично. Где они, интересно?» Бруно посмотрел в окно — из-за налипшего на стекло снега видимость была плохой, если не сказать нулевой. Со стороны кабины хлопнула дверь. Мужчина потянулся к обрезу, лежавшему уже заряженным рядом с ним. Солдатики, копавшиеся в его трейлере, не смогли дотянуться до тайников Бруно, за что он мысленно поблагодарил свою сообразительность. Воцарилась тишина, прерываемая лишь его дыханием и какой-то возней в кабине. Неужели детишки наконец-то решили воспользоваться ситуацией как подобает? Бруно прислушался. Нет, слишком тихо. Он по своему богатому опыту знал, что даже самые тихие попытки заняться сексом втайне от посторонних неизбежно приводят к шумным последствиям. А уж если брать в расчет еще и бурный темперамент парня... Что-то было не так. Осторожно прихрамывая — рана пусть и зажила, но иногда давала о себе знать ноющей болью — Бруно подошел к двери, ведущей в кабину трейлера. Прислушался. Тишина. Он открыл дверь. Кэт сидела на пассажирском сиденье и, прищуриваясь, вглядывалась в стекло. — А где пацан? — вырвалось у Бруно. Девушка, не оборачиваясь, ответила: — Там. И указала на снежную бурю за окном.* * *
Он не помнил, когда в последний раз видел такую бурю. В Лимбо-Сити снег всегда шел мелкий, мокрый, больше похожий на дождь. Каждая зима в городе напоминала Данте очередной продолжительный грязный ливень, который он терпеть не мог. А сейчас сильные порывы ветра пытались сбить его с ног, снежинки зло кололи лицо, отчего приходилось прикрывать глаза рукой, в ушах раздавался свист. Чудесная погодка, только разогреться не помешает. Его не устраивала участь снеговика посреди трассы. Фигура брата неподвижно темнела впереди. Придурок не собирался убегать — отлично. Есть шанс хорошенько наподдать ему по возгордившейся заднице, чтобы не разевал рот на правление человечеством. Неожиданно Данте показалось, что снег начал царапать лицо и одежду еще злее. Он быстрым движением накинул на голову капюшон, обратив внимание на оголенные пальцы. Они были покрыты свежими тонкими царапинами, в кожу в буквальном смысле вонзались десятки, сотни ледяных игл. — Вот бля, — пробормотал Данте. Судя по всему, Вергилий за эти полгода знатно прокачался, раз уж даже снег смог превратить в некое подобие оружия. А это означало только одно — драка будет серьезной. А она наверняка будет — Данте сомневался в том, что братец, которому он лично продырявил грудь, примет его с распростертыми объятиями и выпивкой. Обстановка явно к этому не располагала. Но Данте продолжал идти, позволив Ребеллиону материализоваться за спиной. Тяжесть меча подбадривала его, бредущего сквозь сугробы по колено. Вскоре Данте вышел на удобную, словно специально вытоптанную площадку. В ее центре стоял, оперевшись на катану, Вергилий. Увидев горячо любимого родственничка, Данте отметил, что брат явно путешествовал по каким-то неведомым закоулкам Ада: бледное до синевы лицо, сквозь которое просвечивались трещинами темно-голубые вены, всегда прилизанная шевелюра растрепана, как будто ее обладатель попал под удар током, а глаза... им Данте не мог подобрать точного определения. Но человеческими они явно не были — один лишь белок, светящийся ярко-белым светом. — Воу! — выдал Данте. — Неважно выглядишь! — Ты тоже. Данте нахмурился — вроде бы голос Вергилия был узнаваем, но в то же время в нем преобладали странные нотки. Это был не приглушенный голос лидера Ордена, прячущего свое лицо под маской, не аристократичный и слегка нервный голос братца-идиота. Это был голос того, кто уверен в своей правоте и в том, что последнее слово всегда будет за ним. — Ну и какого хера тебе от меня надо на этот раз? — Данте скрестил руки на груди. — Еще кого-нибудь грохнуть, чтобы ты мог по проторенной дорожке топать к власти? — Этим я теперь могу заняться сам. — Да ну? Значит, признаешь, что я нужен был тебе как... — Данте запнулся, подбирая подходящее слово: — Как таран? — Приблизительно. Это ледяное спокойствие начало выводить Данте из себя. Он уже ощущал, как демоническое начало внутри него постепенно берет верх и подначивает наброситься на брата. Сердце стало стучать все сильнее, разгоняя кровь по телу, в пальцах ощутилась нервная дрожь от предвкушения драки. — Значит, все эти слова про свободу, семью и прочее... — медленно произнес Данте, сжимая