Если в отсутствии человека вы
совершенно равнодушны к нему, а
его присутствие пьянит вас
счастьем, что же происходит на
самом деле?
Агата Кристи.
— Эй, Чонгук, пошли вместе домой? — Чонгук, а можно я сяду рядом с тобой? — Чонгук, ты сегодня такой красивый. — Чонгук, а ты… Как же бесит этот Ким Тэхен. Только сейчас он бесит не своим присутствием и вниманием, а тем, что просто попался на глаза. Утром Чон и так подслушал случайно разговор компашки, в которой Тэхен есть. — Ходил вчера в клуб. Напился жестко, что чуть с ног не валился. Так еще и крутился возле бабы, а я думал, что это мой мальчик. Как же стыдно было, — тот смеется, поправляя свои волосы и наблюдая за бурной реакцией компании. Тэхен и клуб — несовместимые вещи. Тэхен и выпивка — несовместимые вещи. Тэхен и этот ужасный характер — несовместимые вещи. Чон помнит его абсолютно другим. Точнее, знает его совсем другим. Никогда он не слышал подобного от него. Что произошло? Когда мир свернул не туда? Когда Ким успел так измениться? Он совсем по-другому говорил и относился ко всему. Плевать. Сейчас ситуация не лучше. Чонгук сидит в коридоре на лавочке и смотрит на него. Наблюдает за ним. Какого хера? Почему этот Ким Тэхен обжимается… Стоп, почему его вообще волнует? Почему он зол и обижен на это? Какого черта? Чон хмурит брови, наблюдая за действиями Кима. Отталкивает, смеется, жмется ближе, обнимает за шею, целует в губы. Треск карандаша. Он не дорисовал свой набросок. И, кажется, больше не дорисует его. — У-у-у, — доносится от Чимина и следом толчок в плечо. — Втюрился, что ли? — тот смеется, заметив как Чон смотрит прямо на них. — Да пошел ты, — Чонгук бросает остаток карандаш в портфель, вставая с лавки и прижимаясь поясницей к подоконнику. Да втюрился, твою мать. Но поздно осознал. Слишком поздно. Именно поэтому он снова наблюдает за ними, а именно, как Тэхена прижимает к стене Юнги и лезет целовать его шею. Но Ким слегка бьет того по плечу и убегает, смеясь, а за ним медленно следует Мин, как альфа за своей омегой. Так и видно на его лице: «Только попробуй его тронуть». Попробует. Сука. Ревность? Да, но Чонгук никогда не сознается в этом. Даже сам себе никогда не скажет об этом. Какая к черту ревность, вы что? Он же ненавидит Тэхена. Чон глубоко вздыхает, нахмурившись. Чем они вообще занимаются в университете? И почему его вообще это волнует? Почему они вообще на глаза ему попались. — Они пошли, кстати, за уник сосаться, — вдруг произносит Пак, посмеиваясь и шлепая Чона по бедру. И у Чонгука внутри все взрывается. И ломается что-то тоже. Какого… Чону хочется кричать. Это все так давит на него. Он издевается над ним? Зачем он ему это говорит? И откуда он знает, если это вдруг правда? — Заткнись, пока я тебе карандаш в глаз не воткнул и половину от него в другой, — Чон толкает Чимина, собирая рюкзак и идя следом за теми. Бесит. Все бесит и раздражает. Чон бьет рукой в стену и ускоряет шаг. Никогда он еще не был таким злым. Даже раздраженным. — Эй, скоро же пара! — кричит Пак, а Чонгук лишь молчит, обернувшись и показав тому средний палец, и выходит из здания. Плевать ему на пару. Ему сейчас слишком любопытно посмотреть на представление. Если Чимин конечно не наврал. Только вот зачем ему это? Заходит за университет и… Они реально, твою мать, здесь? Откуда Пак знает об этом? Чон недовольно вздыхает, горько усмехаясь. Пришло время поговорить. — Пару прогуливаем, голубки, — хмыкает Чон, подходя к тем. Те резко дергаются и смотрят