Туда, где нет больше слёз...

— Мама, а меня скоро ангелы заберут? Ей тридцать пять. Учительница в школе, преподаватель немецкого языка, когда-то давно мечтала о большой семье, дружной и замечательной. Выросшая в детском доме, не имеющая ни семьи, ни друзей, ни какой-либо поддержки, Ирина смогла осуществить свою давнюю мечту и поступить в институт иностранных языков и даже окончить его с отличием. Её пригласили в школу, она стала там работать, и жизнь обрела краски. Молодость, амбиции, улыбки детей, которые её окружали. Свадьба с самым красивым парнем. Две полоски. Развод. Разошлись тихо и без скандалов. От него на память остался только старый дисковой телефон и несколько долгов. В школе менялось руководство, ей дали лишние часы, но она не справлялась с нагрузкой. Беременность была сложная, было потрачено много нервов, и летом родилась прекрасная девочка Лиза. Лизе шесть. Обычная, на первый взгляд, болезнь, просто сопли и кашель, без высокой температуры, запустили необратимый процесс в организме. Страшный диагноз прозвучал будто обухом по голове — врождённый порок сердца. Нужно несколько сотен тысяч евро, которых у одинокой женщины, школьной учительницы, нет. Не может быть. Отчаяние, страх и понимание, что хрупкая грань пройдена, а чудеса бывают только в сказках. Неизвестность пугает, но плакать нельзя. Слезами ведь не поможешь горю, и все силы нужно бросить на поиск денег. Сборы идут неохотно. Она обращалась и в мэрию, и в благотворительный фонд, директор которого недавно закупил для школы новое оборудование. Его все хвалили, и она обращается к нему. Но ответа нет. Через неделю ей секретарша говорит, что решено отказать в помощи. Её называют мошенницей, сбор идёт медленно, и она продаёт всё, что у неё есть — квартиру. Лизе нужен свежий воздух, и она уезжает в деревню. Месяца два, максимум, ударами молота стоит в сознании фраза. Середина октября. Скоро на юг улетят журавли. Здесь красиво. Девственная природа, нетронутая никем, тишина и спокойствие. В старой русской печке весело потрескивают поленья, на коврике Лиза играет со своей куколкой, подарком подружки в больнице. Дождевые капли стучат по крыше и карнизу подоконника; на улице темно и сыро. Скоро дождь закончится, и утром будет прохладно и свежо. Они пойдут в лес, найдут грибы, сварят суп и будут его есть. Может быть удастся засушить грибы, повесив их на верёвку, как бусы на нитку. В лесу хорошо, спокойно и тихо. Дни проходят за днями, и Ирина видит, что, хоть воздух благоприятно влияет на дочку, но не помогает. Каждый день Лиза терпит тупую ноющую боль в груди. Каждый день Лиза, которой шесть лет, спрашивает, а больно ли умирать, и говорит, что ангелы придут за ней когда журавли полетят на юг. И взгляд серьёзный, осмысленный, взрослый. От этих слов и взгляда Ирине становится не по себе, и всегда она сдерживается, чтобы не закричать. Лиза переживает, видя у мамы слёзы на глазах, а ведь ей нельзя переживать. Любое потрясение может стоить жизни. Хрупкий стержень может сломаться в любой момент. Каждую ночь, глядя на спящую дочку, Ирина молится, чтобы… Чтобы что? Бог не всесилен, он не может помочь всем, кто болен. Если бы он мог помочь, то не было бы больных детей. Она не злится, нет, но ей обидно и больно, что надежды никакой нет. Говорят, что надежда есть всегда, но это не так. Какая может быть надежда на операцию, когда не собрана даже половина денег, что нужны на это? Все, кто мог помочь, уже помогли, но сумма оказалась неподъёмной для одинокой матери, уже не работающей. Когда в ушах приговором звучит «осталось два месяца», хочется это время прожить наедине с ребёнком. И надеяться на чудо. Чудеса случаются, но, к сожалению, они случаются в основном только в сказках и в фильмах. А в реальной жизни их почти нет. Нет, она не отчаивается, хотя, наверное, стоило бы, всё равно конец уже очевиден. Каждый пропущенный день усугубляет состояние дочки, и вскоре нельзя будет ей двигаться. Даже лекарства, которые могут хоть немного отсрочить уход, не продаются в этом захолустье. Дед Митяй предлагал свою помощь, но она отказалась. У старика и без того проблем со здоровьем полно, и напрягать его она не могла. Каждый день она ходила на почту, там есть связь, и звонила по телефону в мэрию. Мэр давал один и тот же ответ — он нашёл немного денег из бюджета