кулаки. — Все это было враньем? — Нет. Тогда это не было враньем. — Тогда? А сейчас-то что? — Хочу сделать тебе предложение. — Извини, но я вообще-то мужик. И у меня другая. Та, которую ты предал. При этих словах Данте обратил внимание, что в лице брата что-то дрогнуло — на мгновение. Неужели он все же испытывал что-то к Кэт, которую сам же и назвал «полезной»? — Она бы не выполнила той задачи, которую я планирую. — То есть, для тебя все близкие люди — лишь инструмент? — Не совсем. Ты мне нужен, Данте, — Вергилий сделал шаг вперед. Данте напрягся. Буря чуть стихла, позволив увидеть светло-бирюзовую ауру, клубящуюся вокруг брата. — Что ты хочешь? — Сотрудничества. — Спасибо, уже насотрудничались. Ты результат видишь? — Разумеется. Мы еще можем все исправить. — Данте передернуло от этого очередного «мы». — Я знаю, как вернуть порядок в этот мир. Мне просто нужна сила для того, чтобы это сделать. — Своей недостаточно? — Именно. — Я в душе не ебу, что ты там опять задумал... — Рукоять меча уже легла в руку: — Но от меня ты хрен что получишь. Ни одной эмоции. Вместо лица у Вергилия была словно каменная маска. Данте отметил, что и раньше мимика брата отдавала некой... фальшью, ненатуральностью, словно он реагировал на происходящее через силу, сопротивляясь тому факту, что он, в принципе, создан по образу и подобию человека. Но тогда хоть можно было понять, что он чувствует, а сейчас — ноль. Абсолютный, словно перед ним стоит, опираясь на свою гребаную катану, пустая оболочка. Такую и попортить не жалко. Демон внутри Данте радостно взревел, заставляя сердце стучать с бешеной скоростью, а кровь буквально закипела в жилах. Данте бросился в атаку первым. Лезвие Ребеллиона уже сверкнуло в воздухе, готовое разрубить тело противника. Описав большую дугу, разрезающую стену из колючих снежинок, меч опустился... прямиком в утоптанный снег. — Черт! За спиной Данте раздался хруст. Парень быстро развернулся, доставая свободной рукой Айвори. Пистолет прошил в буре несколько пламенных строчек, прежде чем был выбит из руки ножнами катаны. Данте вскинул меч как раз вовремя — ему удалось заблокировать рубящий удар Ямато. — Ах да, я и забыл, что ты у нас хитрая сволочь, — процедил Данте, глядя прямо в глаза брата. Ничего, кроме яркого света, он там не видел. Не то, чтобы это его беспокоило, но настораживало — в какую неведомую хрень превратился его брат? Или кто сделал его таким? — А ты, как и прежде, полагаешься только на свою силу. — Голос Вергилия был раздражающе спокойным. — Большая ошибка, брат. В этом и заключается одна из твоих слабостей. Данте и глазом моргнуть не успел — нога брата ударила по лодыжке, заставив упасть на снег. Он еле успел отвести руку в сторону, уводя оба меча. Ребеллион шлепнулся рядом с хозяином, катана замерла в руке Вергилия. — Я не хочу убивать тебя. По крайней мере, сейчас. — Все с тем же непроницаемым лицом Вергилий убрал Ямато в ножны. — Я хочу, чтобы ты пошел со мной. — Иди нахуй!.. Ладонь Данте загребла немного снега, тысячей иголок вонзившегося в пальцы, и парень швырнул горсть прямо в лицо противнику. Тот молниеносно закрылся рукой. Данте вскочил на ноги, выхватил из-за пояса Эбони и выпустил прямо в грудь брата несколько пуль. В его душе сейчас не было ни жалости, ни сострадания, ни, тем более, любви к брату. Кипевшая внутри ненависть достигла своего пика, смешавшись с демонической жаждой крови. Вергилий взмахнул зачехленной катаной — ножны мягко соскользнули в снег, позволяя лезвию Ямато отбить все летящие в хозяина пули. Один из выстрелов отрикошетил обратно в Данте — тот зашипел, ощутив, как пуля зло обожгла плечо. Нога задела лежавший на снегу Ребеллион. Соображать, как быть, не было времени — Данте выстрелил в противника еще несколько раз, одновременно с этим поддав ногой по своему мечу. Тот взлетел в воздух и, пока Вергилий успешно отбивал очередную серию выстрелов, лег рукоятью в ладонь хозяина. Не теряя ни секунды, Данте накинулся на брата, целясь Ребеллионом в грудь. В то самое место, где продырявил его полгода назад. Вергилий внезапно исчез, заставив промахнуться и затормозить, чуть не потеряв равновесие. Но его голос по-прежнему звучал рядом, практически над ухом Данте: — Тебе не победить. — Тебе тоже, — Данте огляделся, выискивая противника, но везде был