на него. Но не двигаются, лишь улыбаются. Неприятно. Ужасно не по себе. Они давят уже просто своими взглядами. Они ничего даже не сказали. Чонгук никогда не чувствовал себя растерянным из-за этого. ОН всегда стойко держался. Но не в этот раз. — И что ты сделаешь? Ты сам сейчас прогуливаешь, — Тэхен усмехается, обнимая Юнги и целуя того снова. — Коть, не обращай внимание. Как противно. Какая мерзость. Чонгук закатывает глаза и осматривает тех с ног до головы. Как они докатились до этого, если Тэхен никогда не хотел общаться с Юнги? Но Чон не собирается спрашивать о этом. Это уже не его дело. — У тебя недотрах? — Чонгук корчит рожу от неприятного для него вида, смотря куда-то в сторону. Лишь бы только не на них. — А если да, то что? — Ким отстраняется, подходя к Чону. — Пришел помочь? Тройничок устроим? Прямо здесь. Тэхен никогда не был таким. Вообще никогда… Что. Произошло. Твою мать. Чонгук сжимает кулаки. Так и чешутся, чтобы врезать ими по этому «милому» личику. Чон может уйти в любую минуту, но зачем-то он продолжает испытывать свои нервы на стойкость. Либо же он ждет момента, чтобы врезать? Нет, он не будет этого делать. — Или решился наконец-то в чувствах своих признаться? Только вот уже поздно, — ухмыляется Тэхен, подходя еще ближе к Чонгуку и складывая руки на груди. Поздно. Да, Чонгук знает. От этого еще больше злится. Но плевать. Зачем он вообще об этом говорит? Зачем он издевается? И зачем Чонгук вообще сюда пошел? Что он ожидал увидеть, услышать? — Ни за что. Ты мне не интересен, еще и связался с конченной компашкой, — Чон кидает взгляд на Мина и делает шаг назад. — Мам, я сам решу, с кем мне дружить, — язвит Тэхен, усмехаясь и смотря на Чона, но тут же лицо становится серьезным. — Пришел лекции почитать? Чонгук просто цокает и поднимает руки на уровне груди. Он сдается. И просто напросто разворачивается на сто восемьдесят градусов и уходит. Бить он не будет, хоть и очень хочет. Потом пойдет в зал и грушу представит в виде Тэхена. Жалко ему бить это красивое личико. — Вот и иди, не мешай, — ядовито смеется Тэхен, снова поворачиваясь к своему пареньку. И Чонгук снова слышит эти противные звуки поцелуя. Бесит. Хочется кому-нибудь врезать. Желательно побыстрее и желательно Ким Тэхену. Лучше бы он так и сделал. Но он уже наметил свой путь с учебы до дома. Чон заходит в аудиторию, не обращая внимания на препода, и садится рядом с Чимином. Хочется, в принципе, уйти в себя и ничего не слышать. Каждый шум раздражает. Препод что-то тому говорит, но Чон просто кидает на того взгляд и смотрит в свой телефон. — Свою любовь ходил спасать? — вдруг произносит Чимин, тихо смеясь. — Там нечего уже спасать, — Чонгук достает свой скетчбук и открывает тот лист, на котором рисовал. И рисовал он гребаного Тэхена, который вчера выставил в истории чуть ли не себя голого. Конечно Чону понравилось. Но не сейчас. Чонгук рвет листок, выдохнув. Вот бы с чувствами так сделать: разорвать и выкинуть. — Так и не признаешься ему? — снова продолжает докапываться своими вопросами до Чонгука. Что все к нему пристали? И сам он тоже пристал ко всем. — Да не нравится он мне! — Чон шипит, начиная рисовать что-то другое. — Отвали от меня, пока я не врезал тебе. Правда в голове пусто. А в душе волки воют. Хотя даже орут и незамолкая кричат. Вдохновения больше нет. Как и интереса в общении с Ким Тэхеном. — Как же ты меня бесишь, Ким Тэхен, — под нос произносит Чонгук, начиная рисовать в своем скетчбуке запутанные линии.