города, но сейчас не может потратить их, ведь через три месяца будут выборы, нужно готовиться. Ирина прекрасно понимала, что никаких денег он не выделит, да и вообще не помнит её. В один раз он что-то говорил про санаторий в соседней области, но женщина его слушать не стала. Деревенские жители умирающей деревеньки помогали ей продуктами и какими-то вещами, иногда разговорами, но Ирина сама, укладывая Лизу спать, с радостью помогала им. Все-таки это хоть какое-то времяпрепровождение, и работа, как известно, помогает избавиться от плохих мыслей. В какой-то момент ей показалось, что помощь есть, но оказалось, что показалось. К тому же, к её ужасу, кто-то в городе воспользовался ее положением и данными, и деньги увели со счёта, а его закрыли, выставив какие-то проценты, которые она задолжала банку. Там никто не будет разбираться — подпись есть, паспортные данные и все документы есть, а кто там что сделал никого не волнует, особенно банк. Сельчане посоветовали ей не ходить на почту, тем более пару дней назад по её душу появились два неприятных и страшных типа. Дед Митяй сказал, что не знает эту женщину, и они уехали. Это были коллекторы. Ирине стало тошно, страшно и мерзко. Она закрылась в домике. Тридцать первое октября. Лиза, уже очень слабая, бледная, с огромными синими кругами под глазами и синюшными губами, попросилась поплавать на озере. Оттуда видно, как журавли будут улетать на юг. — Мамочка, не плачь, — Лиза ладошкой прислоняется к щеке и смотрит на маму. Взгляд внимательный, сосредоточенный, взрослый. Девочка знает, что ангелы её заберут на небо, понимает, что мама останется одна. Ей грустно, она не хочет чтобы мама осталась одна, но она ничего не может сделать. — Я не плачу, Лизонька, — женщина крепко обнимает дочку и прижимает её к своей груди. Зажимает кулаком рот, чтобы не закричать в голос. Смерть, эта костлявая старуха с косой в длинном чёрном балахоне с накинутым на голову капюшоном, уже стоит совсем рядом, и Ирина это ощущает. Журавли скоро полетят на юг. Совсем скоро ангелы заберут ее маленькую нежную девочку, оставив ей только бесполезную оболочку в жёлтых сапожках и синем пальто. Почему жизнь так несправедлива? Почему она должна потерять свою девочку?! Что она сделала не так? Что она не сделала? — Мама, смотри, — слабым голосом произнесла Лиза. Сердце Ирины пропустило один удар, слёзы подступили к горлу, рыдания вырывались с новой силой, но она их подавляла. Девочка отстранилась от мамы и посмотрела на небо. По нему летел клин журавлей. — Мама, это красиво… Ирина посмотрела на птиц. Они грациозно летели по небу, двигаясь на юг. — Пожалуйста, нет… пожалуйста, не забирайте мою девочку. Не сейчас. Но её никто не мог услышать. Они с Лизой не были никому нужны, у людей другие проблемы, чем помощь одинокой матери с больным ребёнком. Они так же будут жить, как жили всегда, не думая о том, что сейчас кто-то умирает. Циники говорят, что это нормально, и мы рождаемся, чтобы потом умереть. Возможно, в этом есть доля правды, но как смириться с тем, что умирает её ребёнок?! Как жить потом, зная, что ты ничем не смог помочь своему родному и такому маленькому и беззащитному ребёнку. Почему ты остаёшься жить, в то время как твоего ребёнка забрали ангелы? — Мама, мне так хорошо. Так легко… Женщина дёрнулась, махнула рукой и случайно скинула весло в воду. Попыталась его достать, но лодочка опасно накренилась на правый бок, и Ирина стала руками грести к берегу. Может, остановиться? Лиза хотела, чтобы её ангелы забрали во время прогулки на лодочке. Она хотела смотреть на журавлей, который летят на юг. Решив остановиться, женщина обняла свою девочку и уткнулась носом в её макушку. Бу-туп, бу-туп, бу-туп. Бу… Последний вздох сорвался с губ девочки, и она безжизненно обмякла на руках своей любимой мамочки. Женщина понимала, что это всё, конец, но что делать? Как быть? Почему кто-то должен забирать ее малышку? Почему все это происходит? Она посмотрела на такое любимое умиротворённое лицо своей дочки. Отчаянный крик разлетелся над озером…

***

Летать — это так прекрасно. Летать — это так здорово. Она летела над озером, поднимаясь всё выше и приближаясь к мягким и пушистым облачкам. Она свободна, бесстрашна, счастлива. Ведь она летит домой, туда, где нет больше слёз и страха. И туда, где нет боли…