лишь буран, снежной стеной отсекающий поле боя от всего остального мира. — Ты считаешь, что я так хочу поработить человечество? Как же ты наивен. Колючие снежинки продолжали царапать лицо Данте, но тот даже не пытался прикрыть его — мелкие царапины быстро заживали. — А чего ты добиваешься? Ты же так хотел править, разве нет? — Поверь мне, это куда лучший выход для всего мира. Неужели ты до сих пор ничего не понял? — Не собираюсь я ничего понимать, черт возьми!.. Разговаривать с пустотой было в высшей степени бредово, да и попахивало это окончательной потерей рассудка. Поэтому Данте постоянно оглядывался по сторонам, стремясь найти в буране знакомую фигуру, но не мог ее обнаружить. Словно в насмешку, голос Вергилия звучал совсем рядом, будто бы он все время таился за спиной: — Зря. Хотя, на что я рассчитываю? Ты никогда не хотел как следует думать над ситуацией. Тебе проще все показать. — Показать что? В голове пронеслось чувство дежа вю — ведь полгода назад этот придурок произнес почти ту же самую фразу. А Данте ответил точно так же, как и сейчас. Кто знает, может, если бы он не стал заморачиваться на тему своего охренительно богатого прошлого, то и проблем бы не было? Внезапно ледяные пальцы вцепились ему в виски. Данте оцепенел, не в силах даже пошевелиться — в мозг вонзился адский холод, тонкими щупальцами проникающий в кровь, нервы и кости. Он даже кричать не мог — мышцы парализовало начисто. А в ушах раздался гулкий голос ублюдочного брата: — Сейчас ты все увидишь сам.* * *
— Ничего не вижу. — Бруно потер покрасневшие глаза и отодвинулся от окна кабины, где они с Кэт выискивали Данте, который внезапно исчез среди метели. Девушка сначала порывалась выскочить вслед за Данте, но Бруно удержал ее — ему не хотелось потом тащить на себе два трупа глупых детей. Он бы и за пацаном выскочил, чтобы вернуть мелкого идиота в трейлер, но проклятая рана вновь дала о себе знать. Кэт нервничала, теребя рукав джемпера. Она чувствовала, что братья там, среди снегов, чувствовала невероятный холод, проникающий прямо под кожу, как наяву видела огонь ярости, пожирающий душу Данте — но не могла ничего поделать. Она умела лишь видеть то, что скрыто от других, не более того. Но Кэт не покидало чувство, что от ее действий зависит судьба обоих братьев. Она колебалась, ее пальцы лежали на ручке дверцы кабины, готовые распахнуть ее. Бруно заметил, как подрагивает ладонь девушки, и предупредил: — Это опасно, крошка. — Они убьют друг друга, я чувствую. Кто-то из них... — тут Кэт запнулась, ее дыхание перехватило от странного чувства. Словно чьи-то ледяные когти вонзились прямо в ее душу, высасывая из нее все соки. Нет. Не в ее душу. Она полезла в карман и достала оттуда амулет Вергилия. Синий камень украшения поблескивал холодным светом. Девушка ощущала какое-то непонятное волнение от одного взгляда на амулет. Ее босс изменился. Она не знала, как именно, но была уверена — это больше не тот Вергилий, которого она знала. Даже тогда, после закрытия врат Ада, он еще был собой, пусть и послал Кэт ко всем чертям. Но сейчас... Она накинула амулет на шею и выскочила из кабины. — Эй, какого!.. — Бруно не успел закончить фразу — дверца хлопнула, и фигурка Кэт скрылась в буране. Мужчина чертыхнулся и, прихрамывая, пошел в кузов за обрезом.* * *
Поначалу Данте не понял, где он находится. Ноги не чувствовали опоры, дыхание было спертым, словно его заперли в душной комнате. Перед глазами была грязно-желтая пелена, похожая на полуденный летний смог в Лимбо-Сити. — Видишь? — голос брата звучал в голове. — Посмотри внимательно, Данте. Это то, что ты решил так рьяно защищать. Это люди, которые, как ты сам сказал, могут жить без власти. Смотри же! Данте стоял посреди разрушенного поля боя. Земля была выжжена, вокруг валялись обугленные трупы. Небо по-прежнему было в грязных тонах, коричневые облака закрывали солнце. Вдалеке гремели взрывы и раздавались человеческие крики. — Атомная война. — Голос Вергилия был бесстрастен, словно у диктора новостей. — После того, как мы закрыли врата Ада, люди запаниковали, увидев то, что им открылось. Они были напуганы, они не понимали, как им дальше жить. Некому было подсказать, что им делать в этой ситуации. И люди поступили так, как считали нужным — начали истреблять демонов, используя все, что у них было — включая самые радикальные меры. Холод вновь пронзил тело Данте, и тот поморщился, на мгновение закрыв глаза, — а когда открыл их, очутился посреди какого-то огромного города. Небоскребы, когда-то блиставшие великолепием в лучах солнца, теперь напоминали сломанные ребра какого-нибудь исполинского животного, несметное количество разгромленных машин и зданий усеивало землю, создавая причудливый узор Апокалипсиса. Вдалеке виднелась гигантская статуя женщины с факелом в руке, голова и кусок торса у статуи были снесены неведомой силой. — Нью-Йорк оказался под ударом чисто случайно. Люди не рассчитали, сколько времени потребуется для эвакуации жителей города, и какова будет мощность ракетного удара. Демоны окружали Нью-Йорк со всех сторон, любая оплошность могла привести к ошибке. Так и случилось, — в голосе Вергилия не было ни тени сожаления, он лишь констатировал факт. — Мы могли бы предотвратить это — мы бы не совершили ошибок. — Мы? — слова скатывались с языка точно галька. — Да, мы. Мы с тобой. Что бы ты там ни думал, вместе мы могли бы многого достичь. Мир бы процветал благодаря нам. — Складно врешь. — Ты до сих пор никому не доверяешь? Я понимаю, почему. — Тебе я не доверяю. К чему ты всю эту экскурсию устроил? — Чтобы ты понял, насколько ты ошибался. Ты ведь не раз задавал себе вопрос — стоило ли вообще защищать этот мир? Стоило ли давать обещание, которое ты не способен сдержать? Воцарилось молчание, прерываемое лишь порывами ветра, гулявшего по пустынным улицам Нью-Йорка. Данте резко обернулся, но опять не смог увидеть брата. — Похоже, я прав. Я ведь чувствую это, чувствую твое смятение, брат. — А я вот что-то тебя совсем не чувствую. — Щеку обожгла ледяная игла, и окружающая обстановка снова сменилась. Данте вернулся в эпицентр снежной бури неподалеку от Кроуз Нест под аккомпанемент голоса Вергилия: — И не почувствуешь. Для тебя я уже не существую. Лезвие катаны сверкнуло прямо возле виска Данте. Он поспешно отклонился в сторону, но Ямато все же прочертила короткую линию на его скуле. Оцепенение прошло так же неожиданно, как и накатило: парень схватился за меч и, крутанувшись на месте, разрубил пространство вокруг себя, надеясь хоть немного задеть брата-невидимку. Но под удар попали лишь порывы бурана, что еще больше разозлило Данте. — Пиздец тебе, братишка, — прошипел он, позволяя скопившейся внутри него энергии выплеснуться наружу. Грязно-серая буря окрасилась в слепящую белизну, мгновенно выявив темную фигуру Вергилия, стоявшего всего в нескольких футах от Данте. Парень немедленно бросился к нему, нанося прямой удар мечом. Попал — Вергилий едва успел заблокировать атаку ножнами катаны, но под натиском удара начал скользить назад, готовый вот-вот упасть. — Я тебе еще разок ребра продырявлю, если потребуется! — в голосе Данте сквозила злоба. «Слишком рано», — подумал Вергилий, изучая лицо брата, исказившееся под действием дьявольской мощи. Ненависть, злоба, желание сокрушить все, что под руку попадется... и сила, чистая сила, доставшаяся ему от отца. «Бедный глупый брат... Благими намерениями ты роешь себе могилу». Данте всегда полагался только на свои силы, чтобы выжить. Оно и понятно — чтобы убивать демонов, много ума не надо. Но убивать демонов и защищать от них людей — не одно и то же. Защита требует размышлений... и внутреннего равновесия, которым Данте явно не обладал. Вергилию очень не хотелось делать того, что он задумал, но иного пути он уже не видел. Разговоры ни к чему не привели, точнее, результат был тем же, что и в прошлый раз. Идти на попятную он также не желал — до сих пор в его памяти была жива та сумасшедшая езда по взбесившимся улицам Лимбо-Сити после убийства Лилит. Значит, брат понимает только язык силы? Что ж, пусть получает. Ножны резко ушли в сторону, заставляя Данте вновь потерять равновесие. Он пошатнулся, сделал неловкий шаг в сторону противника, и тут Вергилий выхватил катану из ножен. Она вошла в тело Данте как нож в масло. Как во сне, где он поступил точно так же. Но там брат практически не сопротивлялся, а здесь наоборот — вцепился в лезвие Ямато, пытался вытащить его, сверкая глазами. И не издавал ни звука — только гортанное звериное рычание. «Что с нами происходит?» — промелькнула мысль где-то в глубине сознания Вергилия. Он являлся высшим существом, стоявшим выше демонов и ангелов, но Данте был настоящим зверем. Где, где они оба оступились, где совершили ошибку? Резкая боль разорвала грудь. Вергилий очнулся и увидел, как Данте вонзил в него Ребеллион. В то же самое место. — Я же обещал, что сделаю это... Изо рта Данте текла тонкая струйка крови, его пальцы были изрезаны о лезвие Ямато, но он продолжал пытаться вытащить катану, упрямо сжимаемую братом. О том, чтобы схватиться за Ребеллион и сделать то же самое, Вергилий даже не задумывался. — Прекрати это, — прошипел он, ощущая, как старая рана вновь открывается, а жизненные силы начинают иссякать. — Данте, ты убьешь нас обоих! Данте моргнул, словно о чем-то раздумывая. Но спустя секунду в его ярко-красные глаза вернулся животный блеск: — И пусть, брат. От резкого движения лезвие Ребеллиона приблизилось к сердцу Вергилия.* * *
Глаза Кэт расширились от увиденного. Она словно вернулась на ту полуразрушенную площадку когда-то родного города, где на ее глазах один ставший ей близким человек убивал другого, не менее родного, но нанесшего серьезный удар по ее чувствам. Тогда Кэт была растеряна, напугана, и вымотана всем, что произошло за те несколько суток, но все же она нашла в себе смелость подойти ближе и остановить поединок братьев. А сейчас она не знала, что предпринять. Как и раньше, Данте пронзил своим мечом грудь Вергилия, но и тот не остался в долгу — его катана проткнула легкое Данте. Стоит одному из них совершить какое-то неловкое движение, и противник будет обречен. Данте чуть провернул меч — спокойное, мертвенно-бледное лицо Вергилия исказилось гримасой боли, вновь напомнив Кэт об их предыдущем поединке. Она рванулась вперед, даже не осознавая, что делает. Колючий и яростный снег царапал лицо и руки, встречный ветер сбивал с ног, но Кэт продолжала видеть, как Вергилий, невзирая на боль, упорно проталкивает катану в грудь брата, пропарывая ему легкое. Изо рта Данте текла кровавая полоса, но он не отпускал своего меча, также протискивая его лезвие ближе к сердцу Вергилия. Кэт выхватила один из баллончиков, висевший на поясе. Другой рукой она выудила из кармана зажигалку. Теперь ей предстояло самое трудное. Викканские ведьмы имели возможность связываться с силами природы, на некоторое время подчинив их себе. Но сложность была в том, что стихии были дикими, порой неподвластными даже самым могущественным ведьмам. А сейчас Кэт находилась посреди бури, созданной гораздо более могущественным существом, чем ведьмы. И ей думалось, что вряд ли получится подчинить буран себе. Но она обязана попытаться. Кэт на секунду закрыла глаза, представляя себя единым целым с бурей — равнодушной, неподвластной никому и ничему, кроме своего хозяина — рационального, уравновешенного создания, готового пойти на многие жертвы ради своей цели. В груди возникло ощущение пустоты. «Что ты с собой сделал, Вергилий?..» Буря стихла — на мгновение. Кэт было этого вполне достаточно.* * *
Убить ублюдка. Сердце Данте стучало как бешеное, разгоняя кровь по телу и ускоряя заживление раны в легком, которое упорно продолжал пропарывать братец. Лицо Вергилия исказилось от боли, мраморная маска его самодовольства была готова расколоться. Данте понимал, что и сам выглядит не лучше. На какой-то момент он осознал, что в чем-то Вергилий все же прав — они оба не являются людьми. Смысл тогда притворяться тем, кем ты не являешься вовсе? Смысл защищать то, с чем ты не связан? Люди должны быть свободны. Свободны от гнета демонических уебков, свободны от благих намерений двух идиотов-нефилимов, готовых ради своей правды убить друг друга. Свободны сами решать, как устраивать свой мир. А им с Вергилием нет места среди людей. Кровь клокотала в горле, ноги начинали подкашиваться. Данте оперся на Ребеллион, торчащий из груди Вергилия, упорно продвигающего свою кретинскую катану дальше, через его грудь. Лицо брата вновь обрело выражение боли и непонимания, как тогда, полгода назад. Только вот теперь они оба были в одном и том же положении. Не было никого и ничего, что могло бы остановить их обоих. Огонь гибким хлыстом опалил щеку Данте и перекинулся на пальто Вергилия. Оба шарахнулись в разные стороны, выпустив оружие. Забыв о ране, Данте начал кататься по снегу — запах собственного жареного мяса был последним, что он хотел учуять, да и голова взрывалась от адской боли. Вергилий лишь взмахнул рукой — пламя на его груди начало гаснуть. Тяжело дыша, он попытался вытащить Ребеллион — тот с неохотой выходил из его тела. Тонкие женские руки легли на рукоять, поверх окровавленных перчаток. Расширенные глаза Кэт с опаской глядели на лицо Вергилия. — Позволь, я помогу тебе. Кэт... Глупая, наивная девочка, решившая, что она сможет остановить это братоубийство. На губах Вергилия появилась горькая усмешка, и он отвернулся: — Прочь. Кэт отбросило в сторону. Она плюхнулась в снег неподалеку от Данте, уже вытащившего из своего тела Ямато и стоявшего на коленях, кашляя кровью. В голове все перевернулось, верх стал низом, а земля — небом. Данте даже не сразу понял, что за девушка с удивительно знакомым лицом лежит рядом с ним, сжимая в руках зажигалку и баллончик. — Кэт... — прохрипел он скорее наугад. Она медленно приподнялась, наблюдая за Вергилием, осторожно взявшим в руки Ребеллион, испачканный его собственной кровью. Глаза ее бывшего босса сияли неестественным белым светом, заставляющим ощутить леденящий холод во всем теле. — Ну вот и все, — сказал Вергилий глухим, абсолютно безжизненным голосом. Меч медленно поднялся над коленопреклонненым Данте, все еще неспособным встать на ноги. Казалось, все вокруг замерло. Даже ветер стих, ожидая последнего удара. Кэт вновь вскинула баллончик и, включив зажигалку, нажала на кнопку распылителя. Смесь из разных трав, предназначенная для заживления ран, гибким пламенем окатила фигуру Вергилия. Тот вскрикнул, отшатнулся и посмотрел на Кэт. Та похолодела, увидев в его глазах ту же животную ярость, которая до этого была видна лишь у Данте. Это были глаза существа, готового растерзать все, что находится у него на пути, глаза зверя без жалости, без сострадания, без души. — Прости меня, — вырвалось у Кэт. Она вновь подняла баллончик, намереваясь продолжить огненный дождь, но Вергилий выбил его из ее руки. Ребеллион полетел на девушку по косой дуге, и Кэт зажмурилась. Тяжелое тело, все промокшее в крови, сбило ее с ног и увело от удара. Данте даже не почувствовал, что его же собственный меч срезал огромный пласт кожи и мяса с руки — в душе царили страх и отчаяние за идиотку, вмешавшуюся в их бой, чтобы защитить... кого? Его или Вергилия? Он упал на Кэт сверху, закрывая собой. Девушка хрипло дышала прямо над ухом, пульс у нее был бешеный. Сквозь кровавую пелену Данте увидел ее покрасневшие от снега и слез глаза. Отвернулся, чтобы не испытывать знакомой жгущей сердце горечи — и увидел рядом окровавленные брюки в тонкую полоску. — Нельзя быть таким человечным, брат, — голос Вергилия вновь был глух и бесстрастен. Рана на его груди уже затягивалась, Ребеллион по-прежнему находился в его руке. Так же, как и рукоять Ямато сжималась пальцами Данте. Усмехаясь, он прохрипел: — Дубль... два? Данте понимал, что сейчас точно сдохнет, если этот придурок пропорет ему грудину. Но тогда умрет и Кэт, сразу же за ним... А, к черту, они втроем и так уже трупы!.. Вдалеке раздались слабые хлопки. Данте моргнул, подумав, что у него уже начались галлюцинации. Кэт отвернулась куда-то в сторону, ее взгляд стал более осмысленным. Раздался хруст снега — к их веселой вечеринке присоединился еще один человек. — Знаете, а мне понравилось, — человек в зеленой рубашке прекратил хлопать и убрал руки в карманы. Верхние пуговицы рубашки были расстегнуты, что придавало ему небрежный вид. — Жарковато тут у вас, — заявил он, слегка запрокинув голову. — Да и запах крови мне претит. — Что ты здесь делаешь, Саган? — Вергилий все же опустил меч и обернулся к демону. Тот наклонил голову и, прищурившись, посмотрел на нефилима. — Видок у тебя неважный, — обронил он и перевел взгляд на окровавленного Данте. Присвистнул: — А твой вообще никуда не годится, приятель! Надеюсь, на свидания к девушкам ты в таком виде не ходишь? Данте порывался сказать этому типу пару ласковых, но огромная потеря крови уже давала о себе знать — тело немело, разум то и дело проваливался в темноту. Парень ощущал на своих плечах холодные пальцы Кэт и пытался держаться в сознании, чтобы не напугать ее еще и своей бесчувственной тушкой. Саган небрежной походкой подошел к ним. Прищурившись, посмотрел на Ямато, рукоять которой была крепко сжата в ладони Данте. — Оставишь ему сувенирчик, Верджи? — веселым голосом поинтересовался он у Вергилия, спокойно стоявшего рядом. Тот быстрым шагом направился к брату. Наступил ему на запястье, отчего Данте тихо зашипел, и вырвал катану из его пальцев: — Это мое. Кэт не издала ни звука, наблюдая за происходящим. Саган поймал ее настороженный взгляд и улыбнулся: — Не переживай, крошка Кэтти. Эти двое проделали хорошую работу, защищая тебя. — Защищая? — переспросила девушка не своим голосом. — Ну да. Скоро ты нам понадобишься. И не только ты — все, подобные тебе, будут нужны нам. Я бы забрал тебя сейчас с собой, но... — Саган почесал затылок, наблюдая за тем, как Вергилий, вытерев лезвие катаны о снег, убирает ее в ножны. Тут его лицо просияло: — Ну конечно! Мы можем забрать тебя прямо сейчас! — Почему? — Вергилий подошел ближе, его взгляд не выражал ничего, кроме равнодушия. Саган вздохнул: — Парень, когда ты начинаешь призывать свои силы, то становишься невероятным тугодумом. Впрочем, я так полагаю, это у вас семейное, — он быстро кивнул в сторону бессознательного Данте и продолжил: — Медиумы имеют одну интересную особенность — они, как магниты, могут притягивать к себе похожих на них людей. С девочкой в этом плане, разумеется, надо еще поработать, но результат налицо — она не так давно сумела найти равного по силе. Жаль, что его пришлось убить. — Я никого не искала специально, — подала голос Кэт. Саган закивал: — Конечно-конечно. Дорогуша, ничто в мире не происходит случайно, все предопределено. Вот как ты думаешь, Мундус без вашего вмешательства долго бы протянул? Нет. Он зажрался, решил, что мир будет лежать у его ног словно покорная псина. Что и люди, и демоны станут его верными рабами. Насчет людей можно было и не сомневаться, но вот демоны... — Вы что-то подстроили? — уточнила Кэт. Тело Данте начало остывать, и ей становилось все тяжелее сидеть под ним. Но руки словно застыли, неспособные хотя бы оттолкнуть парня. — Я? Подстроил? — приподнял бровь Саган. — Нет, крошка Кэтти. Все, что я делал — это наблюдал за вашими махинациями. Да, можешь не сомневаться — я видел все. Видел и с интересом ожидал нового поворота игры, который был предсказуем после смерти Мундуса. Нефилимы... Как бы они не были могущественны, у них есть одна слабость... — он замолчал, выдерживая эффектную паузу, а затем добавил: — Люди. — Что ты имеешь в виду? — нахмурился Вергилий, и Кэт заметила, что в его лице что-то неуловимо изменилось. Появилось что-то... знакомое, словно он приходил в себя от долгого сна. — Забудь, — отмахнулся демон. Лицо Вергилия вновь превратилось в непроницаемую маску. Кэт переводила взгляд с одного на другого, понимая, что Саган — кукловод, дергающий ее бывшего босса за ниточки, заставляя выполнять любые приказы. — Так это ты все подстроил... — прошептала она, сжав было пальцы, но, услышав глухое ворчание Данте, вспомнила, что по-прежнему держится за него, как за спасательный круг. Парень тем временем приходил в себя — медленно подняв залитые кровью руки, он отстранил Кэт и с трудом встал на ноги. — О, с добрым утром! — усмехнулся Саган. — Ты как раз вовремя — мы тут решаем освободить тебя от твоей драгоценной ноши... Договорить он не успел — окровавленный кулак на полной скорости впечатался ему в лицо. Сагана отбросило далеко прочь, и он пропахал своим телом несколько ярдов снега. Вергилий недоуменно моргнул, словно приходя в себя. Кэт вскочила на ноги и, подбежав к нему, тряхнула за плечи: — Ты слышишь меня? Ответь! Вергилий не сказал ни слова — только изучал лицо девушки. Данте тем временем медленным шагом направился к Сагану. Кровь продолжала литься с его руки, глаза парня пылали словно угли. Демон с трудом встал, не скрывая ухмылки: — Добро пожаловать в наш клуб, приятель! Повторим? Вместо ответа Данте вновь замахнулся кулаком, который окутало оранжевое пламя. Рука парня покрылась толстым каменным панцирем и полетела прямо в грудь Сагана. Тот быстро вскинул руку: — Стоп! Но кулак не остановился — полетел прямиком в цель. Раздался глухой удар — Саган стоял неподвижно, словно окруженный невидимой прочной броней. Данте немедленно нанес новый удар. И еще один. И еще. Со звериным воплем Данте молотил невидимый барьер вокруг усмехающегося Сагана. Постепенно каменные пласты с его рук начали сползать на снег огромными кусками. Вергилий, увидев это зрелище, направился было к брату, но Кэт снова встала у него на пути. На ее шее сверкнул амулет. Кэт сорвала его и показала Вергилию: — Это для тебя уже ничего не значит? И тут маска спокойствия на его лице дрогнула. Исказилась. Глаза потускнели, и в них появилась радужка. Взгляд Вергилия был растерянным и непонимающим. — Кэт? Это... правда ты? — он неуверенно начал поднимать руку, словно не верил тому, что видит. Девушка взяла его за запястье и вложила амулет ему в ладонь: — Он твой. Я возвращаю его тебе. Только... что бы ты ни задумывал, остановись. Что он задумывал? Что вообще происходило после того, как он телепортировался в Кроуз Нест? Вергилий помнил странный сон, где он стоял посреди бури и разговаривал с братом, у которого окончательно поехала крыша. Но, судя по окружающей обстановке, то, что он видел, было далеко не сном... Камень амулета скользил в его пальцах. Кэт выжидающе смотрела на молодого человека, взгляд у нее был серьезен и насторожен. Тем временем Данте нанес очередной удар по броне Сагана, и тот пошатнулся — защита стала давать трещину. Но парень бил уже голыми руками, разбрызгивая свою же кровь, и последние остатки его сил таяли с невероятной скоростью. Вздрогнув, Вергилий отстранил Кэт и быстрым шагом направился к брату. Тот уже занес кулак для последнего удара, ноги у него подкашивались. Но прежде чем Данте успел опустить кулак на барьер Сагана, его запястье было перехвачено: — Стой! Саган недоуменно посмотрел на Вергилия, схватившего брата за руку. Улыбнулся: — Все же люди заразили вас обоих своим состраданием. Нехорошо... Грохнул выстрел. Демон резко обернулся на звук и увидел прихрамывающую фигуру, приближающуюся к ним сквозь поредевший буран. — Что же вы? Устроили вечеринку, а меня не пригласили, — в голосе Бруно не было ни капли обиды, но взгляд его был мрачен. Обрез был нацелен прямо на Сагана: — И какого ты этот цирк с огнями устроил? Детей не жалко? — Это война, — пожал плечами демон. Данте, рука которого по-прежнему была сжата в ладони брата, окончательно обессилел и кулем шлепнулся на снег. Вергилий разжал пальцы и подошел к Сагану, его лицо вновь потеряло краски. — Какая война? — процедил Бруно, взводя курок. Кэт тем временем подбежала к Данте и перевернула его на спину. — Война за что? За весь этот бардак? — Ты, приятель, не понимаешь, что именно есть в этом мире. — Голос Сагана был ровным и спокойным, но его рука полезла в карман. — Стоять! — Бруно приблизился на один шаг, но Саган уже вытащил руку из кармана: — Терпеть не могу такие театральные эффекты, но связываться с тобой мне сейчас неохота. Мы уходим. Он выронил из руки небольшую сферу, мягко шлепнувшуюся на снег. Яркий свет, выплеснувшийся из нее, ослепил Бруно — он выронил обрез и закрыл лицо обеими руками. Когда свет рассеялся, не было ни Сагана, ни Вергилия. — Какой скромный парень, однако, — пробормотал Бруно, опустив руки. Его взгляд переместился на Кэт. Девушка взяла в ладони окровавленное лицо Данте и что-то бессвязно бормотала. — Мать твою! — Бруно бросился к ним. Вид парня оставлял желать лучшего — кожа на левой руке от плеча до локтя была срезана, оголив мышцы и кости, кулаки — содраны до крови, прямо под сердцем расплывалось огромное темное пятно. Бруно замер — с такими ранами нормальный человек не способен выжить, но грудь Данте медленно поднималась и опадала. — Надо унести его отсюда, — мягко сказал Бруно. Кэт не отвечала — продолжала что-то шептать. Ее губы шевелились совсем рядом с лицом парня. — Потом признаешься ему в любви, крошка! — рявкнул Бруно. — Он может замерзнуть... — Не мешай! — крикнула она, не оборачиваясь, и мужчина отпрянул. Никогда он еще не видел ее такой сосредоточенной и яростной. Чертыхнувшись, Бруно поднял обрез и убрал его в чехол: — Я подгоню машину. Пока Бруно, прихрамывая, шел к трейлеру, Кэт вновь начала читать заклинание, ускоряющее заживление ран. Лечебная смесь, которой она разняла братьев, закончилась, и приходилось черпать силы из собственной души. — Ну же, проснись... Данте не отвечал — дыхание у него было слабым и хриплым. Он и раньше получал серьезные ранения, но они заживали практически моментально. Почему же теперь все пошло не так? Позади Кэт загудел мотор. Трейлер подъехал к ним обоим.